Дороти Сэйерс. Человек в золотом пенсне

Авторское право, 1923, автор Дороти Сэйерс
Необычное приключение Человека в золотом пенсне.Человек в золотом пенсне.
D. L. S. Дорогой Джим:Эта книга - ваша вина. Если бы не ваша жестокая настойчивость, лорд Питер никогда бы не дожил до конца этого расследования. Прошу вас, учтите, что он благодарит вас со своей обычной обходительностью.
**************
ГЛАВА I
“О, черт!” - сказал лорд Питер Уимзи на площади Пикадилли.“Привет, водитель!”
Таксист, раздраженный этим обращением, пока он обсуждал тонкости поворота на Лоуэр-Риджент-стрит поперёк маршрута 19-футового автобуса 38-B и велосипеда, невольно склонил ухо. -“Я забыл каталог” - укоризненно сказал лорд Питер. “ Необычайная беспечность с моей стороны. Не могли бы вы вернуться туда, откуда мы пришли? - В “Сэвил-клуб”, сэр? “Нет, Пиккадилли, 110, сразу за домом ... Спасибо”. -“Я думал, вы спешите”, - сказал мужчина, охваченный чувством обиды. -“Боюсь, это неудобное место для того, чтобы ложиться спать”, - сказал лорд Питер, отвечая скорее на мысль, чем на слова. Его продолговатое, дружелюбное лицо выглядело так, словно самопроизвольно возникло из цилиндра, как белые личинки размножаются из горгонзолы.

Такси под суровым взглядом полицейского вращалось медленными рывками, со звуком, похожим на скрежет зубов.
Дом с новыми, безупречными и дорогими квартирами, в котором на втором этаже обитал лорд Питер, стоял прямо напротив Грин-парка, на месте, много лет занимаемом остовом обанкротившегося коммерческого предприятия. Войдя, лорд Питер услышал в библиотеке мужской голос, звучавший той сдавленной резкостью, которая свойственна хорошо подготовленным людям, пользующимся телефоном.

“Я полагаю, что его светлость как раз заходит снова — если ваша светлость будет любезна, подождите минутку на линии”.
“В чем дело, Бантер?”
“ Ее светлость только что позвонила из Денвера, милорд. Я как раз говорила, что ваша светлость уехали на распродажу, когда услышала щелчок ключа в замке.

“ Спасибо, ” сказал лорд Питер. “ И, может быть, вы найдете мне мой каталог? Думаю, я оставил его у себя в спальне или на письменном столе.
Он сел к телефону с видом неторопливой вежливости, как будто это был знакомый, зашедший поболтать.  -“Привет, мама, это ты?”
“А, вот и ты, дорогая”, - раздался голос вдовствующей герцогини. “Я боялся, что просто разминулся с тобой”.
“Ну, на самом деле, так и было. Я только что отправился на распродажу Броклбери, чтобы купить пару книг, но мне пришлось вернуться за каталогом. В чем дело?”
“Такая необычная вещь”, - сказала герцогиня. “Я подумала, что должна рассказать вам. Вы знаете маленького мистера Типпса?”
“Типпс?” - спросил лорд Питер. “ Типпс? Ах да, маленький архитектор, который возводит крышу церкви. ДА. Что с ним?”
“Миссис Трогмортон только что пришел, в довольно расстроенных чувствах.
“ Прости, мама, я не слышу. Миссис Кто?
— Трогмортон... Трогмортон... жена викария. - О, Трогмортон, да?
“ Мистер Типпс позвонил им сегодня утром. Ты же знаешь, что в этот день он должен был приехать.- Да?
“Он позвонил им и сказал, что не может. Он был так расстроен, бедняга. Он нашел мертвое тело в своей ванне”.
“Прости, мама, я не слышу; что нашел, где?”
“Мертвое тело, дорогая, в его ванне”.
“ Что? — Нет, нет, мы еще не закончили. Пожалуйста, не прерывай нас. Привет! Привет! Это ты, мама? Привет!—Мама!—О, да, извините, девушка пыталась прервать нас. Что это за тело?”

“ Покойник, дорогая, на нем ничего не было, кроме пенсне. Миссис Трогмортон положительно покраснела, когда рассказывала мне. Боюсь, в деревенских домах викария люди становятся немного узколобыми ”.
“Ну, это звучит немного необычно. Это был кто-нибудь из его знакомых?”

“Нет, дорогая, я так не думаю, но, конечно, он не мог рассказать ей много подробностей. Она сказала, что он казался довольно рассеянным. Он такой респектабельный маленький человечек, а присутствие полиции в доме и все такое прочее его действительно беспокоило ”.

“Бедный маленький Типпс! Ему было необычайно неловко. Давай-ка посмотрим, он ведь живет в Баттерси, не так ли?
“Да, дорогая, Особняк королевы Каролины, 59, напротив парка. Тот большой квартал сразу за углом от больницы. Я подумал, что, возможно, вы захотите забежать к нему и спросить, можем ли мы что-нибудь сделать. Я всегда считал его милым человечком” 12
“О, вполне, - сказал лорд Питер, ухмыляясь в телефонную трубку. Герцогиня всегда оказывала величайшую помощь его хобби - уголовным расследованиям, хотя никогда не упоминала об этом и вежливо делала вид, что его не существует.
- В котором часу это произошло, мама?
“ Я думаю, он нашел это рано утром, но, конечно, ему и в голову не пришло сразу рассказать Трогмортонам. Она подошла ко мне как раз перед обедом такая утомительная, что мне пришлось попросить ее остаться. К счастью, я был один. Я сам не против поскучать,но терпеть не могу, когда скучают мои гости”.

“Бедная старушка мама! Что ж, огромное спасибо, что рассказала мне. Пожалуй, я отправлю Бантера на распродажу, а сам сейчас съезжу в Баттерси и попытаюсь утешить бедное маленькое животное. Пока.- До свидания, дорогая.“Bunter!”
“Да, милорд”.- Ее светлость сообщила мне, что уважаемый архитектор из Баттерси обнаружил в своей ванне мертвеца.“ В самом деле, милорд? Это очень приятно.“Очень, Бантер. Ты безошибочно подбираешь слова. Хотел бы я, чтобы Итон и Баллиол сделали для меня столько же. Ты нашел каталог?”
“Вот оно, мой господин”.“Спасибо. Я немедленно еду в Баттерси. Я хочу, чтобы ты присутствовал на распродаже вместо меня. Не теряйте времени — я не хочу пропустить Фолиант Данте [A] или de 13 Voragine — вот, пожалуйста, видите? ‘Золотая легенда’ — Винкин де Уорд, 1493 год — понятно? — и, я говорю, приложите особые усилия для фолианта Кэкстона "Четыре сына Эймона" — это фолиант 1489 года, и он уникален. Смотрите! Я отметил лоты, которые хочу, и приложил к каждому свое внешнее предложение. Сделайте для меня все возможное. Я вернусь к обеду.“ Очень хорошо, милорд.
“ Возьми мое такси и скажи ему, чтобы поторопился. Он может за тебя; я ему не очень нравлюсь. Могу ли я, - сказал лорд Питер, глядя на себя в зеркало восемнадцатого века над каминной полкой, - могу ли я набраться духу еще больше взволновать взволнованного Типпса - это очень трудно сказать быстро — появившись в цилиндре и сюртуке? Думаю, что нет. Десять к одному, что он не заметит моих брюк и примет меня за гробовщика. Серый костюм, как мне кажется, аккуратный, но не безвкусный, со шляпой в тон, больше подходит моему второму "я". Exit the amateur of first editions; новый мотив, представленный соло-фаготом; входит Шерлок Холмс, переодетый прогуливающимся джентльменом. Вон идет Бантер. Бесценный парень — никогда не предлагает выполнять свою работу, если вы сказали ему заняться чем-то другим. Надеюсь, он не пропустит "Четырех сыновей Эймона". Тем не менее, есть еще один экземпляр этого — в Ватикане.[B] Это могло бы стать доступным, никогда не знаешь наверняка 14 — если бы Римская церковь пошла ко дну или Швейцария вторглась в Италию — в то время как странный труп не обнаруживается в пригородной уборной чаще одного раза в жизни — по крайней мере, я думаю, что нет — во всяком случае, количество раз, когда это происходило с пенсне, можно пересчитать по пальцам одной руки, я полагаю. Боже мой! это ужасная ошибка - заниматься двумя хобби одновременно. ”Он прошёл по коридору в свою спальню и переодевался с быстротой, которой нельзя было ожидать от человека с его манерами. Он выбрал темно-зеленый галстук в тон носкам и аккуратно завязал его, не колеблясь и не поджимая губ; сменил черные туфли на коричневые, сунул монокль в нагрудный карман и взял красивую трость из малакки с тяжелым серебряным набалдашником.

“Думаю, это все”, - пробормотал он себе под нос. “Останься... Я вполне могу взять тебя ... Ты можешь пригодиться— никогда не знаешь наверняка”. Он добавил к своему снаряжению плоский серебряный спичечный коробок, взглянул на часы и, увидев, что уже без четверти три, быстро сбежал вниз и, поймав такси, поехал в Баттерси-парк.

Мистер Альфред Типпс был маленьким, нервным человечком, чьи льняные волосы начинали выбиваться из неравной борьбы с судьбой. Можно было бы сказать, что единственной по-настоящему заметной чертой его лица был большой синяк над левой бровью, который придавал ему слегка рассеянный вид, неуместный с остальной его внешностью. Почти на одном дыхании со своим первым приветствием он смущенно извинился за это, пробормотав что-то о том, что наткнулся в темноте на дверь столовой. Он был тронут почти до слез заботливостью и снисходительностью лорда Питера при посещении.
“Я уверен, что это очень любезно со стороны вашей светлости”, - повторил он в десятый раз, быстро моргая своими слабыми веками. “Я ценю это очень глубоко, на самом деле, очень глубоко, и мама тоже хотела бы этого, но она такая глухая, что мне не хотелось бы утруждать вас объяснениями с ней. Весь день было очень тяжело, ” добавил он, “ из-за полицейских в доме и всей этой суматохи. Это то, к чему мы с мамой никогда не привыкли, мы всегда жили очень уединенно, и это больше всего огорчает человека с постоянными привычками, милорд, и, рили, я почти благодарен матери за то, что она этого не понимает, потому что я уверен, что она бы ужасно встревожилась, если бы узнала об этом. Сначала она была расстроена, но теперь у нее сложилось какое-то собственное представление об этом, и я уверен, что все к лучшему.Пожилая леди, сидевшая с вязаньем у камина, мрачно кивнула в ответ на взгляд своего сына.
“ Я всегда говорила, что тебе следовало бы пожаловаться на эту ванну, Альфред, - внезапно сказала она высоким, писклявым голосом, свойственным глухим, - и теперь об этом позаботится домовладелец; не то чтобы я думала, что ты мог бы обойтись без вмешательства полиции, но вот! ты всегда был из тех, кто поднимает шум из-за любой мелочи, начиная с ветрянки.
“ Ну вот, ” извиняющимся тоном сказал мистер Типпс, - вы видите, как это бывает. Нет, но хорошо, что она остановилась на этом, потому что она понимает, что мы заперли ванную и не пытаемся туда войти. Но для меня это было ужасным потрясением, сэр— я бы сказал, милорд, но что поделаешь! мои нервы на пределе. Такого никогда не случалось со мной за все дни моего рождения. В таком состоянии я была сегодня утром — я не знала, стою ли я на голове или на пятках — на самом деле нет, и так как мое сердце было не слишком сильным, я едва знала, как выбраться из этой ужасной комнаты и позвонить в полицию. Это повлияло на меня, сэр, это повлияло на меня, действительно повлияло — я не мог притронуться ни к завтраку, ни к обеду, а из-за того, что все утро звонил, откладывал клиентов и опрашивал людей, я не знал, чем себя занять ”.
“ Я уверен, что это, должно быть, было необычайно тяжело, ” сочувственно сказал лорд Питер, “ особенно прийти вот так перед завтраком. Ненавижу, когда что-то утомительное происходит перед завтраком. Ставит человека в такое невыгодное положение, что ли?

“ В том-то и дело, в том-то и дело, ” нетерпеливо подхватил мистер Типпс. “ Когда я увидел это ужасное существо, лежащее там, в моей ванне, мама, тоже голое, если не считать пары очков, уверяю вас, милорд, у меня от этого регулярно переворачивался живот, если вы позволите себе такое выражение. Я не очень крепок, сэр, и иногда по утрам меня охватывает дурнота, и из—за того, что то одно, то другое мешало, мне пришлось послать девушку за крепким бренди, иначе я не знаю, чего бы могло и не случиться. Я чувствовала себя так странно, хотя, как правило, я совсем не неравнодушна к спиртным напиткам. Тем не менее, я взял за правило никогда не оставаться в доме без бренди, на всякий случай, понимаете?” -“ Очень мудро с вашей стороны, ” весело сказал лорд Питер. “ Вы очень дальновидный человек, мистер Типпс. Замечательно, что небольшой глоток может помочь в случае необходимости, и чем меньше ты к нему привык, тем больше пользы он тебе принесет. Надеюсь, твоя девушка разумная молодая женщина, что? Неприятно, когда женщины падают в обморок и визжат повсюду.“О, Глэдис хорошая девушка, ” сказал мистер Типпс, - действительно, очень разумная. Она, конечно, была шокирована; это вполне понятно. Я сама была шокирована, и было бы неприлично молодой женщине не быть шокированной в сложившихся обстоятельствах, но она действительно полезная, энергичная девушка в кризисной ситуации, если вы меня понимаете. Я считаю, что мне очень повезло в эти дни, что у меня есть хорошая, порядочная девушка, которая заботится обо мне и маме, хотя она немного беспечна и забывчива по мелочам, но это вполне естественно. Она действительно очень сожалела о том, что оставила окно в ванной открытым, она действительно сожалела, и хотя поначалу я разозлился, увидев, что из этого вышло, говорить об этом было не о чем, по крайней мере, в обычном смысле, как вы могли бы сказать. Девушки многое забывают, вы же знаете, милорд, и на самом деле она была так расстроена, что мне не хотелось говорить ей слишком много. Все, что я сказал, было: "Это могли быть грабители", - сказал я, - "Помните об этом, когда в следующий раз будете оставлять окно открытым на всю ночь; на этот раз это был мертвый человек, - сказал я, - и это достаточно неприятно, но в следующий раз это могли быть грабители, - сказал я, - и всех нас убили в наших постелях.’ Но полицейский инспектор— инспектор Сагг, как его звали, из Скотленд—Ярда... он был очень резок с ней, бедняжкой. Она сильно испугалась и заставила ее подумать, что он в чем-то ее подозревает, хотя я не могу себе представить, чем может быть полезен ей, бедняжке, труп, и поэтому я сказал инспектору. Он был довольно груб со мной, милорд — могу сказать, мне совсем не понравились его манеры. ‘Если у вас есть в чем конкретно обвинить Глэдис или меня, инспектор, ‘ сказал я ему, - говорите, это то, что вы должны сделать", - сказал я, ‘ "но я еще не узнал, что вам платят за грубость по отношению к джентльмену в его собственном доме’. Рили, ” сказал мистер Типпс, густо порозовев на макушке, “ он регулярно будил меня, регулярно будил, милорд, а я, как правило, человек мягкий.

“Сагг повсюду”, - сказал лорд Питер. “Я его знаю. Когда он не знает, что еще сказать, он груб. Само собой разумеется, что вы с девушкой не пошли бы собирать тела. Кому захочется обременять себя телом? Обычно трудность заключается в том, чтобы избавиться от них. Кстати, ты уже избавился от этого?”- “Он все еще в ванной”, - сказал мистер Типпс. “ Инспектор Сагг сказал, что ничего нельзя трогать, пока не придут его люди, чтобы все убрать. Я жду их в любое время. Если вашей светлости будет интересно взглянуть на это ...“ Огромное спасибо, ” сказал лорд Питер. “ Я бы с большим удовольствием, если это вас не смущает.
“ Вовсе нет, ” ответил мистер Типпс. То, как он вел лорда Питера по коридору, убедило его в двух вещах: во—первых, каким бы ужасным ни был его экспонат, он радовался тому значению, которое он придавал ему и его квартире, и, во-вторых, инспектор Сагг запретил ему показывать его кому бы то ни было. Последнее предположение было подтверждено действиями мистера Типпса, который остановился, чтобы взять ключ от двери из своей спальни, сказав, что другой ключ был у полиции, но что он взял за правило иметь по два ключа от каждой двери на случай несчастного случая.
Ванная ничем не примечательна. Она была длинной и узкой, окно находилось как раз над изголовьем ванны. Стекла были из матового стекла; рама была достаточно широкой, чтобы в нее могло пролезть мужское тело. Лорд Питер быстро подошел к ней, открыл и выглянул наружу.
Квартира находилась на верхнем этаже здания и располагалась примерно в середине квартала. Окно ванной комнаты выходило на задние дворы квартир, которые были заняты различными небольшими хозяйственными постройками, угольными шахтами, гаражами и тому подобным. За ними находились задние дворы параллельных домов. Справа возвышалось обширное здание церкви Св . Больница Люка в Баттерси с ее территорией и соединенной с ней крытым переходом резиденцией знаменитого хирурга сэра Джулиана Фрика, который руководил хирургическим отделением большой новой больницы и, кроме того, был известен на Харли-стрит как выдающийся невролог с в высшей степени индивидуальной точкой зрения.
Мистер Типпс довольно долго изливал эту информацию на ухо лорду Питеру, который, по-видимому, чувствовал, что соседство столь выдающегося человека создает своего рода ореол славы над особняками королевы Каролины.
“Он сам был у нас сегодня утром, - сказал он, - по поводу этого ужасного дела. Инспектор Сагг 20 подумал, что один из молодых джентльменов-медиков в больнице, возможно, принес труп ради шутки, как вы могли бы сказать, у них всегда есть тела в анатомическом кабинете. Итак, инспектор Сагг сегодня утром зашел к сэру Джулиану, чтобы спросить, не пропало ли тело. Он был очень добр, этот сэр Джулиан, действительно очень добр, хотя, когда они пришли туда, в анатомический кабинет, он был за работой. Он просмотрел бухгалтерские книги, чтобы убедиться, что все тела были учтены, а затем очень любезно пришел сюда, чтобы взглянуть на это” — он указал на ванну, — и сказал, что, боюсь, ничем не сможет нам помочь — в больнице не пропадало ни одного трупа, а этот не соответствует описанию ни одного из тех, что были у них.
- И, надеюсь, не к описанию кого-либо из пациентов, - небрежно предположил лорд Питер.При этом зловещем намеке мистер Типпс побледнел.
“Я не слышал, чтобы инспектор Сагг спрашивал”, - сказал он с некоторым волнением. “Какая это была бы ужасная вещь ... Боже, благослови мою душу, милорд, я никогда об этом не думал”.
“Ну, если бы они упустили пациента, то, вероятно, уже обнаружили бы это”, - сказал лорд Питер. “Давайте взглянем на это”.
Он вставил монокль в глаз и добавил: “Я вижу, вас беспокоит залетающая сажа. Жуткая неприятность, не так ли? Я тоже это понимаю — портит все мои книги, знаете ли. Вот, не утруждай себя, если тебе все равно на это смотреть.
Он взял из нерешительной руки мистера Типпса простыню, наброшенную на ванну, и развернул ее обратно.
Тело, лежавшее в ванне, принадлежало высокому, полному мужчине лет пятидесяти. Волосы, густые, черные и вьющиеся от природы, были подстрижены на пробор умелой рукой и источали слабый фиалковый аромат, прекрасно различимый в спертом воздухе ванной. Черты лица были толстыми, мясистыми и резко выраженными, с выпуклыми темными глазами и длинным носом, спускающимся к тяжелому подбородку. Чисто выбритые губы были полными и чувственными, а отвисшая челюсть обнажала зубы с пятнами табака. На мертвом лице красивое золотое пенсне с гротескной элегантностью насмехалось над смертью; тонкая золотая цепочка обвивала обнаженную грудь. Ноги были жестко вытянуты рядом; руки прижаты к телу; пальцы были согнуты естественным образом. Лорд Питер поднял руку и, слегка нахмурившись, посмотрел на нее.
“Немного денди, твой посетитель, что?” - пробормотал он. “Пармская фиалка и маникюр”. Он снова наклонился, подсунув руку под голову. Нелепые очки соскользнули, со звоном упав в ванну, и этот шум внес последний штрих в растущую нервозность мистера Типпса.
“ Если вы меня извините, ” пробормотал он, “ я чувствую себя совсем слабым, это действительно так.
Он выскользнул наружу, и не успел он это сделать, как лорд Питер быстро и осторожно поднял тело, перевернул его и осмотрел, склонив голову набок, поигрывая моноклем с видом покойного Джозефа Чемберлена, одобряющего редкую орхидею. Затем он перекинул голову через руку и, достав из кармана серебряный спичечный коробок, сунул его в открытый рот. Затем, издав звук, который обычно обозначается как “Ту-ту”, он положил тело на землю, взял таинственное пенсне, осмотрел его, надел себе на нос и посмотрел сквозь него, снова издал тот же звук, поправил пенсне на носу трупа, чтобы не оставить следов, вызывающих раздражение инспектора Сагга; переставил тело; вернулся к окну и, высунувшись наружу, потянулся вверх и вбок своей тростью, которую он несколько неуместно захватил с собой. Судя по всему, из этих расследований ничего не вышло, он убрал голову, закрыл окно и присоединился к мистеру Типпсу в коридоре.Мистер Типпс, тронутый таким сочувственным интересом к младшему сыну герцога, позволил себе, когда они вернулись в гостиную, предложить ему чашку чая. Лорд Питер, который подошел к окну и любовался видом на парк Баттерси, уже собирался согласиться, когда в конце Принс-оф-Уэльс-роуд показалась машина скорой помощи. Его появление напомнило лорду Питеру о важном деле, и с торопливым “Ей-богу!” он попрощался с мистером Типпсом.“ Моя мать передала вам наилучшие пожелания и все такое, - сказал он, горячо пожимая руку. - Надеется, что вы скоро снова приедете в Денвер. До свидания, миссис Типпс, ” ласково прокричал он на ухо пожилой леди. “О нет, мой дорогой сэр, пожалуйста, не трудитесь спускаться”.23
Он пришел не слишком быстро. Когда он вышел за дверь и повернул к участку, с другой стороны подъехала машина скорой помощи, из которой вышел инспектор Сагг в сопровождении двух констеблей. Инспектор переговорил с дежурным офицером в Особняках и бросил подозрительный взгляд на удаляющуюся спину лорда Питера.“Милый старина Сагг, ” с нежностью сказал этот аристократ, “ милый, милый старина Берд! Как же он меня ненавидит, это точно”. 24
ГЛАВА II
“ Превосходно, Бантер, ” сказал лорд Питер, со вздохом опускаясь в роскошное кресло. “ Я сам не смог бы сделать лучше. При мысли о Данте у меня текут слюнки - и о ‘Четырех сыновьях Эймона’. И ты спас меня; 60 — это великолепно. На что мы их потратим, Бантер? Подумайте об этом — все это наше, с которым мы можем делать все, что захотим, ибо, как справедливо замечает Гарольд Скимпол, 60 сэкономленных - это 60 полученных, и я рассчитывал потратить их все. Это твоя экономия, Бантер, и, собственно говоря, твой ; 60. Чего мы хотим? Что-нибудь по твоему ведомству? Ты хотел бы, чтобы в квартире что-нибудь изменилось?

“Что ж, милорд, раз ваша светлость так добры”, — слуга остановился, собираясь налить старого бренди в рюмку для ликера.

“ Ну, выкладывай, мой Бантер, ты, невозмутимый старый лицемер. Бесполезно говорить так, как будто объявляешь об ужине — ты проливаешь бренди. Голос - это голос Иакова, но руки - это руки Исава. Чего теперь хочет эта твоя благословенная фотолаборатория?”

“ Есть двойной анастигмат с набором дополнительных линз, милорд, ” сказал Бантер с ноткой почти религиозного рвения. “Если бы сейчас речь шла о подделке — или об отпечатках ног, — я мог бы увеличить их прямо на пластинке. Или широкоугольный объектив был бы полезен. Это как если бы у камеры были глаза на затылке, милорд. Смотрите — у меня это здесь.

Он вытащил из кармана каталог и, дрожа, поднес его к глазам своего работодателя.

Лорд Питер медленно прочитал описание, уголки его длинного рта приподнялись в слабой улыбке.

“Для меня это греческий напиток, - сказал он, “ и 50 долларов кажутся смешной ценой за несколько кусочков стекла. Полагаю, Бантер, вы бы сказали, что 750-й - это немного не по пути для грязной старой книги на мертвом языке, не так ли?

- Мне не пристало так говорить, милорд.

- Нет, Бантер, я плачу вам 200 долларов в год за то, чтобы вы держали свои мысли при себе. Скажите, Бантер, в наши демократические дни вам не кажется, что это несправедливо?”

“Нет, милорд”.

“Вы не считаете. Не могли бы вы откровенно сказать мне, почему вы не считаете это несправедливым?

- Откровенно говоря, милорд, вашей светлости платят доход дворянина за то, чтобы вы пригласили леди Уортингтон на ужин и воздержались от использования несомненного таланта вашей светлости на остроумие.

Лорд Питер обдумал это.

“ Это ваша идея, не так ли, Бантер? Благородство обязывает — за вознаграждение. Осмелюсь сказать, вы правы. Тогда тебе лучше, чем мне, потому что мне пришлось бы вести себя прилично с леди Уортингтон, если бы у меня не было ни пенни. Бантер, если я уволю вас здесь и сейчас, вы скажете, что вы обо мне думаете?

“ Нет, милорд.

“ У тебя было бы на это полное право, мой Бантер, и если бы я уволил тебя вдобавок к тому, что ты пил такой кофе, который ты готовишь, я бы заслужил все, что ты мог бы сказать обо мне. Ты помешан на кофе, Бантер — я не хочу знать, как ты это делаешь, потому что я верю, что это колдовство, и я не хочу гореть вечно. Вы можете купить себе очки от косоглазия.

- Благодарю вас, милорд.

- Вы закончили в столовой?

- Не совсем, милорд.

“ Что ж, приходите, когда закончите. Мне нужно многое вам сказать. Привет! кто это?

Резко зазвонил дверной звонок.

“ Если это никого не интересует, меня нет дома.

“ Очень хорошо, милорд.

Библиотека лорда Питера была одной из самых восхитительных холостяцких комнат в Лондоне. Интерьер был выдержан в черно-розовых тонах; стены увешаны редкими изданиями, а кресла и диван "Честерфилд" напоминали об объятиях гурий. В одном углу стоял черный детский рояль, в широком старомодном камине пылал огонь, а серебряные вазы на каминной полке были наполнены румяными и золотыми хризантемами. Глазам молодого человека, вышедшего из сырого ноябрьского тумана, это место казалось не только редким и недостижимым, но и дружелюбным и знакомым, как красочный и позолоченный рай на средневековой картине.

- Мистер Паркер, милорд.

Лорд Питер вскочил с неподдельным рвением.

“Дорогой мой, я рад тебя видеть. Какая ужасная туманная ночь, не правда ли? Бантер, еще немного этого замечательного кофе, еще один бокал и сигары. Паркер, я надеюсь, что ты полон криминала — для нас сегодня достаточно всего 27 поджогов или убийств. ‘В такую ночь, как эта..." Мы с Бантером как раз садились пьянствовать. У меня есть Данте и практически уникальный фолиант Кэкстона на распродаже сэра Ральфа Броклбери. У Бантера, который торговался, будет линза, которая делает всевозможные удивительные вещи с закрытыми глазами, и

У нас обоих есть тело в ванне,

У нас обоих есть тело в ванне —

Чтобы, несмотря на все соблазны

Стремиться к дешевым ощущениям

Мы настаиваем на теле в ванне —

Меньшее для нас не годится, Паркер. В настоящее время оно мое, но мы собираемся разделить его. Собственность фирмы. Не хочешь присоединиться к нам? Тебе действительно нужно положить что-нибудь в джек-пот. Возможно, у тебя есть тело. О, действительно есть тело. Добро пожаловать всем желающим.

Джин, тело, встречающееся с телом

Привлеченный к ответственности,

Джин труп прекрасно знает, кто убил труп
и этот старина Сагг идет по ложному пути,

Нужно заговорить телом?

Ни капельки. Он стеклянно подмигивает вашему покорному, и ваш покорный слуга читает правду ”.

“А, ” сказал Паркер, - я знал, что вы были в особняках королевы Каролины. Я тоже, и встретил Сагга, и он сказал мне, что видел вас. Он тоже был сердит. Он называет это ”неоправданным вмешательством".

“Я знал, что он так и сделает”, - сказал лорд Питер. “Мне нравится подшучивать над милым стариной Саггом, он всегда такой грубый. Я вижу 28 по the Star, что он превзошел самого себя, взяв девушку, Глэдис Как-там-ее-там, под стражу. Сагг вечера, красавица Сагг! Но что ты там делал?”

“По правде говоря, ” сказал Паркер, - я ходил посмотреть, не был ли незнакомец семитского вида в ванной мистера Типпса, по какой-то невероятной случайности, сэром Рубеном Леви. Но это не так ”.

“Сэр Рубен Леви? Подождите минутку, я что-то об этом видел. Я знаю! Заголовок: ‘Таинственное исчезновение известного финансиста’. О чем все это? Я не читал внимательно.”

“Ну, это немного странно, хотя я осмелюсь сказать, что на самом деле ничего особенного — старина, возможно, очистился по какой-то причине, известной только ему самому. Это произошло только сегодня утром, и никто бы об этом ничего не подумал, только случилось так, что это был день, когда он договорился присутствовать на важнейшей финансовой встрече и заключить какую-то сделку, связанную с миллионами — у меня нет всех подробностей. Но я знаю, что у него есть враги, которые предпочли бы, чтобы сделка сорвалась, поэтому, когда я пронюхал об этом парне в ванной, я примчался сюда, чтобы взглянуть на него. Конечно, это казалось маловероятным, но в нашей профессии случаются и более невероятные вещи. Самое смешное, что старину Сагга зацепила мысль, что это он, и он отчаянно телеграфирует леди Леви, чтобы та приехала и опознала его. Но на самом деле человек в ванне - не более сэр Рубен Леви, чем Адольф Бек, бедняга, был Джоном Смитом. Однако, как ни странно, он был бы действительно необычайно похож на сэра Рубена, если бы у него была борода, а поскольку 29-летняя леди Леви находится за границей со своей семьей, кто-нибудь может сказать, что это он, и Сагг выдвинет прекрасную теорию, подобную Вавилонской башне, которой суждено погибнуть ”.

“Сагг - красивый, ревущий осел”, - сказал лорд Питер. “Он как детектив из романа. Ну, я ничего не знаю о Леви, но я видел тело, и я должен сказать, что идея была абсурдной на первый взгляд. Что вы думаете о бренди?

“ Невероятно, Уимзи, такие вещи заставляют поверить в небеса. Но мне нужна твоя история.

“ Ты не возражаешь, если Бантер тоже это услышит? Бесценный человек, Бантер — потрясающий парень с фотоаппаратом. И самое странное, что он всегда на месте, когда я хочу принять ванну или надеть ботинки. Я не знаю, когда у него что—то получается - по-моему, он делает это во сне. Bunter!”

“Да, милорд”.

“Перестаньте там возиться, налейте себе чего-нибудь поприличнее и присоединяйтесь к веселой компании”.

“Конечно, милорд”.

“У мистера Паркера есть новый трюк: исчезающий финансист. Абсолютно никакого обмана. Эй, престо, пас! и где он? Не будет ли какой-нибудь джентльмен из публики любезен подняться на трибуну и осмотреть шкаф? Благодарю вас, сэр. Быстрота ’и” обманывает слух ".

“Боюсь, моя история не слишком интересна”, - сказал Паркер. “Это просто одна из тех простых вещей, с которыми невозможно справиться. Сэр Рубен Леви вчера вечером ужинал с тремя друзьями в отеле Ritz. После ужина друзья отправились в театр. Он отказался пойти с ними из-за назначенной встречи. Я пока не смог отследить дату встречи, но, так или иначе, он вернулся домой в свой дом — 9а, Парк—лейн - в двенадцать часов.

“ Кто его видел?

“ Кухарка, которая только что поднялась спать, увидела его на пороге и услышала, как он вошел. Он поднялся наверх, оставив пальто на вешалке в прихожей и зонтик на подставке — ты помнишь, какой вчера вечером был дождь. Он разделся и лег спать. На следующее утро его там не было. Вот и все, - отрывисто сказал Паркер, взмахнув рукой.

“ Это еще не все, это еще не все. Папа, продолжай, это еще и половины не история, ” взмолился лорд Питер.

“Но это все. Когда его человек пришел за ним, его там не было. На кровати никто не спал. Его пижама и вся его одежда были на месте, единственной странностью было то, что они были довольно неряшливо брошены на пуфик в ногах кровати, вместо того чтобы быть аккуратно сложенными на стуле, как обычно у сэра Рубена, — вид у него был такой, словно он был сильно взволнован или нездоров. Не пропало ни чистой одежды, ни костюма, ни ботинок — ничего. Ботинки, которые он носил, как обычно, стояли в его гардеробной. Он умылся, почистил зубы и проделал все обычные вещи. Горничная убиралась в холле в половине седьмого и может поклясться, что после этого никто не входил и не выходил. Таким образом, приходится предположить, что респектабельный финансист-еврей средних лет либо сошел с ума между двенадцатью и шестью часами ночи и ноябрьской ночью тихо вышел из дома в праздничном костюме, либо был похищен, как леди из "Легенд Инголдсби", тело и кости, оставив после себя только груду скомканной одежды ”.

“Была ли входная дверь заперта на засов?”

“Именно такой вопрос вы бы задали сразу; мне потребовался час, чтобы подумать об этом. Нет; вопреки обычаю, на двери был только йельский замок. С другой стороны, некоторым горничным было разрешено отправиться в театр, и сэр Рубен вполне мог оставить дверь открытой, полагая, что они не входили. Такое случалось и раньше.

- И это действительно все?

“ Действительно все. За исключением одного очень незначительного обстоятельства.

“ Я люблю пустяковые обстоятельства, ” сказал лорд Питер с детским восторгом. “ Столько людей было повешено из-за пустяковых обстоятельств. Что это было?

“Сэр Рубен и леди Леви, самая преданная пара, всегда живут в одной комнате. Леди Леви, как я уже говорил, в данный момент находится в Ментоне по состоянию здоровья. В ее отсутствие сэр Рубен, как обычно, спит на двуспальной кровати и неизменно на своей стороне — снаружи - кровати. Прошлой ночью он сложил две подушки вместе и спал посередине, или, если уж на то пошло, скорее ближе к стене, чем в остальном. Горничная, очень умная девушка, заметила это, когда поднялась наверх, чтобы застелить постель, и, проявив поистине замечательный детективный инстинкт, отказалась прикасаться к кровати или позволить кому-либо еще прикасаться к ней, хотя только позже они действительно послали за полицией ” 32.
- В доме никого не было, кроме сэра Рубена и слуг?

“ Нет, леди Ливи была в отъезде со своей дочерью и горничной. Камердинер, повар, горничная, горничная и кухарка были единственными людьми в доме и, естественно, потратили час или два на крики и сплетни. Я добрался туда около десяти.

“ Чем ты занимался с тех пор?

“ Пытаюсь напасть на след вчерашней встречи сэра Рубена, поскольку, за исключением повара, его "назначенец" был последним человеком, который видел его перед исчезновением. Возможно, есть какое-то довольно простое объяснение, хотя будь я проклят, если смогу придумать его на данный момент. Черт возьми, мужчина не приходит домой, не ложится спать и не уходит снова ”в полдень" посреди ночи ".

“Возможно, он был переодет”.

“ Я думал об этом - на самом деле, это кажется единственно возможным объяснением. Но это чертовски странно, Уимзи. Важный городской житель накануне важной сделки, никого не предупредив, сбегает посреди ночи, переодевшись до нитки, оставив свои часы, кошелек, чековую книжку и — самое загадочное и важное из всего — свои очки, без которых он не видит ни шагу, так как крайне близорук. Он...

“ Это важно, ” перебил Уимзи. - Вы уверены, что он не взял вторую пару?

“Его слуга ручается, что у него было только две пары, одна из которых была найдена на его туалетном столике, а другая - в ящике стола, где она всегда хранится”.33
Лорд Питер присвистнул.

“ Тут ты меня подловил, Паркер. Даже если бы он собирался покончить с собой, он бы взял их.

“Так можно подумать, иначе самоубийство произошло бы в тот момент, когда он впервые начал переходить дорогу. Однако я не упускал из виду такую возможность. У меня есть подробные сведения обо всех сегодняшних уличных происшествиях, и я могу положить руку на сердце и сказать, что ни одно из них не является сэром Рубеном. Кроме того, он взял с собой свой ключ, который, похоже, собирался вернуть.

“ Вы видели мужчин, с которыми он обедал?

“ Я нашел двоих из них в клубе. Они сказали, что он, по—видимому, пребывает в наилучшем расположении духа, говорили о том, что с нетерпением ждут возможности присоединиться к леди Леви позже — возможно, на Рождество — и с большим удовлетворением упомянули о сегодняшней утренней деловой сделке, в которой один из них — человек по имени Андерсон из Wyndham - сам принимал участие ”.

“Тогда, во всяком случае, примерно до девяти часов у него не было явного намерения или ожидания исчезнуть”.

“ Никаких — если только он не был самым непревзойденным актером. Что бы ни заставило его передумать, это, должно быть, произошло либо во время таинственной встречи, на которую он пошел после ужина, либо когда он был в постели между полуночью и 5.30 утра ”

- Ну, Бантер, - сказал лорд Питер, - что ты об этом думаешь?

“ Не по моей части, милорд. За исключением того, что странно, что джентльмен, который был слишком взволнован или нездоров, чтобы сложить одежду, как обычно, не забыл почистить зубы и почистить ботинки. Это две вещи, которые довольно часто упускают из виду, милорд.

“ Если ты имеешь в виду что-то личное, Бантер, ” сказал лорд Питер, - то я могу только сказать, что считаю эту речь недостойной. Это милая маленькая проблема, Паркер Майн. Послушай, я не хочу вмешиваться, но мне бы очень хотелось увидеть эту спальню завтра. Не то чтобы я тебе не доверяю, дорогая, но мне бы очень хотелось ее увидеть. Не говори мне ”нет" — выпей еще каплю бренди и "Виллар-виллар", но не говори, не говори "нет"!

“Конечно, вы можете прийти и посмотреть на это - вы, вероятно, найдете много вещей, которые я упустил из виду”, - спокойно сказал другой, принимая предложенное гостеприимство.

“ Паркер, акушла, вы - честь для Скотленд-Ярда. Я смотрю на тебя, и Сагг кажется мифом, басней, мальчишкой-идиотом, порожденным в лунный час мозгом какого-нибудь поэта-фантаста. Сагг слишком совершенен, чтобы быть возможным. Кстати, что он думает об этом теле?

“ Сагг утверждает, ” четко ответил Паркер, “ что тело умерло от удара по задней части шеи. Так ему сказал врач. Он говорит, что оно умерло день или два назад. Доктор сказал ему и это. Он говорит, что это тело состоятельного еврея лет пятидесяти. Это мог сказать ему кто угодно. Он говорит, что нелепо предполагать, что оно проникло через окно, и никто ничего об этом не знал. Он говорит, что оно, вероятно, вошло через парадную дверь и было убито домочадцами. Он арестовал девушку, потому что она невысокая и хрупкая на вид и совершенно не способна сразить высокого и крепкого семита кочергой 35-го калибра. Он арестовал бы Типпса, только Типпс весь вчерашний и позавчерашний день был в отъезде в Манчестере и вернулся только вчера поздно вечером - фактически, он хотел арестовать его, пока я не напомнил ему, что если тело было мертво день или два назад, малыш Типпс не мог прикончить его вчера в 10.30 вечера. Но завтра он арестует его как соучастника — и старую леди с вязаньем тоже, не удивлюсь.

“ Что ж, я рад, что у этого маленького человечка такое надежное алиби, ” сказал лорд Питер, - хотя, если вы полагаетесь только на трупную синюшность, окоченение и все прочие мелочи, вы должны быть готовы к тому, что какой-нибудь скептически настроенный адвокат обвинения прошелся по медицинским показаниям. Помните, как Импи Биггс защищался в том деле в чайной "Челси"? Шесть здоровенных медиков противоречат друг другу в ложе, а "старый Импи" перечисляет аномальные случаи из Глейстера и Диксона Манна до тех пор, пока у присяжных не закружилась голова! ‘ Вы готовы поклясться, доктор Дело в том, что наступление трупного окоченения указывает на час смерти без возможности ошибки? ‘Насколько показывает мой опыт, в большинстве случаев", - говорит доктор, весь напряженный. ‘Ах! ’ восклицает Биггс. ‘ Но это Суд, доктор, а не парламентские выборы. Мы не можем продолжать работу без отчета меньшинства. Закон, доктор Тингамтайт, уважает права меньшинства, живого или мертвого.’Какой-то осел смеется, а старина Биггс выпячивает грудь и напускает на себя внушительный вид. ‘Джентльмены, это не повод для шуток. Моего клиента — честного джентльмена — судят за его жизнь - за его жизнь, джентльмены, — и задача обвинения — доказать его вину - если они могут — без тени сомнения. Теперь, доктор Тингамтайт, я спрашиваю вас еще раз, можете ли вы торжественно поклясться, без малейшей тени сомнения, — вероятной, возможной тени сомнения, — что эта несчастная женщина встретила свою смерть ни раньше, ни позже вечера четверга? Вероятное мнение? Джентльмены, мы не иезуиты, мы честные англичане. Вы не можете просить присяжных британского происхождения признать виновным какого-либо человека на основании вероятного мнения ’. Гул аплодисментов ”.

“Человек Биггса все равно был виновен”, - сказал Паркер.

“ Конечно, был. Но его все равно оправдали, а то, что вы только что сказали, - клевета. Уимзи подошел к книжной полке и снял том по медицинской юриспруденции. “Трупное окоченение — это можно сформулировать только в самых общих чертах — результат определяется многими факторами’. Осторожная скотина. ‘В среднем, однако, окоченение начинается — шеи и челюсти — через 5-6 часов после смерти’ — м.м. — ‘по всей вероятности, в большинстве случаев оно проходит к концу 36 часов. Однако при определенных обстоятельствах это может проявиться необычно рано или необычно долго откладываться! Полезно, не так ли, Паркер? ‘Браун-С; квард утверждает ... через 3 минуты после смерти.... В некоторых случаях не раньше, чем через 16 часов после смерти ... присутствует в течение 21 дня после смерти’. Господи! ‘Модифицирующие факторы — возраст—состояние мышц — или лихорадочные заболевания - или высокая температура окружающей среды’ — и так далее, и тому подобное - любая цветущая вещь. Неважно. Ты можешь привести довод о том, чего это стоит 37 для Сагга. Он не узнает ничего лучшего. Он отбросил книгу. “Вернемся к фактам. Что вы думаете о теле?”

“Ну, ” сказал детектив, “ не очень много — Я был озадачен — честно говоря. Я бы сказал, что он был богатым человеком, но добился успеха сам, и что удача пришла к нему совсем недавно”.

“Ах, вы заметили мозоли на руках — я думал, вы не пропустите это”.

“На обеих его ногах были сильные волдыри — он был в тесной обуви”.

“ К тому же долго ходить в них пешком, - сказал лорд Питер, - чтобы заработать такие мозоли. Вам это не показалось странным для человека, очевидно, состоятельного?

“Ну, я не знаю. Волдырям было два или три дня. Возможно, однажды ночью он застрял в пригороде — ушел последний поезд, а такси не было — и ему пришлось возвращаться домой пешком.

- Возможно.

“У него были какие-то маленькие красные отметины по всей спине и на одной ноге, которые я не совсем мог объяснить”.

“Я видел их”.

“Что ты о них думаешь?”

“Я расскажу тебе позже. Продолжай”.

“Он был очень дальнозорким — странно дальнозорким для мужчины в расцвете сил; очки были как у очень старого человека. Кстати, у них была очень красивая и примечательная цепочка из плоских звеньев с чеканным рисунком. Мне показалось, что по ней можно проследить его личность ”.

“Я только что поместил об этом объявление в ”Таймс", - сказал лорд Питер. “Продолжайте”. 38
“Очки были у него какое—то время - их дважды чинили”.

“Прекрасно, Паркер, прекрасно. Ты осознал важность этого?”

— Боюсь, не особенно... Почему?

- Неважно, продолжай.

“Вероятно, он был угрюмым, вспыльчивым человеком — его ногти были подпилены до корней, как будто он постоянно их грыз, и пальцы тоже были искусаны. Он выкурил огромное количество сигарет без мундштука. Он придавал особое значение своему внешнему виду”.

“ Вы вообще осматривали комнату? У меня не было возможности.

“ Я не смог найти ничего похожего на следы. Сагг и Компания обошли все вокруг, не говоря уже о литтле Типпсе и горничной, но я заметил очень неопределенное пятно сразу за изголовьем ванны, как будто там могло стоять что-то влажное. Вряд ли это можно назвать отпечатком.

