В начале нашей эры Глава 3 Рыночная площадь

— Ты опять жульничаешь! Ты сам не знал, что загадаешь!
— Ладно! Пишу уже!
Юлия недовольно нахмурилась. Вечно они что-то затевают. И решительно направилась туда, откуда доносились голоса.

Марк сидел на своей любимой высокой скамейке около фонтана и прутиком чертил что-то на песчаной дорожке. Гай сидел рядом с ним и болтал ногами, взметая песок.
— Отгадывай! — пихнул его в бок Марк.
— Колесница? — неуверенно предположил Гай, и, на всякий случай, прижмурил глаза и втянул голову в плечи.
— Нет! — Марк повернулся, со вкусом щёлкнул его по лбу, и дорисовал сверху круга волнистые линии, похожие на волосы.
Постепенно на рисунке появились уши, глаза, нос.
Марк покосился на подходящую сестру, дорисовал рот с длинным, как у змеи, языком и спросил недовольно:
— А тебе чего? Ищешь о чём ещё маме доложить?
Юлия обошла рисунок со всех сторон.
— Гарпию нарисовал?
— Ага! Как живая, да? Знаешь почему?
— Ну?
— Потому, что вылитая ты!
— Быстро сотри!
— Нет уж! Что нарисовал, то нарисовал! Так, что там ещё? — Марк поднял глаза вверх, словно задумался, затем посмотрел на сестру и кивнул, — теперь добавим длинный нос...
Юлия выдернула у него прутик, сломала пополам, и убежала.
Гай заглянул под скамейку. Корявыми буквами на песке было выведено: «Гаргона».
— Ух ты! Отгадал! — обрадовался он и, выпрямляясь, сказал, — жаль, что ты сегодня не пойдёшь с нами.
Марк усмехнулся:
— Кому? Тёте и Юлилле что ли?
— Мне.
— А ты тогда тоже не иди, — коварно улыбаясь, предложил Марк.
Гай поскучнел, перестал болтать ногами и сосредоточенно принялся отколупывать прилипший к скамье песок.
— Ну и топай отсюда! — рассердился Марк, — нечего тут сидеть!
Гай обиделся и соскочил со скамейки.
— И пойду! И, вообще, ты сам виноват, что тебя наказали!
— Тётин любимчик... — прошипел ему вдогонку Марк, передёрнул плечами, стёр рисунок носком сандалии и отломил новую ветку. Вскоре на дорожке появилась надпись: «Гай — предатель, Юлилла — дура», дополненная рисунками автора.


Гул становился всё сильнее, и, когда они, наконец, завернули за угол, открылась площадь, запруженная народом. Толпа подхватила их и понесла по течению. Вначале немного растерявшись от шума, запахов и красок, Гай спешил за тёткой и сёстрами, стараясь не выпускать их из вида, но они останавливались в совершенно неинтересных местах вроде прилавка с благовониями, или лавчонки тканей, между тем, когда на каждом шагу представлялись действительно любопытные зрелища.
Фокусники, жонглеры, уличные актеры...
У Гая разбегались глаза, он жадно вертел головой по сторонам и с удовольствием остановился бы, присоединившись к толпе зевак, но сестры, и тетя были начеку: окликали или увлекали за собой, прежде, чем он успевал что- либо разглядеть.
В очередной раз уведенный прочь, он с завистью оглянулся на оставшихся глазеть представление мальчишек, и едва не застонал от отчаяния. Так он вообще сегодня ничего не увидит! Марк бы уже давно удрал…
И Гай решился.
Отстал от спутниц и, убедившись, что маневр оставлен без внимания, припустил прочь.


   Как же всё-таки это было здорово! Иди — куда вздумается. Покупай — что захочется.
На углу парень в синей тунике ловко жонглировал яблоками, затем взял в руки ножи. Люди стали подтягиваться. Гай замедлил шаг. Запихал в рот последний кусок лепёшки и нагло протиснулся в первые ряды.
...И засверкали на солнце, мелькая в ловких руках жонглера, стальные блестящие ножи, полетели в круглый деревянный щит, возле которого стоял человек...
Гай стоял как зачарованный, временами забывая дышать. Он хлопал и восторженно вопил вместе со всеми, щедро швырял монеты выступающим и чувствовал себя абсолютно счастливым.
Когда он, наконец, с сожалением выскользнул из толпы, то вначале шел под таким впечатлением, что и по сторонам не глядел. Даже посмотрел под ноги, в поисках подходящих камешков, чтобы самому попробовать. Не нашёл, но зато только углядел между булыжниками кем-то потерянный асс, подобрал, не глядя, сунул в тунику и выпрямился.
— Ух, ты! — вырвалось у него в голос.
Его толкнули, но он не сразу сдвинулся с места.
Прямо на него смотрела жёлтая змея...
   Представление, скорее всего, недавно завершилось, так как зрителей вокруг не было. Флейта, с привязанными к ней цветными перьями, лежала на земле, а змею заклинатель держал на руках.
Такие выступления Гай видел не раз, вот только после, его, несмотря на просьбы, всегда уводили взрослые. Он решительно подошел ближе и спросил:
— А можно её потрогать? — и тут же торопливо прибавил, — я могу заплатить.
Отсчитал две бронзовые, протянул их заклинателю. Тот усмехнулся, смерил его насмешливым взглядом, забрал квадрансы и снисходительно кивнул.
Затаив дыхание, Гай, кончиками пальцев осторожно прикоснулся к змеиной коже.
— Тёплая... — удивился он вслух.
И только собрался спросить: долго змею учили, где поймали, как за спиной знакомый голос возмущённо произнёс:
— Вот он где!


