36

Владимир Осипович верхом проводил последних гостей до околицы и теперь неспешно возвращался домой. Деревня уже давно спала. В одной избе светилось окно, ставни были не закрыты.

«Здесь, кажется, живёт та девка красивая, - подумал Владимир Осипович. - Что ж они не спят?»

Молодой помещик соскочил с коня, крадучись подошёл к окну.

«А что, - оправдывая своё любопытство, сказал себе, - имею полное право знать, чем занимаются мои крестьяне. Что им не даёт уснуть? Может, они недоброе замышляют».

Изба неярко освещалась лучинами. На лавке сидела старая бабка. Вид её был весьма уставший. Ноги её стояли в корыте с водой. Луша сидела на полу перед этим корытом и мыла бабкины ноги.

- Не надо, - донёсся до Владимира Осиповича приглушённый голос. - Не надо, внученька. Я так их в воде подержу. Нехай остынут немного. Горят.

Луша оставила бабкины ноги и положила свою ласковую головку ей на колени.

- Соскучилась, родная моя.

- Соскучилась, - раздался из невидимого угла женский голос. - Дня не было, чтобы тебя не вспоминала.

- Ничего, теперь вместе будем жить-поживать, - мужской голос.

Владимир Осипович заметил в тёмном углу худую ссутулившуюся фигуру. Отец, догадался он. Сидит на лавке у печи, и по всему видать, тоже устал.

- Ну будя, давайте уже садиться вечерять, да спать ложиться. Ночь на дворе.

Владимир Осипович бросил ещё один долгий взгляд на нежное кукольное лицо девочки и оторвался от окна.

«Ишь ты, бабку перевезли. Это кто ж им разрешил? Нет, тёща с тестем, если им хочется своё милосердие проявить и бабку родственникам пристроить, пусть себе хотят. Но у меня-то нужно спросить? Она мне задаром не нужна. Старая карга».

Домой возвращаться перехотелось. Сел на коня, повернул в сторону. Там, на берегу Русы был домик.

Владимир Осипович завёл коня в скрипучую калитку, в темноте закинул уздечку на плетень, зашёл в избу. Дверь здесь всегда открыта. Не будет же он стучаться, как гость. Здесь он тоже хозяин. И его должны каждый день ждать. И каждую ночь.

На мягкой лежанке сонно сопела девушка. Владимир Осипович скользнул под одеяло жадными руками...

Через какое-то время близкий рассвет чуть разогнал ночную мглу. Владимир Осипович повернулся к стене. Теперь спать. До обеда. Сегодняшний был день полон забот.

- Тижёлая я.

Маняша долго не решалась начать этот разговор, но и тянуть больше нельзя. Вот-вот захрапит барин, тогда уже поздно будет.

Владимир Осипович раскрыл глаза.

- Дура, - больше в голову пока ничего не пришло.

Маняша заплакала.

- Ладно, не реви. Может, замуж тебя отдам.

Маняша ещё раз всхлипнула и затихла, обдумывая такой поворот.

- Старая ты уже, - задумчиво произнёс Владимир Осипович. Хотел про себя, получилось вслух.

- Старая? Какая же я, барин, старая? - Маняша даже перепугалась, узнав про себя такую перемену.

- Надоела...

Больше Владимир Осипович ничего не сказал. Сон одолел. Последняя мысль была, что здесь, на этой лежанке в скором времени должна лежать другая. Он уже выбрал.