Герой

Сентябрь 25, 41.
Кто бы сказал, что вместо всех планов, которые строил ещё в мае, будет это. Как ещё живы пацаны, не знаю. Вчерашние школьники, смешные, отчаянные ребята. Многие, почти все, младше моих двадцати двух. И нет права сомневаться, я командир, и никому не признался бы, но бумага всё стерпит. Я верю в быструю победу, но боюсь, что надежда преждевременна.

Октябрь 29, 41.
Чудом сохранил тетрадь. Бумага на вес золота, чернила тоже, а уж о времени для записей и говорить не приходится. Ребята живы почти все, пробираемся к нашим, за реку. Как там Машенька моя?

* * *
Поисковый отряд снимал лагерь и возвращался в город. Этот выезд был не очень удачным, солдат не нашли, только не поддающиеся опознанию останки, пару стеклянных бутылок и советских монет.
Для Мишки это была первая вахта, ведь в отряде мальчик появился всего пару месяцев назад.
И всё же, хотя находок не было, ощущение причастности к чуду не проходило, и подросток, помогая собирать лагерь, то и дело отлучался то к одному, то к другому месту раскопок.

В одну из таких вылазок мальчик захватил лопату, по случайности ещё не упакованную в рюкзак.
Вот и знакомая яма. Мишка спрыгнул вниз и потыкал лопатой в стенки. Одна чуть подалась, осыпалась и руки словно сами по себе рванулись к открывающейся находке. Пара взмахов лопатой, потом вручную — и радостный возглас привлёк взрослых.

Мишкина находка выглядела весьма перспективной: телефонная трубка, пуговицы, среди которых одна была очень интересной, явно вручную вырезанная. Частично нашли и останки.
Шквал поздравлений обрушился на новичка поискового дела. Впереди было много работы, но шансы на определение имени найденного бойца были довольно высоки.

* * *
Январь 11, 42.
Новости доходят разные, но мы верим и бьёмся. Пополнение дают зелёное, за пару дней пацаны осваиваются. Или погибают. Страшно признаться — я перестал запоминать имена, только фамилии, а то и даже прозвища. Так легче, когда кто-то не возвращается.

Май 3, 42.
Чудом получил весточку от Маши. Жива, жива, а остальное потом.

* * *
Мишка третий час корпел над стенгазетой — обладатель идеального почерка должен был сделать подписи к принесенным одноклассниками фотографиям. Подумав и посоветовавшись с учителем, Мишка решил использовать цитаты из всем известных песен.

В заголовке вывел заглавными буквами "День Победы!" и добавил: "..это радость со слезами на глазах"(1), а дальше, под фотографией ушедших всем классом на фронт мальчишек, которым сейчас (тем, кто вернулся) было в районе семидесяти, подписал гамзатовское:
"Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю эту полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей."(2)

Газета вышла на славу, решил Мишка и отнес результат своего творчества в школьный музей.

* * *
Июнь 18, 42.
Как писать такое, не знаю. Пишу, уповая на справедливость, совесть, честь. Будучи командиром, я не мог поступить по-другому. Кто-то должен был это сделать, и этим кем-то не мог быть я.

Август 25, 42.
Вчера получил приказ о награждении. Принял. Совесть скребет. Не герой я. Не я — герой, не я.
Как объяснить, доказать, не знаю. Рапорт подавал — не приняли, мол, раз приставили к награде — начальству видней. Бери, служи Отечеству.

* * *
— Здравствуйте, Михаил, — поднялась навстречу из-за стола Галина Васильевна, директор и бессменный хранитель школьного музея.
— Здравствуйте. Я газету принёс, возьмите, пожалуйста.
— Оставьте пока там и подойдите сюда, покажу вам что-то интересное.
Галина Васильевна обычно ко всем обращалась исключительно на "вы", даже к первоклашкам. Мишка подошёл, предвкушая необычный экспонат — просто так Галина Васильевна не позвала бы.