- Конечно, всю прошлую ночь лил сильный дождь.

“ Да, вы заметили, что сажа на подоконнике была нечеткой?

“Я так и сделал, - сказал Уимзи, - и я тщательно исследовал его вместе с этим малышом, но я ничего не смог понять, кроме того, что что-то лежало на подоконнике”. Он достал монокль и протянул его Паркеру.

- Честное слово, это мощная линза.

“ Это так, - сказал Уимзи, - и очень полезно, когда хочешь хорошенько прищуриться на что-нибудь и все время выглядеть полным идиотом. Только не стоит носить его постоянно — если люди увидят тебя анфас, они скажут: ‘Боже мой! каким слабым, должно быть, должно быть зрение у этого глаза!’ Тем не менее, это полезно ”.

“Мы с Саггом исследовали землю за зданием, - продолжал Паркер, - но не нашли никаких следов”.

“Это интересно. Ты пробовал лазить по крыше?”

“Нет”.

“Мы проверим это завтра. Водосточный желоб всего в паре футов от верха окна. Я измерил его своей палкой — я называю ее "вейд-мекум джентльмена-скаута" — она обозначена в дюймах. Временами он необычайно удобный компаньон. Внутри меч, а в головке компас. Это сделано специально. Что-нибудь еще?

“ Боюсь, что нет. Давайте послушаем вашу версию, Уимзи.

“Ну, я думаю, ты уловил большинство моментов. Есть только одно или два небольших противоречия. Например, вот мужчина носит дорогое пенсне в золотой оправе, и прослужило оно достаточно долго, чтобы его пришлось дважды чинить. Однако его зубы не просто обесцвечены, но и сильно разрушены и выглядят так, как будто он никогда в жизни их не чистил. У него не хватает четырех коренных зубов с одной стороны и трех с другой, а один передний зуб сломан поперек. Он человек, следящий за своей внешностью, о чем свидетельствуют его волосы и руки. Что ты на это скажешь?”

“О, эти люди низкого происхождения, сделавшие себя сами, не очень-то заботятся о зубах и панически боятся дантистов”.40
“ Верно; но у одного из коренных зубов сломан край, такой грубый, что на языке образовалась язва. Нет ничего более болезненного. Ты хочешь сказать, что мужчина смирился бы с этим, если бы мог позволить себе подпилить зуб?”

“Ну, люди странные. Я знал, что слуги скорее перенесут муки, чем переступят через половик дантиста. Как вы на это посмотрели, Уимзи?

“Заглянул внутрь; электрический фонарик”, - сказал лорд Питер. “Удобная маленькая штуковина. Выглядит как спичечный коробок. Что ж, осмелюсь сказать, что все в порядке, но я просто привлекаю к этому ваше внимание. Второй момент: Джентльмен с волосами, пахнущими пармской фиалкой, с наманикюренными руками и всем прочим, никогда не моет уши изнутри. В них полно воска. Противно ”.

“Ты меня раскусил, Уимзи; я никогда этого не замечал. От старых дурных привычек трудно избавиться”.

“Точно, о! Положи на это конец. Третий момент: Джентльмен с маникюром, бриллиантами и всем остальным страдает от блох ”.

“Ей-богу, ты прав! Блошиные укусы. Мне это никогда не приходило в голову”.

“Без сомнения, старина. Следы были слабыми и старыми, но их нельзя было спутать.

“ Конечно, теперь, когда вы упомянули об этом. Тем не менее, это может случиться с каждым. На позапрошлой неделе я выпустил громадину в лучшем отеле Линкольна. Надеюсь, она укусила следующего жильца! ”

“О, все это может случиться с каждым — по отдельности. Четвертый пункт: Джентльмен, который использует Parma 41 violet для волос и т.д. и т.п., моет свое тело крепким карболовым мылом — настолько крепким, что запах сохраняется примерно сутки спустя”.

“ Карболовка, чтобы избавиться от блох.

“ Я скажу за тебя, Паркер, у тебя на все есть ответ. Пятый пункт: Тщательно одетый джентльмен с ухоженными, хотя и жеваными ногтями на пальцах рук, грязные черные ногти на ногах выглядят так, как будто их не стригли годами”.

“Все части с привычками, как указано”.

“Да, я знаю, но такие привычки! Теперь шестой и последний пункт: этот джентльмен с манерами джентльмена прибывает посреди проливной дождливой ночи и, по-видимому, через окно, когда он уже двадцать четыре часа как мертв, и спокойно ложится в ванне мистера Типпса, одетый не по сезону в пенсне. Ни один волосок у него на голове не взъерошен — волосы подстрижены так недавно, что на шее и на бортиках ванны торчит довольно много маленьких волосков, — и он так недавно побрился, что на щеке видна полоска засохшего мыла...

“Уимзи!”

— Подождите минутку... и у него во рту засохло мыло.

Бантер встал и внезапно возник рядом с детективом, весь такой почтительный слуга.

- Еще немного бренди, сэр? - пробормотал он.

“ Уимзи, ” сказал Паркер, “ у меня от вас мороз по коже. Он осушил свой стакан, уставился на него так, словно был удивлен, обнаружив, что он пуст, поставил его на стол, встал, подошел к книжному шкафу, повернулся, прислонился к нему спиной и сказал:

“ Послушайте, Уимзи, вы начитались детективных романов и несете чушь.

“ Нет, не собираюсь, ” сонно ответил лорд Питер. - Необычно удачный случай для детективного романа, хотя что? Бантер, мы напишем книгу, а ты проиллюстрируешь ее фотографиями”.

“Мыло в его— мусоре!” - сказал Паркер. “Это было что—то еще... какое—то изменение цвета...”

“Нет, - сказал лорд Питер, “ там тоже были волосы. Щетинистые. У него была борода”.

Он достал из кармана часы и вытащил пару длинноватых жестких волосков, которые он заточил между внутренним и внешним корпусом.

Паркер повертел их раз или два в пальцах, рассмотрел поближе к свету, изучил через линзу, протянул бесстрастному Бантеру и сказал:

“ Вы хотите сказать мне, Уимзи, что любой живой человек, — он резко рассмеялся, — сбрил бы бороду с открытым ртом, а потом пошел бы на смерть с полным ртом волос? Ты сумасшедший.

“ Я вам этого не говорю, ” сказал Уимзи. - Все вы, полицейские, одинаковы — в ваших головах только одна идея. Будь я благословен, если смогу понять, почему вас вообще назначили. Его побрили после того, как он умер. Красиво, не правда ли? Необычайно веселая работенка для парикмахера, что? Вот, присаживайся, чувак, и не будь ослом, расхаживай вот так по комнате. На войне случаются вещи и похуже. Это всего лишь мерцающий старый шокер за шиллинги. Но вот что я тебе скажу, Паркер, мы имеем дело с преступником — преступником — настоящим художником и негодяем с воображением — настоящим, художественным, законченным материалом. Мне это нравится, Паркер”. 44
ГЛАВА III
Лорд Питер закончил сонату Скарлатти и задумчиво посмотрел на свои руки. Пальцы были длинными и мускулистыми, с широкими плоскими суставами и квадратными кончиками. Когда он играл, его довольно жесткие серые глаза смягчались, а длинный, неопределенной формы рот в качестве компенсации твердел. Никогда больше он не претендовал на приятную внешность, и всегда его портили длинный, узкий подбородок и длинный, скошенный лоб, подчеркиваемый гладко зачесанными назад волосами цвета пакли. Трудовые документы, мягко спускавшиеся по подбородку, карикатурировали на него как на типичного аристократа.

“Это замечательный инструмент”, - сказал Паркер.

“Он не так уж плох, - сказал лорд Питер, - “но Скарлатти хочет клавесин. Пианино слишком современное — сплошные острые ощущения и обертоны. Не годится для нашей работы, Паркер. Ты пришел к какому-нибудь выводу?”

“Мужчина в ванной, ” методично рассказывал Паркер, - не был состоятельным человеком, следившим за своей внешностью. Он был работающим человеком, безработным, но который совсем недавно потерял работу. Он бродил в поисках работы, когда встретил свой конец. Кто-то убил его, вымыл, надушил и побрил, чтобы замаскировать, и положил в ванну Типпса, не оставив и следа. Вывод: убийца был могущественным человеком, поскольку убил его одним ударом по шее, человеком хладнокровия и виртуозного интеллекта, поскольку проделал все это ужасное дело, не оставив следов, человеком богатым и утонченным, поскольку под рукой у него были все приспособления для элегантного туалета, и человеком причудливого и почти извращенного воображения, о чем свидетельствуют два ужасных штриха: помещение тела в ванну и украшение его пенсне ”.

“Он поэт преступления”, - сказал Уимзи. “Кстати, ваши затруднения с пенсне разрешились. Очевидно, что пенсне никогда не принадлежало трупу”.

“Это создает новую головоломку. Нельзя предполагать, что убийца оставил их таким любезным образом как ключ к разгадке своей личности.

— Вряд ли мы можем это предположить; боюсь, этот человек обладал тем, чего не хватает большинству преступников, - чувством юмора.

“ Довольно мрачным юмором.

“ Верно. Но человек, который может позволить себе быть юмористом в подобных обстоятельствах, - ужасный тип. Интересно, что он делал с телом между убийством и передачей его чез Типпс. Тогда возникает еще больше вопросов. Как он пронес это туда? И почему? Было ли это внесено в дверь, как предполагает Сагг из "Нашего сердца"? или через окно, как мы думаем, на основании не очень адекватного свидетельства пятна на подоконнике? Были ли у убийцы сообщники? Действительно ли в этом замешан литтл Типпс или девушка? Не стоит откладывать рассмотрение этого вопроса в долгий ящик только потому, что Сагг склоняется к нему. Даже идиоты иногда случайно говорят правду. Если нет, то почему Типпс был выбран для такого отвратительного розыгрыша? Кто-нибудь имеет зуб на Типпса? Кто эти люди в других квартирах? Мы должны это выяснить. Играет ли Типпс в полночь на пианино у них над головами или портит репутацию лестничной клетки, приводя домой сомнительно респектабельных дам? Есть ли архитекторы-неудачники, жаждущие его крови? Черт возьми, Паркер, где-то должен быть мотив. Не может быть преступления без мотива, ты же знаешь.

“ Сумасшедший— ” с сомнением предположил Паркер.

“ С чертовски большой методичностью в своем безумии. Он не допустил ошибки — ни одной, если только оставление волос во рту трупа можно назвать ошибкой. Ну, в любом случае, это не Леви — тут ты прав. Послушай, старина, ни твой человек, ни мой не оставили особых зацепок, не так ли? И, похоже, никаких мотивов тоже нет. И, похоже, нам не хватает двух комплектов одежды для работы прошлой ночью. Сэр Рубен оставляет следы, не имея при себе даже фигового листка, и появляется таинственный субъект в пенсне, которое совершенно бесполезно для соблюдения приличий. Черт бы все побрал! Если бы только у меня был какой-нибудь хороший предлог, чтобы официально заняться этим делом о трупе...

Зазвонил телефон. Молчаливый Бантер, о котором двое других почти забыли, подошел к телефону.

“Это пожилая леди, милорд”, - сказал он. “Я думаю, она глухая — я не могу заставить ее ничего слышать, но она спрашивает о вашей светлости”.47
Лорд Питер схватил трубку и прокричал в нее такое “Алло!”, что, возможно, раскололся бы вулканит. Несколько минут он слушал с недоверчивой улыбкой, которая постепенно превратилась в восторженную. Наконец он несколько раз прокричал: “Хорошо! хорошо!” - и повесил трубку.

“ Ей-богу! ” объявил он, сияя. “ Веселая старушка! Это старая миссис Типпс. Глухая как пень. Никогда раньше не пользовалась телефоном. Но решительная. Идеальный Наполеон. Несравненный Сагг сделал открытие и арестовал маленького Типпса. Старушка, брошенная в квартире. Последний крик Типпса, обращенный к ней: ‘Скажи лорду Питеру Уимзи’. Неустрашимая старушка. Борется с телефонной книгой. Будит людей на бирже. Не принимает "нет" в качестве ответа (не имея возможности его услышать), добивается своего, говорит: ‘Я сделаю все, что в моих силах?’ Говорит, что чувствовала бы себя в безопасности в руках настоящего джентльмена. О, Паркер, Паркер! Я мог бы поцеловать ее, я действительно мог бы, как говорит Типпс. Вместо этого я напишу ей — нет, черт возьми, Паркер, мы обойдем. Бантер, тащи свою адскую машину и магний. Я говорю, мы все вступим в партнерство — объединим два дела и проработаем их вместе. Сегодня вечером ты увидишь мое тело, Паркер, а завтра я поищу твоего бродячего еврея. Я чувствую себя такой счастливой, что взорвусь. О Сагг, Сагг, как ты внушаем! Бантер, мои туфли. Послушай, Паркер, я полагаю, у тебя резиновая подошва. Нет? Так, так, ты не должен выходить в таком виде. Мы одолжим тебе пару. Перчатки? Вот. Моя палка, фонарик, сажа, щипцы, нож, коробочки для таблеток—все в сборе?

“Конечно, милорд” 48.
“ О, Бантер, не делай такой обиженный вид. Я не хотел причинить тебе вреда. Я верю в тебя, я доверяю тебе — какие у меня деньги? Этого достаточно. Когда-то я знал человека, Паркера, который позволил всемирно известному отравителю ускользнуть у него из рук, потому что автомат в метро не брал ничего, кроме пенни. В кассе была очередь, и мужчина у барьера остановил его, и пока они спорили о том, принять ли пятифунтовую банкноту (это было все, что у него было) за двухпенсовую поездку до Бейкер-стрит, преступник вскочил в поезд, курсирующий по кольцевой, и в следующий раз о нем услышали в Константинополе, где он был переодет пожилым священником Англиканской церкви, путешествующим со своей племянницей. Мы все готовы? Вперед!”

Они вышли, и Бантер осторожно выключил свет позади них.

Когда они вышли во мрак и блеск Пикадилли, Уимзи резко остановился с негромким восклицанием.

“ Подождите секунду, ” сказал он. “ Я кое-что придумал. Если Сагг там, он доставит неприятности. Я должен замкнуть его.

Он побежал обратно, а двое других мужчин воспользовались несколькими минутами его отсутствия, чтобы поймать такси.

Инспектор Сагг и подчиненный ему "Цербер" несли охрану в особняке королевы Каролины, 59, и не выказывали ни малейшего желания впускать неофициальных дознавателей. Паркера, действительно, им было нелегко отвернуть, но лорд Питер столкнулся с угрюмыми манерами и тем, что лорд Биконсфилд назвал виртуозным бездействием. Напрасно лорд Питер умолял миссис Типпс нанять его ради ее сына.

“ Задержан! - фыркнул инспектор Сагг. - Ее задержат, если она не проявит осторожности. Не удивился бы, если бы она сама не участвовала в этом, только она такая глухая, что вообще ни на что не годится.

“ Послушайте, инспектор, ” сказал лорд Питер, “ что толку так нагло чинить препятствия? Вам лучше впустить меня — вы же знаете, что в конце концов я добьюсь своего. Черт возьми, это же не значит, что я вынимал хлеб изо рта ваших детей. Никто не платил мне за то, что я нашел для вас изумруды лорда Аттенбери.

“Мой долг - не впускать публику, - угрюмо сказал инспектор Сагг, - и я не собираюсь впускать ее”.

“ Я никогда ничего не говорил о том, что вы держитесь подальше от публики, ” непринужденно сказал лорд Питер, усаживаясь на ступеньку, чтобы поудобнее обсудить этот вопрос, “ хотя я не сомневаюсь, что кисоножка - это хорошо в принципе, если не преувеличивать. Золотая середина, Сагг, как говорит Аристотель, не дает тебе быть золотым ослом. Ты когда-нибудь был золотым ослом, Сагг? Я был. Понадобился бы целый розарий, чтобы вылечить меня, Сагг...

“Ты - мой сад прекрасных роз,

Моя собственная роза, моя единственная роза, это ты!”

“Я не собираюсь больше оставаться и разговаривать с тобой”, - сказал встревоженный Сагг. "Это достаточно плохо — Алло, черт бы побрал этот телефон. Вот, Коуторн, пойди и посмотри, что это такое, если этот старый катамаран впустит тебя в комнату. Запереться там и кричать, - сказал инспектор 50-х годов, - этого достаточно, чтобы заставить человека отказаться от преступлений и заняться изгородями и канавами”.

Вернулся констебль:

“Это из Скотленд-Ярда, сэр”, - сказал он, извиняющимся тоном откашлявшись. “Шеф говорит, что все возможности должны быть предоставлены лорду Питеру Уимзи, сэр. Um!” Он уклончиво стоял в стороне, остекленевшими глазами.

“ Пять тузов, ” весело сказал лорд Питер. “ Шеф - близкий друг моей матери. Нет, Сагг, это бесполезно, у тебя полный счет. Я собираюсь сделать его немного полнее ”.

Он вошел со своими последователями.

Тело было унесено несколькими часами ранее, и когда ванная и вся квартира были исследованы невооруженным глазом и камерой компетентного Бантера, стало очевидно, что настоящей проблемой в доме была старая миссис Типпс. Ее сын и слуга были уволены, и оказалось, что у них не было друзей в городе, кроме нескольких деловых знакомых Типпса, самих адресов которых старая леди не знала. Остальные квартиры в здании были заняты соответственно семьей из семи человек, в настоящее время отбывшей на зимовку за границу, пожилым индийским полковником со свирепыми манерами, который жил один со слугой-индусом, и в высшей степени респектабельной семьей на третьем этаже, которую беспорядки над их головами возмутили до последней степени. Муж, действительно, когда к нему обратился лорд Питер, проявил небольшую человеческую слабость, но миссис Эпплдор, внезапно появившаяся в теплом халате, 51 вызволила его из затруднений, в которые он по неосторожности вляпался.

“Мне очень жаль, ” сказала она, “ боюсь, мы никак не можем вмешаться. Это очень неприятное дело, мистер — Боюсь, я не расслышал вашего имени, а мы всегда считали, что лучше не связываться с полицией. Конечно, если Типпсы невиновны, а я уверен, что они невиновны, это очень прискорбно для них, но я должен сказать, что обстоятельства кажутся мне крайне подозрительными, да и Теофилусу тоже, и мне бы не хотелось, чтобы говорили, что мы помогали убийцам. Возможно, нас даже примут за соучастников. Конечно, вы молоды, мистер...

- Это лорд Питер Уимзи, моя дорогая, - мягко сказал Теофилус.

На нее это не произвело впечатления.

“Ах, да, ” сказала она, “ я полагаю, вы дальний родственник моего покойного кузена, епископа Карисбрука. Бедняга! Его всегда обманывали самозванцы; он умер, так и не научившись чему-либо лучшему. Я полагаю, вы похожи на него, лорд Питер.

“ Сомневаюсь, ” сказал лорд Питер. “ Насколько я знаю, он всего лишь родственник, хотя это мудрый ребенок, который знает своего отца. Я поздравляю вас, дорогая леди, с тем, что вы пошли по стопам другой стороны семьи. Вы простите, что я врываюсь к вам вот так посреди ночи, хотя, как вы сказали, это все семейное, и я уверен, что я очень вам обязан и за то, что вы позволили мне полюбоваться этой ужасно привлекательной вещью, которая на вас надета. А теперь не волнуйтесь, мистер 52-летний Эпплдор. Я думаю, лучшее, что я могу сделать, это отвезти старую леди к моей матери и убрать ее с вашего пути, иначе вы можете обнаружить, что в один прекрасный день ваши христианские чувства возьмут верх над вами, а ничто так не нарушает домашний уют мужчины, как христианские чувства. Спокойной ночи, сэр — Спокойной ночи, дорогая леди ... Это просто потрясающе с вашей стороны — позволить мне вот так заскочить к вам.

- Ну что ж! - сказала миссис Эпплдор, когда дверь за ним закрылась.

И ...

- Я благодарю доброту и милосердие

Которые при моем рождении улыбались, -

сказал лорд Питер, - и научили меня быть по-звериному дерзким, когда я захочу. Кот!

В два часа ночи лорд Питер Уимзи прибыл на машине друга в Дауэр-хаус, Денверский замок, в сопровождении глухой пожилой леди и антикварного чемодана.

“Очень рада видеть тебя, дорогая”, - безмятежно сказала вдовствующая герцогиня. Это была невысокая пухленькая женщина с идеально белыми волосами и изящными руками. Чертами лица она была так же непохожа на своего второго сына, как и характером; ее черные глаза весело блестели, а манеры и движения отличались аккуратностью и быстротой решения. На ней была очаровательная накидка от Liberty's, и она сидела, наблюдая, как лорд Питер ест холодную говядину с сыром, как будто его прибытие в таких несообразных обстоятельствах и в такой компании было самым обычным событием из возможных, каковым для него, действительно, оно и было.

- Ты уложил старую леди в постель? - спросил лорд Питер.

“ О да, дорогая. Такая поразительная пожилая особа, не правда ли? И очень смелая. Она говорит мне, что никогда раньше не ездила на автомобиле. Но она считает тебя очень милым парнем, дорогой, — ты так осторожен с ее стороны, ты напоминаешь ей ее собственного сына. Бедный маленький мистер Типпс, что заставило вашего друга инспектора подумать, что он мог кого-то убить?

“ Мой друг инспектор — нет, больше не надо, спасибо, мама, — полон решимости доказать, что вторгшийся в ванную Типпса человек - это сэр Рубен Леви, который таинственным образом исчез из своего дома прошлой ночью. Его рассуждения таковы: мы потеряли джентльмена средних лет без одежды на Парк-Лейн; мы нашли джентльмена средних лет без одежды в Баттерси. Следовательно, это одно и то же лицо, Q.E.D., и оно вкладывает крошку Типпс в quod.

“ Ты слишком многословна, дорогая, ” мягко заметила герцогиня. “Почему мистер Типпс должен быть арестован, даже если это одно и то же лицо?”

“Сагг должен кого-нибудь арестовать, - сказал лорд Питер, - но есть одно странное маленькое свидетельство, которое во многом подтверждает теорию Сагга, только я знаю, что это не так, судя по моим собственным глазам. Прошлой ночью, примерно в 9.15, молодая женщина прогуливалась по Баттерси-Парк-роуд с целью, известной только ей самой, когда увидела джентльмена в меховом пальто и цилиндре, прогуливающегося под зонтиком 54, разглядывая названия всех улиц. Он выглядел немного не в своей тарелке, поэтому, видите ли, не будучи застенчивой девушкой, она подошла к нему и сказала: ‘Добрый вечер’. ‘Не могли бы вы сказать мне, пожалуйста, - спрашивает таинственный незнакомец, - выходит ли эта улица на Принс-оф-Уэльс-роуд?’ Она сказала, что да, и далее спросила его в шутливой манере, чем он занимается с собой и всем остальным, только она не была так откровенна в этой части разговора, потому что она изливала свое сердце Саггу, понимаете, а благодарная страна платит ему за то, чтобы у него были очень чистые, возвышенные идеалы, что ли? Как бы то ни было, старик сказал, что не может сейчас уделить ей внимание, так как у него назначена встреча. ‘Мне нужно повидаться с одним мужчиной, моя дорогая", - так, по ее словам, он выразился, и он пошел по Александра-авеню в сторону Принс-оф-Уэльс-роуд. Она смотрела ему вслед, все еще несколько удивленная, когда к ней присоединилась ее подруга, которая сказала: ‘Не стоит тратить на него свое время — это Леви — я знала его, когда жила в Вест-Энде, и девчонки называли его Пигрин Неподкупный’ — имя подруги не указано из-за подтекста истории, но девушка ручается за то, что было сказано. Она больше не думала об этом, пока сегодня утром молочник не принес новости о волнениях в особняке королевы Каролины; тогда она обошла дом, хотя, как правило, не любила полицию, и спросила тамошнего человека, были ли у убитого джентльмена борода и очки. Когда ей сказали, что у него очки, но нет бороды, она неосторожно спросила: ‘О, тогда это не он’, а мужчина спросил: ‘Не кто?’ - и схватил ее за воротник. 55 Вот ее история. Сагг, конечно, в восторге и похвалил Типпса за это ”.

“Боже мой, - сказала герцогиня, - я надеюсь, что бедняжка не попадет в беду”.

“ Я бы так не думал, ” сказал лорд Питер. “ Это Типпс получит по шее. Кроме того, он совершил глупость. Это я тоже вытянул из Сагга, хотя он держал информацию в секрете. Кажется, Типпс запутался с поездом, на котором он возвращался из Манчестера. Сказал, что сначала он вернулся домой в 10.30. Затем они допросили Глэдис Хоррокс, которая сообщила, что он вернулся только после 11.45. Затем Типпса просят объяснить несоответствие, он заикается и сбивчиво говорит, что сначала опоздал на поезд. Затем Сагг наводит справки в St. Панкрас и обнаруживает, что оставил сумку в гардеробе там в десять. Типпс, которого снова попросили объяснить, заикается все сильнее и говорит, что он гулял несколько часов — встретил друга — не могу сказать, кого — не встретил друга — не может сказать, чем он занимался в свободное время — не может объяснить, почему он не вернулся за своей сумкой — не может сказать, во сколько он пришел — не может объяснить, откуда у него синяк на лбу. Фактически, он вообще не может ничего объяснить. Глэдис Хоррокс допрашивали снова. Говорит, что на этот раз Типпс пришел в 10.30. Затем признает, что не слышала, как он вошел. Не могу сказать, почему она не слышала, как он вошел. Не могу сказать, почему она первым делом сказала, что слышала его. Разражается слезами. Противоречит сама себе. У всех возникли подозрения. Спрашиваю их обоих. ”

“ Как ты выразилась, дорогая, ” сказала герцогиня, “ все это звучит очень запутанно и не совсем респектабельно. Бедный маленький мистер Типпс был бы ужасно расстроен всем, что не было респектабельным”.

“Интересно, что он с собой сделал”, - задумчиво произнес лорд Питер. “Я действительно не думаю, что он совершал убийство. Кроме того, я полагаю, что парень был мертв день или два, хотя не стоит слишком полагаться на показания врачей. Это забавная маленькая проблема.

“ Очень любопытно, дорогая. Но так грустно из-за бедного сэра Рубена. Я должна написать несколько строк леди Ливи; знаешь, дорогая, я довольно хорошо знала ее в Гэмпшире, когда она была девочкой. Кристин Форд, она была тогда, и я так хорошо помню, какие ужасные неприятности были из-за того, что она вышла замуж за еврея. Это было, конечно, до того, как он заработал свои деньги на нефтяном бизнесе в Америке. Семья хотела, чтобы она вышла замуж за Джулиана Фрике, который впоследствии так преуспел и был связан с семьей, но она влюбилась в этого мистера Леви и сбежала с ним. Тогда он был очень красив, ты знаешь, дорогая, на иностранный манер, но у него не было никаких средств, и Фордам не нравилась его религия. Конечно, мы все сейчас евреи, и они бы не так сильно возражали, если бы он притворился кем-нибудь другим, вроде того мистера Саймонса, которого мы встретили у миссис Порчестер, который всегда всем рассказывает, что он получил свой нос в Италии в эпоху Возрождения, и утверждает, что так или иначе происходит от La Bella Simonetta — так глупо, знаешь, дорогая, — как будто кто-то в это верит; и я уверен, что некоторые евреи очень хорошие люди, и лично я бы предпочел, чтобы они во что-то верили, хотя, конечно, это, должно быть, очень неудобно, когда не работаешь по субботам, и бедным маленьким младенцам делают обрезание, и все зависит от новолуния, и от того забавного вида мяса, которое у них есть с таким звучащим на сленге названием, и никогда не можешь съесть бекон на завтрак. Тем не менее, так оно и было, и для девушки было бы гораздо лучше выйти за него замуж, если бы она действительно любила его, хотя я верю, что юный Фрике был действительно предан ей, и они до сих пор большие друзья. Не то чтобы у них когда-либо была настоящая помолвка, только что-то вроде взаимопонимания с ее отцом, но он так и не женился, ты знаешь, и живет совсем один в том большом доме рядом с больницей, хотя сейчас он очень богат и известен, и я знаю, что очень много людей пытались заполучить его — леди Мэйнуэринг хотела заполучить его для своей старшей дочери, хотя я помню, как говорила тогда, что бесполезно ожидать, что хирург попадется на удочку такой фигуре, которая вся из себя пышная — у них так много возможностей судить, ты знаешь, дорогая.

“ Леди Леви, похоже, умела завоевывать преданность людей, ” сказал Питер. “ Посмотри на эту неподкупную Леви цвета зеленого горошка.

“ Это совершенно верно, дорогая; она была восхитительной девушкой, и говорят, что ее дочь очень похожа на нее. Я немного потерял их из виду, когда она вышла замуж, и ты знаешь, что твоего отца не очень интересовали деловые люди, но я знаю, что все всегда говорили, что они были образцовой парой. На самом деле это была пословица о том, что сэра Рубена так же любили дома, как ненавидели за границей. Я не имею в виду заграничные страны, ты же знаешь, дорогая, просто вошедший в поговорку способ изложения вещей — вроде ‘святой за границей, а дьявол дома", — только с другой стороны, напоминающий о Продвижении Паломника.

“Да, - сказал Питер, - осмелюсь предположить, что старик нажил одного или двух врагов”.

“Дюжины, дорогая, — такое ужасное место этот Город, не правда ли? Все измаилы вместе взятые — хотя я не думаю, что сэру Рубену понравилось бы, если бы его так называли, не так ли? Разве это не означает "незаконнорожденный" или "не настоящий еврей", в любом случае? Я всегда путался с этими персонажами Ветхого Завета ”.

Лорд Питер рассмеялся и зевнул.

“Думаю, я прилягу на час или два”, - сказал он. “Я должна вернуться в город в восемь — Паркер придет завтракать”.

Герцогиня посмотрела на часы, которые показывали без пяти три.

“ Я пришлю тебе завтрак в половине седьмого, дорогой, ” сказала она. - Надеюсь, у тебя все будет в порядке. Я сказал им просто положить туда грелку; эти льняные простыни такие холодные; вы можете потушить ее, если она вам мешает ”.59
ГЛАВА IV
“ — Так вот оно что, Паркер, ” сказал лорд Питер, отставляя кофейную чашку и раскуривая послеобеденную трубку. “ Возможно, вы обнаружите, что это приведет вас к чему-то, хотя, похоже, это не продвинет меня дальше в решении моей проблемы с ванной. Ты еще чем-нибудь занимался после того, как я ушел?

“ Нет, но я был на крыше этим утром.

“ Черт возьми, какой же ты энергичный дьяволенок! Послушай, Паркер, я думаю, что этот план сотрудничества необычайно хорош. Работать на чужой работе намного легче, чем на своей собственной — это дает человеку восхитительное ощущение вмешательства и командования в сочетании с восхитительным ощущением того, что другой человек забирает всю твою собственную работу из твоих рук. Ты почеши мне спину, а я почешу тебе, что? Ты что-нибудь нашел?”

“Не очень много. Я, конечно, искал какие-нибудь следы, но, естественно, из-за всего этого дождя никаких следов не было. Конечно, если бы это был детектив, ровно за час до преступления был бы удобный душ и красивый набор следов, которые могли появиться только между двумя и тремя часами ночи, но поскольку это реальная жизнь в ноябре в Лондоне, с таким же успехом можно ожидать следов на Ниагаре. Я все время обыскивал крыши - и пришел к веселому выводу, что это мог сделать любой человек в 60-ти любой благословенной квартире на благословенном ряду. Все лестницы выходят на крышу, и ступени довольно плоские; пройти по ним так же легко, как по Шафтсбери-авеню. Тем не менее, у меня есть некоторые доказательства того, что тело действительно шло по ней.”

- Что это? - спросил я.

Паркер достал бумажник и достал несколько лоскутков материи, которые положил перед своим другом.

“ Один застрял в водосточном желобе прямо над окном ванной Типпса, другой - в трещине каменного парапета прямо над ним, а остальные вылетели из дымовой трубы позади, где зацепились за железную стойку. Что вы о них думаете?

Лорд Питер очень внимательно изучил их через линзу.

“ Интересно, - сказал он, - чертовски интересно. Вы проявили эти таблички, Бантер? добавил он, когда этот сдержанный помощник вошел с почтой.

“ Да, милорд.

- Поймали что-нибудь?

“ Не знаю, называть это как-нибудь иначе, милорд, ” с сомнением произнес Бантер. - Я принесу отпечатки.

“ Делай, ” сказал Уимзи. “Hallo! вот наше объявление о золотой цепочке в "Таймс" — выглядит очень мило: ‘Напишите, позвоните по телефону 110, Пикадилли’. Возможно, было бы безопаснее указать номер ячейки, хотя я всегда думаю, что чем откровеннее ты с людьми, тем больше у тебя шансов их обмануть; современный мир так непривычен к открытой руке и бесхитростному сердцу, что ли?”

“ Но вы же не думаете, что человек, оставивший цепочку на теле, выдаст себя, придя сюда и расспрашивая о ней?

“ Я не знаю, болван, - сказал лорд Питер с непринужденной вежливостью настоящего аристократа. - Вот почему я пытался связаться с ювелиром, который изначально продал цепочку. Видишь? Он указал на абзац. “Это не старая цепочка — ее вообще почти не носят. О, спасибо, Бантер. Теперь взгляните сюда, Паркер, это следы пальцев, которые вы заметили вчера на оконной раме и на дальнем краю ванны. Я упустил их из виду; Я полностью отдаю вам должное за это открытие, я ползаю, я пресмыкаюсь, меня зовут Ватсон, и вам не нужно говорить то, что вы только что собирались сказать, потому что я все это признаю. Теперь мы должны — Привет, привет, привет!”

Трое мужчин уставились на фотографии.

“Преступник, ” с горечью сказал лорд Питер, “ лазил по крышам в сырую погоду, и вполне естественно, что у него на пальцах была сажа. Он положил тело в ванну и стер все свои следы, кроме двух, которые любезно оставил, чтобы показать нам, как делать нашу работу. По пятну на полу мы узнаем, что на нем были резиновые сапоги из Индии, а по этому замечательному набору отпечатков пальцев на краю ванны мы узнаем, что у него было обычное количество пальцев и он носил резиновые перчатки. Вот такой он человек. Уберите этого дурака, джентльмены.”

Он отложил снимки в сторону и вернулся к изучению обрывков материала, которые держал в руке. Внезапно он тихонько присвистнул.

“Ты что-нибудь делаешь из этого, Паркер?”

“Мне показалось, что это обрывки какой—то грубой хлопчатобумажной ткани - возможно, простыни или импровизированной веревки”.

“ Да, - сказал лорд Питер, “ да. Возможно, это ошибка ... возможно, это наша ошибка. Интересно. Скажи мне, как ты думаешь, эти крошечные нити достаточно длинные и прочные, чтобы повесить человека?

Он замолчал, его длинные глаза превратились в щелочки за дымом трубки.

“ Что вы предлагаете сделать сегодня утром? ” спросил Паркер.

“ Что ж, ” сказал лорд Питер, “ мне кажется, самое время мне приложить руку к вашей работе. Давай зайдем на Парк-лейн и посмотрим, какими шалостями сэр Рубен Леви занимался прошлой ночью в постели.

“ А теперь, миссис Пемминг, если вы будете так любезны и дадите мне одеяло, ” сказал мистер Бантер, спускаясь на кухню, “ и разрешите мне завесить нижнюю часть этого окна простыней и задвинуть сюда ширму, чтобы... чтобы не было никаких отражений, если вы меня понимаете, мы приступим к работе.

Кухарка сэра Рубена Леви, обратив внимание на джентльменский и хорошо сшитый вид мистера Бантера, поспешила приготовить все необходимое. Посетительница поставила на стол корзинку с бутылкой воды, щеткой для волос с серебряной оправой, парой ботинок, небольшим рулоном линолеума и “Письмами самодельного торговца своему сыну” в полированном сафьяновом переплете. Он вытащил зонтик из-под мышки и добавил его к коллекции. Затем он усовершенствовал тяжелую фотографическую машину и установил ее рядом с кухонной плитой; затем, расстелив газету на чистой, выскобленной поверхности стола, он начал закатывать рукава и натягивать пару хирургических перчаток. Вошедший в этот момент камердинер сэра Рубена Леви, застав его за этим занятием, отодвинул в сторону кухарку, которая смотрела на него с места в первом ряду, и критически осмотрел прибор. Мистер Бантер приветливо кивнул ему и откупорил маленькую бутылочку с серым порошком.

“ Странный сорт рыбы ваш хозяин, не правда ли? ” небрежно заметил камердинер.

“ Действительно, очень странно, ” сказал мистер Бантер. - А теперь, моя дорогая, ” заискивающе добавил он, обращаясь к кухарке, - не могли бы вы насыпать немного этого серого порошка через край бутылки, пока я ее держу — И то же самое с этим сапогом — вот здесь, сверху — спасибо, мисс— Как вас зовут? Прайс? О, но у тебя ведь есть и другое имя, кроме Прайса, не так ли? Мейбл, да? К этому имени я необычайно неравнодушен — оно очень красиво сделано, у вас твердая рука, мисс Мейбл, — видите это? Это следы пальцев — три там и два здесь, и они размазаны в обоих местах. Нет, не прикасайся к ним, моя дорогая, или ты сотрешь налет. Мы подержим их здесь, пока они не будут готовы к съемке своих портретов. Теперь давайте возьмемся за щетку для волос. Может быть, миссис Пемминг, вы хотели бы очень осторожно приподнять его за щетину?

“ Судя по щетине, мистер Бантер?

“ Будьте добры, миссис Пемминг, положите его сюда. А теперь, мисс Мейбл, еще одна небольшая демонстрация вашего мастерства, если не возражаете. Нет, на этот раз мы попробуем "лампово-черный". Идеальный. Я бы сам не смог сделать лучше. Ах, какой красивый набор. На этот раз никаких пятен. Это заинтересует его светлость. Теперь маленькая книжечка — нет, я возьму ее сам — в этих перчатках, вы видите, и за края — я осторожный преступник, миссис Пемминг, я не хочу оставлять никаких следов. Смахните пыль со всей обложки, мисс Мейбл; теперь с этой стороны — вот как это делается. Много отпечатков и никаких пятен. Все по плану. О, пожалуйста, мистер Грейвс, ты не должен к этому прикасаться — это все, чего стоит мой дом, чтобы к нему прикасались.

“Вам часто приходится заниматься подобными вещами?” - осведомился мистер Грейвс с позиции превосходства.

“Сколько угодно”, - ответил мистер Бантер со стоном, рассчитанным на то, чтобы воззвать к сердцу мистера Грейвса и завоевать его доверие. “ Если вы будете любезны подержать один конец этого куска линолеума, миссис Пемминг, я подержу этот конец, пока мисс Мейбл будет оперировать. Да, мистер Грейвс, это тяжелая жизнь, днем дежурная, а ночью развивающаяся — утренний чай в любое время с 6.30 до 11 и расследование уголовного дела в любое время суток. Это замечательно, что идеи, которые приходят в головы этим богатым людям, которым нечего делать, приходят им в голову ”.

“Я удивляюсь, что вы это терпите”, - сказал мистер Грейвс. “Сейчас здесь ничего этого нет. Тихая, упорядоченная домашняя жизнь, мистер Бантер, многое говорит в пользу этого. Прием пищи в 65 обычных часов; ужинают приличные, респектабельные семьи — никаких ваших накрашенных женщин — и никаких камердинеров по вечерам, в пользу этого многое можно сказать. Как правило, я не поддерживаю евреев, мистер Бантер, и, конечно, я понимаю, что тебе может быть выгодно принадлежать к титулованной семье, но в наши дни об этом меньше думают, и я скажу, что для человека, сделавшего себя сам, никто не назовет сэра Рубена вульгарным, а миледи, во всяком случае, мисс графства Форд, она была одной из хэмпширских Фордов, и они оба всегда были очень внимательны.

“Я согласен с вами, мистер Грейвс — мы с его светлостью никогда не придерживались узколобости — ну да, мой дорогой, конечно, это отпечаток ноги, это линолеум от умывальника. Хороший еврей может быть хорошим человеком, это то, что я всегда говорил. А регулярный график работы и тактичные привычки во многом рекомендуют их. Очень прост в своих вкусах, сэр Рубен, не так ли? я имею в виду, для такого богатого человека.

“На самом деле все очень просто”, — сказала кухарка. “Блюда, которые он и ее светлость едят, когда они одни с мисс Рэчел ... Ну, вот, если бы не обеды, которые всегда хороши в компании, я бы растратила здесь свои таланты и образование, если вы понимаете меня, мистер Бантер”.

Мистер Бантер пополнил свою коллекцию ручкой от зонтика и с помощью горничной начал приколачивать к окну простыню.

“ Восхитительно, ” сказал он. “ А теперь, если позволите, я положу это одеяло на стол, а другое - на лошадку-полотенце или что-нибудь в этом роде в качестве фона — вы очень добры, миссис Пемминг.... Ах! Хотел бы я, чтобы его светлости никогда не требовались камердинеры по ночам. Сколько раз я засиживался до трех, до четырех и снова вставал, чтобы позвонить ему пораньше, чтобы он уехал заниматься шерлокингом на другой конец страны. А грязь, которую он пачкает на своей одежде и ботинках!

“ Я уверена, что это позор, мистер Бантер, ” тепло сказала миссис Пемминг. “ Я бы назвала это низким. По моему мнению, работа в полиции - неподходящее занятие для джентльмена, не говоря уже о титуле лорда.

“К тому же все стало так сложно”, - сказал мистер Бантер, благородно пожертвовав репутацией своего работодателя и собственными чувствами ради благого дела. “Ботинки брошены в угол, одежда развешана по полу, как говорится—”

“Это часто случается с людьми, которые рождаются с серебряной ложкой во рту”, - сказал мистер Грейвс. “Послушайте, сэр Рубен, он никогда не расставался со своими добрыми старомодными привычками. Одежда аккуратно сложена, ботинки выставлены в его гардеробной, так что мужчина мог получить их утром, и все было сделано легко ”.

- Но он забыл их позавчера вечером.

- Одежду, а не ботинки. Сэр Рубен всегда заботится о других. Ах! Надеюсь, с ним ничего не случилось.

- Действительно, нет, бедный джентльмен, - вмешалась кухарка, - а что касается того, что они говорят, будто он тайком ушел, чтобы сделать что-то, чего не должен был, что ж, я бы никогда в это не поверила, мистер Бантер, даже если бы мне пришлось принести в этом предсмертную клятву.

“Ах!” - сказал мистер Бантер, регулируя свои дуговые лампы и подключая их к ближайшему электрическому фонарю. “и это больше, чем большинство из нас могло бы сказать о них за то, что они нам платят”.

“ Пять футов десять дюймов, - сказал лорд Питер, - и ни дюймом больше. Он с сомнением посмотрел на углубление в постельном белье и измерил его во второй раз с помощью вейд-мекума джентльмена-скаута. Паркер занес это место в аккуратную записную книжку.

“Я полагаю, - сказал он, - что мужчина ростом шесть футов два дюйма мог бы оставить углубление высотой пять футов десять дюймов, если бы свернулся калачиком”.

“В вас есть хоть капля шотландской крови, Паркер?” - с горечью спросил его коллега.

“Насколько мне известно, нет”, - ответил Паркер. “Почему?”

“ Потому что из всех осторожных, неблагородных, обдуманных и хладнокровных дьяволов, которых я знаю, - сказал лорд Питер, - ты самый осторожный, неблагородный, обдуманный и хладнокровный. Вот я здесь, ломаю голову над тем, чтобы внести действительно сенсационный инцидент в ваше скучное и пользующееся дурной репутацией маленькое полицейское расследование, а вы отказываетесь проявить хоть малейшую искру энтузиазма.

“Ну, не стоит делать поспешных выводов”.

“Прыгнуть? Ты даже не ползешь на расстояние, близкое к завершению. Я думаю, если бы вы поймали кошку с головой в кувшинчике для сливок, вы бы сказали, что вполне возможно, что кувшин был пуст, когда она туда добралась ”.

“Ну, это было бы возможно, не так ли?”

“Будь ты проклят”, - сказал лорд Питер. Он вставил монокль в глаз и склонился над подушкой, тяжело дыша через нос. “ Вот, дай мне пинцет, ” сказал он наконец. “Боже мой, чувак, не дуй так, ты можешь оказаться китом”. Он поднял с полотна почти невидимый предмет.

“Что это?” - спросил Паркер.

“Это волос”, - мрачно сказал Уимзи, его жесткий взгляд стал еще жестче. “Давайте пойдем и посмотрим на шляпы Леви, хорошо? И вы могли бы просто позвонить тому парню с церковной фамилией, вы не возражаете?

Мистер Грейвс, когда его вызвали, обнаружил лорда Питера Уимзи сидящим на корточках на полу примерочной перед рядом шляп, разложенных перед ним вверх ногами.