Самым правильным решением было молчать и пропускать гнев взрослых мимо ушей, это Гай понял для себя давно. Даже если ты прав, никому не докажешь, а уж если нет... Опустив голову, он шагал между тётей и сестрой и по привычке считал про себя. Мама переставала ругаться, пока он досчитывал до двухсот. Тётя уже перевалила за триста...
— Вот от тебя я этого не ожидала! Перестань шаркать ногами, дыру на подошвах протрёшь! Выпрями спину! Вы только посмотрите, сколько людей!
Последние слова относилось уже не к нему и Гай, встрепенувшись, поднял голову. Сердце застучало быстрее в предвкушении ещё одного интересного зрелища. Пришли! Наконец-то!
— Я туда не полезу, — скривилась Юлия, — вот если бы никого не было, я б ещё подумала.
Клетку с бегемотом окружало плотное кольцо зевак и нечего было и думать, что они разойдутся в ближайшем будущем. Он умоляюще посмотрел на тётю.
— Не знаю, можно ли тебе доверять... — с сомнением протянула она, — а если опять убежишь?
— Нет, нет! — воскликнул Гай.
— Ладно, — смилостивилась она, — только не долго. Мы тебя подождём здесь.
Последние слова уже полетели ему вдогонку.
Гай ввинтился в толпу и начал пробираться вперёд.
Почти у самой клетки, чтобы лучше видеть, он взобрался на невысокую деревянную ступень.
Бегемот понуро стоял в маленьком загоне. У толстых, похожих на колонны ног, валялись огрызки фруктов, куски хлеба, а ему всё кидали объедки, на которые зверь не обращал внимания. Вокруг шумели, смеялись. Только маленький мальчик неожиданно расплакался. Женщина взяла его на руки и, успокаивая, отошла, а на её место, тут же протиснулись две девчонки.
— Его тоже на арену?
— Наверное.
— Жалко...
Гай невольно прислушался. Ему тоже было жаль зверя, но признаваться в этом он не собирался. Он исподтишка посмотрел на девочку, и она показалась ему очень даже симпатичной.
Бегемот переступил с ноги на ногу, повернулся, и девочка громко ахнула. Гай тут же повернулся посмотреть, не убежит ли она совсем, и, неожиданно, встретился с ней взглядом. Тут же притворился, словно высматривает кого-то в толпе, и снова услышал её голос:
— Флавия, мне кажется, он потерялся.
Кто? Малыш, уже не плакал, а заливался смехом, показывая пальцем на клетку. Группа мальчишек безуспешно пытались по очереди достать до бегемота длинной тонкой палкой. Никто не выглядел несчастным и потерянным. Гай повернулся к соседке. Девочка, ободряюще улыбаясь, смотрела на него. Гай только собрался заговорить с ней, но та начала первая:
— Давай, мы тебя проводим? Ты ведь потерялся?
От удивления и возмущения Гай потерял дар речи. Лицо и уши предательски начала заливать горячая волна. Он спрыгнул с деревяшки на которой стоял, и, к его досаде, оказалось, что непрошенная спасительница еще и выше его почти на пол головы.
Помогая себе локтями, он выбрался из толпы и зачем-то обернулся, хотя ни бегемота, ни девчонки видеть уже не мог.
— Насмотрелся? — насмешливо поинтересовалась Юлия.
Гай хмуро посмотрел на неё снизу вверх, не удостаивая ответом. Все в семье высокие. Даже Марк, который старше всего на год, и тот выше! Он вспомнил отметки на колонне в перистиле, где они с Марком тайком отмечали свой рост и незаметно вздохнул. Даже сейчас он не достиг ещё до прошлогодней отметки брата, разве что на цыпочки встать.
И в школе, среди ровесников, он самый мелкий. Ему вдруг захотелось уйти отсюда побыстрее и подальше. От бегемота, от белобрысой девчонки...
И желание его тут же исполнилось.

