Кербер и его больные зубы

Асклепий – лекарь опытный, по всей Элладе его слава гремит. Разные хвори приходилось ему лечить, и боги, и смертные, и герои обращались к Асклепию за помощью. А тут Аид к себе позвал – Кербера исцелить. Ибо заболели у любимца зубы.

Рассказ по мотивам древнегреческой мифологии.




Кербер завывал второй день подряд. Тер лапой челюсти, пытался зарыться больной головой в мелкий серый песок, пока остальные головы охали и жаловались на своем, собачьем языке. По всему, болели у пса зубы.

Покинуть свой пост у Главных Ворот Подземного мира бедняга не смел и косился зло на теней, не решавшихся пройти мимо громко завывающего чудища. Те бродили потеряно вдоль стен подальше от ужасного Стража Врат.

Подземные жители, сроду не видавшие такого поведения у сына Ехидны и Тифона, болезненно морщились и зажимали уши, однако, приблизиться к псу, чтоб разобраться: что там с ним приключилось, никто не решался – Кербер признавал только Аида. Те же из храбрецов (коих, к слову, было немного), что рисковали подойти к Керберу, тотчас отпрыгивали прочь, стоило псу повернуть к ним оскаленные пасти.

Нюкта, не выдержав воя, сбежала на ночное дежурство раньше времени и, стоя у мыса Тэнара, недовольно щелкала плетью, ожидая, когда Гелиос, наконец, уступит ей небо, ибо раз и навсегда заведенный порядок смены дня и ночи нарушать нельзя, чтобы не случилось. Ее вечно спящий муж Эреб безуспешно пытался спрятать голову под ворох подушек и одеял – вой пса доносился и туда. У сердито ворчащей Гекаты, бранящейся сама с собой на три голоса, из-за мощной звуковой волны прокисали ценные зелья – одно за другим. А у Гипноса на опытном огороде и вовсе опал едва взошедший мак – новый, экспериментальный образец, над выведением которого Мастер Сновидений трудился уже очень давно.

Даже суды остановились – и бессменные судьи, Эак, Минос и Радамант, попивали в пустом зале вино, слегка озадаченные такой неожиданной паузой в работе, что вот уже много веков не прерывалась, ибо новые тени все шли и шли через Врата, перевозимые ворчливым Хароном. Однако теперь порядок нарушился и вновь прибывшие уже второй день не могли добраться до дворца Владыки – из-за страдающего Кербера.

Словом, творилось в Подземном мире форменное безобразие. Да, в придачу, и Царь Подземный отсутствовал, равно как и Царица – оба на Олимпе отбывали досадную повинность – присутствовать на пирах Громовержца: младший брат непременно хотел видеть на празднестве старшего и отказа не принимал ни в какую.
Вернувшегося Царя (Персефона осталась на Олимпе – срок ее пребывания там еще не истек) подданные встретили счастливыми воплями и бесконечными жалобами на псину, что и осмотреть-то себя не дает. Сам Кербер уже выть не мог, и только стонал жалобно, глядя на хозяина. Глянув на любимца, Аид потемнел лицом и велел Гермесу, что увязался за дядей, привезти Асклепия – искусного бога-врача, чья слава гремела на всю Элладу.

                ***

 Асклепий, сын Аполлона и нимфы Корониды, воспитанник и ученик благого кентавра Хирона, слыл лекарем опытным. Всякую хворь, даже самую заковыристую, приходилось ему лечить и множество больных перевидал он за долгие столетия – и богов приходилось исцелять, и смертных, и чудовищ, и обидчиков их – героев эллинских.
Услыхав от Гермеса о том, что к больному любимцу зовет его Аид, Асклепий не стал медлить и, подхватив сумку с инструментами да снадобьями лечебными, поспешил вместе с Гермесом к несчастному Керберу. 
 