“Вот ты где”, - весело сказал этот аристократ. “Итак, Грейвс, это соревнование на угадывание — что-то вроде трик-хет, если использовать метафоры. Здесь девять шляп, включая три цилиндра. Вы идентифицируете все эти шляпы как принадлежащие сэру Рубену Леви? Вы идентифицируете? Очень хорошо. Теперь у меня есть три предположения относительно того, какая шляпа была на нем в ночь исчезновения, и если я угадаю правильно, я выиграю; если нет, ты выиграешь. Видишь? Готов? Вперед. Кстати, полагаю, вы и сами знаете ответ?

“Правильно ли я понимаю, что ваша светлость спрашивает, в какой шляпе сэр Рубен выходил из дома в понедельник вечером, ваша светлость?”

“Нет, ты ни капельки не понимаешь”, - сказал лорд Питер. “Я спрашиваю, знаешь ли ты — не говори мне, я собираюсь догадаться”.

- Я знаю, ваша светлость, - укоризненно сказал мистер Грейвс.

“ Ну, ” сказал лорд Питер, - когда он ужинал в “Ритце", на нем была шляпа. Вот три топпера. Угадав с трех раз, я бы обязательно выбрал правильный, 69 не так ли? Это кажется не очень спортивным. Я попробую угадать с одного раза. Это была вот эта.

Он указал на шляпу рядом с витриной.

— Я прав, Грейвс, я получил приз?

“ Это та самая шляпа, о которой идет речь, милорд, ” сказал мистер Грейвс без всякого волнения.

“ Спасибо, - сказал лорд Питер. - Это все, что я хотел знать. Попроси Бантера подойти, ладно?

Мистер Бантер подошел с обиженным видом, и его обычно гладкие волосы взъерошила фокусирующая салфетка.

— А, вот и ты, Бантер, - сказал лорд Питер. - Послушай-ка...

“ Я здесь, милорд, ” сказал мистер Бантер с почтительным упреком, “ но, если вы позволите мне так выразиться, я должен быть там, внизу, в окружении всех этих молодых женщин — они будут ощупывать доказательства, милорд.

“ Взываю к вашему милосердию, ” сказал лорд Питер, “ но я безнадежно поссорился с мистером Паркером и отвлек достопочтенных Грейвсов, и я хочу, чтобы вы сказали мне, какие отпечатки пальцев вы нашли. Я не буду счастлив, пока не получу его, так что не будь со мной суров, Бантер.

“Что ж, милорд, ваша светлость понимает, что я еще не сфотографировал их, но я не стану отрицать, что их внешность интересна, милорд. На маленькой книжечке с ночного столика, милорд, есть следы только одной пары пальцев — на большом пальце правой руки есть небольшой шрам, по которому их легко узнать. На щетке для волос тоже, милорд, только такой же набор отметин. Зонтик, зубная паста и ботинки - все в двух экземплярах: рука со шрамом на большом пальце, который, как я полагаю, принадлежит сэру Рубену, милорд, и несколько пятен, наложенных на них, если можно так выразиться, милорд, которые могут быть, а могут и не быть одной и той же рукой в резиновых перчатках. Я смогу рассказать вам лучше, когда сделаю фотографии, чтобы измерить их, милорд. Линолеум перед умывальником действительно очень приятный, милорд, если вы позволите мне упомянуть об этом. Помимо следов от ботинок сэра Рубена, на которые указала ваша светлость, есть отпечаток мужской босой ноги — гораздо меньшего размера, милорд, я бы сказал, не намного больше десятидюймового носка, если бы вы спросили меня.

Лицо лорда Питера озарилось почти тусклым религиозным светом.

“ Ошибка, - выдохнул он, - ошибка, маленькая, но он не может себе этого позволить. Когда в последний раз мыли линолеум, Бантер?

- В понедельник утром, милорд. Это делала горничная и не забыла упомянуть. Единственное замечание, которое она пока сделала, и оно по существу. Остальные слуги...

Черты его лица выражали презрение.

“ Что я такого сказал, Паркер? Рост пять футов десять дюймов и ни на дюйм больше. И он не осмелился воспользоваться щеткой для волос. Красивые. Но ему пришлось рискнуть цилиндром. Джентльмен не может идти домой под дождем поздно вечером без шляпы, ты же знаешь, Паркер. Послушай! что ты об этом думаешь? Две пары отпечатков пальцев на всем, кроме книги и щетки, две пары ног на линолеуме и два вида волос в шляпе!” 71
Он поднес цилиндр к свету и извлек пинцетом улики.

“ Подумай об этом, Паркер, — вспомнить о щетке для волос и забыть о шляпе, — все время помнить о его пальцах и сделать тот единственный неосторожный шаг по предательскому линолеуму. Вот они, видите, черные волосы и загорелые волосы — черные волосы в котелке и панаме и черно-загорелые во вчерашнем топе. А потом, просто чтобы убедиться, что мы на правильном пути, всего один маленький каштановый волосок на подушке, на этой подушке, Паркер, который находится не совсем в нужном месте. У меня чуть слезы не наворачиваются на глаза.

“ Вы хотите сказать— ” медленно произнес детектив.

“ Я хочу сказать, ” сказал лорд Питер, - что это был не сэр Рубен Леви, которого повар видел прошлой ночью на пороге. Я говорю, что это был другой мужчина, возможно, на пару дюймов ниже ростом, который пришел сюда в одежде Леви и открыл дверь его ключом. О, он был смелым, хитрым дьяволом, Паркер. На нем были ботинки Леви и каждый стежок его одежды до самой кожи. На руках у него были резиновые перчатки, которые он никогда не снимал, и он сделал все возможное, чтобы заставить нас думать, что Леви спал здесь прошлой ночью. Он рискнул и выиграл. Он поднялся наверх, разделся, даже умылся и почистил зубы, хотя и не пользовался щеткой для волос, опасаясь оставить на ней рыжие волоски. Он должен был угадать, что Леви сделал с ботинками и одеждой; одна догадка оказалась неверной, а другая правильной, как это и случилось. Кровать должна выглядеть так, как будто на ней кто-то спал, поэтому он забирается внутрь и ложится там в той же пижаме, что и его жертва. Затем, где-то утром, вероятно, в самый глухой час между двумя и тремя, он встает, одевается в свою собственную одежду, которую принес с собой в сумке, и крадучись спускается вниз. Если кто-нибудь проснется, он пропал, но он смелый человек и использует свой шанс. Он знает, что люди, как правило, не просыпаются — и они не просыпаются. Он открывает входную дверь, которую оставил на засове, когда входил, — прислушивается, не появится ли случайный прохожий или полицейский на посту. Он выскальзывает наружу. Он тихо закрывает дверь ключом. Он быстро уходит в ботинках на резиновой подошве — он из тех преступников, которые не являются полноценными без обуви на резиновой подошве. Через несколько минут он уже на углу Гайд-парка. После этого...

Он помолчал и добавил:

“Он сделал все это, и если он ничего не ставил на карту, то он поставил на карту все. Либо сэра Рубена Леви похитили для какого-то глупого розыгрыша, либо на душе человека с каштановыми волосами лежит вина за убийство.

- Боже мой! - воскликнул детектив. - Вы все так драматизируете.

Лорд Питер довольно устало провел рукой по волосам.

“Мой верный друг, — пробормотал он голосом, полным эмоций, - ты напоминаешь мне детские стишки моей юности - священный долг легкомыслия:

“Жил-был старик из Уайтхейвена

Который танцевал кадриль с вороном,

Но они сказали: это абсурд

Поощрять эту птицу —

Поэтому они разбили того старика из Уайтхейвена.

73
Это правильное отношение, Паркер. Вот бедный старый баффер, похищенный тайком — такая шутка — и я не верю, что он сам мухи не обидел — от этого еще смешнее. Знаешь, Паркер, в конце концов, это дело меня совершенно не волнует.

- Какое, это или твое?

- И то, и другое. Послушай, Паркер, не пойти ли нам потихоньку домой, пообедать и сходить в Колизей?

“Можете, если хотите, - ответил детектив, - но вы забываете, что я делаю это ради своего хлеба с маслом”.

“А у меня нет даже такого оправдания”, - сказал лорд Питер. "Ну, и каков наш следующий шаг? Что бы вы сделали в моем случае?”

“Я бы занялся какой-нибудь хорошей, тяжелой работой”, - сказал Паркер. “Я бы отнесся с недоверием ко всему, что когда-либо делал Сагг, и выяснил семейную историю каждого жильца каждой квартиры в особняках Королевы Каролины. Я бы исследовал все их подсобки и ловушки на крышах, втягивал бы их в разговоры и внезапно вставлял слова ‘тело’ и ‘пенсне", и смотрел, не извиваются ли они, как эти современные психопаты-как-там-их-там”.

“Ты бы сделал это, не так ли?” - сказал лорд Питер с усмешкой. “Ну, знаешь, мы поменялись делами, так что просто иди и сделай это. Я собираюсь весело провести время в ”Уиндхэме".

Паркер скорчил гримасу.

“ Ну, ” сказал он, - я не думаю, что ты когда-нибудь сделаешь это, так что лучше я. Ты никогда не станешь профессионалом, пока не научишься выполнять небольшую работу, Уимзи. Как насчет ленча?

“ Я приглашен, ” величественно произнес лорд Питер. 74 “ Я сбегаю и переоденусь в клубе. Я не могу есть с Фредди Арбатнотом в этих мешках, Бантер!”

“Да, милорд”.

- Собирайся, если ты готов, и приходи в клуб, вымой мне лицо и руки.

“ Поработай здесь еще два часа, милорд. Выдержка не меньше тридцати минут. Ток не слишком сильный.

“Ты видишь, как надо мной издевается мой собственный человек, Паркер? Что ж, полагаю, я должен это вынести. Та-та!

Он, насвистывая, спустился вниз.

Добросовестный мистер Паркер со стоном приступил к систематическому просмотру бумаг сэра Рубена Леви, подкрепившись тарелкой сэндвичей с ветчиной и бутылкой окуня.

Лорд Питер и достопочтенный Фредди Арбатнот, выглядевшие вместе как реклама мужских брюк, неторопливо вошли в столовую отеля Wyndham.

“Целую вечность тебя не видел”, - сказал достопочтенный Фредди. “Чем ты занимался все это время?”

- О, валяете дурака, - вяло ответил лорд Питер.

- Густой или прозрачный, сэр? - осведомился официант у достопочтенного Фредди.

“Что вы будете, Уимзи?” - спросил этот джентльмен, перекладывая бремя выбора на своего гостя. “Они оба одинаково ядовиты”.

“ Ну, с ложки меньше хлопот слизывать, ” сказал лорд Питер. 75
- Чисто, - сказал достопочтенный Фредди.

- Консоме “Полонез", - согласился официант. - Очень вкусно, сэр.

Беседа затянулась до тех пор, пока достопочтенный Фредди не обнаружил косточку в филе камбалы и не послал за метрдотелем, чтобы объяснить ее наличие. Когда этот вопрос был улажен, лорд Питер нашел в себе силы сказать:

“Жаль слышать о твоем правительстве, старина”.

“Да, бедный старина баффер, - сказал достопочтенный Фредди. - Говорят, он теперь долго не протянет. Что? О! "Монраше" ’08. В этом заведении нет ничего, что можно было бы выпить, ” мрачно добавил он.

После этого намеренного оскорбления благородного урожая наступила еще одна пауза, пока лорд Питер не спросил: “Как тебе ”Сдача"?"

“Гнилой”, - сказал достопочтенный Фредди.

Он мрачно положил себе салмис из дичи.

- Могу я чем-нибудь помочь? - спросил лорд Питер.

— О, нет, спасибо, очень благородно с вашей стороны, но со временем все наладится.

- Это неплохой салмис, - сказал лорд Питер.

“Я ел и похуже”, - признался его друг.

“А как насчет аргентинских?” - поинтересовался лорд Питер. “Вот, официант, в моем бокале кусочек пробки”.

“ Пробка? ” воскликнул достопочтенный Фредди с некоторым оживлением. “ Вы еще услышите об этом, официант. Удивительно, что человек, которому платят за работу, не может вытащить пробку из бутылки. Что скажете? Аргентинцы? Пошли все к черту. Старина Леви валяет дурака, как будто это выбило почву у рынка из-под ног ”.

“Вы так не говорите”, - сказал лорд Питер. “Как ты думаешь, что случилось со стариком?”

“Будь он проклят, если я знаю, - сказал достопочтенный Фредди. - Думаю, медведи ударили его по голове”.

“ Может, он ушел сам по себе, ” предположил лорд Питер. “ Двойная жизнь, знаете ли. Некоторые из этих горожан - легкомысленные старые негодяи.

“ О нет, ” сказал достопочтенный Фредди, слегка оживившись. “ Нет, черт возьми, Уимзи, я бы не хотел этого говорить. Он порядочный старый домашний птенец, а его дочь - очаровательная девушка. Кроме того, он достаточно натурал — он бы тебя быстро прикончил, но не подвел. Старина Андерсон сильно переживает по этому поводу.

“ Кто такой Андерсон?

“ У парня там собственность. Его место здесь. Он собирался встретиться с Леви во вторник. Он боится, что эти железнодорожники сейчас войдут, и тогда все будет в порядке”

“Кто здесь управляет железнодорожниками?” - поинтересовался лорд Питер.

“ Янки мерзавец, Джон П. Миллиган. У него есть выбор, или говорит, что есть. Этим негодяям нельзя доверять.

“А Андерсон не может продержаться?”

“Андерсон не Леви. У него нет шекелей. Кроме того, он всего один. Леви всегда начеку — он мог бы бойкотировать мерзкую железную дорогу Миллигана, если бы захотел. Вот где у него влияние, видите ли.”

“ Кажется, я где-то встречал Миллигана, ” задумчиво произнес 77-й лорд Питер. - Разве он не здоровенный грубиян с черными волосами и бородой?

“Ты думаешь о ком-то другом”, - сказал достопочтенный Фредди. “Миллиган ничуть не выше меня, если, конечно, не считать, что рост пять футов десять дюймов - это громадина, и к тому же он лысый”.

Лорд Питер обдумал это за горгонзолой. Потом он сказал: “Не знал, что у Леви была очаровательная дочь”.

“О, да”, - сказал достопочтенный Фредди с нарочитой отстраненностью. “Встретил ее и маму в прошлом году за границей. Так я познакомился со стариком. Он был очень порядочным. Впусти меня в этот аргентинский бизнес на первом этаже, разве ты не знаешь?”

“Ну, ” сказал лорд Питер, “ ты мог бы поступить и хуже. Деньги есть деньги, не так ли? И леди Леви - вполне оправдывающий момент. По крайней мере, моя мать знала свой народ.

“О, с ней все в порядке, ” сказал достопочтенный Фредди, “ и старику теперь нечего стыдиться. Он, конечно, сам себя создал, но он не притворяется никем другим. Никакой стороны. Каждое утро отправляется на работу на 96-футовом автобусе. ‘Не могу решиться на такси, мой мальчик", - говорит он. ‘Когда я был молодым человеком, мне приходилось смотреть на каждый полпенни, и я не могу избавиться от этого сейчас’. Хотя, если он вывозит свою семью, ничего хорошего. Рейчел — это та девушка — всегда смеется над маленькой экономией старика.

“ Полагаю, они послали за леди Ливи, ” сказал лорд Питер.

“Полагаю, что так”, - согласился другой. “Я бы лучше сделал круг 78 и выразил сочувствие или что-то в этом роде, что? Было бы нехорошо не сделать этого, как ты думаешь? Но это чертовски неловко. Что я должен сказать?”

“Не думаю, что твои слова имеют большое значение”, - услужливо подсказал лорд Питер. “Я должен спросить, можешь ли ты что-нибудь сделать”.

“Спасибо, - сказал любовник, - я сделаю. Энергичный молодой человек. Рассчитывай на меня. Всегда к твоим услугам. Звони мне в любое время дня и ночи. Тебе не кажется, что нужно действовать именно так?”

“В том-то и идея”, - сказал лорд Питер.

Мистер Джон П. Миллиган, лондонский представитель компании great Milligan railroad and shipping company, диктовал шифрованные телеграммы своему секретарю в офисе на Ломбард-стрит, когда ему принесли карточку с простой надписью:

ЛОРД ПИТЕР УИМЗИ
Клуб Мальборо

Мистер Миллиган был раздосадован тем, что его прервали, но, как и у многих представителей его нации, если у него и было слабое место, то это была британская аристократия. Он отложил на несколько минут удаление с карты скромной, но многообещающей фермы и распорядился, чтобы посетитель появился.

“ Добрый день, - сказал этот аристократ, добродушно входя в комнату. - Это необычайно любезно с вашей стороны, что вы позволили мне прийти и вот так тратить ваше время. Я постараюсь не слишком долго говорить об этом, хотя у меня не очень хорошо получается переходить к сути. Знаешь, мой брат никогда бы не позволил мне баллотироваться от округа — сказал, что я пошел дальше, чтобы никто не понял, о чем я говорю ”.

“ Рад познакомиться с вами, лорд Уимзи, ” сказал мистер Миллиган. “ Не Присядете ли вы?

“ Спасибо, ” сказал лорд Питер, “ но я, знаете ли, не пэр - это мой брат Денвер. Меня зовут Питер. Мне всегда казалось, что это глупое имя, такое старомодное, полное домашней добродетели и тому подобного, но мои крестные отцы и крестные матери при моем крещении несут за это ответственность, я полагаю, официально — что, знаете ли, довольно тяжело для них, поскольку на самом деле они его не выбирали. Но у нас всегда есть Питер, в честь третьего герцога, который предал пятерых королей где-то во время Войны Алой и Белой розы, хотя, если подумать, гордиться тут нечем. И все же нужно извлечь из этого максимум пользы ”.

Мистер Миллиган, таким образом искусно поставленный в невыгодное положение, которое сопутствует невежеству, сманеврировал, чтобы занять позицию, и предложил своему собеседнику "Корона-корона".

“ Огромное спасибо, ” сказал лорд Питер, “ хотя вы действительно не должны искушать меня оставаться здесь и болтать весь день. Ей-богу, мистер Миллиган, если вы предлагаете людям такие удобные кресла и сигары, как эти, я удивляюсь, что они не переезжают жить в ваш офис. Мысленно он добавил: “Господи, как бы я хотел снять с тебя эти ботинки с длинными носками. Откуда мужчине знать размер твоих ног? И голова, как картофелина. Этого достаточно, чтобы заставить одного человека поклясться.

“Скажите, лорд Питер, - сказал мистер Миллиган, - могу я что-нибудь для вас сделать?”

“ Ну, знаешь, ” сказал лорд Питер, - я хотел бы знать, не согласишься ли ты. С моей стороны чертовски дерзко просить тебя, 80 но факт в том, что это моя мать, ты же знаешь. Замечательная женщина, но не понимает, что это значит - отнимать время у такого занятого мужчины, как вы. Знаете, мистер Миллиган, мы здесь не понимаем суеты.

“Только не упоминайте об этом, - сказал мистер Миллиган. - Я был бы рад сделать все, чтобы угодить герцогине”.

Он на мгновение усомнился в том, что мать герцога тоже была герцогиней, но вздохнул свободнее, когда лорд Питер продолжил:

“Спасибо, это необычайно любезно с вашей стороны. Ну, теперь вот что. Моя мать — самая энергичная, самоотверженная женщина, разве вы не видите, подумывает устроить этой зимой в Денвере что-то вроде благотворительного базара, знаете ли, в помощь церковной крыше. Очень печальный случай, мистер Миллиган - прекрасный старый антиквариат — окна в стиле ранней Англии, украшенная крыша в виде ангела и все такое — все разваливается на куски, льет дождь и так далее — викарий подхватил ревматизм во время ранней службы из-за сквозняка, дующего над алтарем, — вы знаете, что это такое. У них есть человек— который занимается этим делом, маленький попрошайка по имени Типпс, живет с престарелой матерью в Баттерси, вульгарное маленькое чудовище, но, как мне сказали, неплохо разбирается в ангельских крышах и тому подобном.

В этот момент лорд Питер пристально наблюдал за своим собеседником, но, обнаружив, что эта галиматья не вызвала у него никакой реакции, более поразительной, чем вежливый интерес с оттенком легкого замешательства, он оставил это направление расследования и продолжил:

“ Послушайте, я ужасно прошу у вас прощения ... Боюсь, я ужасно многословен. Дело в том, что моя 81-летняя мама устраивает этот базар, и она подумала, что было бы ужасно интересно послушать несколько лекций — что-то вроде небольших бесед, знаете ли, — с участием выдающихся бизнесменов всех стран. "Как я это сделал", знаете, что—то вроде штриха — "Капля масла с керосиновым королем", "Денежная совесть и какао" и так далее. Людям там было бы бесконечно интересно. Видите ли, там будут все друзья моей матери, и ни у кого из нас нет денег — я имею в виду не то, что вы назвали бы деньгами, — я полагаю, наших доходов не хватит на оплату ваших телефонных звонков, не так ли? — но нам ужасно нравится слушать о людях, которые могут зарабатывать деньги. Это дает нам какое-то возвышенное чувство, разве ты не знаешь. Ну, в любом случае, я имею в виду, что моя мама была бы ужасно рада и благодарна вам, мистер Миллиган, если бы вы спустились и сказали нам несколько слов как представительный американец. Знаете, это не должно занять больше десяти минут или около того, потому что местные жители мало что понимают, кроме стрельбы и охоты, а компания моей матери не может сосредоточиться ни на чем дольше десяти минут вместе, но мы были бы действительно очень признательны, если бы вы приехали погостить денек-другой и просто рассказали нам пару слов о всемогущем долларе ”.

“Ну да, ” сказал мистер Миллиган, “ я бы с удовольствием, лорд Питер. Со стороны герцогини очень любезно предложить это. Очень печально, когда эти прекрасные старинные вещи начинают изнашиваться. Я приду с большим удовольствием. И, возможно, вы будете так любезны принять небольшое пожертвование в Фонд реставрации ”.

Это неожиданное развитие событий едва не заставило лорда Питера подняться на ноги. Выкачать с помощью искусной лжи информацию из гостеприимного джентльмена, которого вы склонны подозревать в особо злонамеренном убийстве, и принять от него в ходе разбирательства крупный чек на благотворительные цели - в этом есть что-то неприятное для любого, кроме закаленного агента Секретной службы. Лорд Питер тянул время.

“Это ужасно благородно с твоей стороны”, - сказал он. “Я уверен, что они были бы бесконечно благодарны. Но тебе лучше не отдавать это мне, ты знаешь. Я могу потратить их или потерять. Боюсь, я не очень надежен. Викарий — тот самый человек, преподобный Константин Трогмортон, дом викария Святого Иоанна перед Латинскими воротами, Дьюкс Денвер, если хотите, отправьте письмо туда.

“Я так и сделаю”, - сказал мистер Миллиган. “Ты не мог бы сейчас выписать это на тысячу фунтов, Скут, на случай, если позже это вылетит у меня из головы?”

Секретарь, молодой человек с волосами песочного цвета, длинным подбородком и без бровей, молча выполнил его просьбу. Лорд Питер перевел взгляд с лысой головы мистера Миллигана на рыжую голову секретарши, ожесточился и попробовал еще раз.

“ Что ж, я бесконечно благодарен вам, мистер Миллиган, и моя мама тоже будет благодарна, когда я расскажу ей. Я сообщу вам дату проведения ярмарки — она еще не совсем согласована, и мне нужно встретиться с другими бизнесменами, разве вы не знаете. Я подумал попросить кого-нибудь из крупных газетных компаний представить британский рекламный талант, и что же?— и мой друг обещает мне ведущего немецкого финансиста — очень интересного, если в стране не будет слишком много настроений против этого, и мне придется найти кого-нибудь, кто будет отстаивать еврейскую точку зрения. Знаешь, я подумывал спросить Леви, только он уплыл таким неудобным способом.

“Да, ” сказал мистер Миллиган, “ это очень любопытно, хотя я не прочь сказать, лорд Питер, что для меня это удобство. У него была подпруга в моем железнодорожном комбинате, но я ничего не имею против него лично, и если он появится после того, как я заключу небольшую сделку, я буду рад поприветствовать его ”.

В голове лорда Питера промелькнуло видение сэра Рубена, которого держали где-то под стражей до тех пор, пока не закончится финансовый кризис. Это было чрезвычайно возможно и гораздо приятнее, чем его предыдущее предположение; это также лучше соответствовало тому впечатлению, которое у него сложилось о мистере Миллигане.

“Ну, это странный поступок, ” сказал лорд Питер, - но я осмелюсь предположить, что у него были на то причины. Гораздо лучше не интересоваться причинами людей, знаете, что? Особенно потому, что мой друг-полицейский, связанный с этим делом, говорит, что старина Джонни покрасил волосы перед уходом.

Краем глаза лорд Питер заметил, как рыжеволосая секретарша одновременно сложила пять столбцов цифр и записала ответ.

“Он покрасил волосы, не так ли?” - спросил мистер Миллиган.

“Покрасил их в рыжий”, - сказал лорд Питер. Секретарь поднял глаза. “Странно то, - продолжал Уимзи, “ что они не могут наложить руки на бутылку. Что-то здесь не так, тебе не кажется, что?”

Интерес секретаря, казалось, испарился. Он вставил чистый лист в свой гроссбух с отрывным листом, и 84 перенес ряд цифр с предыдущей страницы.

“ Осмелюсь сказать, что в этом нет ничего особенного, ” сказал лорд Питер, вставая, чтобы уйти. “Что ж, это необычайно мило с вашей стороны, что вы так беспокоитесь обо мне, мистер Миллиган — моя мама будет бесконечно довольна. Она напишет вам о свидании”.

“Я очарован”, - сказал мистер Миллиган. “Очень рад был познакомиться с вами”.

Мистер Скут бесшумно поднялся, чтобы открыть дверь, распутывая при этом длинную тонкую ножку, до сих пор скрытую столом. Мысленно вздохнув, лорд Питер оценил его рост в шесть футов четыре дюйма.

“Жаль, что я не могу положить голову Скута на плечи Миллигана”, - сказал лорд Питер, появляясь в городском водовороте. “А что скажет моя мать?” 85
ГЛАВА V
Мистер Паркер был холостяком и занимал георгианскую, но неудобную квартиру на Грейт-Ормонд-стрит, 12А, за которую платил фунт в неделю. Его усилия на благо цивилизации были вознаграждены не бриллиантовыми кольцами от императриц или щедрыми чеками от благодарных премьер-министров, а скромным, хотя и достаточным жалованьем, получаемым из карманов британских налогоплательщиков. Он проснулся после долгого дня напряженной и безрезультатной работы от запаха подгоревшей каши. Через окно его спальни, гигиенически открытое сверху и снизу, медленно проникал сырой туман, и вид пары зимних штанов, в спешке брошенных на стул прошлой ночью, взволновал его ощущением отвратительной абсурдности человеческого облика. Зазвонил телефон, и он с несчастным видом выполз из постели в гостиную, где миссис Маннс, которая убирала за него днем, накрывала на стол, чихая на ходу.

Говорил мистер Бантер.

- Его светлость говорит, что был бы очень рад, сэр, если бы вам было удобно зайти позавтракать.

Если бы по проводам донесся запах почек и бекона, мистер Паркер не смог бы испытать более яркого чувства утешения.

“Передайте его светлости, что я буду у него через полчаса” 86, - с благодарностью сказал он и, нырнув в ванную, которая одновременно служила кухней, сообщил миссис Маннс, которая как раз готовила чай из закипевшего чайника, что ему пора выходить завтракать.

“Ты можешь отнести овсянку домой для семьи”, - злобно добавил он и сбросил халат с такой решимостью, что миссис Маннс смогла только фыркнуть и ретироваться.

Девятнадцатиминутный автобус доставил его на Пиккадилли всего на пятнадцать минут позже, чем предполагал его довольно оптимистичный порыв, и мистер Бантер угостил его великолепной едой, бесподобным кофе и "Дейли мейл" перед пылающим камином из дров и угля. Далекий голос, певший “et iterum venturus est” из мессы си минор Баха, провозгласил, что для владельца квартиры чистота и благочестие необходимы по крайней мере раз в день, и вскоре в комнату вошел лорд Питер, влажный и благоухающий вербеной, в банном халате, украшенном веселым рисунком из неестественно пестрых павлинов.

“Доброе утро, старина”, - сказал этот джентльмен. “Чудный денек, не правда ли? Очень мило с вашей стороны приехать на нем, но у меня было письмо, которое я хотел вам показать, а у меня не было сил заехать к вам домой. Мы с Бантером провели за этим ночь.

- Что за письмо? - спросил Паркер.

“ Никогда не говори о делах с набитым ртом, ” укоризненно сказал лорд Питер. “ Съешь немного оксфордского джема— а потом я покажу тебе моего Данте; его принесли вчера вечером. Что мне следует почитать сегодня утром, Бантер?” 87
“ Коллекция лорда Эрита будет продана, милорд. В "Морнинг пост" есть колонка об этом. Я думаю, вашей светлости следует ознакомиться с этой рецензией на новую книгу сэра Джулиана Фрика ‘Физиологические основы совести" в литературном приложении к "Таймс". Затем в ”Кроникл" есть очень странная маленькая кража со взломом, милорд, и нападение на титулованные семьи в "Геральд" — довольно скверно написанные, если можно так выразиться, но не без подсознательного юмора, который ваша светлость оценит.

“Хорошо, дайте мне это и кражу со взломом”, - сказал его светлость.

- Я просмотрел другие газеты, - продолжал мистер Бантер, указывая на внушительную стопку, - и отметил, что ваша светлость читали их после завтрака.

- О, прошу вас, не упоминайте об этом, - сказал лорд Питер. - вы отбиваете у меня аппетит.

Наступила тишина, нарушаемая лишь хрустом тостов и шуршанием бумаги.

- Я вижу, расследование отложили, - сказал Паркер через некоторое время.

- Ничего другого не остается, - сказал лорд Питер, - но леди Ливи прибыла прошлой ночью, и ей придется уйти и не опознать тело сегодня утром в интересах Сагга.

- И время тоже, - коротко ответил мистер Паркер.

Снова воцарилось молчание.

“ Я невысокого мнения о вашей краже со взломом, Бантер, ” сказал лорд Питер. “ Компетентен, конечно, но без воображения. Мне нужно воображение у преступника. Где "Морнинг пост”? 88
После еще одного молчания лорд Питер сказал: “Вы могли бы послать за каталогом, Бантер, на который, возможно, стоит взглянуть "Аполлониос Родиос". Нет, будь я проклят, если собираюсь читать эту рецензию, но вы можете включить книгу в список литературы, если хотите. Его книга о преступлениях была достаточно занимательной, насколько это возможно, но у этого парня не все в порядке с головой. Думает, что Бог - это секреция печени — в каком-то смысле это правильно, но нет необходимости продолжать в этом. Нет ничего, что вы не могли бы доказать, если ваш кругозор достаточно ограничен. Посмотри на Сагга.

“ Прошу прощения, ” сказал Паркер, “ я не присутствовал. Аргентинцы, как я вижу, немного успокоились.

- Миллиган, - сказал лорд Питер.

“С нефтью дела обстоят плохо. Леви там что-то изменил. Тот забавный небольшой бум среди перуанцев, который начался незадолго до его исчезновения, снова угас. Интересно, был ли он в этом замешан? Ты хоть что-нибудь знаешь?

“ Я выясню, ” сказал лорд Питер. “ Что это было?

“О, абсолютно никчемное предприятие, о котором не слышали годами. На прошлой неделе оно внезапно получило небольшую отсрочку. Я случайно заметил это, потому что моя мать давным-давно приобрела пару сотен акций. Дивиденды так и не были выплачены. Теперь они снова иссякли ”.

Уимзи отодвинул тарелку и закурил трубку.

“Покончив с едой, я не прочь немного поработать”, - сказал он. “Как у вас вчера дела?” 89
“Я этого не делал”, - ответил Паркер. “Я прошелся по этим квартирам вверх и вниз в своем собственном обличье и двух разных масках. Я был газовщиком и собирал пожертвования в Приют для потерявшихся собачек, и мне не на что было опереться, кроме служанки из верхней квартиры в конце Баттерси-Бридж-роуд, которая сказала, что однажды ночью ей послышался стук по крыше. На вопрос, в какую ночь, она не смогла точно сказать. На вопрос, было ли это в понедельник вечером, она подумала, что это очень вероятно. На вопрос, не могло ли это быть из-за того сильного ветра в субботу вечером, который сорвал мой дымоход, она не смогла сказать ничего, кроме того, что это могло быть. На вопрос, уверена ли она, что это было на крыше, а не внутри квартиры, ответила, что они действительно нашли картину упавшей на следующее утро. Очень внушаемая девушка. Я видел ваших друзей, мистера и миссис Эпплдор, которые приняли меня холодно, но не смогли предъявить никаких определенных претензий к Типпсу, за исключением того, что его мать опустила пятерки и что однажды он явился к ним без приглашения, вооруженный брошюрой о борьбе с вивисекцией. Индийский полковник с первого этажа был шумным, но неожиданно дружелюбным человеком. Он угостил меня индийским карри на ужин и очень хорошим виски, но он в некотором роде отшельник и все, что он смог мне сказать, это то, что терпеть не мог миссис Эпплдор.

“Ты ничего не нашел в доме?”

“Только личный дневник Леви. Я забрал его с собой. Вот он. Хотя он мало о чем говорит. В нем полно записей вроде: "Том и Энни приглашены на ужин"; и ‘День рождения моей дорогой жены; подарил ей старинное кольцо с опалом’; 90 ‘Мистер Арбатнот зашел на чай; он хочет жениться на Рейчел, но мне нужен кто-то более надежный для моего сокровища’. Тем не менее, я думал, что это покажет, кто приходил в дом и так далее. Очевидно, он писал это ночью. За понедельник записи нет.”

“Я думаю, это будет полезно”, - сказал лорд Питер, переворачивая страницы. “Бедный старый баффер. Я говорю, теперь я не так уверен, что с ним покончили”.

Он подробно рассказал мистеру Паркеру о своей дневной работе.

“ Арбутнот? ” спросил Паркер. “ Это тот самый Арбутнот из дневника?

“ Полагаю, что так. Я разыскал его, потому что знал, что он любил пошалить на фондовой бирже. Что касается Миллигана, то с ним все в порядке, но я считаю, что он довольно безжалостен в бизнесе, и никогда нельзя сказать наверняка. Еще есть рыжеволосая секретарша — молниеносный вычислитель с лицом, как у рыбы, все время твердит "нифига" — у него, я думаю, в генеалогическом древе есть Тарбэби. Во всяком случае, у Миллигана есть веский мотив для того, чтобы отстранить Леви от работы на несколько дней. А еще есть новый человек.

“ Какой новый человек?

“А, это то самое письмо, о котором я тебе упоминал. Куда я его положил? Вот мы и пришли. Хорошая пергаментная бумага, напечатанный адрес адвокатской конторы в Солсбери и соответствующий почтовый штемпель. Очень аккуратно написано изящным пером пожилым деловым человеком со старомодными привычками”.

Паркер взял письмо и прочел: 91
Кримплшем и Уикс,
Адвокаты,
Милфорд Хилл, Солсбери,
17 ноября 192—.

Сэр,

Ссылаясь на ваше сегодняшнее объявление в личной колонке Times, я склонен полагать, что очки и цепочка, о которых идет речь, могут быть теми самыми, которые я потерял на электричке L. B. & S. C. во время посещения Лондона в прошлый понедельник. Я выехал из Виктории поездом в 5.45 и не заметил своей пропажи, пока не прибыл в Балхэм. Этого указания и спецификации оптика на очки, которые я прилагаю, должно быть достаточно сразу в качестве удостоверения личности и гарантии моей добросовестности. Если окажется, что очки мои, я был бы вам очень признателен, если бы вы любезно переслали их мне заказной почтой, поскольку цепочка была подарком моей дочери и является одной из самых дорогих моих вещей.

Заранее благодарю вас за эту доброту и сожалею о хлопотах, которым я вас подвергну, я,

Искренне ваш,
Thos. Кримплшем

Лорд Питер Уимзи,
110, Пикадилли, W.
(Вкл.)

“Боже мой, ” сказал Паркер, - это то, что вы могли бы назвать неожиданным”.

“ Либо это какое-то чрезвычайное недоразумение, ” сказал лорд Питер, “ либо мистер Кримплшем - очень смелый и хитрый негодяй. Или, возможно, конечно, это не те очки. Мы можем также немедленно вынести решение по этому вопросу. Я полагаю, бинокли в Ярде. Я бы хотел, чтобы вы просто позвонили им и попросили немедленно прислать их описание от оптика — и, возможно, заодно спросите, очень ли распространен этот рецепт ”.

“ Вы правы, ” сказал Паркер и снял трубку с рычага.

“А теперь, - сказал его друг, когда сообщение было доставлено, - зайди на минутку в библиотеку”.

На столе в библиотеке лорд Питер разложил серию снимков, сделанных бромом, некоторые из них были сухими, некоторые - влажными, а некоторые - наполовину смытыми.

“Эти маленькие - оригиналы фотографий, которые мы делали, - сказал лорд Питер, - а эти большие - увеличенные снимки, сделанные точно в том же масштабе. Это отпечаток ноги на линолеуме; сейчас мы выделим его отдельно. Теперь эти отпечатки пальцев можно разделить на пять партий. Я пронумеровал их на отпечатках — видите? — и составил список:

“А. Отпечатки пальцев самого Леви, с его маленькой прикроватной книжечки и щетки для волос — это и это — вы не перепутаете с маленьким шрамом на большом пальце.

“Б. Пятна, оставленные пальцами в перчатках человека, который спал в комнате Леви в ночь на понедельник. Они отчетливо видны на бутылке с водой и на ботинках, наложенных на ботинки Леви. Они очень отчетливо видны на ботинках — удивительно для рук в перчатках, и я делаю вывод, что перчатки были резиновыми и недавно побывали в воде.

“Вот еще один интересный момент. Как мы знаем, Леви гулял под дождем в понедельник вечером, и эти темные следы - брызги грязи. Вы видите, что они лежат поверх отпечатков пальцев Леви в каждом случае. Теперь смотрите: на этом левом ботинке 93-го года мы находим отпечаток большого пальца незнакомца поверх грязи на коже над каблуком. Забавное место для обнаружения отпечатка большого пальца на ботинке, не так ли? То есть, если Леви снял свои собственные ботинки. Но это то место, где вы ожидали бы увидеть его, если бы кто-то насильно снял с него ботинки. Опять же, большая часть следов пальцев незнакомца нанесена поверх следов от грязи, но вот один брызг грязи снова нанесен поверх них. Это заставляет меня сделать вывод, что незнакомец вернулся на Парк-Лейн в ботинках Леви, в такси, карете или легковом автомобиле, но в какой-то момент он прошел немного пешком — ровно настолько, чтобы наступить в лужу и забрызгать ботинки. Что ты на это скажешь?”

“ Очень красивая, ” сказал Паркер. “Правда, немного запутанный, и отметины - это не все, что я мог бы пожелать от отпечатка пальца”.

“Ну, я не буду придавать этому слишком большого значения. Но это согласуется с нашими предыдущими идеями. Теперь давайте обратимся к:

“С. Отпечатки, любезно оставленные моим собственным злодеем на дальнем краю ванны Типпса, где вы их заметили, и я должен быть наказан за то, что не заметил их. Вы замечаете, что левая рука, основание ладони и пальцы, но не кончики, выглядят так, как будто он оперся о край ванны, наклоняясь, чтобы поправить что-то на дне, возможно, пенсне. Как видите, в перчатке, но без какого—либо выступа или шва - я говорю "резиновая", вы говорите "резиновая". Вот и все. Теперь смотрите сюда:

“D и E взяты с моей визитной карточки. В углу есть эта штука с пометкой F, но на нее вы можете не обращать внимания; в оригинальном документе это липкий след 94, оставленный большим пальцем юноши, который забрал его у меня, предварительно сняв пальцем кусочек жевательной резинки со своих зубов, чтобы сообщить мне, что мистер Миллиган может быть освобожден, а может и не быть. D и E - это отпечатки больших пальцев мистера Миллигана и его рыжеволосой секретарши. Я не совсем понимаю, что есть что, но я видел, как юноша с жевательной резинкой передал карточку секретарю, а когда я вошел во внутреннее святилище, то увидел Джона П. Миллиган стоит с ней в руке, так что это либо одно, либо другое, и в данный момент для нашей цели не имеет значения, что именно. Я взял карту со стола, когда уходил.

“ Ну, а теперь, Паркер, вот что не давало Бантеру и мне уснуть до рассвета. Я все измерял и измерял взад и вперед, пока у меня не закружилась голова, и я пялился, пока почти не ослеп, но будь я проклят, если смогу решиться. Вопрос 1. Совпадает ли C с B? Вопрос 2. Идентичны ли D или E с B? Тут, конечно, не на что опереться, кроме размера и формы, а следы такие слабые — что вы думаете?

Паркер с сомнением покачал головой.

“Я думаю, что о "Е" почти не может быть и речи, ” сказал он. - Это кажется таким чрезмерно длинным и узким большим пальцем. Но я думаю, что есть явное сходство между буквой B на бутылке с водой и буквой C на ванне. И я не вижу никаких причин, по которым D не должно совпадать с B, просто здесь так мало поводов для суждения ”.

“ Ваше неискушенное суждение и мои измерения привели нас обоих к одному и тому же выводу — если это можно назвать выводом, ” с горечью сказал лорд Питер.

- И еще одно, ” сказал Паркер. “ С какой стати нам пытаться соединить B с C? Тот факт, что мы с вами друзья, не делает необходимым вывод о том, что два интересующих нас дела имеют какую-либо органическую связь друг с другом. Почему они должны быть? Единственный человек, который думает, что у них все есть, - это Сагг, и с ним не сравниться. Все было бы иначе, если бы была хоть капля правды в предположении, что человеком в ванне был Леви, но мы точно знаем, что это был не он. Нелепо предполагать, что один и тот же человек был нанят для совершения двух совершенно разных преступлений в одну и ту же ночь, одного в Баттерси, а другого на Парк-лейн.

“Я знаю, - сказал Уимзи, - хотя, конечно, мы не должны забывать, что Леви в то время был в Баттерси, и теперь, когда мы знаем, что он не вернулся домой в двенадцать, как предполагалось, у нас нет причин думать, что он вообще покидал Баттерси”.

“ Верно. Но в Баттерси есть и другие места, кроме ванной Типпса. И его не было в ванной Типпса. На самом деле, если подумать, это единственное место во вселенной, где мы точно знаем, что его там не было. Так при чем здесь ванна Типпса?

“Я не знаю”, - сказал лорд Питер. “Что ж, возможно, сегодня мы найдем что-нибудь получше”.

Он откинулся на спинку стула и некоторое время задумчиво курил над бумагами, которые пометил для него Бантер.

“Они вывели вас в центр внимания”, - сказал он. 96 “Слава Богу, Сагг слишком сильно ненавидит меня, чтобы делать мне рекламу. Что за унылая колонка агонии! ‘Дорогая Пипси— Возвращайся скорее к своей рассеянной Попси’ — и обычное обращение к молодому человеку, нуждающемуся в финансовой помощи, и обычное предписание ‘Вспомни своего Создателя в дни своей юности’. Привет! вот и звонок. О, это ответ из Скотленд-Ярда.”

К записке из Скотленд-Ярда прилагалась спецификация оптика, идентичная той, которую прислал мистер Кримплшем, и добавлялось, что она была необычной из-за особой силы линз и заметной разницы между зрением двух глаз.

“Этого достаточно”, - сказал Паркер.

“ Да, ” сказал Уимзи. “ Тогда вероятность № 3 опровергается. Остается возможность № 1: несчастный случай или недоразумение, и № 2: преднамеренное злодейство удивительно смелого и расчетливого характера — такого рода, который, по сути, характерен для автора или авторов наших двух проблем. Следуя методам, внедренным в Университете, членом которого я имею честь быть, мы теперь рассмотрим по отдельности различные предположения, вытекающие из Возможности № 2. Эту возможность можно снова разделить на две или более гипотез. Согласно гипотезе 1 (решительно поддерживаемой моим уважаемым коллегой профессором Снупшедом), преступник, которого мы можем обозначить как X, не идентичен Кримплшэму, но использует имя Кримплшэм в качестве своего щита, или эгиды. Далее эту гипотезу можно разделить на две альтернативы. Альтернатива А: Кримплшем - невиновный и бессознательный сообщник, а Икс работает у него. 97 Икс делает запись от имени Кримплшэма на служебном листе Кримплшэма и добивается, чтобы предмет, о котором идет речь, то есть очки, были отправлены по адресу Кримплшэма. Он в состоянии перехватить посылку до того, как она достигнет Кримплшема. Предполагается, что Икс является поденщицей Кримплшема, рассыльным, клерком, секретаршей или носильщиком. Это открывает широкое поле для расследования. Методом расследования будет опрос Кримплшэма и выяснение, отправил ли он письмо, и если нет, то кто имеет доступ к его переписке. Вариант Б: Кримплшем находится под влиянием Икса или в его власти, и его вынудили написать письмо с помощью (а) подкупа, (б) введения в заблуждение или (в) угроз. Икс в этом случае может быть склонным к убеждению родственником или другом, а также кредитором, шантажистом или убийцей; Кримплшем, с другой стороны, явно продажен или глуп. Метод расследования в этом деле, я бы предположил в качестве эксперимента, заключается в том, чтобы снова допросить Кримплшэма, подробно изложить ему факты дела и заверить его в самых устрашающих выражениях, что ему грозит длительный срок каторжных работ как соучастнику преступления убийства — Ах-хем! Полагая, джентльмены, что вы до сих пор следили за мной, мы перейдем к рассмотрению гипотезы №. 2, к которому я лично склоняюсь, и согласно которому X идентичен Crimplesham.