...Тётя всё-таки выставила его из лавки тканей, строго приказав ждать у входа. Усталый и проголодавшийся Гай и сам больше никуда идти не собирался. И, чтобы как нибудь скоротать время, решил подсчитать, сколько денег у него осталось. К его удивлению, оказалось, что каким-то совершенно непонятным образом он умудрился растратить всё.
Осталась только одна монета. Необычная. Гай с растущим любопытством рассматривал её со всех сторон и хмурил брови, не понимая, как она оказалась у него. Потом припомнил, что это именно та, которую он поднял, приняв за асс. Гай подбросил её, ловко поймал на лету и довольно ухмыльнулся.
В прошлом году Марк собирал черепки от амфор с клеймами разных торговцев, и у него набрался почти целый мешок. Потом он стал коллекционировать монеты, но, и потеряв интерес к глиняным осколкам, всё же не соглашался отдать их ему.
Гай задумчиво провёл большим пальцем по выпуклому рисунку. Может быть, благодаря ей, сегодня вечером у него тоже появится собственная коллекция?


Дома он кинулся было в перистиль, искать Марка, но остановился. А что, если он до сих пор злится? Да нет, новая монетка мигом его обрадует! Но брата не было ни в саду, ни в атрии. Подходя к его комнате, он услышал за дверью сердитый мамин голос:
— С тобой у меня потом будет серьёзный разговор! И можешь не вздыхать под одеялом, я всё прекрасно слышу! И не вздумай вставать!
Гай спрятался в своей комнате и не осмеливался высунуть нос до тех пор, пока шаги матери не затихли в коридоре. Тогда он ещё раз на всякий случай оглянулся по сторонам и проскользнул в комнату брата.
Золотистые пылинки кружились в воздухе. Солнечная дорожка была как раз над завернувшимся в одеяло Марком. Гай присел на край кровати.
— Двигайся!
Одеяло немного отползло к стене.
— Опять что ли?
Одеяло тяжело вздохнуло.
— А сейчас? Лучше тебе?
— Угу.
— Тогда вылезай.
Марк откинул одеяло и вдохнул свежий воздух. Хорошо, хоть мама не в курсе всех случаев, иначе отчитывала бы его ещё дольше. А он не маленький, ему недавно исполнилось восемь и сам может позаботиться о себе! Разве он сам не в состоянии пойти к Терцию, если ему плохо? Так он бы и сделал, если бы эта дура Клодия её не заметила, что у него носом пошла кровь... А если узнает папа...
«Ты очень хочешь, чтобы тебя считали взрослым?»
Строгий голос отца померещился прямо над ухом.
Он снова накрылся с головой, так, чтобы можно было дышать, и закрыл глаза.
— Рассказать тебе, что я видел?
— Нет, — хмуро отозвался Марк, — я спать хочу...
Гай дёрнул его за одеяло.
— Я сплю!
— Ты посмотри и спи! — не унимался Гай.
— Чего смотреть-то? — недовольно буркнул Марк, но всё-таки любопытство пересилило, и он приоткрыл один глаз.
На подушке лежала монетка.
Марк тут же открыл оба глаза и привстал на локте.
Гай спрыгнул с кровати и направился к двери.
— Подожди! — окликнул Марк, вертя монетку в руках, — ты, где её взял?
— Нашёл! — гордо ответил Гай и вернулся на прежнее место.
— У меня такой нет. Интересно, откуда она?
Гай взял монету и стал внимательно рассматривать.
— Надо у папы спросить, — наконец, проговорил он, возвращая её.
— Вот когда запишусь в легион... — мечтательно начал Марк, словно до этого момента остались считанные дни.
— А ты не боишься? — перебил Гай.
Марк представил фырканье лошадей, воинственные крики, разрывающие воздух. Страха не было. Только уверенность в том, что ничего по-настоящему ужасного с ним произойдёт. Как и всегда, ввязывался ли он в драку, или пытался забраться на высокое дерево. Не произойдёт и всё!
— Нет.
— А я боюсь... — вздохнув, признался Гай.
Марк снисходительно усмехнулся:
— Я буду завоёвывать новые земли, а ты потом управлять ими.
— Ага, давай!
— Интересно, — помолчав, спросил Марк, — как ты думаешь, а Квинт? Он хочет в легион?
— Квинт? — пренебрежительно фыркнул Гай, — Он хочет стать адвокатом! Правда, я слышал, как папа говорил дяде про речи, которые Квинт готовит в риторской школе. «Судя по ним, — сказал папа, адвокат из него...»
Марк рассеянно кивнул, не особо вслушиваясь в болтовню брата.
А если, к тому времени, как он станет взрослым, всё завоюют и без него? А вдруг и войн уже не будет... Нет, такого не может быть! Риму всегда будут нужны новые земли и те, кто их захватит и поставит на колени!
Марк слез с кровати, выудил из-под неё мешок с игрушечными легионерами и глиняными лошадьми.
Гай сначала просто наблюдал за ним, потом уселся напротив, поджав ноги.
Марк плюхнул на пол подушку на одинаковом расстоянии от них обоих.
— Горы! — объяснил он.
Помедлив, достал из сундука с одеждой свои коллекционные монеты.
— Будут добычей! Но, по-настоящему, они всё равно останутся моими, даже если ты победишь! — предупредил он на всякий случай.
И два полководца принялись сосредоточенно расставлять по обе стороны хребта свои армии.