Часть 12

Её тёмные глаза вкрадчиво вглядывались в лицо художника.
Губы , словно хотя что-то сказать, застыли как на старом снимке.
Он писал её портрет, вырисовывал её тёмные волосы. Только к лицу не притрагивался.
Когда она пришла к нему, она больно ранила его душу, сказав, что бы он  рисовал её без лица.
То была рана души любящего человека, который хотел запечатлеть источник своего
наваждения.  Запечатлеть эту неуловимую, ускользающую суть этой женщины.
Он был влюблён. От этого он творил.
Часто, думая о ней, он рисовал чёрную луну, проплывающую в небе.
Он вспоминал , как они вместе смотрели на небо со звёздами через телескоп.
Она должна была уйти, рано или поздно. Её сущность лишь призрак.

-Рисуй меня без лица
Произнесла она снова эти слова.
-Такой я буду всегда, без черт ,без глаз. И клянусь, ты ещё увидишь меня. Услышишь. Я приду.

Когда она изменилась?
Не тогда ли, когда вдумалась в слова о темноте души людской? Или такой она была
всегда?
Девочка стала женщиной, а женщина превратилась  в чёрного коршуна , который
выклёвывал внутренности людей.
-Тебе никогда не говорили, что от своей серьёзности ты скоро поседеешь?
Спросила она, чуть улыбнувшись.
-Я уже вижу седые волоски.

Юноша промолчал.
Всю жизнь у него будет одна лишь  цель- помнить её лицо, и идти по следу праха,
который она за собой оставляет.
***
Седовласый господин улыбнулся и взял ключ.
-Я утолю вашу жажду, и дам то, чего вы так хотите.
Дамы и господа, лекарство прямо перед вами, вот в этом ларце!

Он подошёл к большому сундуку, который стоял поодаль, протолкнул в него ключ и
повернул.
Патриция и Кайрл держали друг друга за руки. На секунду они обменялись взглядами.
Девушка увидела в глазах мальчика надежду, граничащую со страхом. Сама же она не
могла представить, что там находится. Хозяин не внушал ей доверия, и это место тоже.
Открыв крышку сундука, незнакомец поманил жестом к себе людей.
Люди хотели поскорее подбежать и вцепиться в глазами в то, что они увидят. Сейчас в них играл азарт и любопытство.


-Знаете, что рождает спрос? Грех, тот самый грех, который так изящно описан в Библии.
За который людей наказывают. Но, мы все сами знаем, что самые запретные плоды
бывают самыми желанными.
Грех так же слеп. От этого, в него приятнее погружаться, ибо человек уверяет себя, что тьма , в которую он ступает , не содержит в себе зла, отнюдь, она наполнена такими интересными вещами!

Как же перед  таким устоять?

Самое забавное , что в это время человек идёт с закрытыми глазами, мимо чудищ,
которые принюхиваются к его запаху. А потом происходит так называемая замена. 
Только везде она толкуется по разному.

Если исходить из Библии, то чудище вспарывает человека, и одевается в его кожу изнутри- фактически человек мёртв, у вожжей остался
монстр, на которого так легко спихнуть вину- ведь человек не при чём, его соблазнил демон, поманил его кривым пальцем, а человек, как ягнёнок, пошёл на убой.

Только у меня вот своя версия.

Тяга человека к саморазрушению не заключается в том, что бы отдать себя монстру- хотя многие из вас могут сказать именно так, что они являются жертвой обстоятельств, удобная фраза, ничего не скажешь.

В реальности человек вспарывает монстра, и натягивает его плоть на себя.
Тем самым , ответственности за грех он не лишается, ибо становясь монстром, он остаётся тем, кому удобно этого монстра содержать , кому удобно этого монстра носить на себе. 

Стало быть, Библия учит нас безответственности перед Дьяволом . не находите? А кто есть Дьявол, как не мы сами?


Мужчина посмотрел на толпу и откашлянувшись сказал.
-Стало быть, я лишь тяну время, вы ведь так хотите получить своё лекарство. Так
смотрите, смотрите до тех пор, пока сможете.

Он отошёл от сундука, пригласив жестом пройти вперёд. Люди подошли ближе. Кто то в мыслях уже рисовал знатную пирушку.
Они застыли словно статуи, когда их глаза опустились на дно сундука.
 
На дне сундука был полуживой младенец, самый настоящий, розовощекий, двигающий
ручками.

Седовласый снова подал голос.
-Замечательно, когда эта часть пройдена, можно перейти к формальностям, а именно-к правилам.
Ведь у каждого лекарства своё правило применения.

И он снова улыбнулся.