“В данном случае Кримплшем, который, по словам английского классика, является человеком с бесконечными ресурсами и проницательностью, правильно делает вывод, что из всех людей последний, кого мы ожидаем найти откликнувшимся на наше объявление 98, - это сам преступник. Соответственно, он разыгрывает дерзкий блеф. Он придумывает случай, при котором очки могли быть очень легко потеряны или украдены, и подает заявку на их получение. Если столкнуться лицом к лицу, никто не будет удивлен больше, чем он, узнав, где они были найдены. Он представит свидетелей, которые докажут, что он выехал из Виктории в 5.45, вышел из поезда в Балхэме в назначенное время и просидел всю ночь понедельника за игрой в шахматы с респектабельным джентльменом, хорошо известным в Балхэме. В этом случае методом расследования будет выкачивание информации из респектабельного джентльмена в Бэлхэме, и если он окажется одиноким джентльменом с глухой экономкой, оспорить алиби может быть непросто, поскольку, за исключением детективных романов, лишь немногие контролеры билетов и автобусные кондукторы точно помнят всех пассажиров, проезжавших между Бэлхэмом и Лондоном в любой вечер недели.

“Наконец, джентльмены, я откровенно укажу на слабое место всех этих гипотез, а именно: ни одна из них не предлагает никакого объяснения того, почему инкриминирующий предмет был оставлен на теле так явно в самом начале”.

Мистер Паркер с похвальным терпением выслушал это академическое изложение.

“Не мог ли Икс, ” предположил он, - быть врагом Кримплсхэма, который намеревался бросить на него подозрение?”

“Он мог бы. В этом случае его должно быть легко обнаружить, поскольку он, очевидно, живет в непосредственной близости от Кримплшэма и его очков, а Кримплшэм, опасающийся за свою жизнь, станет ценным союзником обвинения ”.

“Как насчет первой возможности, недопонимания или несчастного случая?”

“Ну! Ну, в целях обсуждения, ничего, потому что это действительно не дает никаких данных для обсуждения”.

“В любом случае, - сказал Паркер, - очевидный курс, по-видимому, заключается в том, чтобы отправиться в Солсбери”.

“Кажется, это указано”, - сказал лорд Питер.

“Очень хорошо, ” сказал детектив, - это будете вы, или я, или мы оба?”

“ Это должен быть я, ” сказал лорд Питер, “ и на то есть две причины. Во-первых, потому, что, если (в соответствии с Возможностью № 2, гипотезой 1, Альтернативой А) Кримплшем является невинным бродягой, то лицо, разместившее объявление, является подходящим лицом для передачи собственности. Во-вторых, потому что, если мы хотим принять гипотезу 2, мы не должны упускать из виду зловещую возможность того, что Кримплшем-Икс расставляет хитроумную ловушку, чтобы избавиться от человека, который так неосторожно объявил в ежедневной прессе о своей заинтересованности в разгадке тайны парка Баттерси ”.

- Мне кажется, это аргумент в пользу того, чтобы поехать нам обоим, - возразил детектив.

“ Отнюдь нет, ” сказал лорд Питер. - Зачем играть на руку Кримплсхэму-Икс, передавая ему единственных двух человек в Лондоне, обладающих такими доказательствами, какие есть, и, я бы сказал, умом, чтобы связать его с делом Баттерси?

“Но если бы мы сказали Скотленд-Ярду, куда направляемся, и 100% нас обоих обвинили, - сказал мистер Паркер, - это дало бы веские предполагаемые доказательства вины Кримплшэма, и в любом случае, если его не повесят за убийство человека в ванне, его, по крайней мере, повесят за убийство нас”.

“ Что ж, — сказал лорд Питер, - если бы он только убил меня, вы все равно могли бы его повесить - какой смысл тратить впустую такого здорового молодого человека, как вы, годного для брака? Кроме того, как насчет старины Леви? Если вы будете недееспособны, как вы думаете, кто-нибудь еще найдет его?”

“Но мы могли бы напугать Кримплшэма, пригрозив ему Ярдом ”.

“ Ну, черт возьми, если уж на то пошло, я могу напугать его, пригрозив ему тобой, что, учитывая, что у тебя есть все имеющиеся доказательства, гораздо важнее. И, затем, предположим, что это, в конце концов, бессмысленная погоня за гусями, вы зря потратите время, когда могли бы продолжить расследование. Есть несколько вещей, которые необходимо сделать ”.

“ Ну, ” сказал Паркер, замолчав, но неохотно, “ в таком случае, почему я не могу пойти?

“ Чушь! ” сказал лорд Питер. “Я нанят (старой миссис Типпс, к которой я питаю величайшее уважение) для расследования этого дела, и только из вежливости я позволяю вам иметь к нему какое-либо отношение”.

Мистер Паркер застонал.

“Ты хотя бы возьмешь Бантера?” - спросил он.

“ Из уважения к вашим чувствам, ” ответил лорд Питер, “ я возьму с собой Бантера, хотя он мог бы с гораздо большей пользой заняться фотографированием или переделкой моего гардероба. Когда есть хороший поезд на Солсбери, Бантер?

“ В 10.50 есть отличный поезд, милорд.

“ Будьте добры, позаботьтесь о том, чтобы поймать его, ” сказал лорд Питер, сбрасывая купальный халат и удаляясь с ним в свою спальню. “ И еще, Паркер, если тебе больше нечем заняться, ты мог бы связаться с секретаршей Леви и разобраться с этим маленьким делом о перуанской нефти.

Лорд Питер взял с собой для легкого чтения в поезде дневник сэра Рубена Леви. Это был простой и, в свете недавних фактов, довольно трогательный документ. Грозный биржевой борец, который мог одним кивком заставить танцевать угрюмого медведя или заставить дикого быка кормиться из его рук, чье дыхание опустошало голодом целые районы или сгоняло финансовых воротил с их мест, в частной жизни проявлялся как добрый, домашний, невинно гордящийся собой и своим имуществом, доверчивый, щедрый и немного скучноватый. Его собственные скромные сбережения были должным образом зафиксированы наряду с экстравагантными подарками его жене и дочери. Появлялись небольшие эпизоды домашней рутины, такие как: “Пришел человек починить крышу оранжереи" или “Прибыл новый дворецкий (Симпсон), рекомендованный Голдбергами. Я думаю, он будет удовлетворен ”. Все посетители и развлечения были организованы должным образом, начиная с великолепного обеда и заканчивая лордом Дьюсбери, министром иностранных дел, и доктором Джабезом К. Уорт, американский полномочный представитель, провел серию дипломатических обедов с видными финансистами, вплоть до интимных семейных собраний лиц, обозначенных христианскими именами или прозвищами. Примерно в мае появилось упоминание о нервах леди Леви, и в последующие месяцы эта тема вновь затрагивалась. В сентябре было заявлено, что “Фрике пришел навестить мою дорогую жену и посоветовал полностью отдохнуть и сменить обстановку. Она подумывает о том, чтобы уехать за границу с Рейчел. Имя знаменитого специалиста по нервным расстройствам упоминалось в кафе примерно раз в месяц, и лорду Питеру пришло в голову, что Фрике было бы неплохо проконсультироваться по поводу самого Леви. “Люди иногда рассказывают врачу разные вещи”, - пробормотал он себе под нос. “И, ей-богу! если Леви просто собирался повидаться с Фрике в понедельник вечером, это, скорее, снимает вопрос об инциденте в Баттерси, не так ли? Он сделал пометку найти сэра Джулиана и продолжил. 18 сентября леди Леви и ее дочь уехали на юг Франции. И вдруг под датой 5 октября лорд Питер нашел то, что искал: “Голдберг, Скрин и Миллиган приглашены на ужин”.

Были доказательства того, что Миллиган был в том доме. Там было официальное представление — встреча двух дуэлянтов, пожимающих друг другу руки перед боем. Скрин был известным торговцем картинами; лорд Питер представил себе послеобеденную экскурсию наверх, чтобы посмотреть на двух Коро в гостиной и портрет старшей дочери Леви, которая умерла в возрасте шестнадцати лет. Оно было написано Огастесом Джоном и висело в спальне. Имя рыжеволосой секретарши нигде не упоминалось, если только инициал S., встречающийся в 103 в другой записи, не относился к нему. В течение сентября и октября Андерсон (из Wyndham's) был частым посетителем.

Лорд Питер покачал головой над дневником и вернулся к размышлениям о загадке Баттерси-парка. В то время как в деле Леви было достаточно легко указать мотив преступления, если это было преступление, и трудность заключалась в том, чтобы установить метод его совершения и местонахождение жертвы, в другом случае главным препятствием для расследования было полное отсутствие какого-либо мыслимого мотива. Странно, что, хотя газеты разнесли новость об этом происшествии из одного конца страны в другой и описание тела было разослано во все полицейские участки страны, никто до сих пор не опознал таинственного обитателя ванны мистера Типпса. Действительно, описание, в котором упоминался чисто выбритый подбородок, элегантно подстриженные волосы и пенсне, вводило в заблуждение, но, с другой стороны, полиции удалось установить количество отсутствующих коренных зубов, а рост, цвет лица и другие данные были указаны достаточно точно, как и дата, когда предположительно наступила смерть. Однако казалось, что этот человек растворился в обществе, не оставив после себя ни щели, ни даже ряби. Устанавливать мотив убийства человека без родственных связей, прошлого или даже одежды - все равно что пытаться визуализировать четвертое измерение — замечательное упражнение для воображения, но трудное и безрезультатное. Даже если дневной допрос выявит темные пятна в прошлом или настоящем мистера Кримплшэма, 104 как можно было связать их с человеком, очевидно, не имеющим прошлого, и чье настоящее ограничено узкими рамками бани и полицейского морга?

“ Бантер, ” сказал лорд Питер, “ я прошу вас в будущем воздержаться от того, чтобы я бросался на двух зайцев сразу. Эти дела начинают сказываться на моем здоровье. Одному зайцу некуда бежать, а другому некуда. Это что-то вроде психического расстройства, Бантер. Когда все это закончится, я стану осторожнее, откажусь от полицейских новостей и сяду на смягчающую диету из произведений покойного Чарльза Гарвиса ”.

Именно сравнительная близость к Милфорд-Хилл побудила лорда Питера пообедать в отеле Minster, а не в White Hart или каком-нибудь другом более живописно расположенном хостеле. Этот обед не был рассчитан на то, чтобы развеселить его душу; как и во всех городах-соборах, атмосфера Тесноты пропитывает каждый уголок Солсбери, и в этом городе нет еды, которая не была бы слегка приправлена молитвенниками. Печально поглощая бесстрастную бледную субстанцию, известную англичанам как “сыр” без всяких оговорок (ибо есть сыры, которые открыто называются Стилтон, Камамбер, Грюйер, Венслидейл или Горгонзола, но “сыр” - это сыр, и везде одно и то же), он осведомился у официанта, где находится офис мистера Кримплсхэма.

Официант указал ему на дом чуть дальше по улице, на противоположной стороне, добавив: “Но вам любой скажет, сэр; мистера Кримплшэма здесь очень хорошо знают”.

“ Полагаю, он хороший адвокат? ” спросил лорд Питер.

“О да, сэр, ” сказал официант, “ вы не могли бы поступить лучше, чем довериться мистеру Кримплшэму, сэр. Люди говорят, что он старомоден, но я бы предпочел, чтобы моими маленькими делами занимался мистер Кримплшем, а не один из этих улетных молодых людей. Я не сомневаюсь только в том, что мистер Кримплшем скоро уйдет на пенсию, сэр, потому что ему, должно быть, под восемьдесят, сэр, если не больше, но есть молодой мистер Уикс, который продолжает это дело, и он очень приятный, уравновешенный молодой джентльмен.

“ Мистеру Кримплшэму действительно столько лет? ” спросил лорд Питер. “ Боже мой! Должно быть, он очень активен для своих лет. Мой друг вел с ним дела в городе на прошлой неделе.

“ Замечательный игрок, сэр, - согласился официант, “ и вы были бы удивлены, учитывая его подвижную ногу. Но вот что, сэр, я часто думаю, когда мужчина достигает определенного возраста, чем старше он становится, тем жестче становится, и женщины такие же или даже больше.

“Весьма вероятно”, - сказал лорд Питер, набирая номер и отбрасывая мысленную картину восьмидесятилетнего джентльмена с кривой ногой, несущего мертвое тело по крыше квартиры в Баттерси в полночь. “Он крутой, сэр, крутой, этот старина Джоуи Бегсток, крутой и дьявольски хитрый”, - бездумно добавил он.

“В самом деле, сэр?” - переспросил официант. “Я не могу сказать, я уверен”. 106
“Прошу прощения, - сказал лорд Питер, - я цитировал стихи. Очень глупо с моей стороны. Эта привычка досталась мне от матери, и я не могу от нее избавиться ”.

“Нет, сэр”, - сказал официант, кладя щедрые чаевые в карман. “Большое вам спасибо, сэр. Вы легко найдете заведение. Как раз перед тем, как вы выйдете на Пенни-фартинг-стрит, сэр, примерно через два поворота, по правой стороне напротив.

“ Боюсь, это избавляет Кримплшем-Икс от ответственности, ” сказал лорд Питер. - Мне очень жаль; он был прекрасной зловещей фигурой, такой, какой я его себе представлял. Тем не менее, он все еще может быть мозгом, стоящим за руками, — старым пауком, невидимым сидящим в центре вибрирующей паутины, вы знаете, Бантер.

“ Да, милорд, ” сказал Бантер. Они вместе шли по улице.

“ Через дорогу находится офис, ” продолжал лорд Питер. — Я думаю, Бантер, ты мог бы зайти в этот магазинчик и купить спортивную газету, и если я не выйду из логова злодея, скажем, в течение трех четвертей часа, ты сможешь предпринять такие шаги, какие подскажет твоя проницательность.

Мистер Бантер, как и было велено, зашел в магазин, а лорд Питер решительно пересек улицу и позвонил в дверь адвокатской конторы.

“Правда, только правда и ничего, кроме правды, я полагаю, что здесь мое преимущество”, - пробормотал он, и когда дверь открыл клерк, он с непоколебимым видом вручил свою визитную карточку.

Его немедленно провели в конфиденциально выглядящий кабинет 107, явно обставленный в первые годы правления королевы Виктории и с тех пор ни разу не менявшийся. Худощавый, хрупкого вида пожилой джентльмен быстро поднялся со стула, когда он вошел, и, прихрамывая, направился ему навстречу.

“Мой дорогой сэр, ” воскликнул юрист, “ как любезно с вашей стороны приехать лично! Право, мне стыдно, что я доставил вам столько хлопот. Надеюсь, вы проходили мимо и мои очки не причинили вам особых неудобств. Прошу вас, присаживайтесь, лорд Питер. Он с благодарностью посмотрел на молодого человека поверх пенсне, очевидно, того самого, который сейчас украшает досье Скотленд-Ярда.

Лорд Питер сел. Адвокат сел. Лорд Питер взял со стола стеклянное пресс-папье и задумчиво взвесил его в руке. Подсознательно он отметил, какой восхитительный набор отпечатков пальцев оставляет на нем. Он аккуратно поместил его точно в центр стопки писем.

“ Все в порядке, ” сказал лорд Питер. “ Я был здесь по делу. Очень рад быть вам полезным. Очень неловко потерять очки, мистер Кримплшем.

“Да, ” сказал адвокат, - уверяю вас, я чувствую себя совершенно потерянным без них. У меня есть эта пара, но они не очень подходят к моему носу — кроме того, эта цепочка имеет для меня большую сентиментальную ценность. Я была ужасно расстроена, когда, приехав в Бэлхэм, обнаружила, что потеряла их. Я навел справки на железной дороге, но безрезультатно. Я боялся, что их украли. В Виктории было такое столпотворение, и вагон был набит людьми 108 всю дорогу до Балхэма. Вы наткнулись на них в поезде?

“Ну, нет, ” сказал лорд Питер, “ я нашел их в довольно неожиданном месте. Не могли бы вы сказать мне, узнали ли вы кого-нибудь из своих попутчиков в тот раз?”

Адвокат уставился на него.

“Ни единой живой души”, - ответил он. “Почему вы спрашиваете?”

— Ну, - сказал лорд Питер, - я подумал, что, возможно, человек, у которого я их нашел, принял их за шутку.

Адвокат выглядел озадаченным.

“Этот человек утверждал, что он мой знакомый?” он поинтересовался. “Я практически никого не знаю в Лондоне, кроме друга, у которого я останавливался в Болхэме, доктора Филпотса, и я был бы очень удивлен, если бы он решил подшутить надо мной. Он очень хорошо знал, как я был огорчен потерей очков. Моим делом было присутствовать на собрании акционеров банка Медликотта, но все остальные присутствующие джентльмены были мне лично незнакомы, и я не думаю, что кто-либо из них позволил бы себе такую вольность. В любом случае, ” добавил он, “ поскольку очки находятся здесь, я не буду слишком подробно расспрашивать о способах их реставрации. Я глубоко признателен вам за ваши хлопоты”.

Лорд Питер колебался.

“ Прошу простить мое кажущееся любопытство, ” сказал он, - но я должен задать вам еще один вопрос. Боюсь, это звучит довольно мелодраматично, но дело вот в чем. Известно ли вам, что у вас есть какой—либо враг — я имею в виду любого, кто мог бы извлечь выгоду из вашей ... э—э... смерти или позора?

Мистер Кримплшем застыл в каменном изумлении и неодобрении.

“Могу я поинтересоваться значением этого необычного вопроса?” сухо осведомился он.

“Ну, - сказал лорд Питер, - обстоятельства несколько необычны. Возможно, вы помните, что мое объявление было адресовано ювелиру, который продал цепочку.

“В то время это меня удивило, - сказал мистер Кримплшем, - но я начинаю думать, что ваше объявление и ваше поведение - это единое целое”.

“Так и есть”, - сказал лорд Питер. “По правде говоря, я не ожидал, что владелец очков откликнется на мое объявление. Мистер Кримплшем, вы, без сомнения, читали, что пишут газеты о тайне парка Баттерси. Ваши очки - это та пара, которая была найдена на теле, и сейчас они находятся в распоряжении полиции Скотленд-Ярда, как вы можете видеть из этого. Он положил перед Кримплшэмом описание очков и официальную записку.

“ Боже милостивый! ” воскликнул адвокат. Он взглянул на бумагу, а затем пристально посмотрел на лорда Питера.

“ Вы сами как-то связаны с полицией? - спросил он.

“ Неофициально, ” ответил лорд Питер. - Я расследую это дело в частном порядке, в интересах одной из сторон.

Мистер Кримплшем поднялся на ноги. 110
“Мой дорогой, ” сказал он, “ это очень дерзкая попытка, но шантаж является уголовным преступлением, и я советую вам покинуть мой кабинет, прежде чем вы покончите с собой”. Он позвонил в колокольчик.

“Я боялся, что вы так это воспримете”, - сказал лорд Питер. “Похоже, в конце концов, это должна была быть работа моего друга детектива Паркера”. Он положил визитку Паркера на стол рядом со спецификацией и добавил: “Если вы захотите увидеть меня снова, мистер Кримплшем, до завтрашнего утра, вы найдете меня в отеле ”Минстер"".

Мистер Кримплшем снизошел до ответа и лишь приказал вошедшему клерку “проводить этого человека”.

На входе лорд Питер задел высокого молодого человека, который как раз входил и который уставился на него с удивлением, узнав. Его лицо, однако, не вызвало никаких воспоминаний в сознании лорда Питера, и этот сбитый с толку аристократ, вызвав Бантера из газетного киоска, отправился в свой отель, чтобы связаться по внутренней линии с Паркером.

Тем временем в офисе размышления возмущенного мистера Кримплшэма были прерваны появлением его младшего партнера.

“Послушайте, ” сказал последний джентльмен, “ неужели кто-то наконец совершил что-то по-настоящему ужасное? Что привело такого выдающегося любителя криминала на наш трезвый порог?”

— Я стал жертвой вульгарной попытки шантажа, - сказал адвокат. - человек, выдающий себя за лорда Питера Уимзи...

“Но это же лорд Питер Уимзи, ” сказал мистер Уикс. - Его невозможно узнать. Я видел, как он давал показания по делу об эмеральде Аттенбери. Он, знаете ли, в своем роде большая шишка и ездит на рыбалку с главой Скотленд-Ярда.

“ О боже, ” сказал мистер Кримплшем.

Судьба распорядилась так, что нервы мистера Кримплшэма подверглись испытанию в тот же день. Когда в сопровождении мистера Уикса он прибыл в отель "Минстер", портье сообщил ему, что лорд Питер Уимзи вышел, упомянув, что собирается посетить вечернюю песнь. “ Но его человек здесь, сэр, ” добавил он, “ если вы хотите оставить сообщение.

Мистер Уикс подумал, что в целом было бы неплохо оставить сообщение. Мистер Бантер, после запроса, был обнаружен сидящим у телефона в ожидании междугороднего звонка. Когда мистер Уикс обратился к нему, прозвенел звонок, и мистер Бантер, вежливо извинившись, снял трубку.

“ Привет! - сказал он. “ Это мистер Паркер? О, спасибо! Обмен! Обмен! Извините, вы не могли бы соединить меня со Скотленд-Ярдом? Извините, джентльмены, что заставил вас ждать.—Обмен! хорошо—Скотленд—Ярд-Привет! Это Скотленд—Ярд?-Детектив Паркер здесь?—Могу я с ним поговорить?— Я закончу через минуту, джентльмены.—Здравствуйте! это вы, мистер Паркер? Лорд Питер был бы вам очень признателен, если бы вы сочли удобным приехать в Солсбери, сэр. 112 О, нет, сэр, он в прекрасном здравии, сэр — просто зашел послушать вечернюю песню, сэр — о, нет, я думаю, завтра утром будет превосходно, сэр, спасибо, сэр ” 113.
ГЛАВА VI
На самом деле мистеру Паркеру было неудобно покидать Лондон. Ближе к концу утра ему нужно было навестить леди Ливи, и впоследствии его планы на день были нарушены, а передвижение задержано из-за того, что выяснилось, что отложенное дознание по делу неизвестного посетителя мистера Типпса должно было состояться во второй половине дня, поскольку инспектор Сагг, по-видимому, не получил ничего определенного в результате расспросов. Присяжные и свидетели были соответственно созваны на три часа. Паркер мог бы вообще пропустить это событие, если бы в то утро не столкнулся с Саггом в Ярде и не вытянул из него информацию, как вытягивают зуб поневоле. Инспектор Сагг, действительно, считал мистера Паркера довольно назойливым; более того, он был заодно с лордом Питером Уимзи, а у инспектора Сагга не нашлось слов для оправдания вмешательства лорда Питера. Однако при прямом допросе он не мог отрицать, что в тот день должно было состояться расследование, и не мог помешать мистеру Паркеру воспользоваться неотъемлемым правом любого заинтересованного гражданина Великобритании присутствовать. Таким образом, незадолго до трех мистер Паркер был на своем месте и развлекался тем, что наблюдал за попытками тех людей, которые прибыли после того, как зал был набит битком, намекнуть, подкупить или запугать себя, чтобы занять выгодное положение. Коронер, медик с аккуратными привычками и лишенный воображения видом, прибыл точно в назначенное время и, раздраженно оглядев переполненное собрание, приказал открыть все окна, впустив таким образом струю моросящего тумана на головы несчастных, находившихся в этой части зала. Это вызвало переполох и несколько выражений неодобрения, которые были строго пресечены коронером, который сказал, что в условиях, когда снова свирепствует грипп, непроветриваемое помещение - это смертельная ловушка; что у любого, кто решит возражать против открытых окон, есть очевидное средство - покинуть зал суда, и, более того, в случае каких-либо беспорядков он покинет зал суда. Затем он принял мятную пастилку и приступил, после обычных предварительных процедур, к вызову четырнадцати добропорядочных и законных лиц и дал им клятву усердно расследовать и правдиво изложить все обстоятельства, касающиеся смерти джентльмена в пенсне, и вынести вердикт в соответствии с доказательствами, да поможет им Бог. Когда возражения женщины—присяжного - пожилой дамы в очках, которая держала кондитерскую и, казалось, жалела, что не вернулась туда, — были без промедления отклонены коронером, присяжные удалились, чтобы осмотреть тело. Паркер снова огляделся и узнал несчастного мистера Типпса и девушку, которую Глэдис отвела в соседнюю комнату под суровой охраной полиции. Вскоре за ними последовала изможденная пожилая леди в шляпке и накидке. С ней, в чудесной меховой шубе и моторном капоте удивительной конструкции, шла вдовствующая герцогиня Денверская, ее быстрые темные глаза метались туда-сюда по толпе. В следующий момент они наткнулись на мистера Паркера, который несколько раз посещал Дауэр-хаус, и она кивнула ему и заговорила с полицейским. Вскоре волшебным образом открылся проход через толпу, и мистер Паркер оказался на переднем сиденье сразу за герцогиней, которая очаровательно поздоровалась с ним и спросила: “Что случилось с бедным Питером?” Паркер начал объяснять, и коронер раздраженно посмотрел в их сторону. Кто-то подошел и прошептал ему что-то на ухо, после чего он закашлялся и принял еще одну таблетку.

“Мы приехали на машине, — сказала герцогиня, - так утомительно — Такие плохие дороги между Денвером и Ганбери Сент—Уолтерс ... и там были люди, пришедшие на ланч ... Мне пришлось их отпустить ... Я не могла отпустить старую леди одну, не так ли? Кстати, такая странная вещь произошла с Фондом восстановления церкви — викарий... О, боже, вот эти люди снова возвращаются; что ж, я расскажу вам позже — посмотрите на эту женщину, выглядящую потрясенной, и на девушку в твидовом костюме, пытающуюся выглядеть так, словно она каждый день своей жизни сидела на обнаженных джентльменах — я не это имею в виду — трупы, конечно, — но в наши дни чувствуешь себя таким елизаветинцем — какой ужасный маленький человечек коронер, не так ли? Он смотрит на меня с яростью — как ты думаешь, он осмелится выгнать меня из суда или посадить за то, как-ты-это-называешь?”

Первая часть доказательств не представляла большого интереса для мистера Паркера. Несчастный мистер Типпс, простудившийся в тюрьме, жалобно прохрипел, что обнаружил тело, когда в восемь часов зашел принять ванну. У него был такой сильный шок, что ему пришлось сесть и послать девушку за бренди. Он никогда раньше не видел покойного. Он понятия не имел, как тот сюда попал.

Да, накануне он был в Манчестере. Он прибыл на Сент-Панкрас в десять часов. Он убрал свою сумку в гардеробную. В этот момент мистер Типпс сильно покраснел, стал несчастным и смущенным и нервно оглядел зал суда.

“ Итак, мистер Типпс, ” отрывисто произнес коронер, “ мы должны четко представлять себе ваши передвижения. Вы должны понимать важность этого дела. Вы решили дать показания, в которых вам не было необходимости, но, сделав это, вы обнаружите, что лучше всего быть предельно откровенным.

“Да”, - еле слышно сказал мистер Типпс.

- Вы предупредили этого свидетеля, офицер? - спросил коронер, резко поворачиваясь к инспектору Саггу.

Инспектор ответил, что он сказал мистеру Типпсу, что все, что он скажет, может быть использовано против него на суде. Мистер Типпс побледнел и сказал блеющим голосом, что он не... не хотел делать ничего неправильного.

Это замечание произвело легкое впечатление, и коронер стал вести себя еще более кисло, чем раньше.

“Кто-нибудь представляет мистера Типпса?” раздраженно спросил он. “Нет? Разве вы не объяснили ему, что он может— что он должен быть представлен? Вы этого не сделали? В самом деле, инспектор! Разве вы не знали, мистер Типпс, что у вас есть право на юридическое представительство?” 117
Мистер Типпс ухватился за спинку стула, чтобы не упасть, и сказал: “Нет”, - едва слышным голосом.

“Невероятно, ” сказал коронер, “ что так называемые образованные люди настолько несведущи в юридических процедурах своей собственной страны. Это ставит нас в очень неловкое положение. Я сомневаюсь, инспектор, должен ли я вообще разрешать подсудимому — мистеру Типпсу — давать показания. Это деликатное положение.

На лбу миссис Типпс выступил пот.

“Спаси нас от наших друзей”, - прошептала герцогиня Паркеру. “Если бы это существо, пожирающее леденцы от кашля, открыто проинструктировало этих четырнадцать человек - и какие у них незаконченные лица, - которые, как мне всегда кажется, так характерны для низов среднего класса, скорее как овечья или телячья голова (я имею в виду вареную), обвинить в умышленном убийстве бедного маленького человека, он не смог бы выразиться яснее ”.

“Вы же знаете, он не может позволить ему обвинить себя”, - сказал Паркер.

“Ерунда!” - сказала герцогиня. “Как этот человек может обвинять себя, если он ничего в своей жизни не делал? Вы, мужчины, никогда не думаете ни о чем, кроме своей волокиты”.

Тем временем мистер Типпс, вытирая лоб носовым платком, собрался с духом. Он выпрямился с каким-то напускным достоинством, как маленький белый кролик, загнанный в угол.

“ Я бы предпочел рассказать вам, ” сказал он, - хотя это действительно очень неприятно для человека в моем положении. Но я действительно ни на минуту не мог допустить мысли, что я совершил это ужасное преступление. Уверяю вас, 118 джентльменов, я бы этого не вынес. Нет. Я бы предпочел сказать вам правду, хотя, боюсь, это ставит меня в довольно... ну, я вам скажу.

“Вы прекрасно понимаете всю серьезность такого заявления, мистер Типпс”, - сказал коронер.

“Совершенно верно”, - сказал мистер Типпс. “ Все в порядке— Я— можно мне попить воды?

- Не торопитесь, - сказал коронер, в то же время лишив свое замечание всякой убедительности, нетерпеливо взглянув на часы.

“Спасибо, сэр”, - сказал мистер Типпс. “Что ж, тогда это правда, что я приехал в Сент-Панкрас в десять. Но со мной в экипаже был мужчина. Он поступил в "Лестер". Сначала я его не узнал, но оказалось, что это мой школьный товарищ ”.

- Как звали этого джентльмена? - осведомился коронер, держа карандаш наготове.

Мистер Типпс заметно сжался.

“Боюсь, я не могу вам этого сказать”, - сказал он. “Вы видите — то есть, вы увидите — это навлекло бы на него неприятности, а я не смог бы этого сделать — нет, я действительно не смог бы этого сделать, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Нет! - добавил он, поскольку зловещая уместность последней фразы поразила его. - Я уверен, что не мог этого сделать.

“Ну, хорошо”, - сказал коронер.

Герцогиня снова наклонилась к Паркеру. “Я начинаю восхищаться этим маленьким человеком”, - сказала она.

Мистер Типпс продолжил:

“Когда мы добрались до Сент-Панкраса, я собирался домой, но мой друг сказал "нет". Мы давно не встречались, и мы должны ... устроить из этого вечер ", - было его выражение лица. Боюсь, я проявил слабость и позволил ему переубедить меня сопровождать его в одно из его убежищ. Я употребляю это слово намеренно, ” сказал мистер Типпс, “ и уверяю вас, сэр, что, если бы я заранее знал, куда мы направляемся, нога моя никогда бы не ступила в это место.

“ Я убрала свою сумку в гардероб, потому что ему не понравилось, что мы будем обременены ею, и мы сели в такси и поехали на угол Тоттенхэм-Корт-роуд и Оксфорд-стрит. Затем мы прошли немного и свернули в боковую улочку (я не помню, в какую именно), где была открытая дверь, из которой лился свет. Там был мужчина за стойкой, и мой друг купил несколько билетов, и я услышал, как мужчина за стойкой сказал ему что-то о ‘Твоем друге’, имея в виду меня, и мой друг сказал: ‘О, да, он бывал здесь раньше, не так ли, Альф?’ (так меня называли в школе), хотя, уверяю вас, сэр, — тут мистер Типпс стал очень серьезным, - я никогда этого не делал, и ничто в мире не заставило бы меня снова пойти в такое место.

“Ну, мы спустились в комнату внизу, где были напитки, и мой друг выпил несколько, и заставил меня выпить один или два — хотя я, как правило, человек воздержанный — и он поговорил с другими мужчинами и девушками, которые были там — очень вульгарные люди, как мне показалось, хотя я бы не сказал, что некоторые из молодых леди были достаточно симпатичными. Один из них сел на колени моему другу и назвал его медлительным старикашкой, и сказал ему продолжать — так что мы перешли в другую комнату, где было 120 человек, танцующих все эти современные танцы. Мой друг пошел танцевать, а я сел на диван. Одна из молодых леди подошла ко мне и спросила, разве я не танцевал, а я ответил ‘Нет", и она спросила, не угостлю ли я ее тогда выпивкой. ‘Тогда ты угостишь нас выпивкой, дорогой", - вот что она сказала, и я спросил: "Разве это не было в нерабочее время?’ и она ответила, что это не имеет значения. Поэтому я заказал напиток — это был джин с горькой настойкой, — потому что мне не хотелось отказываться, молодая леди, казалось, ожидала этого от меня, и я почувствовал, что было бы не по-джентльменски отказать, когда она попросила. Но это шло против моей совести — такая юная девушка, какой она была, — и потом она обняла меня за шею и поцеловала так, словно платила за выпивку, — и это действительно пошло мне на пользу, ” сказал мистер Типпс немного двусмысленно, но с необычным акцентом.

Тут кто-то сзади сказал: “Ура-а-а!” - и послышался звук, похожий на шумное причмокивание губами.

“Уберите человека, который производил этот неподобающий шум”, - сказал коронер с большим возмущением. “Продолжайте, пожалуйста, мистер Типпс”.

“Ну, ” сказал мистер Типпс, - примерно в половине первого, как я полагаю, все начало становиться немного оживленнее, и я искал своего друга, чтобы пожелать спокойной ночи, не желая оставаться дольше, как вы понимаете, когда я увидел его с одной из молодых леди, и они, казалось, слишком хорошо ладили, если вы следите за мной, мой друг срывал ленты с плеча, а молодая леди смеялась ... и так далее“, - сказал мистер Типпс. Типпс, поспешно: “итак, я подумал, что просто тихонько выскользну, когда услышал потасовку и крик — и прежде чем я понял, что происходит, внутрь ворвалось с полдюжины полицейских, погас свет, и все забегали и закричали — это было довольно ужасно. В спешке меня сбили с ног, и я сильно ударился головой о стул — именно там я получил тот синяк, о котором меня спрашивали, — и я ужасно испугался, что мне никогда не выбраться и все это выплывет наружу, и, возможно, моя фотография появится в газетах, когда кто—то схватил меня - я думаю, это была молодая леди, которой я дал джин и биттерс, — и она сказала: "Сюда", - и подтолкнула меня по проходу куда-то в заднюю часть. Итак, я пробежал по нескольким улицам и оказался на Гудж-стрит, там поймал такси и вернулся домой. Впоследствии я увидел отчет о налете в газетах и увидел, что мой друг сбежал, и поэтому, поскольку это было не то, что я хотел предавать огласке, и я не хотел втягивать его в неприятности, я просто промолчал. Но это правда”.

“ Что ж, мистер Типпс, ” сказал коронер, - мы сможем подтвердить определенную часть этой истории. Имя вашего друга...

“Нет, - твердо сказал мистер Типпс, - ни в коем случае”.

“Очень хорошо”, - сказал коронер. “Теперь, не могли бы вы сказать нам, во сколько вы пришли?”

“Примерно в половине второго, я думаю. Хотя, честно говоря, я была так расстроена ...”

“ Совершенно верно. Вы сразу легли спать?

“ Да, сначала я взяла свой бутерброд и стакан молока. Я подумал, что это, так сказать, успокоит меня изнутри, - добавил свидетель извиняющимся тоном. - я не привык употреблять алкоголь так поздно ночью и на пустой желудок, как вы могли бы выразиться”.

“ Совершенно верно. Тебе никто не подсидел?

“Никто”.

“Сколько времени вам потребовалось, чтобы лечь спать первым и последним?”

Мистер Типпс подумал, что, возможно, прошло полчаса.

“Вы заходили в ванную перед сном?”

“Нет”.

“И вы ничего не слышали ночью?”

“Нет. Я быстро заснул. Я была довольно взволнована, поэтому приняла небольшую дозу, чтобы уснуть, и из-за такой усталости, молока и дозы я просто сразу отключилась и не просыпалась, пока Глэдис не позвала меня ”.

Дальнейшие расспросы мало что прояснили для мистера Типпса. Да, окно в ванной было открыто, когда он вошел утром, он был уверен в этом, и он очень резко поговорил по этому поводу с девушкой. Он был готов ответить на любые вопросы; он был бы только рад, если бы это ужасное дело было раскрыто до конца.

Глэдис Хоррокс заявила, что проработала у мистера Типпса около трех месяцев. Ее предыдущие работодатели будут говорить с учетом ее характера. В ее обязанности входило обходить квартиру вечером, когда она провожала миссис Типпс до постели в десять. Да, она помнила, что делала это в понедельник вечером. Она заглянула во все комнаты. Помнила ли она, закрывала ли в ту ночь окно в ванной? Ну, нет, она не могла в этом поклясться, во всяком случае, но когда мистер 123 Типпс позвал ее утром в ванную, та определенно была открыта. Она не заходила в ванную до того, как туда вошел мистер Типпс. Ну, да, случилось так, что она и раньше оставляла это окно открытым, когда кто-нибудь "принимал ванну вечером" и опускала жалюзи. Миссис Типпс ’объявила’, что принимает ванну в понедельник вечером, понедельник был одним из ее регулярных банных вечеров. Она очень боялась, что не закрыла окно в понедельник вечером, хотя ей хотелось, чтобы ее объявление было отключено до того, как она стала такой забывчивой.

Тут свидетель разрыдался, и ему дали немного воды, в то время как коронер освежил себя третьей таблеткой.

Придя в себя, свидетельница заявила, что она, безусловно, осмотрела все комнаты, прежде чем лечь спать. Нет, было совершенно невозможно, чтобы в квартире обнаружили тело так, чтобы она этого не увидела. Она весь вечер проторчала на кухне, и там не хватило бы места, чтобы разместить лучший обеденный сервиз, не говоря уже о теле. Старая миссис Типпс сидела в гостиной. Да, она была уверена, что заходила в столовую. Как? Потому что она поставила туда молоко и бутерброды для мистера Типпса. Там ничего не было — в этом она могла поклясться. Ни в ее собственной спальне, ни во всем остальном. Обыскивала ли она буфет в спальне и кладовку? Ну, нет, не сказать, что обыскивала; она не привыкла каждую ночь обыскивать чужие жилища в поисках скелинтонов. Чтобы мужчина мог спрятаться в кладовке или платяном шкафу? Она предположила, что он мог. 124
В ответ женщине—присяжному заседателю - ну да, она гуляла с молодым человеком. Его звали Уильямс, Билл Уильямс, — ну да, Уильям Уильямс, если они настаивали. По профессии он был стекольщиком. Ну, да, он иногда бывал в квартире. Ну, она предположила, что можно сказать, что он был знаком с этой квартирой. Если бы она когда—нибудь ... Нет, она не знала, и если бы она думала, что такой вопрос будет задан респектабельной девушке, она бы не предложила давать показания. Викарий церкви Святой Марии поговорит с ее персонажем и персонажем мистера Уильямса. Последний раз мистер Уильямс был в квартире две недели назад.

Ну, нет, это был не совсем последний раз, когда она видела мистера Уильямса. Ну да, последний раз это было в понедельник — ну да, в понедельник вечером. Что ж, если она должна сказать правду, то должна. Да, офицер предупредил ее, но в этом не было никакой пользы, и лучше было потерять место, чем быть убитой, хотя это был жестокий позор, что девушка не могла немного развлечься без того, чтобы мерзкий труп не влез в окно и не втянул ее в неприятности. Уложив миссис Типпс спать, она выскользнула из дома, чтобы пойти на бал водопроводчиков и стекольщиков в “Черномордом баране”. Рекламщик Уильямса встретил ее и привез обратно. Она могла засвидетельствовать, где она была, и что никакой руки к этому не приложила. Она ушла до окончания бала. Должно быть, было два часа, когда она вернулась. Она взяла ключи от квартиры из ящика стола миссис Типпс, когда миссис Типпс не смотрела. Она попросила разрешения уехать, но не смогла его получить из-за того, что мистер Типпс в тот вечер был в отъезде. Она горько сожалела, что так поступила, и была уверена, что ее наказали за это. Когда она вошла, то не услышала ничего подозрительного. Она сразу легла спать, даже не оглядев квартиру. Она хотела бы умереть.

Нет, у мистера и миссис Типпс почти никогда не было посетителей; они вели себя очень уединенно. В то утро она, как обычно, обнаружила наружную дверь запертой на засов. Она бы никогда не поверила ни одному слову мистера Типпса. Спасибо, мисс Хоррокс. Позвоните Джорджиане Типпс, и коронер решил, что нам лучше зажечь газ.

Допрос миссис Типпс стал скорее развлечением, чем просвещением, став прекрасным примером игры под названием “перекрестные вопросы и неровные ответы”. После пятнадцати минут мучений, как в голосе, так и в настроении, коронер прекратил борьбу, оставив последнее слово за дамой.

“Вам не нужно пытаться запугивать меня, молодой человек, ” с воодушевлением сказал этот восьмидесятилетний старик, “ сидя здесь и портя себе желудок этим мерзким мармеладом”.

В этот момент в суде возник молодой человек и потребовал дать показания. Объяснив, что он Уильям Уильямс, стекольщик, он был приведен к присяге и подтвердил показания Глэдис Хоррокс по поводу ее присутствия в “Black Faced Ram” в понедельник вечером. Они вернулись в квартиру около двух, подумал он, но определенно позже 1.30. Он пожалел, что уговорил мисс Хоррокс пойти с ним, когда она не хотела. Во время обоих визитов он не заметил ничего подозрительного на Принс-оф-Уэльс-роуд.

Инспектор Сагг показал, что его вызвали примерно в половине девятого утра в понедельник. Он счел поведение девушки подозрительным и арестовал ее. По более поздней информации, натолкнувшей его на подозрение, что покойный мог быть убит той ночью, он арестовал мистера Типпса. Он не нашел никаких следов взлома квартиры. На подоконнике ванной комнаты были следы, указывающие на то, что кто-то забрался сюда таким образом. Во дворе не было следов лестницы или ног; двор был вымощен асфальтом. Он осмотрел крышу, но на ней ничего не нашел. По его мнению, тело было внесено в квартиру ранее и спрятано до вечера кем-то, кто затем вышел ночью через окно ванной комнаты при попустительстве девушки. В таком случае, почему девушка не могла выпустить человека через дверь? Что ж, это могло быть и так. Обнаружил ли он следы тела, или мужчины, или того и другого, которые были спрятаны в квартире? Он не нашел ничего, что указывало бы на то, что они не могли быть так тщательно спрятаны. Какие улики заставили его предположить, что смерть наступила той ночью?

В этот момент инспектор Сагг, казалось, почувствовал себя неловко и попытался сохранить свое профессиональное достоинство. Однако, когда на него надавили, он признал, что рассматриваемые доказательства ни к чему не привели.

Один из присяжных заседателей: Было ли так, что преступник оставил какие-либо отпечатки пальцев? 127
На ванне были обнаружены какие-то следы, но преступник был в перчатках.

Коронер: Делаете ли вы из этого факта какой-либо вывод относительно опыта преступника?

Инспектор Сагг: Похоже, он был опытным специалистом, сэр.

Присяжный: Это согласуется с обвинением против Альфреда Типпса, инспектор?

Инспектор молчал.

Коронер: В свете доказательств, которые вы только что выслушали, вы все еще настаиваете на предъявлении обвинения Альфреду Типпсу и Глэдис Хоррокс?

Инспектор Сагг: Я считаю все это в высшей степени подозрительным. История Типпса ничем не подтверждена, а что касается девушки Хоррокс, откуда нам знать, что эта Уильямс тоже не замешана в этом?

Уильям Уильямс: А теперь отбрось это. Я могу привести несколько свидетелей—

Коронер: Прошу вас, помолчите. Я удивлен, инспектор, что вы делаете это предложение таким образом. Это в высшей степени неприлично. Кстати, не могли бы вы сказать нам, действительно ли в понедельник вечером проводился полицейский рейд в каком-либо ночном клубе по соседству с Сент-Джайлс-Серкус?

Инспектор Сагг (угрюмо): Я полагаю, что что-то в этом роде было.

Коронер: Вы, без сомнения, разберетесь в этом деле. Кажется, я припоминаю, что видел какие-то упоминания об этом в газетах. Спасибо, инспектор, этого достаточно.

