Часть 13

В душе Патриции пронеслось торнадо. Сотни вопросов бродило в её голове.
Почему?
От дьявола никогда не стоит принимать взаймы, это она знала точно.
Но когда она увидела младенца, которому и трех месяцев не исполнилось , она поняла, насколько они увязли в трясине. Из которой уже не выбраться. И что бы не погрязнуть ещё глубже, им надо отказаться, ибо что бы ни предложил этот мужчина, всё будет злом, которое впечатает их в бетонный саркофаг.

Он хранил этого ребёнка в сундуке. В этом доме. Человек ли он? Кто он?
Может она и больна, но она человек-человек больной чумой, и она совсем не хотела
становится безумной, сумасшедшей, вывалявшейся в кровавой грязи.
Человек. Вот что болезнь не должна поглотить. Вот что правда нас может вылечить.
***
То был ребёнок, который не издаёт звуков. Пусть даже его рот и шевелился, но скорее для того, что бы вобрать больше воздуха в лёгкие, чем издать звук.
Его ручки медленно двигались, пальцы словно хотели что-то словить. Возможно он
тянулся к призрачной верёвочке, которую все мы видим на каком то промежутке своей жизни, которая будто говорит- Потянись ко мне, и обретешь свободу, окажешься ближе к свету.

Но верёвочки не было. И никакой бог не пришёл забрать этого ребёнка.
Девушка без кисти пыталась разобраться в своих мыслях, мальчик рядом пытался понять, что происходит, и чей это ребёнок.

Остальные застыли.

Дом сделал очередной вздох, и выдохнул перегаром смерти, как в этом городе и подобает.
***
-Правила, правила, когда дело доходит до них, на миг мир теряет свои краски, не так ли?
Ведь как же здорово было бы жить без них, но в том то и проблема, что человек такое существо, которому нельзя давать ковш с удовольствием, понимаете , о чем я? Мало того, что он будет носить этот ковш всегда с собою, он начнёт отбирать чужие ковши, чужих жён, чужие жизни.
Так что, правила , какими бы они не были серыми, могут хоть как то выстроить  клетку , для такого дикого зверя как человек.
Правила красят крылья бабочек в темные тона, и привязывают к ним камни,-пусть они смотрят на небо и страдают.
Вы это назовете высшей несправедливостью, а Бог назовёт милостью.
Самое первое правило жизни и то ограничивает свободу, правило  посягательства на
чужую жизнь. А что делать, если мой сосед садист, который колотит свою жену? Почему я не могу вершить правосудие?
От этого, многим так импонирует Дьявол, они думают, если они скажут Дьяволу
искреннее спасибо, он избавит их от правил.
И к чему мы приходим?
Что люди пришли сюда, что бы переступать через законы природы, жизни, и думают, что Отец внизу им поможет. Но он лишь скалится, ему нравится театр, ему нравится, что все забыли, что он такой же Бог, с такими же правилами, только более …душещипательными.
Ах , ну что я опять. Я люблю говорить на такие темы, а говорю я долго и обстоятельно.
Часто даже ко мне приходит дух противоречия, и мы начинаем самые жаркие споры.
Особенно жарки эти споры в пору Чёрного дождя, ведь вязкая пучина может породить
много интересных мыслей. Как по мне, если опуститься в вязкую пучину, то постигнешь истинную безмятежность. Конечно же, до этого тебе придётся пройти мимо многих кошмаров своего подсознания.

Он ткнул пальцем себе в голову.

-Да-да, я говорю подсознание, вы даже не представляете, что можно из него вычерпнуть, если закинуть огромное ведро. А если уж прыгнуть туда- то и подавно.
Но, не будем отвлекаться, правила-правила!
Первое правило- понять, что этот ребёнок и называется лекарством. Но не всё так просто, как кажется на первый взгляд, но всё по порядку.
Что бы выжить, вы должны вкусить части тела этого ребёнка. Да, я знаю, о чём вы
думаете, он же такой маленький, на всех и не хватит. Но это не беда, уверяю вас, все его части тела отрастают, и вам не стоит этого бояться. Вы же знаете, не стоит бояться лекарства, которое способно исцелить.
Правило состоит в том, что нельзя употреблять больше одной части тела в день, на эту штуку ведь так легко подсесть.

Лицо Кайрла скривилось в омерзении.

-Конечно-же есть подводные камни, а куда же без них. Верней один подводный камень, я бы сказал булыжник, но после таких событий, которые с вами случились, вас уже не должно ничего смущать, ибо в этом плане, я думаю, вы лишены предвзятости.

Лицо седовласого украсил оскал с насмешливой улыбкой.
Он воспринимал Чуму как одну большую шутку, как смешной анекдот, и не видел ничего плохого в том, что бы подколоть колким замечанием человека, в чьих жилах течёт мутная жидкость.

Его лицо словно говорило- Братцы, ей богу, что волноваться, вы можете стать
каннибалами, или умереть, а я потанцую с вашими трупами, попью с ними чай, и съем пирога, ибо у меня так много времени и так мало занятий для души.

Да, именно это говорило его лицо. Может от этого многие из толпы тянулись к нему, потому что боялись его.

Они рассуждали , что в тени такого человека они могли бы жить вечно, не важно как, но могли бы. И в свете они не нуждались.