Аид встретил его хмуро. Подле любимца сидел, гладил его по лоснящейся, мокрой от пота, шкуре, а Кербер, больную голову на коленях у хозяина утвердив, поскуливал чуть слышно. В такт ему подвывали остальные головы и хвост-дракон.
– Второй день так мучается, мне сказали, – угрюмо сообщил Аид, баюкая любимца. – А на Олимп доложить не догадались, – он скрипнул зубами, – я бы раньше с того мероприятия убыл.

– Прежде так не болели? – осведомился Асклепий, раскрывая псу челюсти и подсвечивая себе факелом, зажженным от Флегетона.

– Не жаловался, – коротко ответил Аид.

– И чудно, что не жаловался – с такой-то диетой, – лекарь неодобрительно покосился на огромную, размером с пифос, корзину с медовыми лепешками, стоящую чуть поодаль. Лепешек там оставалось еще немало – почти полкорзины, но выглядели они заметно подсохшими: видать, бедняга Кербер еще со вчерашнего дня не притрагивался к еде.

– День-деньской одно сладкое есть – тут никаких зубов не останется, – проворчал Асклепий, осматривая одну за другой челюсти и находя то один, то другой пораженный кариесом зуб. 

– Работа у малыша нервная, – мрачно ответил Царь подземный. – Как-никак, Главный Страж Ворот. Всех впускает, кроме живых, разумеется, никого не выпускает. Надо же и ему хоть как-то отвлекаться, получать положительные эмоции.

– А заодно и лишние калории, – фыркнул Асклепий, который, как истинный врач, не признавал обилия сладкого в питании. – Этот будем удалять, – сказал он, оглядывая почерневший, насквозь прогнивший зуб. Последний, как видно, и доставлял несчастному псу эти мучения. 

– Ввыв! – неожиданно Кербер отпрыгнул прочь, едва не опрокинув при этом Аида.

– Ты чего, малыш? – удивился тот. Кербер замотал головами и тут же завыл: боль усилилась в разы, перейдя на щеку и челюсть, словом – ужас.

– Боится, – заметил Асклепий. – Что с больным зубом жить лучше? Тогда я пойду, – и лекарь потянулся за сумкой.

– У-у? – жалобно и недоверчиво спросил Кербер, глядя, как поднимается Асклепий.

–  Керби, ну что ты? – стал уговаривать того Аид, бросив острый взгляд на Асклепия. – Этот зубик уже шатается, Асклепий дернет его раз, он и вывалится. Потерпеть-то осталось чуть-чуть! А я тебе новый зуб закажу у самого Гефеста – из чистого золота.

– Вот не знал, что Гефест у нас еще и зубопротезированием подрабатывает, – удивился Асклепий, роясь в сумке.

– Так он – Мастер на все руки, что закажешь, то и выкует, – отозвался Аид.

– Что верно, то верно, инструменты хирургические он мне изготовил просто отменные, – пробормотал Асклепий, доставая щипцы и оборачиваясь к Керберу. 
   
Тот обреченно раскрыл пасть. Миг-другой – и под возмущенный рев пса больной зуб был извлечен из пасти.

– Ну вот и все, – заметил лекарь. – А теперь, выпей-ка, дружок, зелье обезболивающее, – и лекарь протянул Керберу большую глиняную плошку с темной жидкостью (пока Асклепий удалял зуб, Гермес, по его просьбе, налил в плошку зелья из бутылочки, врученной лекарем). А вот это, – продолжил Асклепий, – для полоскания – чтоб заживление лучше проходило, – и протянул Аиду бутылку побольше – с травяным настоем.

– Благодарю тебя за помощь, Асклепий, – произнес Аид, поглаживая вздрагивающего пса.

– Обращайся, – пожал плечами тот.

– Надеюсь, не скоро придется, – усмехнулся Аид. – А ты останься, отдохни у меня, выпей нектара.

– Спасибо за приглашение, – Асклепий протирал и складывал в сумку инструменты. – Я его приму, но долго остаться не смогу – ведь еще ждут меня больные.


11 – 12 июля 2022 г.

Все Иллюстрации взяты из Интернета.

Был опубликован на странице автора на сайте Фикбук в 2022 г.