После появления нескольких свидетелей, которые дали показания в пользу мистера Типпса и Глэдис Хоррокс, коронер заявил о своем намерении перейти к медицинским показаниям.

“Сэр Джулиан Фрик”.

В суде поднялся значительный переполох, когда великий специалист выступил для дачи показаний. Он был не только выдающимся человеком, но и поразительной фигурой с его широкими плечами, прямой осанкой и львиной головой. Его манера, когда он целовал подаренную ему Книгу с обычным осуждающим бормотанием офицера коронера, была манерой святого Павла, снисходительного к робкому мумбо-юмбо суеверных коринфян.

“Такой красивый, я всегда так думаю”, - прошептала герцогиня мистеру Паркеру. “Точь-в-точь как Уильям Моррис, с этой копной волос и бородой и этими волнующими глазами, выглядывающими из—под них - такие великолепные, эти милые люди, всегда преданные тому или иному делу - не то, что я считаю ошибкой социализма - конечно, это работает со всеми этими милыми людьми, такими хорошими и счастливыми в художественном белье и при всегда прекрасной погоде — Моррис, я имею в виду, вы понимаете — но такими трудными в реальной жизни. Наука — это другое дело - я уверен, что если бы у меня были нервы, я бы пошел к сэру Джулиану просто посмотреть на него — такие глаза заставляют задуматься, и это то, чего хочет большинство этих людей, только у меня никогда не было никаких нервов, я имею в виду. Ты так не думаешь?”

“Вы сэр Джулиан Фрик, - сказал коронер, - и живете в доме Святого Луки, Принс-оф-Уэльс-роуд, Баттерси, где осуществляете общее руководство хирургическим отделением больницы Святого Луки?” 129
Сэр Джулиан кратко согласился с таким определением его личности.

- Вы были первым врачом, осмотревшим покойного?

- Я был.

- И с тех пор вы проводили обследование в сотрудничестве с доктором Гримболдом из Скотленд-Ярда?

- Я проводил.

“Вы согласны с причиной смерти?”

“Вообще говоря, да”.

“Вы поделитесь своими впечатлениями с присяжными?”

“Я был занят исследовательской работой в анатомическом кабинете больницы Святого Луки около девяти часов утра в понедельник, когда мне сообщили, что меня желает видеть инспектор Сагг. Он сказал мне, что мертвое тело мужчины было обнаружено при загадочных обстоятельствах в особняке королевы Каролины, 59. Он спросил меня, можно ли предположить, что это была шутка кого-либо из студентов-медиков в больнице. Изучив больничные книги, я смог заверить его, что из анатомической комнаты не пропало ни одного предмета ”.

“Кто будет отвечать за такие тела?”

“Уильям Уоттс, санитар анатомической палаты”.

“Уильям Уоттс присутствует?” - спросил коронер у полицейского.

Уильям Уоттс присутствовал, и его можно было вызвать, если коронер сочтет это необходимым.

“Я полагаю, ни один труп не был бы доставлен в больницу без вашего ведома, сэр Джулиан?” 130
“Конечно, нет”.

“Спасибо. Вы продолжите свои показания?”

“Затем инспектор Сагг спросил меня, пришлю ли я врача осмотреть тело. Я сказал, что поеду сам.

- Зачем вы это сделали?

“ Признаюсь, я испытываю обычное человеческое любопытство, мистер коронер.

Смех студента-медика в конце зала.

“Приехав в квартиру, я обнаружил покойного лежащим на спине в ванне. Я осмотрел его и пришел к выводу, что смерть наступила в результате удара по задней поверхности шеи, который привел к смещению четвертого и пятого шейных позвонков, повреждению спинного мозга и вызвал внутреннее кровоизлияние и частичный паралич головного мозга. Я пришел к выводу, что покойный был мертв по меньшей мере двенадцать часов, возможно, больше. Я не заметил на теле никаких других признаков насилия любого рода. Покойный был сильным, упитанным мужчиной примерно пятидесяти-пятидесяти пяти лет.

“По вашему мнению, мог ли он нанести удар самому себе?”

“Конечно, нет. Он был нанесен сзади тяжелым тупым предметом с большой силой и недюжинным умением. Совершенно невозможно, чтобы это было нанесено самому себе.

“Могло ли это быть результатом несчастного случая?”

“Это, конечно, возможно”.

“Если, например, покойный смотрел в окно, и створка резко захлопнулась за ним?”

“ Нет; в таком случае на горле также были бы следы удушения и синяк.

“Но покойный мог погибнуть из-за случайно упавшего на него тяжелого груза?”

“Мог”.

“По вашему мнению, смерть была мгновенной?”

“Трудно сказать. Такой удар вполне может привести к мгновенной смерти, или пациент может некоторое время оставаться частично парализованным. В данном случае я склонен думать, что умерший мог протянуть несколько часов. Я основываю свое решение на состоянии мозга, выявленном при вскрытии. Однако я могу сказать, что мы с доктором Гримболдом не совсем согласны по этому вопросу.

“Насколько я понимаю, было высказано предположение относительно опознания покойного. Вы не в состоянии опознать его?”

“Конечно, нет. Я никогда не видел его раньше. Предположение, на которое вы ссылаетесь, абсурдно, и его никогда не следовало выдвигать. До сегодняшнего утра я не знал, что это было сделано; если бы это было сделано мне раньше, я бы знал, как с этим справиться, и я хотел бы выразить свое решительное неодобрение ненужному потрясению и огорчению, причиненным леди, с которой я имею честь быть знакомым ”.

Коронер: Это была не моя вина, сэр Джулиан; я не имел к этому никакого отношения; я согласен с вами в том, что, к сожалению, с вами не посоветовались. 132
Репортеры деловито строчили, а суд спрашивал друг друга, что имеется в виду, в то время как присяжные пытались сделать вид, что они уже знают.

“ Что касается очков, найденных на теле, сэр Джулиан. Дают ли они какие-либо указания врачу?

“Это несколько необычные линзы; окулист мог бы сказать более определенно, но я скажу от себя, что мне следовало ожидать, что они принадлежат мужчине старше покойного”.

- Говоря как врач, у которого было много возможностей понаблюдать за человеческим телом, выяснили ли вы что-нибудь из внешности покойного относительно его личных привычек?

“Я бы сказал, что он был человеком небогатым, но лишь недавно разбогател. Его зубы в плохом состоянии, а на руках видны следы недавнего физического труда”.

“Австралийский колонист, например, который заработал деньги?”

“Что-то в этом роде; конечно, я не могу сказать определенно”.

“Конечно, нет. Благодарю вас, сэр Джулиан.

Вызванный доктор Гримболд подтвердил своего выдающегося коллегу во всех деталях, за исключением того, что, по его мнению, смерть наступила только через несколько дней после удара. Он с величайшей нерешительностью осмелился не согласиться с сэром Джулианом Фрике, и, возможно, он ошибался. В любом случае, трудно было сказать наверняка, и когда он увидел тело, по его мнению, покойный был мертв по меньшей мере двадцать четыре часа. 133
Инспектор Сагг отозван. Расскажет ли он присяжным, какие шаги были предприняты для опознания покойного?

Описание было разослано во все полицейские участки и помещено во всех газетах. В связи с предложением сэра Джулиана Фрика, были ли наведены справки во всех морских портах? Они это сделали. И безрезультатно? Вообще безрезультатно. Никто не пришел опознать тело? Приходило много людей, но никому не удалось его опознать. Предпринимались ли какие-либо попытки проследить за уликой, которую дали очки? Инспектор Сагг заявил, что, принимая во внимание интересы правосудия, он просил бы извинить его за то, что он не отвечает на этот вопрос. Могут ли присяжные увидеть очки? Очки были вручены присяжным.

Вызванный Уильям Уоттс подтвердил показания сэра Джулиана Фрике относительно предметов, помещенных в секционный зал. Он объяснил систему, с помощью которой они поступали. Обычно их поставляли работные дома и бесплатные больницы. Они находились в его единоличном ведении. Молодые джентльмены никак не могли достать ключи. Были ли ключи у сэра Джулиана Фрика или у кого-нибудь из домашних хирургов? Нет, даже у сэра Джулиана Фрика. Ключи оставались у него в понедельник вечером? Так и было. И, в любом случае, расследование не имело значения, поскольку тело не пропало и никогда не пропадало? Так оно и было.

Затем коронер обратился к присяжным, с некоторой резкостью напомнив им, что они собрались здесь не для того, чтобы сплетничать о том, кем мог быть или не мог быть покойный, а для того, чтобы высказать свое мнение относительно причины смерти. Он напомнил им, что они должны рассмотреть вопрос о том, могла ли, согласно медицинским показаниям, смерть наступить в результате несчастного случая или самоубийства, или же это было преднамеренное убийство. Если они сочтут доказательства по этому пункту недостаточными, они могут вынести открытый вердикт. В любом случае, их вердикт не может нанести ущерба ни одному человеку; если бы они предъявили обвинение в “убийстве”, все доказательства пришлось бы снова рассматривать перед магистратом. Затем он отпустил их, без слов попросив поторопиться с этим.

Сэр Джулиан Фрик, дав показания, привлек внимание герцогини и теперь подошел и поприветствовал ее.

“Я не видела вас целую вечность”, - сказала эта леди. “Как дела?”

“Усердно работаю”, - сказал специалист. “Только что вышла моя новая книга. Такого рода вещи отнимают время. Вы уже видели леди Ливи?”

“Нет, бедняжка”, - ответила герцогиня. “Я поднялась только сегодня утром, ради этого. Миссис Типпс остановилась у меня — одна из эксцентричностей Питера, знаете ли. Бедная Кристин! Я должна сбегать и повидать ее. Это мистер Паркер, ” добавила она, “ который расследует это дело”.

“ О, ” сказал сэр Джулиан и остановился. “ Знаете, - тихо сказал он Паркеру, - я очень рад познакомиться с вами. Вы уже видели леди Леви?”

“Я видел ее сегодня утром”.

“Она просила вас продолжить расследование?”

“Да, - сказал Паркер. - Она думает, - добавил он, - что сэр Рубен, возможно, находится в руках какого-нибудь финансового конкурента или что, возможно, какие-то негодяи удерживают его с целью получения выкупа”.

“И это ваше мнение?” - спросил сэр Джулиан.

“Я думаю, что это очень вероятно”, - откровенно сказал Паркер.

Сэр Джулиан снова заколебался.

“Я бы хотел, чтобы ты вернулась со мной, когда все это закончится”, - сказал он.

“Я был бы в восторге”, - сказал Паркер.

В этот момент присяжные вернулись и заняли свои места, послышался легкий шорох и тишина. Коронер обратился к бригадиру и спросил, согласны ли они со своим вердиктом.

“Мы согласны, мистер коронер, что покойный скончался от удара в позвоночник, но мы считаем, что нет достаточных доказательств того, каким образом была нанесена эта травма”.

Мистер Паркер и сэр Джулиан Фрик вместе шли по дороге.

“Я понятия не имел, пока не увидел леди Леви сегодня утром, - сказал доктор, - что существует какая-либо идея связать это дело с исчезновением сэра Рубена. Это предположение было совершенно чудовищным и могло вырасти только в голове этого нелепого полицейского. Если бы я имел хоть малейшее представление о том, что у него на уме, я мог бы разубедить его и избежать всего этого”.

“Я сделал для этого все, что мог, — сказал Паркер, - как только меня вызвали по делу Леви...”

“ Кто вызвал вас, если я могу спросить? ” осведомился сэр Джулиан. 136
- Ну, прежде всего, домочадцы, а затем дядя сэра Рубена, мистер Леви с Портман-сквер, написал мне, чтобы я продолжал расследование.

- И теперь леди Леви подтвердила эти инструкции?

- Конечно, - с некоторым удивлением ответил Паркер.

Сэр Джулиан некоторое время молчал.

“Боюсь, я был первым, кто вложил эту идею в голову Саггу”, - сказал Паркер с некоторым раскаянием. “Когда сэр Рубен исчез, моим почти первым шагом было разыскать все уличные происшествия, самоубийства и так далее, которые произошли в течение дня, и я отправился посмотреть на тело в Баттерси-Парк в качестве обычной процедуры. Конечно, я понял, что это нелепо, как только добрался туда, но Сагг ухватился за эту идею — и это правда, что между покойником и портретами сэра Рубена, которые я видел, было большое сходство ”.

“ Сильное внешнее сходство, ” сказал сэр Джулиан. “Верхняя часть лица - довольно распространенный тип, и поскольку сэр Рубен носил густую бороду и не было возможности сравнить рот и подбородок, я могу понять идею, пришедшую в голову любому. Но только для того, чтобы быть немедленно уволенным. Я сожалею, ” добавил он, “ поскольку все это было болезненно для леди Леви. Возможно, вы знаете, мистер Паркер, что я старый, хотя и не стал бы называть себя близким другом Леви.

“ Что-то в этом роде я понял.

“Да. Когда я был молодым человеком, я... Короче говоря, мистер Паркер, я надеялся однажды жениться на леди Леви”. (Мистер 137 Паркер издал обычный сочувственный стон.) “ Как вам известно, я никогда не был женат, ” продолжал сэр Джулиан. “ Мы остались хорошими друзьями. Я всегда делал все, что мог, чтобы избавить ее от боли.

“ Поверьте мне, сэр Джулиан, - сказал Паркер, - что я очень сочувствую вам и леди Ливи и что я сделал все, что мог, чтобы разубедить инспектора Сагга в этой мысли. К несчастью, совпадение, что сэра Рубена видели в тот вечер на Баттерси-Парк—роуд...

“ Ах, да, ” сказал сэр Джулиан. “ Боже мой, вот мы и дома. Может быть, вы зайдете на минутку, мистер Паркер, и выпьете чаю, или виски с содовой, или еще чего-нибудь.

Паркер немедленно принял это приглашение, чувствуя, что нужно сказать и о других вещах.

Двое мужчин вошли в квадратный, изысканно обставленный холл с камином на той же стороне, что и дверь, и лестницей напротив. Дверь столовой справа от них была открыта, и, когда сэр Джулиан позвонил, в дальнем конце холла появился слуга.

“ Что вы будете пить? ” спросил доктор.

“После этого ужасно холодного места, - сказал Паркер, - чего я действительно хочу, так это галлонов горячего чая, если вы, как специалист по нервным расстройствам, можете вынести мысль об этом”.

“ При условии, что вы добавите в него разумную долю Фарфора, - ответил сэр Джулиан тем же тоном, - у меня нет возражений. Чай немедленно в библиотеку, ” добавил он слуге и повел его наверх.

“Я не часто пользуюсь комнатами на первом этаже, за исключением столовой”, - объяснил он, провожая своего гостя в маленькую, но уютную библиотеку на втором этаже. “Эта комната выходит из моей спальни и более удобна. Я живу здесь только часть своего времени, но это очень удобно для моей исследовательской работы в больнице. В основном я там этим и занимаюсь. Мистер Паркер, для теоретика фатально отстать от практической работы. Вскрытие - основа любой хорошей теории и любого правильного диагноза. Нужно постоянно тренировать свои руки и глазомер. Это место для меня гораздо важнее, чем Харли-стрит, и когда-нибудь я вообще брошу свою консалтинговую практику и осяду здесь, чтобы разделять свои предметы и спокойно писать свои книги. Так много вещей в этой жизни - пустая трата времени, мистер Паркер.

Мистер Паркер согласился с этим.

“Очень часто, ” сказал сэр Джулиан, — единственное время, которое я получаю для какой-либо исследовательской работы, требующей самого пристального наблюдения и обострения способностей, приходится на ночь, после долгого рабочего дня, при искусственном освещении, которое, каким бы великолепным ни было освещение анатомической комнаты здесь, всегда более утомительно для глаз, чем дневной свет. Несомненно, ваша собственная работа должна быть продолжена в еще более тяжелых условиях ”.

“Да, иногда”, - сказал Паркер. "Но, видите ли, - добавил он, - “условия - это, так сказать, часть работы”.

- Совершенно верно, совершенно верно, - сказал сэр Джулиан. - вы хотите сказать, что грабитель, например, не демонстрирует свои методы при свете дня и не оставляет идеальных следов на влажном песке, чтобы вы могли их проанализировать.

“Как правило, нет, - ответил детектив, - но я не сомневаюсь, что многие из ваших болезней действуют так же коварно, как любой взломщик”.

“ Да, да, ” сказал сэр Джулиан, смеясь, “ и я, как и вы, горжусь тем, что выслеживаю их на благо общества. Неврозы, как вы знаете, особенно ловкие преступники — они принимают столько обличий, сколько...

“В роли Леона Кестрела, Мастера-Ряженого”, - предложил Паркер, который читал детективы о железнодорожных стойлах по принципу "каникул водителя автобуса".

“ Без сомнения, ” сказал сэр Джулиан, который этого не сделал, “ и они чудесно заметают свои следы. Но когда вы проводите настоящее расследование, мистер Паркер, и расчленяете мертвое или, что предпочтительнее, живое тело скальпелем, вы всегда обнаруживаете следы — небольшой след разрушения или беспорядка, оставленный безумием, болезнью, пьянством или любым другим подобным вредителем. Но трудность заключается в том, чтобы проследить их происхождение, просто наблюдая поверхностные симптомы — истерию, преступность, религию, страх, застенчивость, совесть или что бы это ни было; точно так же, как вы наблюдаете за кражей или убийством и ищете следы преступника, так и я наблюдаю за приступом истерики или вспышкой благочестия и охочусь за небольшим механическим раздражением, которое его вызвало ”.

“Вы рассматриваете все эти вещи как физические?”

“ Несомненно. Я осведомлен о расцвете другой школы мысли, мистер Паркер, но ее представители по большей части шарлатаны или самообманы. ‘Sie 140 haben sich so weit darin eingeheimnisst’, что, подобно Sludge the Medium, они начинают верить в свою собственную бессмыслицу. Я бы хотел исследовать некоторые из их мозгов, мистер Паркер; я бы показал вам маленькие сбои и оползни в клетках — перебои в работе и короткое замыкание нервов, которые порождают эти идеи и эти книги. По крайней мере, ” добавил он, мрачно глядя на своего гостя, “ по крайней мере, если я не смог показать вам это сегодня, я смогу сделать это завтра - или через год — или перед смертью”.

Несколько минут он сидел, глядя в огонь, в то время как красный свет играл на его рыжевато-коричневой бороде и отбрасывал ответные искорки в неотразимые глаза.

Паркер молча пила чай, наблюдая за ним. Однако в целом он по-прежнему мало интересовался причинами нервных расстройств, и его мысли переключились на лорда Питера, справляющегося с грозным Кримплшемом в Солсбери. Лорд Питер хотел, чтобы он пришел: это означало, что либо Кримплшем проявлял непокорность, либо требовался какой-то ключ к разгадке. Но Бантер сказал, что сойдет и завтра, и это было даже к лучшему. В конце концов, дело Баттерси не касалось Паркера; он уже потратил драгоценное время впустую, присутствуя на безрезультатном расследовании, и ему действительно следовало бы заняться своей законной работой. Нужно было еще повидаться с секретаршей Леви и разобраться с небольшим вопросом о перуанской нефти. Он посмотрел на часы.

— Я очень боюсь ... прошу меня извинить... — пробормотал он. 141
Сэр Джулиан, вздрогнув, вернулся к размышлениям о действительности.

“Тебя зовет работа?” - спросил он, улыбаясь. “Что ж, я могу это понять. Не буду тебя задерживать. Но я хотел кое—что сказать вам в связи с вашим нынешним расследованием ... Только я едва ли знаю... Мне едва ли нравится...

Паркер снова сел и постарался стереть все признаки спешки со своего лица и позы.

“Я буду очень благодарен за любую помощь, которую вы сможете мне оказать”, - сказал он.

“Боюсь, это скорее помеха”, - сказал сэр Джулиан с коротким смешком. “Это случай уничтожения улики для вас и нарушения профессионального доверия с моей стороны. Но поскольку — случайно — выплыла определенная сумма, возможно, лучше сделать это всем ”.

Мистер Паркер издал ободряющий звук, который среди мирян заменяет вкрадчивое “Да, сын мой?” священника.

“Сэр Рубен Леви нанес визит в понедельник вечером мне”, - сказал сэр Джулиан.

“Да?” - без всякого выражения переспросил мистер Паркер.

“ Он нашел повод для определенных серьезных подозрений относительно своего здоровья, ” медленно произнес сэр Джулиан, словно взвешивая, как много он может по чести сказать незнакомому человеку. “Он пришел ко мне, предпочтя своему собственному врачу, поскольку особенно беспокоился о том, чтобы это дело осталось в тайне от его жены. Как я уже говорил вам, он знал меня довольно хорошо, и летом леди Леви консультировалась у меня по поводу нервного расстройства”.142
- Он договорился с вами о встрече? - спросил Паркер.

- Прошу прощения, - рассеянно ответил тот.

“ Он договорился о встрече?

“ Назначена встреча? О, нет! Он неожиданно появился вечером после ужина, когда я его не ждала. Я отвез его сюда и осмотрел, и он ушел от меня где-то около десяти часов, я думаю.

- Могу я спросить, каков результат вашего осмотра?

- Почему вы хотите знать?

“ Это могло бы прояснить— ну, предположение относительно его последующего поведения, ” осторожно сказал Паркер. Эта история, казалось, мало соответствовала остальной части дела, и он задался вопросом, было ли только совпадение причиной исчезновения сэра Рубена в ту же ночь, когда он посетил доктора.

“ Понятно, ” сказал сэр Джулиан. “ Да. Что ж, я скажу вам по секрету, что у меня были серьезные основания для подозрений, но пока нет абсолютной уверенности в том, что кто-то замышляет зло.

“ Спасибо. Сэр Рубен ушел от вас в десять часов?

“ Тогда или около того. Сначала я не упоминал об этом, поскольку сэр Рубен очень хотел сохранить свой визит ко мне в секрете, и не было и речи о несчастном случае на улице или о чем-то подобном, поскольку он благополучно добрался домой в полночь ”.

“ Совершенно верно, ” сказал Паркер.

“Это было бы и остается нарушением доверия, ” сказал сэр Джулиан, - и я говорю вам сейчас только потому, что сэра Рубена случайно видели, и потому, что я предпочел бы рассказать вам наедине, чем заставлять вас рыскать здесь и допрашивать моих слуг, мистер Паркер. Вы извините мою откровенность.

“ Конечно, - сказал Паркер. “ Я не претендую на приятность моей профессии, сэр Джулиан. Я очень признателен вам за то, что вы рассказали мне об этом. В противном случае я мог бы впустую потратить драгоценное время, идя по ложному следу. ”

“Я уверен, что мне нет необходимости просить вас, в свою очередь, уважать это доверие”, - сказал доктор. “Публикация этого дела за границей могла бы только навредить сэру Рубену и причинить боль его жене, помимо того, что выставила бы меня в невыгодном свете перед моими пациентами”.

- Я обещаю держать это при себе, - сказал Паркер, - за исключением, конечно, того, - поспешно добавил он, - что я должен сообщить своему коллеге.

“У вас есть коллега по этому делу?”

“У меня был”.

“Что он за человек?”

“Он будет предельно осторожен, сэр Джулиан”.

“Он офицер полиции?”

“Вам не нужно бояться, что ваша информация попадет в архивы Скотленд-Ярда”.

- Я вижу, вы умеете быть сдержанным, мистер Паркер.

- У нас также есть свой профессиональный этикет, сэр Джулиан.

Вернувшись на Грейт-Ормонд-стрит, мистер Паркер обнаружил, что его ждет телеграмма, в которой говорилось: “Не трудитесь приезжать. Все хорошо. Возвращаюсь завтра. Уимзи”. 144
ГЛАВА VII
Вернувшись домой на следующее утро незадолго до ленча, после нескольких подтверждающих исследований в Бэлхеме и окрестностях вокзала Виктория, лорд Питер был встречен в дверях мистером Бантером (который отправился прямо домой после Ватерлоо) с телефонным сообщением и строгим взглядом няньки.

- Звонила леди Своффхэм, милорд, и сказала, что надеется, ваша светлость не забыли, что вы с ней обедали.

“ Я забыла, Бантер, и собираюсь забыть. Надеюсь, ты сказал ей, что я внезапно заболела летаргическим энцефалитом, цветов по заказу не было.

“ Леди Своффхэм сказала, милорд, что рассчитывает на вас. Вчера она встретила герцогиню Денверскую...

“Если там будет моя невестка, я не поеду, это однозначно”, - сказал лорд Питер.

- Прошу прощения, милорд, вдовствующая герцогиня.

- Что она делает в городе?

- Полагаю, она приехала на дознание, милорд.

“ О, да, мы пропустили это, Бантер.

“ Да, милорд. Ее светлость обедает с леди Своффхэм.

“ Бантер, я не могу. Я не могу, правда. Скажи, что я лежу в постели с коклюшем, и попроси мою маму зайти ко мне после обеда”.

— Очень хорошо, милорд. миссис Томми Фрейл будет у леди Своффхэм, милорд, а мистер Миллиган...

- Мистер кто?

— Мистер Джон П. Миллиган, милорд, и...

“ Боже Милостивый, Бантер, почему ты не сказал этого раньше? У меня есть время добраться туда раньше него? Ладно. Я ухожу. На такси я могу просто...

“ Только не в этих брюках, милорд, ” сказал мистер Бантер, с почтительной твердостью преграждая путь к двери.

“ О, Бантер, ” взмолился его светлость, “ позволь мне — только один раз. Ты не представляешь, насколько это важно.

“ Ни в коем случае, милорд. Это будет столько, сколько стоит мое заведение.

- Брюки в порядке, Бантер.

“ Не для леди Своффхэм, милорд. Кроме того, ваша светлость забывает о человеке, который напал на вас с молочным бидоном в Солсбери.

И мистер Бантер обвиняюще ткнул пальцем в небольшое жирное пятно, проступившее на светлой ткани.

“ Молю Бога, чтобы я никогда не позволил тебе вырасти в привилегированного слугу семьи, Бантер, ” с горечью сказал лорд Питер, швыряя свою трость в подставку для зонтиков. - Ты понятия не имеешь, какие ошибки, возможно, совершает моя мать.

Мистер Бантер мрачно улыбнулся и увел свою жертву прочь.

Когда безукоризненный лорд Питер, несколько опоздавший к обеду, был препровожден в гостиную леди Своффхэм, вдовствующая герцогиня Денверская сидела на диване, погруженная в задушевную беседу с мистером Джоном П. Миллиганом из Чикаго.

“Я очень рад познакомиться с вами, герцогиня, ” таково было вступительное слово этого финансиста, “ чтобы поблагодарить вас за ваше чрезвычайно любезное приглашение. Уверяю вас, я глубоко ценю этот комплимент.

Герцогиня просияла, одновременно быстро собрав все свои интеллектуальные силы.

“Пожалуйста, подойдите, сядьте и поговорите со мной, мистер Миллиган”, - сказала она. “Мне так нравится разговаривать с вами, великими бизнесменами — дайте-ка подумать, вы железнодорожный король или что-то вроде "кота в углу" - по крайней мере, я не совсем это имею в виду, но та игра, в которую раньше играли картами, все о пшенице и овсе, а еще там были бык и медведь — или это была лошадь? — нет, медведь, потому что я помню, что от него всегда нужно было пытаться избавиться, и он так ужасно мялся и рвался, бедняжка, его постоянно раздавали, его нужно было узнать, а потом пришлось купить новую пачку — такой глупой это, должно быть, кажется вам, зная, что она настоящая, и ужасно шумной, но действительно отлично подходит для того, чтобы растопить лед с довольно чопорными людьми, которые не знали друг друга — мне очень жаль, что это вышло наружу ”.

Мистер Миллиган сел.

“Ну, теперь, ” сказал он, - я думаю, нам, бизнесменам, так же интересно познакомиться с британскими аристократами, как британцам - с американскими железнодорожными королями, герцогиня. И я предполагаю, что совершу столько же ошибок, говоря в твоем стиле, сколько допустил бы ты, если бы пытался пробежать 147-й корнер в уите в Чикаго. Представьте себе, на днях я позвонил вашему замечательному парню, лорду Уимзи, и он подумал, что я принял его за его брата. Я почувствовал себя совсем зеленым.

Это была неожиданная зацепка. Герцогиня шла осторожно.

“Дорогой мальчик, ” сказала она, “ я так рада, что вы познакомились с ним, мистер Миллиган. Оба моих сына - большое утешение для меня, вы знаете, хотя, конечно, Джеральд более традиционен — как раз подходящий человек для Палаты лордов, знаете ли, и прекрасный фермер. Я и вполовину не могу так хорошо видеть Питера в Денвере, хотя он всегда ходит на все нужные мероприятия в городе и иногда очень забавен, бедный мальчик.

“Я был очень рад предложению лорда Питера, - продолжал мистер Миллиган, - за которое, как я понимаю, вы несете ответственность, и я, конечно, буду очень рад прийти в любой день, когда вам заблагорассудится, хотя, по-моему, вы мне слишком льстите”.

“Ну что ж, ” сказала герцогиня, - не уверена, что вы лучший судья в этом, мистер Миллиган. Не то чтобы я сама что-то смыслю в бизнесе”, - добавила она. “Вы знаете, я довольно старомоден для наших дней, и я не могу притворяться, что делаю больше, чем узнаю хорошего человека, когда вижу его; в остальном я полагаюсь на своего сына”.

Акцент в этой речи был настолько лестным, что мистер Миллиган почти слышно промурлыкал и сказал:

“Ну, герцогиня, я думаю, именно в этом леди с настоящей, красивой, старомодной душой имеет преимущество перед этими современными молодыми болтунами — не так уж много мужчин, которые не были бы добры к ней, и даже тогда, если они не самые крутые, она видит их насквозь”.

“Но это оставляет меня там, где я была”, - подумала герцогиня. “ Я полагаю, ” сказала она вслух, “ что мне следует поблагодарить вас от имени викария Дьюкс-Денвера за очень щедрый чек, который он получил вчера для Фонда реставрации Церкви. Он был так обрадован и поражен, бедняга.

“О, это ерунда, - сказал мистер Миллиган, - у нас на стороне нет таких прекрасных старых, покрытых коркой зданий, как ваше, так что для нас большая честь получить разрешение капнуть немного керосина в червоточины, когда мы слышим, что кто-то в старой англии страдает от старческого разложения. Поэтому, когда ваш парень рассказал мне о Duke's Denver, я взяла на себя смелость подписаться, не дожидаясь the Bazaar ”.

“Я уверена, что это было очень любезно с вашей стороны”, - сказала герцогиня. “ Значит, ты идешь на Базар? ” продолжала она, умоляюще глядя ему в лицо.

“Конечно”, - с готовностью согласился мистер Миллиган. “Лорд Питер сказал, что вы точно сообщите мне о дате, но мы всегда можем выкроить время для небольшой хорошей работы. Конечно, я надеюсь воспользоваться вашим любезным приглашением остановиться, но если меня будут торопить, я все равно сумею подойти, высказать свое мнение и вернуться снова ”.

“Я очень на это надеюсь”, - сказала герцогиня. “Я должна посмотреть, что можно сделать с датой ... Конечно, я не могу обещать—”

“Нет, нет”, - искренне сказал мистер Миллиган. “Я знаю, что нужно исправить. И потом, нужно проконсультироваться не только со мной, но и со всеми настоящими крупными европейскими людьми, о которых упоминал ваш сын ”.

Герцогиня побледнела при мысли о том, что кто-нибудь из этих знаменитых персон может когда-нибудь появиться в чьей-нибудь гостиной, но к этому времени она уже устроилась поудобнее и даже начала находить свой круг общения.

“Я не могу выразить, как мы вам благодарны”, - сказала она. “Это будет такое удовольствие. Пожалуйста, скажите мне, что вы думаете сказать”.

“ Уол— ” начал мистер Миллиган.

Внезапно все встали, и послышался покаянный голос, говоривший:

“На самом деле, ужасно сожалею, знаете ли — Надеюсь, вы простите меня, леди Своффхэм, за что? Дорогая леди, неужели я мог забыть о вашем приглашении? Дело в том, что мне пришлось съездить "повидаться с одним человеком в Солсбери — абсолютная правда’, честное слово, и этот парень не позволил мне уйти. Я просто пресмыкаюсь перед вами, леди Своффхэм. Может, мне пойти пообедать в угол?

Леди Своффхэм великодушно простила виновницу.

- Твоя дорогая матушка здесь, - сказала она.

“ Как поживаешь, мама? ” смущенно спросил лорд Питер.

“ Как поживаешь, дорогая? ” спросила герцогиня. Мистер Миллиган как раз собирался рассказать мне, какую захватывающую речь он готовит для “Базара”, когда вы подошли и прервали нас.

Разговор за обедом, что вполне естественно, зашел о расследовании в Баттерси, где герцогиня ярко изобразила миссис Типпс, допрашиваемую коронером.

“Ты слышала что-нибудь необычное ночью?’ - спрашивает маленький человечек, наклоняясь вперед и крича ей, и лицо у него такое пунцовое, а уши так торчат — совсем как у херувима в стихотворении Теннисона — или херувим голубой? - возможно, я имею в виду серафима — в любом случае, ты понимаешь, что я имею в виду, сплошные глаза, с маленькими крылышками на голове. И дорогая старая миссис Типпс сказал: ‘Конечно, бывал, все эти восемьдесят лет", и это вызвало такую сенсацию в суде, что они узнали, что ей показалось, будто он сказал: ‘Вы спите без света?" и все засмеялись, а потом коронер сказал довольно громко: "Черт бы побрал эту женщину’, и она услышала это, не могу понять почему, и сказала: ‘Не ругайтесь, молодой человек, сидя здесь в присутствии Провидения, если можно так выразиться. Я не знаю, куда в наше время приходят молодые люди’ — а ему, знаете ли, шестьдесят, если не больше”, - сказала герцогиня.

Естественным переходом миссис Томми Фрейл упомянула человека, который был повешен за убийство трех невест в ванной.

“Я всегда думала, что это так остроумно”, - сказала она, проникновенно глядя на лорда Питера. “И знаете, так получилось, что Томми только что заставил меня застраховать свою жизнь, и я так испугалась, что отказалась от утренней ванны и стала принимать ее днем, когда он был в доме — я имею в виду, когда его не было в доме — не дома, я имею в виду”.

“ Дорогая леди, ” укоризненно сказал лорд Питер, - я отчетливо помню, что все эти невесты были совершенно непривлекательны. Но это был необычайно гениальный план — спросить в первый раз, - только ему не следовало повторяться.

“В наши дни даже от убийц требуется немного оригинальности”, - сказала леди Своффхэм. “Как от драматургов, знаете ли - во времена Шекспира было намного проще, не так ли? Всегда одна и та же девушка, переодетая мужчиной, да и то позаимствованная у Боккаччо, или Данте, или кого-то еще. Я уверен, что если бы я был героем Шекспира, то в ту самую минуту, когда увидел тонконогого мальчика-пажа, я бы сказал: ‘Одсбодикинс! Опять эта девчонка!”

“На самом деле именно это и произошло”, - сказал лорд Питер. - Видите ли, леди Своффхэм, если вы когда-нибудь захотите совершить убийство, то все, что вы должны сделать, - это помешать людям делиться своими идеями. У большинства людей ничего не ассоциируется — их идеи просто перекатываются, как куча сухих горошин на подносе, производя много шума и ни к чему не приводя, но как только ты начнешь позволять им нанизывать горошины на ожерелье, оно станет достаточно прочным, чтобы повесить тебя, что?”

“Боже мой! ” воскликнула миссис Томми Фрейл с легким вскриком. “ какое счастье, что ни у кого из моих друзей вообще нет никаких идей!”

“ Видите ли, ” сказал лорд Питер, накалывая на вилку кусочек утки и хмурясь, “ только в Шерлоке Холмсе и подобных историях люди рассуждают логически. Или, как правило, если кто-то говорит вам что-то нехорошее, вы просто говорите: ‘Ей-богу!’ или ‘Как печально!’ и оставляете все как есть, и в половине случаев вы забываете об этом, если только потом не подвернется что-нибудь, что вернет это домой. Например, леди Своффхэм, когда я вошел, я сказал вам, что был в Солсбери, и это правда, только я не думаю, что это произвело на вас большое впечатление; ’я не думаю, что это произвело бы на вас большое впечатление, если бы вы прочитали в завтрашней газете о трагическом обнаружении мертвого юриста в Солсбери, но если бы я снова поехал в Солсбери на следующей неделе и на следующий день там был найден мертвым врач из Солсбери, вы могли бы начать думать, что я был птицей, предвещающей недоброе для жителей Солсбери; и если я поеду туда снова через неделю, а на следующий день вы услышите, что Солсберийский престол внезапно опустел, вы, возможно, начнете задаваться вопросом, что привело меня в Солсбери, и почему я никогда раньше не упоминал, что у меня там есть друзья, понимаете, и вы могли бы подумать о том, чтобы самому съездить в Солсбери и расспросить самых разных людей, не видели ли они случайно молодого человека в носках сливового цвета, слоняющегося вокруг Епископского дворца ”.

“ Осмелюсь предположить, что должна, ” сказала леди Своффхэм.

“Вполне. И если бы вы узнали, что юрист и врач когда-то давным-давно вели дела в Погглтон-на-Болоте, когда епископ был там викарием, вы бы начали вспоминать, что когда-то слышали о моем визите в Погглтон-на-Болоте давным-давно, и вы бы начали просматривать тамошние приходские книги, и обнаружили, что викарий женился под вымышленным именем на вдове богатого фермера, которая внезапно умерла от перитонита, как удостоверил врач, после того, как юрист нанес визит в Погглтон-на-Болоте. составила завещание, завещав мне все ее деньги., и тогда вы начнете думать, что у меня могут быть очень веские причины избавиться от таких многообещающих шантажистов, как юрист, врач и епископ. Только если бы я не вызвал у тебя ассоциацию, избавившись от них всех в одном месте, тебе бы никогда не пришло в голову отправиться в Погглтон-на-Болоте, и ты бы даже не вспомнил, что я там когда-либо был.

- Вы когда-нибудь бывали там, лорд Питер? - с тревогой спросила миссис Томми.

“Я так не думаю”, - сказал лорд Питер. - “Это название не укладывается у меня в голове. Но это может случиться в любой день, ты же знаешь.

— Но если бы вы расследовали преступление, - сказала леди Своффхэм, - вам, я полагаю, пришлось бы начать с обычных вещей - выяснить, что делал человек, и кто звонил, и найти мотив, не так ли?

“ О да, ” сказал лорд Питер, “ но у большинства из нас есть десятки мотивов для убийства самых разных безобидных людей. Есть много людей, которых я хотел бы убить, а ты?

“ Куча, ” сказала леди Своффхэм. “Это ужасно ... Хотя, возможно, мне лучше не говорить этого, опасаясь, что ты вспомнишь это позже”.

“Ну, я бы на твоем месте не стал этого делать”, - дружелюбно сказал Питер. “Никогда не знаешь наверняка. Было бы ужасно неловко, если бы человек внезапно умер завтра”.

“Я полагаю, трудность с этим делом в Баттерси, - сказал мистер Миллиган, - заключается в том, что, похоже, никто не имеет никакого отношения к джентльмену в ванне”.154
“Так жестоко с бедным инспектором Саггом”, - сказала герцогиня. “Я искренне сочувствовала этому человеку, которому приходилось стоять там и отвечать на множество вопросов, когда ему вообще нечего было сказать”.

Лорд Питер принялся за утку, немного отстав от остальных. Вскоре он услышал, как кто-то спросил герцогиню, не видела ли она леди Леви.

“Она в большом горе, ” сказала говорившая женщина, некая миссис Фримантл, - хотя и цепляется за надежду, что он появится. Я полагаю, вы знали его, мистер Миллиган, — я бы сказал, знали, потому что я надеюсь, что он все еще где-то жив.

Миссис Фримантл была женой выдающегося директора железной дороги и славилась своим невежеством в мире финансов. Ее оплошность в этой связи оживила чаепития жен горожан.

“ Уол, я с ним обедал, ” добродушно сказал мистер Миллиган. - Я думаю, мы с ним сделали все возможное, чтобы погубить друг друга, миссис Фримантл. Если бы это были Штаты, ” добавил он, - я был бы очень склонен подозревать себя в том, что поместил сэра Рубена в безопасное место. Но мы не можем вести бизнес таким образом в вашей старой стране; нет, мэм.

“Должно быть, это захватывающая работа - вести бизнес в Америке”, - сказал лорд Питер.

“Так и есть”, - сказал мистер Миллиган. “Я думаю, что мои братья сейчас хорошо проводят там время. Я скоро снова присоединюсь к ним, как только найду для них кое-какую работу на этой стороне ”.

“Ну, ты не должен уходить, пока не закончится мой базар”, - сказала герцогиня. 155
Лорд Питер провел вторую половину дня в тщетных поисках мистера Паркера. В конце концов он сбил его с ног после ужина на Грейт-Ормонд-стрит.

Паркер сидел в старом, но уютном кресле, положив ноги на каминную полку, и размышлял над современным комментарием к Посланию к Галатам. Он принял лорда Питера со спокойной радостью, хотя и без особого энтузиазма, и смешал ему виски с содовой. Питер взял книгу, которую отложил его друг, и пробежал глазами страницы.

“Все эти люди так или иначе работают с предубеждением, - сказал он. - они находят то, что ищут”.

“ О, так оно и есть, ” согласился детектив, “ но, знаете ли, человек учится почти автоматически сбрасывать это со счетов. Когда я учился в колледже, я был на другой стороне — Конибери, Робертсон, Дрюс и другие люди, вы знаете, пока не обнаружил, что все они были так заняты поисками грабителя, которого никто никогда не видел, что они, так сказать, не могли распознать следы пребывания в доме. Потом я потратил два года, учась быть осторожным ”.

“ Хм, - сказал лорд Питер, - тогда теология, должно быть, хорошее упражнение для мозга, потому что ты, несомненно, самый осторожный дьявол из всех, кого я знаю. Но я говорю, продолжайте читать — мне стыдно приходить и обнимать вас в такое свободное время ”.

“Все в порядке, старина”, - сказал Паркер.

Двое мужчин немного посидели молча, а затем лорд Питер сказал:
- Вам нравится ваша работа?

Детектив обдумал вопрос и ответил:

“ Да—да, хочу. Я знаю, что это полезно, и я подхожу для этого. Я делаю это довольно хорошо — возможно, без вдохновения, но достаточно хорошо, чтобы гордиться этим. Он полон разнообразия и заставляет держаться на высоте и не расслабляться. И у этого есть будущее. Да, мне это нравится. Почему? ”

“ О, ничего, ” ответил Питер. “ Видите ли, для меня это хобби. Я взялся за это, когда суть вещей была для меня совершенно ясна, потому что это было так чертовски захватывающе, и хуже всего то, что я получаю от этого удовольствие — до определенной степени. Если бы все это было на бумаге, я бы наслаждался каждым моментом. Я люблю начало работы — когда ты никого не знаешь и это просто захватывающе и забавно. Но если дело доходит до того, что я действительно сбиваю живого человека и добиваюсь, чтобы его повесили или даже закололи, беднягу, то, похоже, у меня нет никакого оправдания тому, что я вмешиваюсь, поскольку мне не нужно этим зарабатывать себе на жизнь. И я чувствую, что мне никогда не следовало бы находить это забавным. Но я нахожу. ”

Паркер внимательно выслушал эту речь.

“Я понимаю, что вы имеете в виду”, - сказал он.

“Вот, например, старина Миллиган”, - сказал лорд Питер. “На бумаге нет ничего смешнее, чем поймать старину Миллигана на слове. Но он довольно приличный старый птенец, с которым приятно поговорить. Он нравится маме. Я ему понравилась. Ужасно забавно идти и накачивать его чепухой о базаре на церковные расходы, но когда он так радуется этому и тому подобному, у меня мурашки бегут по коже. Предположим, старина Миллиган перерезал Леви горло и сбросил его в Темзу. Это не мое дело.

“Это такое же ваше дело, как и любое другое, - сказал Паркер. - Делать это за деньги ничуть не лучше, чем делать это даром”.

“ Да, это так, ” упрямо сказал Питер. - Желание жить - единственное оправдание для таких поступков.

“Ну, но послушайте!” - сказал Паркер. “Если Миллиган перерезал горло бедному старому Леви только для того, чтобы стать богаче, я не понимаю, почему он должен откупаться, пожертвовав ; 1000 долларов на крышу денверской церкви Дьюка, или почему его следует простить только потому, что он по-детски тщеславен или по-детски снобичен ”.

“ Это очень неприятно, ” сказал лорд Питер.

- Ну, если хочешь, даже потому, что ты ему понравилась.

— Нет, но...

“Послушайте, Уимзи, вы думаете, что он убил Леви?”

“Ну, возможно”.

“Но вы думаете, что убил?”

“Я не хочу так думать”.

“Потому что ты ему понравилась?”

“Ну, это, конечно, предвзято...”

“Осмелюсь сказать, это вполне законное предубеждение. Ты же не думаешь, что ты понравишься бессердечному убийце?”

“ Ну— кроме того, он мне очень понравился.