И уже через секунду держал в руках настоящее сокровище. Едва дыша, мальчик медленно перелистывал страницы толстой тетради, в которой убористым, но хорошо читаемым почерком были сделаны записи. Даты стояли завораживающие: октябрь 1941, январь 1942, июнь 1942, октябрь 1943...

Мишка заглянул в самый конец и не поверил глазам: последняя запись датировались прошлым годом.
— Галина Васильевна, — шепотом сказал мальчик
— Берите, Михаил, берите, вернёте позже. Я знаю, вы умеете бережно обращаться с реликвиями.

* * *
Октябрь 18, 43.
Тишина такая над полем, кажется, шепотом скажи — на том конце услышат. Воспользовались передышкой, чиним белье, пуговицы пришиваем. Это редкость музейная почти что.
Вспомнилось почему-то, как в прошлом году был такой же день, только в начале лета. И парнишка, тот, кого вовек не забуду, такие чудные пуговицы к гимнастёрке пришивал. Не по уставу, но уж что было. И рассказал, что дед был знатный резчик по дереву и кости, и пуговицы всей семье резал из остатков. Говорил, как оберег будут. Не сберегли пуговицы пацана. А может, жив. Всяко случается на свете. Но если нет — я имя помню. Кончится война — найду хоть кого.

Февраль 12, 44.
Жив я, жива Маша, письмо получил. А неспокойно на душе. Запишу имя, остальное — когда-нибудь, не сейчас.
Большаков Михаил Семёнович, рядовой, связист, 1920 года рождения.

* * *
Мишка буквально вбежал в помещение музея.
— Галина Васильевна, Галина Васильевна, я нашел, нашел!
Женщина поднялась навстречу:
— Кого нашел, Мишенька?
И голос задрожал.
— Дедушку! Вот здесь, смотрите, здесь всё написано.
И мальчик раскрыл тетрадь на нужной странице.

* * *
Август 25, 93.
Жизнь пролетела — едва заметил. Вот и Маши нет, да и я, чую, недолго ещё буду коптить небо, даром, что курить так и не бросил.
Дневник я забросил почти, но должен ещё одну запись сделать.
Не нашел я того пацана, да и не искал толком. А ведь последние десять лет живу в том же городе, откуда пришли ко мне ребята, среди которых был и Михаил.
Стыдно и страшно идти к людям, а вот бумаге доверю.
Допишу страницу, а начнётся учебный год — отнесу в ближайшую школу. Слышал, там музей есть, соседки на лавочке болтали, одна всё внуком хвалилась. Мол, умный парень, историей интересуется. Мишкой кличут.
Как того.

Пацан задание-то выполнил, связь наладил, а сам пропал. Искать нельзя было, всю работу насмарку бы пустили, весь труд. Кто-то скажет, не подвиг это, а попробовал бы. Я много думал, смог бы, дошел бы, не испугался ли под шквальным огнем проводки сцеплять. А ведь ещё надо и сообщение передать, да точно. А там такое было, себя забудешь, не то, что текст нужный.
И когда прислали приказ, назвали геройским поступок рядового, да приписали другому — принял грех на душу, стал в глазах людей героем. Даже Маша не знала, не мог сказать, упасть в глазах любимой — ведь ждала и всю жизнь рядом шла.

Кто-то прочтёт эти строки, напишет письма, может, и найдутся родные того паренька.
Да — пуговицы! Пуговицы резные были, чудные такие, ручной работы. Может, поможет это.

* * *
Из актового зала, украшенного к празднику, доносилась музыка со знакомыми многим словами:
"После тревог
Спит городок.
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок." (3)

В фойе школы встречали главных зрителей праздничного концерта — ветеранов.
Память о прошлом жила, и это было главным и для нынешних школьников, и для школьников далёких 1930-х.

*В тексте использованы цитаты из произведений:
1. "День Победы" Владимир Харитонов
2. "Журавли" Расул Гамзатов
3. "Случайный вальс" Евгений Долматовский