“Осмелюсь сказать, что это тоже вполне законно. Вы наблюдали за ним и сделали подсознательный вывод из своих наблюдений, и в результате вы не думаете, что он это сделал. Ну, почему бы и нет? Вы имеете право принять это во внимание”.

“Но, возможно, я ошибаюсь, и он действительно это сделал”.

“Тогда почему ты позволяешь своему тщеславию в оценке собственной личности мешать разоблачению исключительно хладнокровного убийства невинного и привлекательного человека?”

“Я знаю, но мне почему—то не кажется, что я играю в эту игру”.

“Послушай, Питер, ” сказал собеседник с некоторой серьезностью, - предположим, ты выбросишь этот комплекс игровых полей Итона из своей системы раз и навсегда. Кажется, нет особых сомнений в том, что с сэром Рубеном Леви случилось что-то неприятное. Назовите это убийством, чтобы усилить аргумент. Если сэр Рубен был убит, это игра? и справедливо ли относиться к этому как к игре?”

“Вот чего мне действительно стыдно”, - сказал лорд Питер. “Для меня это игра с самого начала, и я продолжаю ее весело, а потом вдруг вижу, что кому-то будет больно, и я хочу выйти из нее”.

“Да, да, я знаю, ” сказал детектив, - но это потому, что вы думаете о своем отношении. Вы хотите быть последовательными, вы хотите красиво выглядеть, вы хотите непринужденно пройтись по комедии марионеток или же величественно пройти через трагедию человеческих горестей и прочего. Но это ребячество. Если у вас есть какой-либо долг перед обществом в плане выяснения правды об убийствах, вы должны выполнять его любым удобным способом. Вы хотите быть элегантным и отстраненным? Все в порядке, если вы таким образом докопаетесь до истины, но, знаете ли, сама по себе она не имеет никакой ценности. Вы хотите выглядеть достойно и последовательно — какое это имеет отношение к делу? Ты хочешь выследить убийцу ради спортивного интереса, а потом пожать ему руку и сказать: ‘Хорошо сыграно — не повезло — завтра ты отомстишь!’ Ну, ты не можешь так поступить. Жизнь - не футбольный матч. Ты хочешь быть спортсменом. Ты не можешь быть спортсменом. Ты ответственный человек ”.

“Я не думаю, что вам следует читать так много теологии”, - сказал лорд Питер. “Это оказывает грубое влияние”.

Он встал и прошелся по комнате, лениво оглядывая книжные полки. Затем снова сел, набил и раскурил трубку и сказал:

“Что ж, я лучше расскажу вам о свирепом и закаленном Кримплшеме”.

Он подробно рассказал о своем визите в Солсбери. Убедившись в его добросовестности, мистер Кримплшем во всех подробностях рассказал ему о своем визите в город.

“ И я все это подтвердил, ” простонал лорд Питер, “ и если только он не развратил половину Бэлхэма, нет никаких сомнений, что он провел там ночь. А вторую половину дня мы действительно провели с сотрудниками банка. И половина жителей Солсбери, похоже, провожали его в понедельник до обеда. И никто, кроме его собственной семьи или молодого Уикса, похоже, ничего не выиграл от его смерти. И даже если бы янг Уикс хотел разделаться с ним, это довольно надуманно - пойти и убить неизвестного мужчину вместо Типпса, чтобы нацепить ему на нос очки Кримплшэма ”.

- Где был юный Уикс в понедельник? - спросил Паркер.

“ На танцах, которые давал регент, ” дико ответил лорд Питер. “Давид — его зовут Давид — танцует перед ковчегом Господним на глазах у всего Собора”.

Наступила пауза.

“Расскажите мне о расследовании”, - попросил Уимзи.

Паркер обязал представить краткое изложение улик.

“Вы все-таки верите, что тело могли спрятать в квартире?” спросил он. “Я знаю, что мы искали, но, полагаю, мы могли что-то упустить”.

“Возможно. Но Сагг тоже смотрел.

“Сагг!”

- Вы несправедливы к Саггу, - сказал лорд Питер. - Если бы были какие-то признаки причастности Типпса к преступлению, Сагг нашел бы их.

- Почему?

“Почему? Потому что он искал их. Он похож на ваших комментаторов Послания к Галатам. Он думает, что это сделал либо Типпс, либо Глэдис Хоррокс, либо молодой человек Глэдис Хоррокс. Поэтому он обнаружил следы на подоконнике, по которым молодой человек Глэдис Хоррокс мог входить или что-то передавать Глэдис Хоррокс. Он не нашел никаких знаков на крыше, потому что не искал их”.

“Но он перелез через крышу раньше меня”.

“Да, но только для того, чтобы доказать, что там не было никаких следов. Он рассуждает так: "161 молодой человек" Глэдис Хоррокс - стекольщик. Стекольщики приходят по лестницам. Стекольщики имеют свободный доступ к лестницам. Поэтому молодой человек Глэдис Хоррокс имел свободный доступ к лестнице. Поэтому молодой человек Глэдис Хоррокс поднялся по лестнице. Следовательно, на подоконнике будут следы, а на крыше - ни одного. Следовательно, он находит следы на подоконнике, но ни одного на крыше. Он не находит никаких следов на земле, но думает, что нашел бы их, если бы двор случайно не был вымощен асфальтом. Аналогичным образом, он считает, что мистер Типпс, возможно, спрятал тело в кладовой или где-то еще. Следовательно, вы можете быть уверены, что он обыскал кладовую и все другие места в поисках следов пребывания. Если бы они были там, он бы их нашел, потому что он их искал. Следовательно, если он их не нашел, то потому, что их там не было ”.

“Ладно, ” сказал Паркер, “ хватит болтать. Я тебе верю”.

Он перешел к подробным медицинским показаниям.

- Кстати, - сказал лорд Питер, - если на минутку перейти к другому делу, вам не приходило в голову, что, возможно, Леви собирался встретиться с Фрике в понедельник вечером?

“Он был; он сделал это”, - довольно неожиданно сказал Паркер и перешел к пересказу своей беседы со специалистом по нервным расстройствам.

“Хм!” - сказал лорд Питер. “Послушай, Паркер, это забавные случаи, не так ли? Кажется, что все направления расследования исчерпываются. Знаете, это ужасно волнующе до определенного момента, а потом из этого ничего не получается. Это как реки, теряющиеся в песках ”.

“Да”, - сказал Паркер. “И есть еще один, который я потерял сегодня утром”.

“Что это?”

“О, я выспрашивал у секретаря Леви о его бизнесе. Я не смог узнать ничего важного, кроме дополнительных подробностей об аргентинце и так далее. Потом я подумал, что просто поспрашиваю в Городе об этих перуанских нефтяных акциях, но Леви, насколько я мог судить, даже не слышал о них. Я разгромил брокеров и обнаружил много таинственности и сокрытия, как это всегда бывает, знаете, когда кто-то манипулирует рынком, и, наконец, я нашел одно имя за всем этим. Но это был не Леви.

“ Нет? Чей это был?

“ Как ни странно, у Фрике. Это кажется загадочным. На прошлой неделе он тайно купил много акций, некоторые из них на свое имя, а затем тихо продал их во вторник с небольшой прибылью — несколько сотен, не стоит из-за этого беспокоиться, вы бы не подумали ”.

“Не должен был думать, что он когда-либо играл в такого рода азартные игры”.

“Как правило, он этого не делает. Это самое смешное.

“Ну, никогда нельзя знать наверняка, - сказал лорд Питер. - Люди делают это только для того, чтобы доказать себе или кому-то еще, что они могли бы таким образом разбогатеть, если бы захотели. В какой-то мере я сам это делал ”.

Он выбил трубку и поднялся, чтобы уйти.

“Послушай, старина, - внезапно сказал он, когда Паркер выпускал его, - тебе не приходит в голову, что история Фрика не очень хорошо согласуется с тем, что сказал Андерсон о том, что старина был таким веселым за ужином в понедельник вечером?” А ты бы удивился, если бы думал, что у тебя есть что-нибудь в этом роде?

“ Нет, я бы не стал, ” сказал Паркер. “ Но, ” добавил он со своей обычной осторожностью, “ некоторые мужчины могут пошутить в приемной дантиста. Ты, например.

- Что ж, это правда, - сказал лорд Питер и спустился вниз. 164
ГЛАВА VIII
Лорд Питер добрался домой около полуночи, чувствуя себя необычайно бодрым. Что-то билось и тревожилось в его мозгу; это было похоже на пчелиный улей, растревоженный палкой. Ему казалось, что он смотрит на сложную загадку, ответ на которую ему когда-то сказали, но он забыл ее и все время был на грани того, чтобы вспомнить.

“Где-то, - сказал себе лорд Питер, “ где-то у меня есть ключ к этим двум вещам. Я знаю, что он у меня есть, только я не могу вспомнить, что это такое. Кто-то сказал это. Возможно, я это сказал. Не могу вспомнить где, но я знаю, что это у меня получилось. Иди спать, Бантер, я немного посижу. Я только накину халат.

Он сел перед камином с трубкой во рту, и павлины джазовой расцветки собрались вокруг него. Он провел эту линию и ту линию исследования — реки, впадающие в песок. Они выбежали из головы при мысли о Леви, которого в последний раз видели в десять часов на Принс-оф-Уэльс-роуд. Они отбежали от картины с гротескным мертвецом в ванной мистера Типпса - они пробежали по крыше и заблудились — заблудились в песке. Реки, впадающие в песок — реки, текущие под землей, очень далеко внизу —

Где Альф, священная река, протекала

Через пещеры, недоступные человеку

Вниз, к морю без солнца.

165
Когда лорд Питер наклонил голову, ему показалось, что он слышит их, очень слабое журчание где-то в темноте. Но где? Он был совершенно уверен, что кто-то когда-то говорил ему об этом, только он забыл.

Он встрепенулся, подбросил в огонь полено и взял книгу, которую неутомимый Бантер, выполняя свою повседневную работу среди волнений особого дежурства, принес из книжного клуба "Таймс". Это оказалась книга сэра Джулиана Фрика “Физиологические основы совести”, рецензию на которую он видел за два дня до этого.

“Это должно заставить человека уснуть”, - сказал лорд Питер. “Если я не оставлю эти проблемы своему подсознанию, то завтра буду вялым, как тряпка”.

Он медленно открыл книгу и небрежно пробежал глазами предисловие.

“Интересно, правда ли то, что Леви заболел, - подумал он, откладывая книгу. - Это кажется маловероятным. И все же — черт бы все побрал, я отвлечусь от этого”.

Он решительно продолжил чтение.

“Не думаю, что мама часто общается с Леви”, - был следующий назойливый ход мыслей. “Папа всегда ненавидел людей, которые сделали все сами, и не хотел, чтобы они жили в Денвере. И старина Джеральд продолжает традицию. Интересно, хорошо ли она знала Фрика в те дни. Кажется, она ладит с Миллиганом. Я очень доверяю маминому мнению. Она была помешана на том базаре. Я должен был предупредить ее. Однажды она сказала кое—что...” 166
Несколько минут он преследовал ускользающее воспоминание, пока оно не исчезло совсем с насмешливым взмахом хвоста. Он вернулся к чтению.

Вскоре ему в голову пришла еще одна мысль, вызванная фотографией какого-то эксперимента в хирургии.

“Если бы показания Фрике и этого Уоттса не были столь убедительными, - сказал он себе, - я был бы склонен разобраться с этими обрывками корпии на дымоходе”.

Он обдумал это, покачал головой и решительно принялся читать.

Разум и материя - это одно, такова была тема физиолога. Материя может, так сказать, извергаться в идеи. Вы можете вырезать страсти в мозгу ножом. Вы могли бы избавиться от воображения с помощью лекарств и вылечить отжившую традицию, как болезнь. “Знание добра и зла - это наблюдаемый феномен, связанный с определенным состоянием клеток мозга, которое можно устранить”. Это была одна фраза; и снова:

“Совесть в человеке, по сути, можно сравнить с жалом пчелы, которое, будучи столь далеким от того, чтобы способствовать благополучию своего обладателя, не может функционировать даже в единичном случае, не вызвав его смерти. Ценность выживания в каждом случае, таким образом, чисто социальная; и если человечество когда-нибудь перейдет из своей нынешней фазы общественного развития в фазу более высокого индивидуализма, как осмелились предположить некоторые из наших философов, мы можем предположить, что этот интересный ментальный феномен может постепенно перестать проявляться; точно так же, как нервы и мышцы, которые когда-то управляли 167 движениями наших ушей и кожи головы, у всех, за исключением нескольких отсталых особей, атрофировались и представляют интерес только для физиолога ”.

“Ей-богу! ” лениво подумал лорд Питер. - Это идеальная доктрина для преступника. Человек, который верит в это, никогда бы—”

И тогда это случилось — то, чего он наполовину подсознательно ожидал. Это случилось внезапно, несомненно, так же безошибочно, как восход солнца. Он вспомнил — не что-то одно, не что-то другое, не логическую последовательность вещей, но все - целиком, совершенное, завершенное, во всех его измерениях как бы мгновенно; как будто он стоял вне мира и видел его подвешенным в бесконечномерном пространстве. Ему больше не нужно было рассуждать об этом или даже думать об этом. Он знал это.

Существует игра, в которой пользователю предлагается набор букв, и от него требуется составить из них слово, например:

К О С С С Р И

Медленный способ решения задачи состоит в том, чтобы опробовать все перестановки и комбинации по очереди, отбрасывая невозможные союзы букв, например:

С К И Р К

или

С К И Р К О

Другой способ состоит в том, чтобы пристально смотреть на несогласованные элементы до тех пор, пока никаким логическим процессом, который сознательный разум 168 не сможет обнаружить, или под действием какого-либо случайного внешнего стимула, комбинация:

С К И С С О Р С

представляет себя со спокойной уверенностью. После этого даже не нужно расставлять буквы по порядку. Дело сделано.

Тем не менее, разрозненные элементы двух гротескных головоломок, перемешанных в голове лорда Питера, разрешились сами собой, отныне не вызывая сомнений. Удар по крыше крайнего дома —Леви под проливным холодным дождем разговаривает с проституткой на Баттерси—Парк-роуд — одинокие рыжие волосы-бинты с ворсинками—Инспектор Сагг звонит великому хирургу из прозекторской больницы- Леди Леви с нервным припадком—запах карболового мыла—голос герцогини— “на самом деле это не помолвка, а всего лишь своего рода взаимопонимание с ее отцом” — делится перуанским маслом—темная кожа и округлый, мясистый профиль мужчины в ванне —доктор Сагг звонит великому хирургу из прозекторской. Гримболд, дающий показания: “По моему мнению, смерть наступила в течение нескольких дней после удара” — индия—резиновые перчатки - даже слабый голос мистера Эпплдора: “Он обратился ко мне, сэр, с антививисекционной брошюрой” — все эти и многие другие вещи звенели вместе и издавали один звук, они раскачивались вместе, как колокола на колокольне, и глубокий тенор гремел сквозь шум:

“Знание о добре и зле - это феномен мозга, и его можно сменить, сменить, сменить. Знание о добре и зле можно сменить”.169
Лорд Питер Уимзи не был молодым человеком, который обычно относился к себе очень серьезно, но на этот раз он был откровенно потрясен. “Это невозможно”, - слабо возразил его разум. “credo quia impossibile”, - сказала его внутренняя уверенность с непроницаемым самодовольством. “Хорошо, ” сказала совесть, мгновенно объединившись со слепой верой, “ и что ты собираешься с этим делать?”

Лорд Питер встал и прошелся по комнате: “Боже милостивый!” - сказал он. “Боже милостивый!” Он взял “Кто есть кто” с маленькой полки над телефоном и стал искать утешения на ее страницах.:

ФРИКЕ, сэр Джулиан, kt. cr. 1916; G.C.V.O. cr. 1919; K.C.V.O. 1917; K.C.B. 1918; M.D., F.R.C.P., F.R.C.S., Dr. en M; ум. в Париже; доктор технических наук; кавалер ордена Святого Иоанна Иерусалимского; хирург-консультант больницы Святого Луки, Баттерси. родился в Гриллингеме 16 марта 1872 г., единственный сын Эдварда Керзона Фрике, эсквайра, из Грилл-Корт, Гриллингем. Образование. Колледж Харроу и Тринити, Кембридж; полковник А.М.С.; покойный член Консультативного совета медицинской службы армии. Публикации: Некоторые заметки о патологических аспектах гениальности, 1892; "Статистический вклад в изучение детского паралича в Англии и Уэльсе", 1894; "Функциональные нарушения нервной системы", 1899; "Цереброспинальные заболевания", 1904; "Граница безумия", 1906; "Исследование лечения безумия нищих в Соединенном Королевстве", 1906; "Современные достижения в психотерапии: критика", 1910; "Криминальное безумие", 1914; "Применение психотерапии к лечению контузии", 1917; "Ответ профессору Фрейду" с описанием некоторых экспериментов, проведенных в базовой больнице в Амьене. , 1919 год; Структурные изменения, сопровождающие наиболее важные неврозы, 1920. Клубы: "Уайтс"; Оксфорд и 170 Кембриджских; Альпийский и т.д. Развлечения: шахматы, альпинизм, рыбалка. Адрес: 282, Харли-стрит и Дом Святого Луки, Принц Уэльский-роуд, Баттерси-парк, S.W.11.

Он отшвырнул книгу. “ Подтверждение! ” простонал он. “ Как будто мне это было нужно!

Он снова сел и закрыл лицо руками. Он совершенно внезапно вспомнил, как много лет назад стоял перед столом для завтрака в Денверском замке — маленький худощавый мальчик в голубых панталонах, с бешено бьющимся сердцем. Семья еще не спустилась вниз; там стояла большая серебряная ваза со спиртовкой под ней и искусно сделанный кофейник, кипящий под стеклянным колпаком. Он дернул угол скатерти — дернул сильнее, и урна тяжело двинулась вперед, а все чайные ложки зазвенели. Он крепко ухватился за скатерть и потянул изо всех сил — теперь он мог ощутить тонкий и ужасный трепет, когда кофейник, кофеварка и весь сервиз для завтрака рухнули в одну огромную кучу — он вспомнил искаженное ужасом лицо дворецкого и крики гостьи.

Бревно переломилось и превратилось в облако белого пепла. Мимо окна прогрохотал запоздалый грузовик.

Мистер Бантер, спавший сном истинного и преданного слуги, был разбужен среди ночи хриплым шепотом: “Бантер!”

“Да, милорд”, - сказал Бантер, садясь и включая свет.

“Потушите свет, черт бы вас побрал!” - сказал голос. “Послушай— вон там— послушай— разве ты не слышишь этого?” 171
“ Ничего страшного, милорд, ” сказал мистер Бантер, поспешно вставая с кровати и хватая своего хозяина за руку. “ Все в порядке, вы быстро ложитесь спать, и я принесу вам каплю бромида. Да ты вся дрожишь — ты засиделась слишком поздно.

“ Тише! нет, нет, это вода, - сказал лорд Питер, стуча зубами. “ Она им там по пояс, беднягам. Но послушайте! ты что, не слышишь? Тук, тук, тук — они минируют нас - но я не знаю где — я не слышу - я не могу. Послушай, ты! Это снова — мы должны найти это — мы должны остановить это.... Послушай! О, Боже мой! Я не слышу— я ничего не слышу из-за грохота выстрелов. Неужели они не могут остановить пушки?”

“О боже!” - сказал себе мистер Бантер. “Нет, нет ... Все в порядке, майор ... Не волнуйтесь”.

“Но я слышу это”, - запротестовал Питер.

“ Я тоже, ” решительно сказал мистер Бантер. - У вас тоже очень хороший слух, милорд. Это наши саперы работают в траншее сообщения. Не беспокойтесь об этом, сэр.

Лорд Питер лихорадочно схватил его за запястье.

“Наши собственные саперы”, - сказал он. “Уверены в этом?”

“Уверены в этом”, - весело сказал мистер Бантер.

- Они снесут башню, - сказал лорд Питер.

- Не сомневаюсь, что снесут, - сказал мистер Бантер, “ и к тому же очень мило. Вы просто подойдите и прилягте немного, сэр — они пришли, чтобы захватить эту секцию.

“ Вы уверены, что оставлять ее безопасно? ” спросил лорд Питер.

- В полной безопасности, сэр, - сказал мистер Бантер, беря хозяина под руку и провожая его в спальню. 172
Мистер Бантер, выглядевший совершенно не похожим на Бантера в полосатой пижаме, с взъерошенными вокруг головы жесткими черными волосами, мрачно наблюдал за острыми скулами молодого человека и фиолетовыми пятнами под глазами.

“Я думал, у нас был последний из этих приступов”, - сказал он. “Переборщил с самоконтролем. Спит?” Он с тревогой посмотрел на него. В его голосе послышались нежные нотки. - Чертов маленький дурачок! - сказал сержант Бантер. 173
ГЛАВА IX
Мистер Паркер, вызванный на следующее утро на Пиккадилли, 110, прибыл и застал вдовствующую герцогиню во владениях. Она очаровательно приветствовала его.

“Я собираюсь отвезти этого глупого мальчика в Денвер на выходные”, - сказала она, указывая на Питера, который что-то писал и лишь коротко кивнул в ответ на появление своего друга. “Он слишком много делал — бегал по Солсбери и другим местам до поздней ночи — вам действительно не следует поощрять его, мистер Паркер, это очень неприлично с вашей стороны — будить беднягу Бантера посреди ночи страхами о немцах, как будто все это не закончилось много лет назад, и у него целую вечность не было приступов, но вот! Нервы - такая странная штука, и Питеру всегда снились кошмары, когда он был совсем маленьким мальчиком — хотя, конечно, очень часто ему хотелось всего лишь маленькой таблетки; но он был так ужасно плох в 1918 году, вы знаете, и я полагаю, мы не можем ожидать, что полностью забудем о большой войне за год или два, и, на самом деле, я должна быть очень благодарна, что оба моих мальчика в безопасности. И все же я думаю, что немного тишины и покоя в Денвере не повредят ему ”.

“ Жаль, что у тебя все так плохо обернулось, старина, ” сказал Паркер со смутным сочувствием. - Выглядишь ты немного потрепанно.

“ Чарльз, - сказал лорд Питер совершенно лишенным выражения голосом, - я уезжаю на пару дней, потому что не смогу быть тебе полезен в Лондоне. То, что должно быть сделано на данный момент, может быть сделано гораздо лучше вами, чем мной. Я хочу, чтобы вы немедленно отнесли это, - он сложил свой почерк и вложил его в конверт, — в Скотленд-Ярд и разослали по всем работным домам, лазаретам, полицейским участкам, YMCA и так далее в Лондоне. Это описание трупа Типпса таким, каким он был до того, как его побрили и привели в порядок. Я хочу знать, был ли где-нибудь задержан человек, соответствующий этому описанию, живой или мертвый, в течение последних двух недель. Вы лично встретитесь с сэром Эндрю Маккензи и по его поручению немедленно разошлете бумагу; вы скажете ему, что решили проблемы убийства Леви и тайны Баттерси, — мистер Паркер издал удивленный звук, на который его друг не обратил внимания, - и вы попросите его иметь наготове людей с ордером на арест очень опасного и важного преступника в любой момент по вашей информации. Когда придут ответы на этот документ, вы поищете любое упоминание о больнице Святого Луки или о любом человеке, связанном с больницей Святого Луки, и немедленно пошлете за мной.

“ Тем временем ты познакомишься — мне все равно как — с одним из студентов колледжа Святого Луки. Не ходи туда, трубя об убийствах и полицейских ордерах, иначе можешь оказаться на улице Квиров. Я приеду в город, как только получу от тебя весточку, и надеюсь встретить здесь симпатичного, простодушного Костоправа. ” Он слабо улыбнулся. 175
“Вы хотите сказать, что докопались до сути этого дела?” - спросил Паркер.

“Да. Возможно, я ошибаюсь. Я надеюсь, что это так, но я знаю, что это не так.

“ Ты мне не скажешь?

“Знаешь, ” сказал Питер, - честно говоря, я бы предпочел этого не делать. Я говорю, что могу ошибаться — и у меня будет такое чувство, будто я оклеветал архиепископа Кентерберийского”.

“Ну, скажи мне, это одна загадка или две?”

“Одна”.

“Ты говорил об убийстве Леви. Леви мертв?”

— Боже, да! - сказал Питер, сильно содрогнувшись.

Герцогиня оторвалась от чтения "Татлер".

“Питер, ” сказала она, - у тебя опять начинается лихорадка? О чем бы вы двое ни болтали, тебе лучше немедленно прекратить это, если это тебя возбуждает. Кроме того, сейчас самое время отправляться в путь.

“ Хорошо, мама, ” сказал Питер. Он повернулся к Бантеру, почтительно стоявшему в дверях с пальто и чемоданом. “Вы понимаете, что вам нужно сделать, не так ли?” - сказал он.

“Прекрасно, благодарю вас, милорд. Машина как раз подъезжает, ваша светлость”.

“С миссис Типпс внутри”, - сказала герцогиня. “Она будет рада снова увидеть тебя, Питер. Ты так напоминаешь ей мистера Типпса. Доброе утро, Бантер.

- Доброе утро, ваша светлость.

Паркер проводил их вниз.

Когда они ушли, он тупо посмотрел на листок 176 в своей руке, затем, вспомнив, что сегодня суббота и нужно спешить, он поймал такси.

“ Скотленд-Ярд! ” закричал он.

Утро вторника застало лорда Питера и мужчину в вельветовой куртке весело шуршащими по семи акрам ботвы репы, пожелтевшей от ранних заморозков. Немного впереди извилистое затаенное волнение среди листьев возвещало о невидимом, но постоянно близком присутствии одного из щенков сеттера герцога Денверского. Вскоре куропатка взлетела с шумом, похожим на полицейскую погремушку, и лорд Питер отнесся к этому весьма похвально для человека, который несколько ночей назад слушал воображаемых немецких саперов. Сеттер глупо запрыгал по репе и принес обратно мертвую птицу.

- Хороший пес, - похвалил лорд Питер.

Ободренный этим, пес внезапно смешно подпрыгнул и залаял, вывернув ухо наизнанку.

“ Каблук, ” яростно сказал человек в вельветовом. Пристыженное животное подобралось бочком.

“ Глупый пес, ” сказал человек в вельветовом. “ не может молчать. Слишком нервничает, милорд. Один из щенков старой Черной Ласси.

“Боже мой, - сказал Питер, - старая собака все еще ходит?”

“Нет, милорд; нам пришлось убрать ее весной”.

Питер кивнул. Он всегда заявлял, что ненавидит деревню и радуется, что не имеет ничего общего с семейными поместьями, но этим утром он наслаждался свежим воздухом и влажными листьями, которые темным пятном омывали его начищенные ботинки. В Денвере все шло своим чередом; никто не умирал внезапной и насильственной смертью, за исключением престарелых сеттеров — и, конечно, куропаток. Он с наслаждением вдохнул запах осени. В кармане у него лежало письмо, пришедшее с утренней почтой, но он не собирался пока его читать. Паркер не телеграфировал; спешить было некуда.

Он прочитал его в курительной комнате после обеда. Его брат был там, дремал над "Таймс" — хороший, чистоплотный англичанин, крепкий и традиционный, скорее похожий на Генриха VIII в молодости; Джеральд, шестнадцатый герцог Денверский. Герцог считал своего кадета довольно дегенеративным и не совсем в хорошей форме; ему не нравилось, что тот интересуется новостями из полиции и суда.

Письмо было от мистера Бантера.

110, Пикадилли,
W.1.

Милорд:

Я пишу (мистер Бантер получил хорошее образование и знал, что нет ничего более вульгарного, чем тщательно избегать начинать письмо с первого лица единственного числа), как указала ваша светлость, чтобы сообщить вам о результатах моего расследования.

Я без труда познакомился со слугой сэра Джулиана Фрика. Он принадлежит к тому же клубу, что и достопочтенный. Человек Фредерика Арбатнота, который является моим другом и был очень рад представить меня. Вчера в 178 (воскресенье) вечером он повел меня в клуб, и мы ужинали с мужчиной, которого зовут Джон Каммингс, а после я пригласил Каммингса выпить и выкурить сигару у себя дома. Ваша светлость, я прошу прощения за то, что делаю это, зная, что это не в моих привычках, но по моему опыту, лучший способ завоевать доверие человека - это позволить ему предположить, что ты пользуешься своим работодателем.

(“Я всегда подозревал, что Бантер изучает человеческую природу”, - прокомментировал лорд Питер.)

Я угостил его лучшим старым портвейном (“Черт возьми, что вы сделали”, - сказал лорд Питер), услышав, как вы с мистером Арбатнотом обсуждали его. (“Гм!” - сказал лорд Питер.)

Эффект от него вполне соответствовал моим ожиданиям в отношении рассматриваемого основного вопроса, но я с большим сожалением вынужден констатировать, что этот человек так мало понимал, что ему предлагали, что выкурил сигару (одну из "Виллар Виллар" вашей светлости). Вы поймете, что в то время я никак не комментировал это, но ваша светлость разделит мои чувства. Могу ли я воспользоваться этой возможностью, чтобы выразить свою признательность вашей светлости за превосходный вкус в еде, напитках и одежде? Это, если можно так выразиться, больше, чем удовольствие — это образование - прислуживать вашей светлости.

Лорд Питер серьезно склонил голову.

“Что, ради всего святого, ты делаешь, Питер, сидишь там, киваешь и ухмыляешься, как-как-там-это-можно-назвать?” - потребовал ответа герцог, внезапно очнувшись от дремоты. “Кто-то пишет тебе красивые вещи, что ли?” 179
“Очаровательные вещи”, - сказал лорд Питер.

Герцог с сомнением посмотрел на него.

“Молю бога, чтобы ты не женился на красавице из хора”, - пробормотал он про себя и вернулся к "Таймс".

За ужином я решил познакомиться со вкусами Каммингса и обнаружил, что они направлены в сторону сцены мюзик-холла. Во время первого бокала я завел с ним разговор в этом направлении, поскольку ваша светлость любезно предоставили мне возможность посмотреть все представления в Лондоне, и я говорил более свободно, чем полагалось бы в обычной манере, чтобы понравиться ему. Я могу сказать, что его взгляды на женщин и сцену были такими, каких мне следовало ожидать от человека, который будет курить с портвейном вашей светлости.

За вторым бокалом я изложил предмет расспросов вашей светлости. Чтобы сэкономить время, я запишу нашу беседу в форме диалога, максимально приближенного к тому, как она происходила на самом деле.

Каммингс: Кажется, у вас появляется много возможностей немного понаблюдать за жизнью, мистер Бантер.

Бантер: Всегда можно воспользоваться возможностями, если знать как.

Каммингс: Ах, вам очень легко говорить, мистер Бантер. Во-первых, вы не женаты.

Бантер: Я знаю, что это не так, мистер Каммингс.

Каммингс: Я тоже — теперь, когда уже слишком поздно. (Он тяжело вздохнул, и я наполнил его бокал.) 180
Бантер: Миссис Каммингс живет с вами в Баттерси?

Каммингс: Да, мы с ней работаем на моего губернатора. Такая жизнь! Нет, но то, что есть, добывается с каждым днем. Но что такое уголь? Я могу сказать вам, что нам скучно одним в этом чертовом пригороде Баттерси.

Бантер: Не очень удобно для залов, конечно.

Каммингс: Я вам верю. Для вас это нормально, здесь, на Пикадилли, прямо на месте, как вы могли бы сказать. И, осмелюсь предположить, вашего губернатора часто нет дома всю ночь, а?

Бантер: О, часто, мистер Каммингс.

Каммингс: И, осмелюсь предположить, вы время от времени пользуетесь возможностью соскользнуть с себя, а?

Бантер: Ну, что вы думаете, мистер Каммингс?

Каммингс: Вот и все, вот вы где! Но что делать мужчине с ворчливой женой-дурой и проклятым доктором наук в качестве губернатора, который всю ночь сидит без сна, разделывая трупы и экспериментируя с лягушками?

Бантер: Конечно, он иногда уходит.

Каммингс: Не часто. И всегда возвращается до двенадцати. И то, как он продолжает, если звонит в звонок, а вас там нет. Я даю вам слово, мистер Бантер.

Бантер: Вспыльчивый?

Каммингс: Нет, но смотрит сквозь тебя, мерзкий, как будто ты лежишь на его операционном столе и он собирается тебя разрезать. Ничего такого, на что мужчина мог бы справедливо пожаловаться, вы понимаете, мистер Бантер, просто отвратительная внешность. Нет, но я скажу, что он очень корректен. Извиняется, если был невнимателен. 181 Но какой в этом прок, когда он был, и ушел, и лишил тебя ночного покоя?

Бантер: Как он это делает? Ты имеешь в виду, что ты допоздна не ложишься спать?

Каммингс: Не он; отнюдь. Дом заперт, а домочадцы ложатся спать в половине одиннадцатого. Это его маленькое правило. Нет, но чему я, как правило, рад, так это тому, что ложусь спать. И все же, когда я ложусь спать, мне нравится засыпать.

Бантер: А что он делает? Ходить по дому?

Каммингс: Разве нет? Всю ночь. И входить, и выходить через отдельную дверь в больницу.

Бантер: Вы же не хотите сказать, мистер Каммингс, что такой великий специалист, как сэр Джулиан Фрик, работает в больнице по ночам?

Каммингс: Нет, нет; он делает свою собственную работу — исследовательскую работу, как вы могли бы сказать. Режет людей. Говорят, он очень умен. Мог бы разобрать вас или меня на части, как часы, мистер Бантер, и собрать нас снова.

Бантер: Значит, вы спите в подвале, раз так ясно его слышите?

Каммингс: Нет, наша спальня наверху. Но, господи! что это? Он хлопнет дверью так, что его будет слышно по всему дому.

Bunter: Ах, сколько раз мне приходилось говорить об этом с лордом Питером. И разговаривать всю ночь. И принимать ванны.

Каммингс: Ванны? Вы вполне можете так сказать, мистер Бантер. Ванны? Мы с женой спим рядом с цистерной. Шум, способный разбудить мертвого. В любое время суток. 182 Как вы думаете, мистер Бантер, когда он решил принять ванну, не позднее вечера прошлого понедельника?

Бантер: Я знаю, что они делали это в два часа ночи, мистер Каммингс.

Каммингс: А вы сейчас делали? Ну, это было в три. Нас разбудили в три часа ночи. Даю вам слово.

Бантер: Вы так не говорите, мистер Каммингс.

Каммингс: Видите ли, мистер Бантер, он выявляет болезни, а потом не любит ложиться спать, пока не смоет с себя бациллы, если вы меня понимаете. И, осмелюсь сказать, очень естественно. Но я хочу сказать, что джентльмену посреди ночи не время думать о болезнях.

Бантер: У этих великих людей свой способ делать вещи.

Каммингс: Ну, все, что я могу сказать, это то, что это не мой способ.

(Я мог бы в это поверить, ваша светлость. В Каммингсе нет никаких признаков величия, и его брюки - это не то, что я хотел бы видеть у человека его профессии.)

Бантер: Он обычно так опаздывает, мистер Каммингс?

Каммингс: Ну, нет, мистер Бантер, как правило, нет. Утром он тоже извинился и сказал, что позаботится о бачке — и, на мой взгляд, это очень необходимо, потому что воздух попадает в трубы, а стоны и скрежет при этом просто ужасны. Точно так же, как Ниагара, если вы последуете за мной, мистер Бантер, я даю вам слово.

Бантер: Что ж, так и должно быть, мистер Каммингс. 183 Можно многое вынести от джентльмена, у которого хватает манер извиняться. И, конечно, иногда они ничего не могут с собой поделать. Посетитель зайдет неожиданно и, возможно, задержит их допоздна.

Каммингс: Это правда, мистер Бантер. Теперь я начинаю думать об этом, в понедельник вечером приходил джентльмен. Не то чтобы он пришел поздно, но он пробыл около часа и, возможно, отстал от сэра Джулиана.

Бантер: Весьма вероятно. Позвольте налить вам еще портвейна, мистер Каммингс. Или немного старого бренди лорда Питера.

Каммингс: Немного бренди, спасибо, мистер Бантер. Я полагаю, что вы владеете здешним погребом. (Он подмигнул мне.)

“Доверьтесь мне в этом”, - сказал я и принес ему "Наполеон". Уверяю вашу светлость, мне было очень приятно налить его такому человеку. Однако, видя, что мы взяли правильный курс, я почувствовал, что это не будет потрачено впустую.

“Я уверен, что хотел бы, чтобы по ночам сюда всегда приходили джентльмены”, - сказал я. (Я уверен, ваша светлость извинит меня за такое предложение.)

(“Боже милостивый, ” сказал лорд Питер, - хотел бы я, чтобы Бантер был менее скрупулезен в своих методах”.)

Каммингс: О, он из таких, его светлость, не так ли? (Он усмехнулся и ткнул меня пальцем. Я опускаю здесь часть его разговора, который не мог не быть столь же оскорбительным для вашей светлости, как и для меня. Он продолжал:) Нет, с сэром Джулианом все это не так. Очень мало посетителей ночью, и всегда джентльмены. И, как правило, уходят рано, как тот, о котором я упоминал.

Бантер: Это даже хорошо. Нет ничего более утомительного, мистер Каммингс, чем сидеть и провожать посетителей.

Каммингс: О, этого я не видел. Сэр Джулиан сам выпустил его в десять часов или около того. Я слышал, как джентльмен крикнул “Спокойной ночи” и ушел.

Бантер: Сэр Джулиан всегда так делает?

Каммингс: Ну, это зависит от обстоятельств. Если он видит посетителей внизу, он выпускает их сам; если он видит их наверху, в библиотеке, он звонит мне.

Бантер: Значит, это был посетитель снизу?

Каммингс: Ах, да. Сэр Джулиан открыл ему дверь, я помню. Так получилось, что он работал в холле. Хотя теперь я начинаю думать об этом, после они поднялись в библиотеку. Забавно. Я знаю, что они это сделали, потому что я случайно поднялся в холл с углями и услышал шум наверху. Кроме того, сэр Джулиан позвонил мне в библиотеку несколько минут спустя. И все же, как бы то ни было, мы слышали, как он ушел в десять, или, возможно, это было немного раньше. Он пробыл там не только три четверти часа. Однако, как я уже говорил, сэр Джулиан всю ночь стучал в отдельную дверь, а в три часа ночи принимал ванну и снова вставал завтракать в восемь — это для меня непостижимо. Будь у меня все его деньги, будь я проклят, если бы стал копаться в мертвецах посреди ночи. Я бы нашел себе занятие получше, а, мистер Бантер— 185
Мне нет нужды больше пересказывать его разговор, поскольку он стал неприятным и бессвязным, и я не мог вернуть его к событиям вечера понедельника. Я не мог отделаться от него до трех. Он плакал у меня на шее и говорил, что я - птица, а ты - его губернатор. Он сказал, что сэр Джулиан был бы очень недоволен тем, что он вернулся домой так поздно, но в воскресенье вечером у него выходной, и если об этом что-нибудь скажут, он подаст в суд. Я думаю, что с его стороны было бы опрометчиво поступать так, поскольку я чувствую, что он не тот человек, которого я мог бы добросовестно рекомендовать, будь я на месте сэра Джулиана Фрика. Я заметил, что каблуки его ботинок слегка стерлись.

Я хотел бы добавить, отдавая дань уважения великим достоинствам винного погреба вашей светлости, что, хотя мне пришлось выпить довольно большое количество "Кокберна"68-го года выпуска и "Наполеона" 1800 года выпуска, сегодня утром я не чувствую головной боли или других неприятных ощущений.

Надеясь, что ваша светлость действительно извлекает пользу из деревенского воздуха и что та небольшая информация, которую мне удалось получить, окажется удовлетворительной, я остаюсь.

С уважением ко всей семье,

Покорно ваш,
Мервин Бантер.

“Знаешь, - задумчиво сказал себе лорд Питер, - иногда мне кажется, что Мервин Бантер меня разыгрывает. В чем дело, Сомс?”

- Телеграмма, милорд.

“Паркер”, - сказал лорд Питер, вскрывая ее. Там было написано: 186
“По описанию можно узнать работный дом в Челси. Неизвестный бродяга пострадал в результате уличного происшествия в среду на неделе. Умер в работном доме в понедельник. Доставлен в больницу Святого Луки тем же вечером по заказу Фрике. Сильно озадачен. Паркер.”

“Ура!” - воскликнул лорд Питер, внезапно просияв. “Я рад, что озадачил Паркера. Это придает мне уверенности в себе. Заставляет меня чувствовать себя Шерлоком Холмсом. ‘Предельно просто, Ватсон’. Черт бы все побрал! это отвратительный бизнес. Тем не менее, это озадачило Паркера ”.

- В чем дело? - спросил герцог, вставая и зевая.

“ Приказываю идти маршем, ” сказал Питер, “ обратно в город. Большое спасибо за твое гостеприимство, старина — я чувствую себя бесконечно лучше. Готов сразиться с профессором Мориарти, или Леоном Кестрелом, или с любым из них.

“ Я бы очень хотел, чтобы вы держались подальше от полицейских судов, ” проворчал герцог. “Мне чертовски неловко из-за того, что мой брат выставляет себя на всеобщее обозрение”.

- Извини, Джеральд, - сказал другой. - Я знаю, что я мерзкое пятно на гербе.

“Почему ты не можешь жениться, остепениться и жить спокойно, занимаясь чем-нибудь полезным?” - недовольно спросил герцог.

“Потому что это был провал, как ты прекрасно знаешь”, - сказал Питер. "Кроме того, - весело добавил он, - “я бесконечно полезен. Возможно, ты сам захочешь меня, никогда не знаешь наверняка. Когда кто-нибудь начнет шантажировать тебя, Джеральд, или твоя первая брошенная жена неожиданно приедет из Вест-Индии, ты поймешь, как притягательно иметь частного детектива в семье 187. ‘Деликатное частное дело, улаженное с тактом и осмотрительностью. Проведено расследование. Особое свидетельство о разводе. Все гарантии!’ Приезжайте немедленно.

“ Осел! ” выругался лорд Денвер, яростно швыряя газету в кресло. - Когда вам нужна машина?

“ Почти сразу. Послушай, Джерри, я забираю маму с собой.

“Почему она должна быть замешана в этом?”

“Ну, мне нужна ее помощь”.

“Я считаю это в высшей степени неподходящим”, - сказал герцог.

Вдовствующая герцогиня, однако, не возражала.

“Я довольно хорошо знала ее, ” сказала она, - когда она была Кристин Форд. Почему, дорогой?”

“Потому что, - сказал лорд Питер, - ей предстоит сообщить ужасную новость о ее муже”.

“Он мертв, дорогая?”

“Да; и ей придется приехать и опознать его”.

“Бедная Кристина”.

“При очень отвратительных обстоятельствах, мама”.

“Я поеду с тобой, дорогая”.

“Спасибо, мама, ты молодец. Ты не против прямо сейчас надеть свои вещи и подняться ко мне? Я расскажу тебе об этом в машине”. 188
ГЛАВА X
Мистер Паркер, верный, хотя и сомневающийся Фома, должным образом заполучил своего студента-медика: крупного молодого человека, похожего на щенка-переростка, с невинными глазами и веснушчатым лицом. Он сидел на "Честерфилде" перед камином в библиотеке лорда Питера, в равной степени сбитый с толку своим поручением, окружающей обстановкой и напитком, который поглощал. Его вкус, хотя и неискушенный, от природы был хорошим, и он понимал, что даже называть эту жидкость напитком — термин, обычно используемый им для обозначения дешевого виски, послевоенного пива или сомнительного бокала кларета в ресторане Сохо, — было святотатством; это было нечто выходящее за рамки обычного опыта: джинн в бутылке.

Человек по фамилии Паркер, с которым он случайно столкнулся накануне вечером в трактире на углу Принс-оф-Уэльс-роуд, казался хорошим человеком. Он настоял на том, чтобы отвезти его к своему другу, который великолепно жил на Пикадилли. Паркер был вполне понятен; он представил его как государственного служащего или, возможно, кого-то еще в Сити. Этот друг вызывал смущение; начнем с того, что он был лордом, и его одежда была своего рода упреком всему миру. Конечно, он нес самую глупую чушь, но в сбивающей с толку манере. Он не стал вдаваться в шутку и извлекать из нее все удовольствие; он сделал это, так сказать, мимоходом и переключился на что-то другое, прежде чем ваша реплика была готова. У него был поистине ужасный слуга — человек из тех, о ком вы читаете в книгах, — который леденил до мозга костей своей молчаливой критикой. Паркер, казалось, выдерживал напряжение, и это заставляло вас думать о Паркере более высокого мнения; он, должно быть, более привычен к окружению великих, чем вы могли бы подумать, глядя на него. Вы задавались вопросом , сколько стоил ковер , на который Паркер небрежно рассыпал сигарный пепел; ваш отец был обойщиком — мистер Пигготт из "Пигготт энд Пигготт", Ливерпуль, — и вы достаточно разбирались в коврах, чтобы понимать, что даже не догадываетесь о цене этого. Когда вы откидывали голову на пухлую шелковую подушку в углу дивана, вам хотелось бриться чаще и тщательнее. Диван был чудовищем, но даже в этом случае он едва ли казался достаточно большим, чтобы вместить вас. Этот лорд Питер был не очень высоким — на самом деле, он был довольно маленьким человеком, но он не выглядел низкорослым. Он выглядел правильно; он заставлял вас почувствовать, что быть ростом шесть футов три дюйма - это довольно вульгарно самоуверенно; ты чувствовал себя как новые мамины занавески в гостиной — сплошь в огромных кляксах. Но все были очень добры к тебе, и никто не сказал ничего такого, чего ты не смог бы понять, и не насмехался над тобой. На полках вокруг стояло несколько ужасно глубоких на вид книг, и вы заглянули в огромный фолиант Данте, который лежал на столе, но ваши хозяева говорили вполне обыденно и рассудительно о книгах того типа, которые вы читаете сами, — о хороших любовных историях и детективах. Вы читали многие из них и могли высказать свое мнение, и они 190 слушали то, что вы хотели сказать, хотя у лорда Питера тоже была забавная манера говорить о книгах, как будто автор заранее доверился ему и рассказал, как была составлена история и какой фрагмент был написан первым. Это напомнило тебе о том, как старина Фрике разобрал тело на куски.

“ Против чего я возражаю в детективных историях, - сказал мистер Пигготт, - так это против того, что люди запоминают все, что с ними случилось за последние шесть месяцев. Они всегда готовы сообщить о времени суток, о том, шел дождь или нет, и что они делали в такой-то день. Перелистайте все это, как страницу стихов. Но в реальной жизни все не так, как вы думаете, лорд Питер? Лорд Питер улыбнулся, и юный Пигготт, мгновенно смутившись, обратился к своему прежнему знакомому: “ Ты знаешь, что я имею в виду, Паркер. Ну же. Один день так похож на другой, что я уверен, что не смог бы вспомнить — Ну, я мог бы вспомнить вчерашний день, возможно, но я не мог бы быть уверен в том, что я делал на прошлой неделе, если бы меня за это расстреляли.

“Нет, ” сказал Паркер, “ и показания, приведенные в полицейских показаниях, звучат так же неправдоподобно. Но на самом деле они так не воспринимают это, знаете ли. Я имею в виду, мужчина не может просто сказать: "В прошлую пятницу я вышел в 10 утра, чтобы купить баранью отбивную. Когда я сворачивал на Мортимер-стрит, я заметил девушку лет двадцати двух с черными волосами и карими глазами, одетую в зеленый джемпер, клетчатую юбку, панаму и черные туфли, которая ехала на велосипеде Royal Sunbeam со скоростью около десяти миль в час, сворачивая за угол у церкви Святого Симона и Св. Джуд выехал не на ту сторону дороги, направляясь к рынку 191!’ Это, конечно, так, но на самом деле это вытянуто из него серией вопросов ”.

“ А в коротких рассказах, ” сказал лорд Питер, “ это должно быть изложено в форме утверждения, потому что настоящий разговор был бы таким долгим, бестолковым и утомительным, и ни у кого не хватило бы терпения прочитать его. Видите ли, писатели должны учитывать своих читателей, если таковые имеются”.

“Да, ” сказал мистер Пигготт, - но держу пари, большинству людей было бы чертовски трудно запомнить это, даже если бы вы их о чем-нибудь спросили. Я должен — Конечно, я знаю, что я немного дурак, но ведь большинство людей такие, не так ли? Вы понимаете, что я имею в виду. Свидетели - это не детективы, это обычные идиоты, такие же, как мы с тобой.

— Совершенно верно, - сказал лорд Питер, улыбаясь, когда сила последней фразы дошла до несчастного виновника. - Вы хотите сказать, что если бы я спросил вас в общих чертах, чем вы занимались, скажем, неделю назад, вы бы ничего не смогли сказать мне об этом без обиняков?

“Нет, я уверен, что не должен”. Он задумался. “Нет. Я был в больнице, как обычно, полагаю, и, поскольку был вторник, там должна была состояться лекция о чем—то таком — черт бы меня побрал, если я знаю о чем - а вечером я пошел гулять с Томми Принглом — нет, это, должно быть, был понедельник — или это была среда? Говорю вам, я ни в чем не мог бы поклясться.

“ Вы несправедливы к себе, ” серьезно сказал лорд Питер. “Я уверен, что, например, вы помните, какую работу выполняли в анатомическом кабинете в тот день”.

“Господи, нет! не уверен. Я имею в виду, я осмелюсь сказать, что это могло бы вернуться ко мне, если бы я долго думал, но я бы не стал клясться в этом в суде ”.

- Ставлю полкроны против шести пенсов, - сказал лорд Питер, - что вы вспомните через пять минут.

- Уверен, что не смогу.

“Посмотрим. Вы ведете блокнот с записями работы, которую выполняете при препарировании? Рисунки или что-нибудь еще?”

“О, да”.

“Подумай об этом. Что ты делал в нем последним?”

“Это легко, потому что я делал это только сегодня утром. Это были мышцы ног”.

“Да. Кто был объектом?”

“Что-то вроде пожилой женщины; умерла от пневмонии”.

“Да. Мысленно перелистни страницы своего альбома для рисования. Что было до этого?”

“О, у некоторых животных еще сохранились ноги; в настоящее время я занимаюсь двигательными мышцами. ДА. Это была демонстрация старины Каннингема по сравнительной анатомии. Я неплохо сделал лапки зайца и лягушки, а также рудиментарные лапки змеи.

“ Да. В какой день мистер Каннингем читает лекцию?”

“Пятница”.

- В пятницу, да. Возвращайся снова. Что будет до этого?

Мистер Пигготт покачал головой.

“Ваши рисунки ног начинаются с правой страницы или с левой? Вы видите первый рисунок?”

“Да—да, я вижу дату, написанную вверху. 193 Это часть задней лапки лягушки, на правой странице”.

“Да. Представь перед своим мысленным взором открытую книгу. Что ей противоположно?”

Это потребовало некоторой умственной концентрации.

“Что—то круглое... о, да ... это рука”.

“Да. Вы перешли от мышц кисти и предплечья к мышцам ноги - и стоп?”

“Да, именно так. У меня есть набор рисунков оружия”.

“Да. Ты сделал их в четверг?”

“Нет, я никогда не бываю в прозекторской по четвергам”.

“Возможно, в среду?”

“Да, я, должно быть, сделала их в среду. Да, я это сделал. Я пошел туда после того, как утром мы осмотрели тех больных столбняком. Я осмотрел их в среду днем. Я знаю, что вернулся, потому что хотел закончить с ними. Я работал довольно усердно - для себя. Вот почему я помню.

“ Да, ты вернулся, чтобы закончить их. Когда же ты начал их тогда?

“Ну, за день до этого”.

“За день до этого. Это было во вторник, не так ли?”

“Я сбился со счета ... Да, за день до среды ... Да, во вторник”.

“Да. Это были мужские руки или женские?”

- О, мужские руки.

“ Да, в прошлый вторник, то есть неделю назад, вы препарировали руки мужчины в анатомическом кабинете. Шесть пенсов, пожалуйста.

“Ей-богу!”

“Подождите минутку. Вы знаете об этом гораздо больше. Ты даже не представляешь, как много ты знаешь. Ты знаешь, каким человеком он был ”.

“О, знаешь, я никогда не видела его полноценным. Я помню, что в тот день я немного опоздал. Я специально попросил руку, потому что у меня были довольно слабые руки, и Уоттс — это дежурный — пообещал мне ее сохранить.”

“Да. Ты опоздал и обнаружил, что твоя рука ждет тебя. Ты препарируешь ее — берешь ножницы, надрезаешь кожу и пришпиливаешь ее обратно. Она была очень молодой, со светлой кожей?”

“О, нет—нет. Обычная кожа, я думаю, с темными волосками — да, так оно и было.

“ Да. Возможно, худая, жилистая рука, без лишнего жира?

“О, нет, меня это несколько разозлило. Я хотел хорошую, мускулистую руку, но она была довольно плохо развита, и жир мешал мне”.

“Да, человек, ведущий сидячий образ жизни, который мало занимался физическим трудом”.

“Совершенно верно”.

“ Да. Например, вы препарировали руку и сделали с нее рисунок. Вы бы заметили какие-нибудь твердые мозоли.

“О, ничего подобного не было”.

“Нет. Но стоит ли вам говорить, что это была рука молодого человека? Крепкая молодая плоть и гибкие суставы?” 195
“No—no.”

“Нет. Старый и жилистый, возможно”.

“Нет. Средних лет - с ревматизмом. Я имею в виду, что в суставах был меловой налет, а пальцы немного распухли.

“ Да. Мужчине около пятидесяти.

“Примерно так”.

“Да. Над тем же телом работали и другие студенты”.

“О, да”.

“Да. И они отпускали все обычные шутки по этому поводу ”.

“Я полагаю, что так ... о, да!”

“Ты можешь вспомнить некоторых из них. Кто, так сказать, твой местный весельчак?”

“Томми Прингл”.

“Чем занимался Томми Прингл?”

“Не могу вспомнить”.

“Где работал Томми Прингл?”

— Вон там, у шкафа с инструментами, возле раковины С.

“ Да. Представь себе Томми Прингла.

Пигготт расхохотался.

“ Теперь я вспомнил. Томми Прингл сказал, что старый Шин...

“Почему он назвал его Шини?”

“Я не знаю. Но я знаю, что он назвал”.

“Возможно, он выглядел так. Вы видели его голову?”

“Нет”.

“У кого была голова?”

“ Я не знаю ... Хотя, о да, я знаю. Старина Фрике 196 сам приложился к голове, и маленький Прыгучий Биннс очень рассердился из-за этого, потому что ему пообещали голову за то, что он сделает со стариной Скруджером”.

“Понятно. Что сэр Джулиан делал с головой?”

“Он позвонил нам и рассказал о кровоизлиянии в позвоночник и нервных поражениях”.

“Да. Что ж, возвращайся к Томми Принглу”.

Шутка Томми Прингла была повторена не без некоторого смущения.

“Совершенно верно. И это все?

“ Нет. Парень, который работал с Томми, сказал, что такие вещи происходят от перекармливания.

- Я делаю вывод, что партнер Томми Прингла интересовался желудочно-кишечным трактом.

- Да, и Томми сказал, что если бы он думал, что тебя так будут кормить, он бы сам отправился в работный дом.

- Значит, этот человек был нищим из работного дома?

- Ну, я полагаю, он должен был им быть.

- Нищие из работного дома обычно толстые и упитанные?

— Ну, если подумать, то, как правило, нет.

“На самом деле, Томми Принглу и его другу показалось, что это несколько неуместно в теме работного дома?”

“Да”.

“И если желудочно-кишечный тракт был так интересен этим джентльменам, я полагаю, что речь зашла о его смерти вскоре после полноценного приема пищи”.

“Да ... о, да ... ему пришлось бы это сделать, не так ли?”

“Ну, я не знаю”, - сказал лорд Питер. “Это в 197-м вашем отделе, вы знаете. Это был бы ваш вывод из того, что они сказали”.

“О, да. Несомненно”.

“Да; вы бы, например, не ожидали, что они сделают такое замечание, если пациент долгое время болел и питался помоями”.

“Конечно, нет”.

“Ну, вот видишь, ты действительно много знаешь об этом. Во вторник на прошлой неделе вы препарировали мышцы руки ревматичного еврея средних лет, ведшего сидячий образ жизни, который умер вскоре после обильного приема пищи от какой-то травмы, вызвавшей кровоизлияние в позвоночник, нервные поражения и так далее, и который, как предполагалось, был выходцем из работного дома?”

“Да”.

“И вы могли бы поклясться в этих фактах, если бы потребовалось?”

“Ну, если ты так ставишь вопрос, то, полагаю, я мог бы”.

“Конечно, вы могли бы”.

Мистер Пигготт несколько мгновений сидел в задумчивости.

“ Послушайте, ” сказал он наконец, “ я ведь все это знал, не так ли?

“О, да, ты прекрасно это знал — как раб Сократа”.

“Кто он?”

“Персонаж из книги, которую я читал в детстве”.

“О, он появляется в ”Последних днях Помпеи"?"

“Нет— еще одна книга — осмелюсь сказать, ты избежал ее. Она довольно скучная”. 198
“Я мало что читал, кроме Хенти и Фенимора Купера в школе.... Но ... значит, у меня очень хорошая память?

- У тебя память лучше, чем ты думаешь.

“Тогда почему я не могу вспомнить все медицинские подробности? Все это вылетает у меня из головы, как решето”.

“ Ну, а почему ты не можешь? ” спросил лорд Питер, стоя на коврике у камина и улыбаясь своему гостю сверху вниз.

“Ну, - сказал молодой человек, - парни, которые осматривают человека, не задают таких вопросов, как вы”.

“Нет?”

“ Нет, они оставляют тебя вспоминать все самому. И это чертовски трудно. Не за что ухватиться, разве ты не знаешь? Но, послушайте, откуда вы узнали о том, что Томми Прингл — забавный человек и...”

“Я не знал, пока вы мне не сказали”.

“Нет, я знаю. Но как вы узнали, что он будет там, если все-таки спросите? Я хочу сказать ... Я хочу сказать, — сказал мистер Пигготт, который становился мягче под влиянием того, что само по себе было связано с пищеварительным трактом, — я хочу сказать, вы достаточно умны или я довольно глуп?

“ Нет, нет, ” сказал лорд Питер, “ это я. Я всегда задаю такие глупые вопросы, все думают, что я что-то имею в виду.

Это было слишком сложно для мистера Пигготта.

“ Не обращайте внимания, ” успокаивающе сказал Паркер, “ он всегда такой. Вы не должны обращать внимания. Он ничего не может с этим поделать. Это преждевременный старческий упадок, часто наблюдаемый в семьях потомственных законодателей. Уходи, Уимзи, и сыграй нам ”Оперу нищего" или что-нибудь в этом роде.

“Этого достаточно, не так ли?” - сказал лорд Питер, когда счастливый мистер Пигготт был отправлен домой после поистине восхитительного вечера.

“ Боюсь, что так, ” сказал Паркер. - Но это кажется почти невероятным.

“ В человеческой природе нет ничего невероятного, “ сказал лорд Питер, - по крайней мере, в природе образованного человека. Вы получили ордер на эксгумацию?”

“Я получу его завтра. Я думал договориться с работниками работного дома на завтрашний день. Сначала я должен съездить и повидаться с ними.

- Ты прав, я дам знать своей матери.

“Я начинаю чувствовать то же, что и вы, Уимзи, мне не нравится эта работа”.

“Мне это нравится намного больше, чем раньше”.

“ Ты действительно уверен, что мы не совершаем ошибки?

Лорд Питер подошел к окну. Занавеска была неплотно задернута, и он стоял, глядя через щель на освещенную Пикадилли. При этих словах он обернулся:

“Если это так, ” сказал он, “ мы узнаем об этом завтра, и никому не будет причинено вреда. Но я скорее думаю, что вы получите определенное подтверждение по пути домой. Послушай, Паркер, знаешь, на твоем месте я бы провел ночь здесь. Здесь есть свободная спальня; я легко могу тебя приютить.

Паркер уставился на него. 200
— Ты имеешь в виду, что на меня, вероятно, нападут?

“Я думаю, что это действительно очень вероятно”.

“Есть ли кто-нибудь на улице?”

“Не сейчас; это было полчаса назад”.

“Когда Пигготт ушел?”

“Да”.

“Я говорю, я надеюсь, что мальчику ничего не угрожает”.

“Это то, что я спустился посмотреть. Я так не думаю. На самом деле, я не думаю, что кто-то мог подумать, что мы сделали Пигготта доверенным лицом. Но я думаю, что мы с тобой в опасности. Ты останешься?

“ Будь я проклят, если сделаю это, Уимзи. Почему я должен убегать?

“ Чушь! ” сказал Питер. “ Ты бы сбежал, если бы поверил мне, а почему нет? Ты мне не веришь. На самом деле, ты все еще не уверен, что я на правильном пути. Иди с миром, но не говори потом, что я тебя не предупреждал.

“Я не буду; я продиктую сообщение на последнем издыхании, чтобы сказать, что я был убежден”.

“Хорошо, не ходи пешком — возьми такси”.

“Очень хорошо, я так и сделаю”.

“И не позволяй никому другому садиться в него”.

“Нет”.

Это была сырая, неприятная ночь. Такси высадило людей, возвращавшихся из театра, у соседнего многоквартирного дома, и Паркер забрал его себе. Он как раз называл адрес водителю, когда из боковой улицы торопливо выбежал мужчина. На нем были вечерний костюм и пальто. Он подбежал, отчаянно сигналя.

“ Сэр— сэр! Боже мой! да это же мистер Паркер! Какое счастье! Будьте так добры—вызвали из клуба—заболел друг—не могу найти такси—все едут домой из театра— могу ли я воспользоваться вашим такси -вы возвращаетесь в Блумсбери? Я хочу, чтобы на Рассел—сквер — если можно так выразиться - решался вопрос жизни и смерти.

Он говорил торопливо, задыхаясь, как будто бежал яростно и далеко. Паркер быстро вышел из такси.

“ Рад быть вам полезным, сэр Джулиан, ” сказал он. - Возьмите мое такси. Я сам собираюсь на Крейвен-стрит, но я никуда не спешу. Пожалуйста, возьми такси.

“Это чрезвычайно любезно с вашей стороны”, - сказал хирург. “Мне стыдно...”

“Все в порядке”, - весело сказал Паркер. “Я могу подождать”. Он помог Фрике сесть в такси. “ Какой номер? Рассел-сквер, 24, водитель, смотри в оба.

Такси уехало. Паркер снова поднялся по лестнице и позвонил в дверь лорда Питера.

“ Спасибо, старина, - сказал он. - В конце концов, я задержусь на ночь.

“Войдите”, - сказал Уимзи.

“Вы это видели?” - спросил Паркер.

“Я кое-что видел. Что именно произошло?”

Паркер рассказал свою историю. “Честно говоря, - сказал он, - я думал, что ты немного сумасшедший, но теперь я не совсем в этом уверен”.

Питер рассмеялся.

“Блаженны те, кто не видел и все же уверовал. Бантер, мистер Паркер останется на ночь”. 202
“Послушайте, Уимзи, давайте еще раз взглянем на это дело. Где это письмо?”

Лорд Питер показал эссе Бантера "Диалог". Паркер некоторое время молча изучал его.

- Знаешь, Уимзи, у меня столько же возражений против этой идеи, сколько у яйца возражений против мяса.

“ Я тоже, старина. Вот почему я хочу откопать нашего нищего из Челси. Но отбрось свои возражения.

“ Ну...

“ Ну, послушайте, я не претендую на то, что сам в состоянии заполнить все пробелы. Но здесь мы имеем два загадочных происшествия за одну ночь и целую цепочку, связывающую одно с другим через одного конкретного человека. Это ужасно, но не немыслимо ”.

“Да, я все это знаю. Но есть один или два вполне определенных камня преткновения”.

“Да, я знаю. Но, смотри сюда. С одной стороны, Леви исчез после того, как его в последний раз видели в девять часов, когда он искал дорогу принца Уэльского. В восемь утра следующего дня в ванной в особняке королевы Каролины обнаруживают мертвеца, в общих чертах похожего на него. Леви, по собственному признанию Фрике, собирался навестить Фрике. Согласно информации, полученной из работного дома Челси, мертвый мужчина, соответствующий описанию трупа из Баттерси в его естественном состоянии, был доставлен Фреку в тот же день. У нас есть Леви с прошлым и, так сказать, без будущего; неизвестный бродяга с будущим (на кладбище) и без прошлого, а Фрике стоит между их будущим и их прошлым ”.

“Похоже, все в порядке” 203
“Да. Теперь дальше: у Фрике был мотив избавиться от Леви — старая ревность”.

“ Очень старый - и не очень-то веский мотив.

“Люди, как известно, занимаются подобными вещами.[D] Вы думаете, что люди не поддерживают старую ревность в течение двадцати лет или около того. Возможно, нет. Не просто примитивная, грубая ревность. Это означает слово и удар. Но то, что терзает, - это уязвленное тщеславие. Это прилипает. Унижение. И у каждого из нас есть больное место, к которому мы не любим прикасаться. У меня оно есть. У тебя оно есть. Какой-то негодяй сказал, что ад не знает такой ярости, как отвергнутая женщина. Пристают к женщинам, бедняги. Секс - это слабое место каждого мужчины — вам не нужно ерзать, вы знаете, что это правда — он переживет разочарование, но не унижение. Однажды я знал мужчину, которому отказала — не слишком мягко — девушка, с которой он был помолвлен. Он говорил о ней вполне прилично. Я спросил, что с ней стало. ‘О, ’ сказал он, ‘ она вышла замуж за другого парня’. А потом взорвался — не смог сдержаться. ‘Господи, да!’ - воскликнул он. ‘Подумать только — бросили ради шотландца!’ Я не знаю, почему ему не нравились шотландцы, но именно это заставило его выйти сухим из воды. Посмотрите на Фрике. Я читал его книги. Его нападки на своих антагонистов 204 свирепы. И он ученый. И все же он не выносит противодействия, даже в своей работе, где любой первоклассный человек наиболее здравомыслящий и непредубежденный. Как вы думаете, он из тех мужчин, которые терпят побои от любого мужчины по второстепенному вопросу? По самому щекотливому второстепенному вопросу мужчины? Люди самоуверенны в второстепенных вопросах, вы знаете. Я краснею, если кто-нибудь ставит под сомнение мое суждение о книге. И Леви, который двадцать лет назад был никем, врывается и уводит девушку Фрика у него из-под носа. Дело не в девушке, о которой беспокоился бы Фрике, а в том, что его аристократический нос был сбит с толку маленьким еврейским ничтожеством.

“ Есть еще кое-что. У Фрика есть еще одна побочная проблема. Ему нравится преступность. В своей книге по криминологии он злорадствует над закоренелым убийцей. Я читал это и видел восхищение, просто сквозящее между строк, когда он пишет о бессердечном и успешном преступнике. Он приберегает свое презрение к жертвам, кающимся грешникам или людям, которые теряют голову и их разоблачают. Его герои - Эдмон де ла Поммерес, который убедил свою любовницу стать соучастницей ее собственного убийства, и Джордж Джозеф Смит из "Славы невест в ванной", который мог заниматься страстной любовью со своей женой ночью и осуществить свой заговор с целью убить ее утром. В конце концов, он думает, что совесть - это своего рода червеобразный отросток. Отрежьте его, и вы почувствуете себя лучше. Фрике не беспокоит обычный сдерживающий фактор совести. Посмотрите на его собственную руку в его книгах. Теперь еще раз. Человек, который пришел в дом Леви вместо него, знал этот дом: Фрике знал этот дом; это был рыжеволосый мужчина, поменьше Леви, но ненамного, поскольку он мог носить свою одежду, не выглядя нелепо: вы видели Фрике — вы знаете его рост - около пяти футов одиннадцати дюймов, я полагаю, и его каштановую гриву; он, вероятно, носил хирургические перчатки: Фрике - хирург; он был методичным и отважным человеком: хирурги обязаны быть и отважными, и методичными. Теперь взглянем с другой стороны. Человек, который завладел трупом из Баттерси, должен был иметь доступ к мертвым телам. Фрике, очевидно, имел доступ к мертвым телам. Он должен был быть хладнокровным, быстрым и бессердечным в обращении с мертвым телом. Хирурги и все такое. Он должен был быть сильным человеком, чтобы пронести тело по крышам и бросить его в окно Типпса. Фрике - сильный человек и член Альпийского клуба. Вероятно, на нем были хирургические перчатки, и он спустил тело с крыши с хирургическим бинтом. Это снова указывает на хирурга. Он, несомненно, жил по соседству. Фрике живет по соседству. Девушка, у которой вы брали интервью, услышала стук на крыше крайнего дома. Это дом рядом с домом Фрике. Каждый раз, когда мы смотрим на Фрика, он куда-то ведет, в то время как Миллиган, Типпс, Кримплшем и все другие люди, которых мы удостоили своим подозрением, просто ни к чему не привели ”.

“ Да, но все не так просто, как ты думаешь. Что Леви делал таким тайным образом у Фрике в понедельник вечером?

“Ну, у тебя есть объяснение Фрика”.

“Чушь, Уимзи. Ты сам сказал, что так не пойдет”.

“Превосходно. Так не пойдет. Следовательно, Фрике лгал. 206 Зачем ему было лгать об этом, если только у него не было какой-то цели скрыть правду?”

“Хорошо, но зачем вообще упоминать об этом?”

“Потому что Леви, вопреки всем ожиданиям, был замечен на углу дороги. Для Фрике это был неприятный несчастный случай. Он подумал, что лучше заранее подготовить своего рода объяснение. Он, конечно, рассчитывал, что никто никогда не свяжет Леви с Баттерси-парком ”.

“Что ж, тогда мы возвращаемся к первому вопросу: зачем Леви туда поехал?”

“Я не знаю, но он каким-то образом попал туда. Зачем Фрике купил все эти акции Peruvian Oil?”

“Я не знаю”, - в свою очередь сказал Паркер.

“В любом случае, - продолжал Уимзи, - Фрике ожидал его и принял меры, чтобы впустить его самого, чтобы Каммингс не увидел, кто звонил”.

“Но звонивший снова ушел в десять”.

“О, Чарльз! Я не ожидала этого от тебя. Это чистейший суггестион! Кто видел, как он уходил? Кто-то сказал ‘Спокойной ночи’ и пошел прочь по улице. И вы верите, что это был Леви, потому что Фрике не стал объяснять, что это не так.

“ Вы хотите сказать, что Фрике бодро вышел из дома на Парк-лейн и оставил Леви — живого или мертвого — на попечение Каммингса?

“У нас есть слова Каммингса, что он не делал ничего подобного. Через несколько минут после того, как шаги удалились от дома, Фрике позвонил в библиотеку и велел Каммингсу заткнуться на ночь.

“Затем...” 207
“Ну ... я полагаю, в доме есть боковая дверь ... На самом деле, вы знаете, что она есть — Каммингс так сказал — через больницу”.

“Да, хорошо, а где был Леви?”

“Леви поднялся в библиотеку и так и не спустился. Вы были в библиотеке Фрике. Куда бы вы его положили?

- В мою спальню по соседству.

“Тогда вот куда он его положил”.

“Но предположим, что мужчина вошел, чтобы убрать постель?”

“Экономка заправляет постели раньше десяти часов”.

“Да.... Но Каммингс всю ночь слышал, как Фрик говорил о доме”.

“Он слышал, как он входил и выходил два или три раза. В любом случае, он ожидал, что он это сделает”.

“Вы хотите сказать, что Фрике закончил всю работу до трех часов ночи?”

“Почему бы и нет?”

“Быстрая работа”.

“Ну, назовем это быстрой работой. Кроме того, почему три? Каммингс больше никогда его не видел, пока он не позвал его на завтрак в восемь часов”.

“ Но он принимал ванну в три часа.

“Я не говорю, что он не вернулся с Парк-Лейн до трех. Но я не думаю, что Каммингс пошел и заглянул в замочную скважину ванной, чтобы посмотреть, был ли он в ванне”.

Паркер снова задумался.

- Как насчет пенсне Кримплсхэма? - спросил он. 208
“Это немного загадочно”, - сказал лорд Питер.

“А почему ванная Типпса?”

“Действительно, почему? Возможно, чистая случайность — или дьявольщина в чистом виде.

“ Как вы думаете, Уимзи, можно было разработать весь этот сложный план за одну ночь?

“ Отнюдь. Это было задумано, как только человек, внешне похожий на Леви, попал в работный дом. У него было несколько дней.

“Понятно”.

“Фрике выдал себя на следствии. Они с Гримболдом разошлись во мнениях относительно продолжительности болезни этого человека. Если такой маленький человек (сравнительно говоря), как Гримболд, осмеливается не соглашаться с таким человеком, как Фрике, то это потому, что он уверен в своей правоте ”.

“ Тогда— если ваша теория верна, Фрике совершил ошибку.

“ Да. Очень незначительный. Он оберегал себя, с ненужной осторожностью, от того, чтобы у кого—нибудь в голове зародился ход мыслей - скажем, у врача работного дома. До этого он рассчитывал на то, что люди не задумываются во второй раз ни о чем (скажем, о теле), за что когда-то давали отчет ”.

“ Что заставило его потерять голову?

“ Цепь непредвиденных случайностей. Леви был узнан — сын моей матери, по глупости объявивший в "Таймс" о своей связи с детективом Паркером (чья фотография в последнее время занимала видное место в иллюстрированной прессе), сидящим по соседству с герцогиней Денверской во время дознания. Целью его жизни было не допустить соединения двух сторон проблемы. И звеньев было два, буквально бок о бок. Многих преступников губит чрезмерная осторожность ”.

Паркер молчал. 210
ГЛАВА XI
“ Настоящий гороховый суп, ей-богу, - сказал лорд Питер.

Паркер хмыкнул и раздраженно натянул пальто.

“Мне доставляет, если можно так выразиться, величайшее удовлетворение, - продолжал благородный лорд, - что в таком коллективе, как наш, всю неинтересную и неприятную рутинную работу выполняете вы”.

Паркер снова хмыкнул.

- Вы предвидите какие-либо трудности с ордером? - осведомился лорд Питер.

Паркер хмыкнул в третий раз.

“Я полагаю, вы позаботились о том, чтобы все это дело оставалось в тайне?”

“Конечно”.

“Вы надели намордники на работников работного дома?”

“Конечно”.

“А полиция?”

“Да”.

“Потому что, если вы этого не сделаете, арестовывать, вероятно, будет некого”.

“Мой дорогой Уимзи, вы считаете меня дураком?”

“У меня не было такой надежды”.

Паркер наконец хмыкнул и ушел.

Лорд Питер углубился в чтение своего Данте. Это не принесло ему утешения. Карьере частного детектива лорда Питера препятствовало образование в государственной школе 211. Несмотря на предостережения Паркера, он не всегда мог сбрасывать это со счетов. Его разум был искажен в юном возрасте “Раффлзом” и “Шерлоком Холмсом" или чувствами, которые они олицетворяют. Он принадлежал к семье, которая никогда не стреляла в лисицу.

“Я любитель”, - сказал лорд Питер.

Тем не менее, общаясь с Данте, он принял решение.

Во второй половине дня он оказался на Харли-стрит. С сэром Джулианом Фрике можно было посоветоваться по поводу нервов с двух до четырех по вторникам и пятницам. Лорд Питер позвонил в дверь.

- У вас назначена встреча, сэр? - осведомился мужчина, открывший дверь.

“Нет, ” ответил лорд Питер, “ но не передадите ли вы сэру Джулиану мою визитку?" Я думаю, вполне возможно, что он увидит меня без него.

Он сел в красивой комнате, в которой пациенты сэра Джулиана ожидали его врачебного совета. Там было полно народу. Две или три модно одетые женщины обсуждали магазины и слуг и дразнили игрушечного грифона. Крупный, озабоченного вида мужчина в одиночестве в углу смотрел на часы по двадцать раз в минуту. Лорд Питер знал его в лицо. Это был Уинтрингтон, миллионер, который пытался покончить с собой несколько месяцев назад. Он контролировал финансы пяти стран, но не мог совладать со своими нервами. Финансы пяти стран находились в умелых руках сэра Джулиана Фрика. У камина сидел молодой человек военного вида, примерно ровесник лорда Питера. 212 Его лицо покрылось преждевременными морщинами и осунулось; он сидел прямо, его беспокойные глаза метались в направлении каждого малейшего звука. На диване сидела пожилая женщина скромной наружности с молодой девушкой. Девушка казалась вялой и несчастной; во взгляде женщины читалась глубокая привязанность и тревога, смешанная с робкой надеждой. Рядом с лордом Питером стояла еще одна женщина помоложе с маленькой девочкой, и лорд Питер заметил у них обеих широкие скулы и красивые серые раскосые глаза славянки. Девочка, беспокойно двигаясь, наступила на лакированный носок ноги лорда Питера, и мать сделала ей замечание по-французски, прежде чем повернуться, чтобы извиниться перед лордом Питером.

“Mais je vous en prie, мадам, - сказал молодой человек, - это пустяки”.

“Она нервничает, pauvre petite”, - сказала молодая женщина.

“Вы обращаетесь к ней за советом?”

“ Да. Он замечательный, этот доктор. Подумайте сами, месье, бедное дитя, она не может забыть того, что видела. Она наклонилась ближе, чтобы ребенок не услышал. “Мы сбежали — из голодающей России - шесть месяцев назад. Я не осмеливаюсь сказать вам — у нее такой острый слух, а потом крики, дрожь, конвульсии — все начинается сначала. Когда мы прибыли, мы были скелетами — боже мой! — но сейчас уже лучше. Видишь, она исхудала, но не умерла с голоду. Она была бы толще, если бы не нервы, которые мешают ей есть. Мы, те, кто постарше, забываем—enfin, на apprend ; ни за что на свете — но эти дети! 213 Когда человек молод, месье, tout ; импрессионистская тропа.”

Лорд Питер, вырвавшись из рабства британского хорошего тона, изъяснялся тем языком, в котором сочувствие не обречено на мутизм.

“Но ей гораздо лучше, гораздо лучше, - с гордостью сказала мать. - великий врач, он творит чудеса”.

“ С тобой все в порядке, ” сказал лорд Питер.

“Ah, monsieur, c’est un saint qui op;re des miracles! Nous prions pour lui, Natasha et moi, tous les jours. Не правда ли, дорогая? И учтите, месье, что он делает все это, се grand homme, се homme illustre, совершенно даром. Когда мы приходим сюда, на нас нет даже одежды - мы разорены, умираем с голоду. Et avec ;a que nous sommes de bonne famille—mais h;las! monsieur, en Russie, comme vous savez, ;a ne vous vaut que des insultes—des atrocit;s. Enfin! великий сэр Джулиан видит нас и говорит— ‘Мадам, ваша маленькая девочка меня очень интересует. Ни слова больше. I cure her for nothing—pour ses beaux yeux,’ a-t-il ajout; en riant. Ah, monsieur, c’est un saint, un v;ritable saint! и Наташе намного, намного лучше”.

“Madame, je vous en f;licite.”

“А вы, месье? Вы молоды, здоровы, сильны — вы тоже страдаете? Может быть, это все еще война?

- Небольшие следы контузии, - сказал лорд Питер.

“ Ах, да. Так много хороших, храбрых молодых людей...”

“Сэр Джулиан может уделить вам несколько минут, милорд, если вы войдете сейчас”, - сказал слуга.

Лорд Питер поклонился своему соседу и прошел через приемную. Когда дверь кабинета закрылась за ним, он вспомнил, что однажды, переодевшись, зашел в штаб немецкого офицера. Он испытывал то же самое чувство — ощущение, что его поймали в ловушку, смесь бравады и стыда.

Он несколько раз видел сэра Джулиана Фрика издалека, но никогда вблизи. Теперь, тщательно и совершенно правдиво описывая обстоятельства своего недавнего нервного припадка, он рассматривал стоявшего перед ним человека. Мужчина выше его самого, с необъятной шириной плеч и чудесными руками. Лицо красивое, страстное и нечеловеческое; фанатичные, неотразимые глаза, ярко-голубые среди рыжеватой шевелюры и бороды. Это были не холодные и добрые глаза семейного врача, это были задумчивые глаза вдохновенного ученого, и они пронизывали человека насквозь.

“Что ж, - подумал лорд Питер, - в любом случае, мне не обязательно говорить все подробно”.

“Да, - сказал сэр Джулиан, - да. Вы слишком много работали. Озадачиваю твой разум. ДА. Возможно, более того — беспокоит ваш разум, скажем так?

“Я столкнулся с очень тревожным обстоятельством”.

“Да. Возможно, неожиданно”.

“Действительно, очень неожиданно”.

“Да. После периода умственного и физического напряжения”.

“Ну— возможно. Ничего необычного”. 215
“Да. Непредвиденное обстоятельство было — личным для вас?”

“Это потребовало немедленного решения относительно моих собственных действий - да, в этом смысле это, безусловно, было личным”.

“ Совершенно верно. Вам, без сомнения, пришлось бы взять на себя некоторую ответственность.

“Очень серьезную ответственность”.

“Затрагивающую других, кроме вас самих?”

“Оказал жизненно важное воздействие на одного другого человека и на очень многих косвенно”.

“Да. Время было ночное. Вы сидели в темноте?”

“Сначала нет. Думаю, я потушил свет потом”.

“Совершенно верно — это действие, естественно, пришло бы вам в голову. Вам было тепло?”

“Я думаю, огонь потух. Мой человек сказал мне, что у меня стучали зубы, когда я вошел к нему”.

“Да. Вы живете на Пиккадилли?”

“Да”.

- Полагаю, ночью иногда проезжает интенсивное движение.

- О, часто.

“ Именно так. Теперь о решении, на которое вы ссылаетесь, — вы приняли это решение.

“Да”.

“Вы приняли решение?”

“О, да”.

“Вы решили предпринять действия, какими бы они ни были”. 216
“Да”.

“Да." Возможно, это был период бездействия.

— Сравнительного бездействия - да.

- Скажем так, неизвестности?

“Да, от неизвестности, конечно”.

“Возможно, от какой-то опасности?”

“Я не уверен, что это было у меня на уме в то время”.

“Нет, это был случай, в котором вы никак не могли рассмотреть себя”.

“Если вам нравится так выражаться”.

“ Совершенно верно. ДА. У вас часто были такие приступы в 1918 году?”

“Да, я был очень болен в течение нескольких месяцев”.

“Вполне. С тех пор они повторялись реже?”

“Гораздо реже”.

“Да, когда это произошло в последний раз?”

“Около девяти месяцев назад”.

“При каких обстоятельствах?”

“Меня беспокоили некоторые семейные дела. Это был вопрос принятия решения о некоторых инвестициях, и я нес большую ответственность.

“ Да. Я думаю, в прошлом году вы интересовались каким-то полицейским делом?

— Да, при возвращении изумрудного ожерелья лорда Аттенбери.

“ Это потребовало серьезных умственных усилий?

“Полагаю, что так. Но мне это очень понравилось”.

“Да. Сопровождалось ли физическое напряжение решением проблемы какими-либо плохими результатами?” 217
“Никаких”.

“Нет. Вы были заинтересованы, но не огорчены”.

“Совершенно верно”.

“Да. Вы участвовали в других исследованиях подобного рода?

“ Да. Маленьких.

- С плохими результатами для вашего здоровья?

“ Ни капельки. Напротив. Я взялся за эти дела, чтобы отвлечься. Я сильно стукнулся сразу после войны, что ничуть не улучшило моих отношений, разве ты не знаешь?”

“ А! вы не женаты?

“Нет”.

“Нет. Вы позволите мне осмотреть вас? Просто подойдите немного ближе к свету. Я хочу увидеть ваши глаза. Чьими советами вы пользовались до сих пор?”

“Сэра Джеймса Ходжеса”.

“Ах! да, он был печальной потерей для медицинской профессии. Действительно великий человек — настоящий ученый. ДА. Спасибо. Теперь я хотел бы испытать вас с этим маленьким изобретением.

“Что оно делает?”

“Ну, это говорит мне о ваших нервных реакциях. Вы сядете здесь?”

Последовавший осмотр был чисто медицинским. Когда он был завершен, сэр Джулиан сказал:

- А теперь, лорд Питер, я расскажу вам о вас совершенно нетехническим языком...

“Спасибо, ” сказал Питер, “ это очень любезно с вашей стороны. Я ужасно не люблю длинных слов”. 218
“Да. Вы любите частные спектакли, лорд Питер?

“ Не особенно, ” искренне удивился Питер. “ Как правило, ужасно скучные. Почему?

“Я так и думал”, - сухо сказал специалист. “Ну что ж. Вы прекрасно знаете, что напряжение, которому вы подвергли свои нервы во время войны, наложило на вас свой отпечаток. Это оставило в вашем мозгу то, что я мог бы назвать старыми ранами. Ощущения, получаемые вашими нервными окончаниями, посылали сообщения в ваш мозг и вызывали там мельчайшие физические изменения — изменения, которые мы только начинаем обнаруживать даже с помощью наших самых тонких инструментов. Эти изменения, в свою очередь, формируют ощущения.; или я должен сказать, точнее, что ощущения - это названия, которые мы даем этим изменениям тканей, когда воспринимаем их: мы называем их ужасом, боязнью, чувством ответственности и так далее ”.

“Да, я понимаю тебя”.

“Очень хорошо. Теперь, если вы снова будете стимулировать эти поврежденные участки в своем мозгу, вы рискуете разбередить старые раны. Я имею в виду, что если вы получаете нервные ощущения любого рода, вызывающие реакции, которые мы называем ужасом, боязнью и чувством ответственности, они могут продолжать создавать помехи прямо по старому каналу и, в свою очередь, вызывать физические изменения, которые вы назовете теми именами, которые привыкли ассоциировать с ними — страх перед немецкими минами, ответственность за жизни своих людей, напряженное внимание и неспособность различать слабые звуки сквозь непреодолимый грохот орудий” 219.
“Понятно”.

“Этот эффект может быть усилен посторонними обстоятельствами, вызывающими другие знакомые физические ощущения — например, ночью, холодом или грохотом интенсивного движения”.

“Да”.

“Да. Старые раны почти зажили, но не совсем. Обычное упражнение твоих умственных способностей не оказывает плохого эффекта. Это происходит только тогда, когда вы возбуждаете поврежденную часть вашего мозга ”.

“Да, я понимаю”.

“Да. Вы должны избегать подобных случаев. Вы должны научиться быть безответственным, лорд Питер.

“Мои друзья говорят, что я и так уже слишком безответственный”.

“ Весьма вероятно. Чувствительный нервный темперамент часто проявляется так из-за подвижности ума.

“О!”

“Да. Эта конкретная ответственность, о которой вы говорили, все еще лежит на вас?

- Да, лежит.

“Вы еще не завершили курс действий, на который вы решились?”

“Пока нет”.

“Вы чувствуете себя обязанным довести его до конца?”

“О, да, я не могу сейчас отказаться от этого”.

“Нет. Вы ожидаете дальнейшего напряжения?”

“Определенной степени”.

“Вы ожидаете, что это продлится намного дольше?”

“Теперь осталось совсем немного”. 220
“Ах! Твои нервы не такие, какими должны быть.

“ Нет?

“Нет. Беспокоиться не о чем, но вы должны соблюдать осторожность во время прохождения этой нагрузки, а после вам следует полностью отдохнуть. Как насчет путешествия по Средиземному морю, или по Южным морям, или еще куда-нибудь?”

“Спасибо. Я подумаю об этом”.

“А пока, чтобы помочь тебе справиться с ближайшими неприятностями, я дам тебе кое-что для укрепления нервов. Ты понимаешь, что это не принесет тебе постоянной пользы, но поможет пережить тяжелые времена. И я дам тебе рецепт.

“Спасибо”.

Сэр Джулиан встал и прошел в маленькую операционную, ведущую из смотровой. Лорд Питер наблюдал, как он ходит по комнате — что-то варит и пишет. Вскоре он вернулся с бумагой и шприцем для подкожных инъекций.

“ Вот рецепт. А теперь, если вы просто закатаете рукав, я займусь насущной необходимостью.

Лорд Питер послушно закатал рукав. Сэр Джулиан Фрик выбрал часть своего предплечья и смазал его йодом.

“ Что это вы собираетесь в меня вколоть? Жуки?

Хирург рассмеялся.

“Не совсем”, - сказал он. Он зажал кусочек плоти между большим и указательным пальцами. - Полагаю, с вами такое уже случалось. 221
“ О да, ” сказал лорд Питер. Он зачарованно наблюдал за прохладными пальцами и уверенным приближением иглы. “Да ... у меня это уже было ... И, знаете ... меня это совершенно не волнует”.

Он поднял правую руку, и она сомкнулась на запястье хирурга, как тиски.

Тишина была подобна шоку. Голубые глаза не дрогнули; они ровно горели под тяжелыми белыми веками. Затем они медленно поднялись; серые глаза встретились с голубыми — холодно, твердо — и удержали их.

Когда влюбленные обнимаются, кажется, что в мире нет ни звука, кроме их собственного дыхания. Так двое мужчин обменялись дыханием лицом к лицу.

- Конечно, как вам будет угодно, лорд Питер, - вежливо ответил сэр Джулиан.

“ Боюсь, я довольно глупый осел, ” сказал лорд Питер, “ но я никогда не выносил этих маленьких приспособлений. Однажды у меня было одно, которое вышло из строя, и мне было чертовски плохо. Они заставляют меня немного нервничать ”.

“В таком случае, ” ответил сэр Джулиан, “ было бы, конечно, лучше обойтись без инъекции. Она может вызвать как раз те ощущения, которых мы хотели бы избежать. Тогда ты примешь рецепт и сделаешь все, что в твоих силах, чтобы уменьшить напряжение, насколько это возможно.

“ О, да, спасибо, я постараюсь успокоиться, - сказал лорд Питер. Он аккуратно закатал рукав. “ Я вам очень обязан. Если у меня возникнут еще какие-нибудь проблемы, я загляну снова.

“ До—до— ” бодро сказал сэр Джулиан. “ Только запишитесь на прием в другой раз. Я несколько тороплюсь в эти дни. Надеюсь, с вашей матерью все в порядке. Я видел ее на днях на дознании в Баттерси. Ты должен был там быть. Тебе было бы интересно”. 223
ГЛАВА XII
Мерзкий, сырой туман разрывал тебе горло и разъедал глаза. Ты не видел своих ног. Ты спотыкался, когда шел по могилам бедняков.

Ощущение старого плаща Паркера под твоими пальцами успокаивало. Ты чувствовала это и в худших местах. Сейчас ты цеплялась за него, боясь, что вас разлучат. Смутные люди, двигавшиеся перед вами, были похожи на брокеновские призраки.

- Берегитесь, джентльмены, - произнес бесцветный голос из желтой темноты. - где-то поблизости есть открытая могила.

Тебя отнесло вправо, и ты барахтался в массе свежевырытой глины.

- Погоди, старина, - сказал Паркер.

“Где леди Леви?”

“В морге; герцогиня Денверская с ней. Твоя мама замечательная, Питер”.

“ Разве нет? ” спросил лорд Питер.

Тусклый голубой огонек, несомый кем-то впереди, заколебался и замер.

“Вот ты где”, - произнес голос.

Показались две дантовские фигуры с вилами.

“Вы закончили?” - спросил кто-то.

“Почти закончили, сэр”. Демоны снова взялись за вилы — нет, лопаты. 224
Кто-то чихнул. Паркер нашел чихальщика и представил его.

“Мистер Леветт представляет министра внутренних дел. Лорд Питер Уимзи. Мы сожалеем, что оторвали вас от работы в такой день, мистер Леветт”.

“ Все дело в дневной работе, ” хрипло сказал мистер Леветт. Он был закутан по самые глаза.

Звон лопат в течение многих минут. Железный грохот брошенных инструментов. Демоны сгибаются и напрягаются.

Чернобородый призрак у вашего локтя. Представлен. Хозяин Работного дома.

“ Очень неприятный вопрос, лорд Питер. Вы должны простить меня за то, что я надеялся, что вы и мистер Паркер ошибаетесь.

“Я бы тоже хотел на это надеяться”.

Что-то вздымается, напрягается, поднимается из земли.

“Спокойно, ребята. Сюда. Вы видите? Будьте осторожны с могилами — они залегают здесь довольно густо. Вы готовы?”

“Так точно, сэр. Идите дальше с фонарем. Мы можем последовать за вами.

Грохочущие шаги. Снова хватаюсь за плащ Паркера. “ Это вы, старина? О, прошу прощения, мистер Леветт, я принял вас за Паркера.

“Привет, Уимзи, а вот и ты”.

Еще могилы. Надгробный камень криво покосился на плечо. Споткнулся и перелетел через край жесткой травы. Скрип гравия под ногами. 225
“Сюда, джентльмены, смотрите под ноги”.

Морг. Необработанный красный кирпич и шипящие газовые рожки. Две женщины в черном и доктор Гримболд. Гроб с тяжелым стуком опустился на стол.

“У тебя есть вон та отвертка, Билл? Спасибо тебе. Теперь будь осторожен со стамеской. Не так уж много материала для этих досок, сэр”.

Несколько долгих скрипов. Всхлип. Голос герцогини, добрый, но повелительный.

“ Тише, Кристина. Ты не должна плакать.

Приглушенный гул голосов. Поспешный уход демонов Данте — хороших, порядочных демонов в вельветовых костюмах.

Голос доктора Гримболда - холодный и отстраненный, словно в кабинете для консультаций.

“ Итак, мистер Уингейт, у вас есть эта лампа? Спасибо. Да, сюда, на стол, пожалуйста. Будьте осторожны, не зацепитесь за сгиб локтя, мистер Леветт. Думаю, было бы лучше, если бы вы перешли на эту сторону. Да—да, спасибо. Это превосходно.

Внезапный яркий круг электрической лампы над столом. Борода и очки доктора Гримболда. Мистер Леветт сморкается. Паркер наклоняется ближе. Смотрящий поверх него хозяин Работного дома. Остальная часть комнаты в усиленном полумраке газовых рожков и тумана.

Тихий гул голосов. Все головы склонились над работой.

Снова доктор Гримболд - за пределами круга света лампы.

“Мы не хотим без необходимости беспокоить вас, леди Леви. Если вы просто скажете нам, что искать—? 226 Да, да, конечно ... и — да — остановились на золоте? Да — нижняя челюсть, предпоследняя справа? Да — отсутствующих зубов нет—нет—да? Что это за родинка? Да — прямо над левой грудью? О, прошу прощения, чуть ниже— да-аппендицита? Да-длинный — да - посередине? Да, я вполне понимаю — шрам на руке? Да, я не знаю, сможем ли мы обнаружить это — да... какую—нибудь маленькую конституциональную слабость, которая могла бы — О, да— артрит — да— спасибо, леди Леви... это совершенно ясно. Не приходи, пока я тебя не попрошу. Итак, Уингейт.”

Пауза. Шепот. “ Вытащили? Вы думаете, что после смерти ... ну, и я тоже. Где доктор Коулгроув? Вы посещали этого человека в работном доме? ДА. Вы помните? Нет? Вы совершенно уверены в этом? Да - мы не должны совершить ошибку, вы знаете. Да, но есть причины, по которым сэр Джулиан не может присутствовать; я спрашиваю вас, доктор Коулгроув. Что ж, вы уверены — это все, что я хочу знать. Просто поднесите свет поближе, мистер Уингейт, пожалуйста. Эти жалкие раковины так быстро впитывают влагу. Ах! что вы об этом думаете? Да—да — ну, это довольно безошибочно, не так ли? Кто нарисовал голову? О, Фрике, конечно. Я собиралась сказать, что в больнице Святого Луки проделали хорошую работу. Красиво, не правда ли, доктор Колгроув? Замечательный хирург - я видел его, когда он был у Гая. О, нет, бросил это много лет назад. Нет ничего лучше, чем держать руку на пульсе. Ах да, несомненно, это он. У вас есть под рукой полотенце, сэр? Спасибо. Через голову, пожалуйста, — я думаю, у нас здесь может быть еще один. Теперь, леди Леви, я попрошу вас взглянуть на шрам 227 а и посмотреть, узнаете ли вы его. Я уверен, что вы поможете нам, проявив твердость. Не торопитесь — вы не увидите ничего больше, чем вам абсолютно необходимо ”.

“Люси, не бросай меня”.

“Нет, дорогая”.

За столом освободилось место. Свет лампы играет на седых волосах герцогини.

“ О, да, о, да! Нет, нет, я не мог ошибиться. В этом есть забавный маленький изгиб. Я видела это сотни раз. О, Люси—Рубен!

“ Еще минутку, леди Леви. Крот...

— Я... я думаю, что да ... О, да, это то самое место.

“ Да. А шрам — он был треугольный, чуть выше локтя?

“Да, о, да”.

“Это оно?”

“Да... да...”

“Я должен спросить вас определенно, леди Леви. Опознаете ли вы по этим трем отметинам тело вашего мужа?

“О! Я должна, не так ли? Ни у кого другого не могло быть таких же в этих местах? Это мой муж. Это Рубен. О...”

“Спасибо, леди Леви. Вы были очень смелой и очень помогли”.

“Но— я пока не понимаю. Как он сюда попал? Кто совершил этот ужасный поступок?”

“Тише, дорогая, - сказала герцогиня. - Этот человек будет наказан”. 228
“О, но — как жестоко! Бедный Рубен! Кто мог хотеть причинить ему боль? Могу я увидеть его лицо?”

“Нет, дорогой”, - ответила герцогиня. “Это невозможно. Уходите, вы не должны расстраивать врачей и людей”.

“Нет—нет, они все были так добры. О, Люси!”

“Мы поедем домой, дорогая. Мы вам больше не нужны, доктор Гримболд?”

“Нет, герцогиня, спасибо. Мы очень благодарны вам и леди Леви за то, что пришли ”.

Наступила пауза, пока две женщины выходили, Паркер, собранный и услужливый, провожал их до ожидавшей их машины. Потом снова доктор Гримболд:

“Я думаю, лорд Питер Уимзи должен увидеть — правильность его выводов... Лорд Питер ... очень болезненно — возможно, вы захотите увидеть — да, мне было не по себе на следствии ... да... леди Леви— удивительно четкие доказательства — да — самый шокирующий случай — а, вот и мистер Паркер — вы и лорд Питер Уимзи полностью оправданы ... я действительно понимаю —? Правда? Я с трудом могу в это поверить — такой выдающийся человек - как вы говорите, когда великий ум обращается к преступлению — да - посмотрите сюда! Изумительная работа — изумительная — к настоящему времени, конечно, несколько затемненная — но самые прекрасные участки — вот здесь, вы видите, левое полушарие — и здесь — через полосатое тело - снова здесь — сам след повреждения, нанесенного ударом — замечательно — догадался об этом — видел эффект удара, когда он наносил его, вы знаете — ах, я бы хотел увидеть его мозг, мистер Паркер — и подумать только, что — боже мой, лорд Питер, вы не представляете, какой удар вы нанесли всей 229 профессии — всему цивилизованному миру! О, мой дорогой сэр! Вы можете спросить меня? Мои уста, конечно, запечатаны - все наши уста запечатаны ”.

Обратный путь через кладбище. Снова туман и скрип мокрого гравия.

- Твои люди готовы, Чарльз?

“ Они ушли. Я отослал их, когда проводил леди Леви до машины.

- Кто с ними?

- Сагг.

“ Сагг?

“ Да— бедняга. В штабе его вызвали на ковер за то, что он провалил дело. Все показания Типпса о ночном клубе подтвердились, ты же знаешь. Ту девушку, которой он дал джин-энд-биттерс, поймали, она пришла и опознала его, и они решили, что их дело недостаточно хорошо, и отпустили Типпса и девушку Хоррокс. Затем они сказали Саггу, что он превысил свои обязанности и должен был быть осторожнее. Так и должно быть, но он не может не быть дураком. Мне было жаль его. Возможно, ему пойдет на пользу присутствовать при смерти. В конце концов, Питер, у нас с тобой были особые преимущества.

“Да. Ну, это не имеет значения. Кто бы ни поехал, он не доберется туда вовремя. Сагг ничем не хуже другого”.

Но Сагг — редкий случай в его карьере — подоспел вовремя.

Паркер и лорд Питер были на Пиккадилли, 110. Лорд Питер играл Баха, а Паркер читал Оригена, когда объявили Сагга. 230
- Мы поймали нашего человека, сэр, - сказал он.

“ Боже милостивый! ” воскликнул Питер. “ Живой?

“ Мы подоспели как раз вовремя, милорд. Мы позвонили в колокольчик и прошли прямо мимо его слуги в библиотеку. Он сидел там и что-то писал. Когда мы вошли, он потянулся за шприцем, но мы были слишком быстры для него, милорд. Мы не хотели, чтобы он выскользнул из наших рук, зайдя так далеко. Мы тщательно обыскали его и увели.

- Значит, он действительно в тюрьме?

— О да, в достаточной безопасности — с двумя надзирателями, которые следят, чтобы он не покончил с собой.

“ Вы меня удивляете, инспектор. Выпейте.

“ Благодарю вас, милорд. Могу сказать, что я вам очень благодарен — это дело обернулось для меня довольно паршиво. Если я был груб с вашей светлостью ...

“ О, все в порядке, инспектор, ” поспешно сказал лорд Питер. - Не понимаю, как вы могли до этого додуматься. Мне посчастливилось узнать кое-что об этом из других источников ”.

“Это то, что говорит Фрике”. В глазах инспектора великий хирург уже был обычным преступником — просто фамилией. “ Когда мы добрались до него, он писал полное признание, адресованное вашей светлости. Разумеется, оно должно быть у полиции, но, поскольку оно написано для вас, я захватил его с собой, чтобы вы могли сначала ознакомиться. Вот оно.

Он протянул лорду Питеру объемистый документ.

“ Спасибо, - сказал Питер. - Хочешь послушать, Чарльз?

- Скорее.

Соответственно, лорд Питер прочел это вслух. 231
ГЛАВА XIII
Дорогой лорд Питер— Когда я был молодым человеком, я часто играл в шахматы со старым другом моего отца. Он был очень плохим и очень медлительным игроком, и он никогда не мог предвидеть, когда мат неизбежен, но настаивал на том, чтобы разыгрывать каждый ход. У меня никогда не хватало терпения на подобное отношение, и теперь я открыто признаю, что игра за вами. Я должен либо остаться дома и быть повешенным, либо сбежать за границу и жить в праздности и небезопасной безвестности. Я предпочитаю признать поражение.

Если вы читали мою книгу “Невменяемость преступников”, вы помните, что я писал: “В большинстве случаев преступник выдает себя какой-либо ненормальностью, сопутствующей этому патологическому состоянию нервной ткани. Его психическая неуравновешенность проявляется в различных формах: чрезмерное тщеславие, побуждающее его хвастаться своими достижениями; непропорциональное чувство важности совершенного проступка, возникающее в результате религиозной галлюцинации и толкающее его к исповеди; эгоизм, вызывающий чувство ужаса или убежденности в грехе и побуждающий его к безрассудному бегству, не заметая следов; безрассудная самоуверенность, приводящая к пренебрежению самыми обычными мерами предосторожности, как в случае с Генри Уэйнрайтом, который оставил мальчика присматривать за останками убитой женщины, а сам пошел вызывать такси, или, с другой стороны, нервное недоверие к восприятию в прошлом, заставляющее его повторно посещать место преступления, чтобы убедиться, что все следы были удалены настолько надежно, насколько это позволяет его собственное суждение. Я без колебаний утверждаю, что совершенно здравомыслящий человек, не запуганный религиозными или иными заблуждениями, всегда мог бы обезопасить себя от разоблачения, при условии, что преступление было достаточно преднамеренным и что у него не поджимало время и он не ошибся в своих расчетах из-за чисто случайного совпадения.

Вы не хуже меня знаете, насколько я оправдал это утверждение на практике. Два несчастных случая, которые меня предали, я ни в коем случае не мог предвидеть. Первым было случайное узнавание Леви девушкой на Баттерси-Парк-роуд, что наводило на мысль о связи между этими двумя проблемами. Второе заключалось в том, что Типпс должен был организовать поездку в Денвер во вторник утром, что позволило бы вашей матери сообщить вам об этом до того, как тело было увезено полицией, и выдвинуть предположение о мотиве убийства на основе того, что она знала о моей предыдущей личной жизни. Если бы я смог разрушить эти два случайно возникших звена обстоятельств, я осмелюсь сказать, что вы никогда бы даже не заподозрили меня, не говоря уже о том, чтобы получить достаточные доказательства для вынесения обвинительного приговора.

Из всех человеческих эмоций, за исключением, возможно, голода и страха, сексуальный аппетит вызывает самые бурные и, при некоторых обстоятельствах, самые стойкие реакции; однако я думаю, что буду прав, говоря, что в то время, когда я писал свою книгу, мой первоначальный чувственный импульс убить сэра Рубена Леви уже был глубоко изменен моими привычками мышления. К животной жажде убивать и примитивной человеческой жажде мести добавилось рациональное намерение обосновать мои собственные теории для удовлетворения себя и всего мира. Если бы все получилось так, как я планировал, я бы передал запечатанный отчет о моем эксперименте в Банк Англии, поручив своим душеприказчикам опубликовать его после моей смерти. Теперь, когда несчастный случай испортил полноту моей демонстрации, я доверяю этот отчет вам, которого он не может не заинтересовать, с просьбой, чтобы вы сделали его известным среди ученых, отдавая должное моей профессиональной репутации.

Действительно важными факторами успеха в любом начинании являются деньги и возможности, и, как правило, человек, способный добиться первого, может добиться и второго. На заре моей карьеры, хотя я был довольно обеспечен, я не обладал абсолютной властью над обстоятельствами. Соответственно, я посвятил себя своей профессии и довольствовался поддержанием дружеских отношений с Рубеном Леви и его семьей. Это позволяло мне оставаться в курсе его судьбы и интересов, чтобы, когда настанет момент действовать, я мог знать, какое оружие применить.

Тем временем я тщательно изучал криминологию в художественной литературе и фактах — моя работа о “Криминальном помешательстве” была побочным продуктом этой деятельности — и увидел, что в каждом убийстве реальной сутью проблемы было избавление от тела. Как врач, средства для приведения к смерти всегда были у меня под рукой, и я вряд ли допустил бы какую-либо ошибку в этой связи. Я также не был склонен выдавать себя из-за какого-либо иллюзорного чувства неправоты. Единственная трудность заключалась бы в том, чтобы разрушить всякую связь между моей личностью и личностью трупа. Вы, наверное, помните, что Майкл Финсбери в “занимательном романе” Стивенсона замечает: "То, что вешает людей, - это прискорбное обстоятельство вины". Мне стало ясно, что простое оставление ненужного трупа никого не может осудить, при условии, что никто не был виновен в связи с этим конкретным трупом. Таким образом, идея заменить одно тело другим возникла довольно рано, хотя только после того, как я получил практическое руководство больницы Святого Луки, я обнаружил, что совершенно свободен в выборе мертвых тел и обращении с ними. С этого периода я внимательно следил за всем материалом, который приносили для вскрытия.

Такая возможность представилась мне только за неделю до исчезновения сэра Рубена, когда медицинский работник работного дома в Челси сообщил мне, что неизвестный бродяга был ранен тем утром в результате падения куска строительных лесов и у него наблюдались некоторые очень интересные нервные и церебральные реакции. Я обошел вокруг и осмотрел витрину, и меня сразу же поразило сильное внешнее сходство этого человека с сэром Рубеном. Его сильно ударили по задней части шеи, вывихнув четвертый и пятый шейные позвонки и сильно ушибив 235 отделов спинного мозга. Казалось крайне маловероятным, что он когда-либо сможет выздороветь, ни умственно, ни физически, и в любом случае мне казалось, что нет смысла бесконечно продлевать столь невыгодное существование. Очевидно, до недавнего времени ему удавалось поддерживать жизнь, поскольку он был довольно хорошо питаем, но состояние его ног и одежды свидетельствовало о том, что он был безработным, и при нынешних условиях он, скорее всего, таковым и останется. Я решил, что он очень хорошо подойдет для моей цели, и немедленно организовал в Городе определенные операции, которые я уже набросал в своем воображении. Тем временем реакции, упомянутые врачом работного дома, были интересными, и я тщательно изучил их и организовал доставку тела в больницу, когда я должен был завершить свои приготовления.

В четверг и пятницу той недели я заключил частные соглашения с различными брокерами о покупке акций некоторых перуанских нефтяных месторождений, которые обесценились почти до макулатуры. Эта часть моего эксперимента обошлась мне не очень дорого, но мне удалось вызвать значительное любопытство и даже легкое возбуждение. В этот момент я, конечно, был осторожен, чтобы мое имя не упоминалось. События субботы и воскресенья вызвали у меня некоторое беспокойство, что мой мужчина все-таки умрет до того, как я буду готов к нему, но с помощью инъекций физиологического раствора мне удалось сохранить ему жизнь, и поздно вечером в воскресенье у него даже проявились тревожные симптомы, свидетельствующие о хотя бы частичном выздоровлении.

В понедельник утром рынок в Перуансе открылся оживленно. Очевидно, около 236 дошли слухи, что кто-то что-то знает, и в этот день я был не единственным покупателем на рынке. Я купил еще пару сотен акций на свое имя и предоставил этому вопросу разбираться самому. Во время ланча я договорился о том, чтобы случайно столкнуться с Леви на углу особняка. Он выразил (как я и ожидал) свое удивление, увидев меня в этой части Лондона. Я изобразил некоторое смущение и предложил пообедать вместе. Я затащил его в заведение, немного отличающееся от обычного, заказал хорошего вина и выпил его столько, сколько, по его мнению, было достаточным для создания доверительного настроения. Я спросил его, как идут дела в "Чанге". Он сказал: “О, хорошо”, но, казалось, немного засомневался и спросил меня, сделал ли я что-нибудь в этом роде. Я сказал, что иногда у меня бывает небольшой трепет, и что, по правде говоря, мне поручили довольно хорошее дело. В этот момент я с опаской огляделся и придвинул свой стул поближе к нему.

“Я полагаю, вы ничего не знаете о перуанской нефти, не так ли?” - спросил он.

Я вздрогнул, снова огляделся и, наклонившись к нему, сказал, понизив голос:

“Ну, на самом деле, я знаю, но я не хочу, чтобы об этом стало известно. Я собираюсь неплохо на этом заработать ”.

“Но я думал, что эта штука пустая, - сказал он. - она не приносила дивидендов уже тысячу лет”.

“Нет, ” сказал я, “ этого не произошло, но это произойдет. У меня есть внутренняя информация”. Он выглядел немного неуверенным, и я осушил свой бокал и наклонился прямо к его уху. 237
“Послушайте, ” сказал я, “ я не раздаю это всем подряд, но я не возражаю оказать вам с Кристин услугу. Ты знаешь, я всегда питал к ней нежность в своем сердце, еще с прежних времен. В тот раз ты опередил меня, и теперь от меня зависит подбросить вам обоим углей в огонь.

К этому времени я был немного возбужден, и он подумал, что я пьян.

“Это очень любезно с твоей стороны, старина, - сказал он, - но я, знаешь ли, осторожный человек и всегда был им. Я хотел бы получить немного доказательств”.

И он пожал плечами и стал похож на ростовщика.

“Я отдам его тебе, ” сказал я, “ но здесь небезопасно. Приходи ко мне сегодня вечером после ужина, и я покажу тебе отчет”.

“Как ты раздобыл это?” - спросил он.

“Я расскажу тебе вечером”, — сказал я. “Приходи после обеда - скажем, в любое время после девяти”.

“ На Харли-стрит? - спросил он, и я понял, что он имел в виду приехать.

“Нет, ” сказал я, “ на Баттерси— Принс-оф-Уэльс-роуд; у меня есть кое-какая работа в больнице. И послушай, ” сказал я, - не говори ни единой душе, что ты приезжаешь. Сегодня я купил пару сотен акций на свое имя, и люди наверняка пронюхают об этом. Если станет известно, что мы вместе, кто-нибудь что-нибудь придумает. На самом деле, говорить об этом в этом месте небезопасно.

“Хорошо, ” сказал он, “ я никому не скажу ни слова. 238 Я приду около девяти часов. Вы уверены, что это разумно?”

“Это не может пойти наперекосяк”, - заверил я его. И я не шутил.

После этого мы расстались, и я отправился в работный дом. Мой человек умер около одиннадцати часов. Я видел его сразу после завтрака и не удивился. Я выполнил обычные формальности с администрацией работного дома и договорился о его доставке в больницу около семи часов.

Во второй половине дня, поскольку это был не один из моих дней пребывания на Харли-стрит, я разыскал старого друга, который живет недалеко от Гайд-парка, и узнал, что он как раз уезжал в Брайтон по каким-то делам. Я выпил с ним чаю и проводил его до 5.35 от "Виктории". Выйдя из-за барьера, мне пришло в голову купить вечернюю газету, и я бездумно направился к книжному киоску. Обычные толпы людей спешили домой на пригородных поездах, и, отъехав подальше, я обнаружил, что влился во встречный поток путешественников, выходящих из метро или спешащих со всех сторон на поезд 5.45 до Баттерси-парка и Уондсворт-Коммон. После некоторых толчков я высвободился и поехал домой на такси; и только когда я благополучно уселся там, я обнаружил, что чье-то пенсне в золотой оправе застряло в каракулевом воротнике моего пальто. Время с 6.15 до семи я потратил на то, чтобы состряпать что-то похожее на фальшивый отчет для сэра Рубена.

В семь я поехал в больницу и обнаружил, что фургон работного дома только что доставил моего пациента к боковой двери дома 239. Я велел отвести его прямо в театр и сказал служащему Уильяму Уоттсу, что намерен поработать там в тот вечер. Я сказал ему, что подготовлю тело сам — инъекция консерванта была бы самым прискорбным осложнением. Я отправил его по делам, а сам пошел домой ужинать. Я сказал своему мужчине, что в тот вечер буду работать в больнице и что он может лечь спать в 10.30, как обычно, поскольку я не мог сказать, опоздаю я или нет. Он привык к моим сумасбродным поступкам. В доме Баттерси у меня всего двое слуг — слуга и его жена, которая готовит для меня. Самую тяжелую домашнюю работу выполняет уборщица, которая спит вне дома. Спальня для прислуги находится на верхнем этаже дома, с видом на Принс-оф-Уэльс-роуд.

Пообедав, я сразу же устроился в холле с какими-то бумагами. Мой слуга покончил с ужином к четверти девятого, и я велел ему подать мне сифон и "тантал" и отправил его вниз. Леви позвонил в двадцать минут десятого, и я сам открыл ему дверь. Мой мужчина появился в другом конце зала, но я крикнула ему, что все в порядке, и он ушел. Леви был одет в пальто с вечерним костюмом и держал зонтик. “Боже, какая ты мокрая!” - Сказала я. “Как ты добрался?” “Автобусом, “ сказал он, - и дурак кондуктор забыл высадить меня в конце дороги. Льет как из ведра, и кромешная тьма — я не мог разглядеть, где нахожусь ”. Я был рад, что он не взял такси, но я скорее рассчитывал на то, что он этого не сделает. 240 “Ваша маленькая экономия в один прекрасный день погубит вас”, - сказал я. Я был прямо там, но я не рассчитывал, что они приведут и меня к смерти. Повторяю, я не мог этого предвидеть.

Я усадил его у камина и налил виски. Он был в приподнятом настроении из-за какой-то сделки с аргентинцами, которую он заключал на следующий день. Мы говорили о деньгах около четверти часа, а потом он сказал:

“Ну, а как насчет твоей перуанской кобылы?”

“Это не кобылье гнездо, ” сказал я. “ подойди и взгляни на него”.

Я отвел его наверх, в библиотеку, и включил центральный свет и настольную лампу на письменном столе. Я усадил его за стол спиной к огню и достал из сейфа бумаги, которые я подделывал. Он взял их и начал читать, тыча в них пальцем в своей близорукой манере, пока я разводил огонь. Как только я увидел, что его голова находится в выгодном положении, я сильно ударил его кочергой прямо по четвертой шейке. Это была тонкая работа по расчету точной силы, необходимой, чтобы убить его, не повредив кожу, но мой профессиональный опыт пригодился мне. Он громко ахнул и совершенно бесшумно повалился вперед на стол. Я положил кочергу на место и осмотрел его. У него была сломана шея, и он был совершенно мертв. Я отнес его в свою спальню и раздел. Когда я закончил, было без десяти десять. Я убрал его под свою кровать, которая была убрана на ночь, и привел в порядок бумаги в библиотеке 241. Затем я спустился вниз, взял зонтик Леви и вышел в холл, крикнув “Спокойной ночи” достаточно громко, чтобы было слышно в подвале, если слуги будут подслушивать. Я быстро зашагал прочь по улице, вошел в боковую дверь больницы и бесшумно вернулся в дом через отдельный коридор. Было бы неловко, если бы кто-нибудь увидел меня тогда, но я перегнулась через заднюю лестницу и услышала, что кухарка и ее муж все еще разговаривают на кухне. Я проскользнул обратно в холл, поставил зонт на подставку, привел в порядок свои бумаги, поднялся в библиотеку и позвонил. Когда появился этот человек, я велел ему запереть все, кроме отдельной двери в больницу. Я подождал в библиотеке, пока он это сделает, и около 10.30 услышал, как оба слуги отправились спать. Я подождал еще четверть часа, а затем прошел в секционную. Я покатил один из столов с носилками по коридору к двери палаты, а затем отправился за Леви. Было неприятно спускать его вниз, но мне не хотелось расставаться с ним ни в одной из комнат первого этажа, на случай, если моему слуге вздумается сунуть голову в те несколько минут, пока меня не было в доме, или пока я запирал дверь. Кроме того, это был сущий пустяк по сравнению с тем, что мне предстояло сделать позже. Я положил Леви на стол, отвез его в больницу и заменил им моего интересного нищего. Мне было жаль отказываться от идеи взглянуть на мозг последнего, но я не мог позволить себе навлечь на себя подозрения. Было еще довольно рано, поэтому я потратил несколько минут, подготавливая Леви к вскрытию. Затем я положил своего нищего на стол и покатил его к дому. Было пять минут двенадцатого, и я подумал, что могу заключить, что слуги уже спят. Я отнес тело в свою спальню. Он был довольно тяжелым, но не таким тяжелым, как Леви, и мой альпийский опыт научил меня обращаться с телами. Это в такой же степени вопрос ловкости, как и силы, а я, в любом случае, сильный человек для своего роста. Я положил тело на кровать — не то чтобы я ожидал, что кто-нибудь заглянет в мое отсутствие, но если бы они это сделали, то с таким же успехом могли увидеть меня, очевидно, спящей в постели. Я немного натянул одежду ему на голову, разделся и надел одежду Леви, которая, к счастью, везде была мне немного велика, не забыв прихватить его очки, часы и другие мелочи. Незадолго до половины двенадцатого я был на дороге в поисках такси. Люди как раз начали возвращаться домой из театра, и я без труда поймал такси на углу Принс-оф-Уэльс-роуд. Я попросил мужчину отвезти меня на Гайд-парк-корнер. Там я вышел, дал ему хорошие чаевые и попросил заехать за мной в то же место через час. Он согласился с понимающей улыбкой, и я пошел дальше по Парк-лейн. У меня была с собой в чемодане моя собственная одежда, а также пальто и зонтик от Леви. Когда я добрался до "Нет". 9A в некоторых окнах верхнего этажа горел свет. Я пришел чуть не слишком рано из-за того, что старик отослал слуг в театр. Я подождал несколько минут и услышал, как пробило четверть первого ночи. 243 Вскоре после этого свет был погашен, и я открыл дверь ключом Леви.

Моим первоначальным намерением, когда я обдумывал этот план убийства, было позволить Леви исчезнуть из кабинета или столовой, оставив только груду одежды на коврике у камина. Однако случайность, заключавшаяся в том, что мне удалось добиться отсутствия леди Леви в Лондоне, сделала возможным решение, более вводящее в заблуждение, хотя и менее приятно фантастическое. Я включил свет в холле, повесил мокрое пальто Леви и поставил его зонт на подставку. Я шумно и тяжело поднялся в спальню и выключил свет дублирующим выключателем на лестничной площадке. Конечно, я достаточно хорошо знал этот дом. У меня не было ни малейшего шанса столкнуться со слугой. Старина Леви был простым стариком, который любил все делать сам. Он давал своему камердинеру немного работы и никогда не требовал чьего-либо присутствия по ночам. В спальне я снял перчатки Леви и надел хирургическую пару, чтобы не оставлять характерных отпечатков пальцев. Поскольку я хотел создать впечатление, что Леви лег спать обычным образом, я просто лег спать. Самый надежный и простой способ создать видимость того, что дело сделано, - это сделать это. Например, кровать, которую кто-то смял руками, никогда не выглядит как кровать, на которой кто-то спал. Конечно, я не осмелилась воспользоваться щеткой Леви, так как мои волосы не его цвета, но я сделала все остальное. Я предположил, что такой вдумчивый старик, как Леви, положит сапоги под рукой для своего камердинера, и я должен был сделать вывод, что он сложит свою одежду. Это была ошибка, но не такая уж важная. Вспомнив об этой хорошо продуманной маленькой работе мистера Бентли, я осмотрел рот Леви на предмет вставных зубов, но у него их не было. Однако я не забыл намочить его зубную щетку.

В час дня я встал и переоделся в свою одежду при свете карманного фонарика. Я не осмелился включить свет в спальне, так как на окнах были легкие шторы. Я надела свои собственные ботинки и старую пару галош за дверью. На лестнице и в холле лежал толстый турецкий ковер, и я не боялась оставить следы. Я колебался, стоит ли рисковать, услышав стук входной двери, но решил, что будет безопаснее воспользоваться ключом. (Сейчас он находится в Темзе. На следующий день я бросил его через мост Баттерси.) Я тихонько спустился вниз и несколько минут прислушивался, приложив ухо к почтовому ящику. Я услышал, как мимо прошел констебль. Как только его шаги затихли вдали, я вышла и осторожно потянула на себя дверь. Она закрылась почти беззвучно, и я пошла ловить такси. У меня было пальто почти такого же покроя, как у Леви, и я предусмотрительно положила в чемодан оперную шляпу. Я надеялась, что мужчина не заметит, что на этот раз у меня не было зонтика. К счастью, дождь на мгновение утих, превратившись в нечто вроде мороси, и если он что-то и заметил, то не подал виду. Я сказал ему остановиться у дома 50 Overstrand Mansions, расплатился с ним там и стоял под крыльцом, пока он не уехал. Затем я поспешил к своей боковой двери и вошел. Было примерно без четверти два 245, а самая трудная часть моей задачи все еще лежала передо мной.

Моим первым шагом было изменить внешность моего субъекта таким образом, чтобы исключить любые непосредственные намеки либо на Леви, либо на бродягу из работного дома. Все, что я счел необходимым, - это довольно поверхностное изменение, поскольку вряд ли возникнет какой-либо шумиха по поводу бедняка. Он был достаточно известен, и его заместитель был под рукой, чтобы представлять его интересы. Кроме того, если бы Леви все-таки проследили до моего дома, было бы трудно доказать, что тело, о котором идет речь, на самом деле принадлежало не ему. Чистого бритья, небольшого количества масла для волос и маникюра, казалось, было достаточно, чтобы подчеркнуть индивидуальность моего молчаливого сообщника. Его руки были хорошо вымыты в больнице и, хотя и были мозолистыми, не были грязными. Я не смог выполнить эту работу так тщательно, как мне хотелось бы, потому что время шло. Я не был уверен, сколько времени мне потребуется, чтобы избавиться от него, и, более того, я опасался наступления трупного окоченения, которое усложнило бы мою задачу. Когда я, к своему удовлетворению, причесал его, я принес прочную простыню и пару широких бинтов на роликах и тщательно перевязал его, подкладывая ватку везде, где бинты могли натереться или оставить синяк.

Теперь наступила по-настоящему щекотливая часть дела. Я уже решил про себя, что единственный способ вывести его из дома - это по крыше. Пройти через сад на задворках в такую мягкую влажную погоду означало оставить за собой разрушительный след. Нести мертвеца по пригородной улице посреди ночи в доме 246 казалось выходящим за рамки практической политики. С другой стороны, на крыше под дождем, который выдал бы меня на земле, стоял бы мой друг.

Чтобы добраться до крыши, мне было необходимо донести свою ношу до верхнего этажа дома, мимо комнаты для прислуги, и вытащить ее через люк в крыше кладовой. Если бы речь шла просто о том, чтобы самому тихо подняться туда, я бы не боялся разбудить слуг, но сделать это, обремененный тяжелым телом, было гораздо труднее. Это было бы возможно при условии, что мужчина и его жена крепко спали, но если нет, то грохочущие шаги по узкой лестнице и шум открывающегося люка были бы слишком отчетливо слышны. Я осторожно поднялся на цыпочках по лестнице и прислушался у их двери. К своему отвращению, я услышал, как мужчина заворочался в постели и что-то пробормотал.

Я посмотрел на часы. Мои приготовления заняли почти час, первый и последний, и я не осмеливался слишком задерживаться на крыше. Я решил сделать смелый шаг и, так сказать, создать себе алиби. Я зашел, не побоявшись шума, в ванную, открыл на полную краны горячей и холодной воды и выдернул пробку.

Мои домочадцы часто жаловались на мою привычку принимать ванну в неурочные ночные часы. Мало того, что поток воды в бачок беспокоит спящих со стороны Принс-оф-Уэльс-роуд, но и мой бачок страдает от особенно громкого бульканья и стука, в то время как трубы часто издают громкий стонущий звук. К моей радости, в этом конкретном случае цистерна была в отличной форме, гудела, свистела и гремела, как железнодорожная станция. Я заглушил шум на пять минут раньше, и когда я подсчитал, что спящие закончат проклинать меня и засунут головы под одежду, чтобы заглушить шум, я уменьшил подачу воды до небольшого ручейка и вышел из ванной, позаботившись оставить горящим свет и запереть за собой дверь. Затем я поднял своего бедняка и как можно легче понес его наверх.

Кладовка представляет собой небольшой чердак на стороне лестничной площадки, противоположной спальне для прислуги и кладовке с цистернами. В ней есть люк, к которому ведет короткая деревянная лестница. Я устроил это, поднял своего нищего и полез наверх вслед за ним. Вода все еще бежала в бачок, который издавал такой шум, как будто пытался переварить железную цепь, а из-за уменьшения расхода в ванной стон труб усилился почти до гудения. Я не боялся, что кто-нибудь услышит другие звуки. Я втащил лестницу на крышу вслед за собой.

Между моим домом и последним домом в особняках королевы Каролины расстояние всего в несколько футов. Действительно, когда возводили Особняки, я полагаю, были какие-то проблемы со старинными светильниками, но, полагаю, стороны каким-то образом пришли к компромиссу. В любом случае, моя семифутовая лестница была достаточно длинной. Я крепко привязал тело к лестнице и перекинул его так, чтобы дальний конец упирался в парапет противоположного дома. Затем я совершил короткую пробежку по цистерне 248 и крыше кладовой и легко приземлился на другой стороне, благо парапет был низким и узким.

Остальное было просто. Я нес своего бедняка по плоским крышам, намереваясь оставить его, как горбуна в сказке, на чьей-нибудь лестнице или в дымоходе. Я прошел примерно половину пути, когда вдруг подумал: “Да ведь это, должно быть, из-за дома малыша Типпса”, - и вспомнил его глупое лицо и его глупую болтовню о вивисекции. Мне пришла в голову приятная мысль, как было бы восхитительно передать ему свою посылку и посмотреть, что он о ней подумает. Я лег и выглянул из-за парапета сзади. К этому времени уже стемнело, снова хлынул проливной дождь, и я рискнул воспользоваться своим фонариком. Это был единственный неосторожный поступок, который я совершил, и шансы быть замеченным из домов напротив были достаточно велики. Секундная вспышка показала мне то, на что я едва смел надеяться — открытое окно прямо подо мной.

Я достаточно хорошо знал эти квартиры, чтобы быть уверенным, что это либо ванная, либо кухня. Я сделал петлю из третьего бинта, который захватил с собой, и закрепил ее под мышками трупа. Я скрутил его в двойную веревку и прикрепил конец к железной стойке дымовой трубы. Затем я подвесил нашего друга. Я сам спустился за ним по водосточной трубе и вскоре втаскивал его в ванную через окно Типпса.

К тому времени я уже был немного доволен собой и потратил несколько минут, чтобы красиво разложить его и привести в надлежащий вид. Внезапное вдохновение подсказало 249-му, что я должен подарить ему пенсне, которое случайно купил в "Виктории". Я наткнулся на них в кармане, когда искал перочинный нож, чтобы развязать узел, и увидел, какое различие они придадут его внешности, помимо того, что сделают ее еще более обманчивой. Я навел их на него, стер, насколько это было возможно, все следы своего присутствия и ушел так же, как пришел, легко поднявшись по водосточной трубе и веревке.

Я тихо вернулся, снова пересек расщелину и принес лестницу и простыню. Мой благоразумный сообщник приветствовал меня ободряющим бульканьем и глухим стуком. На лестнице я не издал ни звука. Заметив, что я принимала ванну уже около трех четвертей часа, я выключила воду и позволила моим достойным слугам немного поспать. Я также почувствовал, что пришло время мне немного побыть самому собой.

Сначала, однако, мне пришлось съездить в больницу и позаботиться там о безопасности. Я снял голову Леви и начал вскрывать лицо. Через двадцать минут его собственная жена не смогла бы его узнать. Я вернулся, оставив мокрые галоши и макинтош у двери в сад. Брюки я высушил у газовой плиты в своей спальне и смахнул все следы грязи и кирпичной крошки. Свою нищенскую бороду я сжег в библиотеке.

Я проспала добрых два часа с пяти до семи, когда мне, как обычно, позвонил мой мужчина. Я извинился за то, что так долго и так поздно пускал воду, и добавил, что, по-моему, следовало бы позаботиться о бачке.

Мне было интересно отметить, что за завтраком я проголодался на 250 граммов больше, что свидетельствовало о том, что моя ночная работа привела к определенному износу тканей. После этого я пошел к нему, чтобы продолжить препарирование. Утром пришел на редкость тупоголовый полицейский инспектор, чтобы узнать, не сбежало ли тело из больницы. Я велел привести его ко мне туда, где я был, и имел удовольствие показать ему работу, которую я проделывал над головой сэра Рубена Леви. Потом я сходил с ним к Типпсу и смог убедиться, что мой нищий выглядел очень убедительно.

Как только открылась Фондовая биржа, я обзвонил своих различных брокеров и, проявив некоторую осторожность, смог продать большую часть моих перуанских акций на растущем рынке. Однако к концу дня покупатели стали несколько выбиты из колеи смертью Леви, и в итоге я заработал на сделке не более нескольких сотен.

Полагая, что теперь я разъяснил вам все, что могло показаться вам неясным, и поздравляя вас с удачей и проницательностью, которые позволили вам победить меня, я остаюсь с добрыми воспоминаниями о вашей матери,

Искренне ваш,
Джулиан Фрике

Постскриптум: Мое завещание составлено, я оставляю свои деньги больнице Святого Луки и завещаю свое тело тому же учреждению для вскрытия. Я уверен, что мой мозг заинтересует научный мир. Поскольку я умру от своей собственной руки, я полагаю, что с этим могут возникнуть небольшие трудности. Не окажете ли вы мне услугу, если сможете, встретиться с лицами, участвующими в расследовании, и убедиться, что мозг не поврежден неумелым врачом при вскрытии и что от тела избавились в соответствии с моим желанием?

Кстати, возможно, вам будет интересно узнать, что я оценил мотив, побудивший вас позвонить сегодня днем. Это было предупреждение, и я действую в соответствии с ним, несмотря на катастрофические последствия для меня. Мне было приятно осознавать, что вы не недооценили мои нервы и интеллект и отказались от инъекции. Если бы вы подчинились ей, вы, конечно, никогда бы не добрались домой живым. В вашем организме не осталось бы и следа от инъекции, которая состояла из безвредного препарата стрихнина, смешанного с почти неизвестным ядом, для которого в настоящее время нет признанного теста, - концентрированным раствором sn.—

На этом месте рукопись оборвалась.

“Что ж, все достаточно ясно”, - сказал Паркер.

“Разве это не странно?” - сказал лорд Питер. “Все это хладнокровие, все эти мозги — а потом он не смог удержаться и написал признание, чтобы показать, каким он был умным, даже для того, чтобы не попасть в петлю”.

“И это очень хорошо для нас, - сказал инспектор Сагг, - но благослови вас Господь, сэр, все эти преступники одинаковы”.

“ Эпитафия Фреку, ” сказал Паркер, когда инспектор удалился. “ Что дальше, Питер? 252
“Сейчас я даю званый ужин”, - сказал Господь Петру: “г-ну Джону Р. Миллиган и его секретарем и господа. Crimplesham и фитили. Я чувствую, что они заслужили это за то, что не убивали Леви”.

“Ну, не забудьте о Типпсах”, - сказал мистер Паркер.

“ Ни в коем случае, ” сказал лорд Питер, “ я бы не лишил себя удовольствия составить компанию миссис Типпс. Bunter!”

“Милорд?”

“Бренди ”Наполеон"".

ПРИМЕЧАНИЯ
[A] Это первое флорентийское издание 1481 года Никколо ди Лоренцо. Стоит ознакомиться с коллекцией печатных изданий Данте лорда Питера. Она включает в себя, помимо знаменитого Альдина 8 в. 1502 года, неаполитанский фолиант 1477 года - “edizione rarissima”, согласно Коломбу. У этой копии нет истории, и мистер Паркер лично убежден, что ее нынешний владелец тайком унес ее откуда-то. По собственному признанию лорда Питера, он “подобрал его в маленьком местечке на холмах”, когда совершал пешую экскурсию по Италии.

[B] Остроумие лорда Питера сводило с ума. Книга находится во владении графа Спенсера. Копия Броклбери неполная, последние пять подписей полностью отсутствуют, но уникальна тем, что обладает колофоном.

[C] Аполлониос Родиос. Лоренцободи Алопа. Флоренция. 1496. (4то.) Волнение, вызванное разгадкой тайны Баттерси, не помешало лорду Питеру заполучить эту редкую работу перед своим отъездом на Корсику.

Лорд Питер не был лишен авторитета в своем мнении: “Что касается предполагаемого мотива, очень важно выяснить, был ли мотив для совершения такого преступления, или его не было, или же вероятность того, что оно было совершено, настолько велика, что не может быть опровергнута положительными доказательствами. Но если есть какой-то мотив, который можно назвать, я обязан сказать вам, что неадекватность этого мотива не имеет большого значения. Из опыта работы уголовных судов мы знаем, что чудовищные преступления такого рода совершались из очень незначительных побуждений; не просто из злого умысла и мести, но чтобы получить небольшое денежное преимущество и на время устранить насущные трудности”. — Л. К. Дж. Кэмпбелл, подводящий итоги в Reg. v. Palmer, Стенографический отчет, стр. 308 C. C. C., май 1856 г., сессия, стр. 5. (Курсив мой. D. L. S.)