Анхис

В холле ближайшей к аэропорту гостиницы я улыбнулся средних лет рыжеватой даме. Она улыбнулась в ответ. Мы взяли в буфете два сэндвича с тунцом, три с омлетом, литровую бутыль Кока-Колы и поднялись в ее номер. Мой  пустовал всю ночь.

Утром я сказал красавице: «Ты мне очень нравишься, выходи за меня замуж, у меня оклад $57,500 плюс командировочные и премиальные,  есть таунхаус в Сан-Диего».  Она ответила, что ты, мол, парень неплохой и тоже мне понравился, но ты слишком громко сопишь, это мне мешает и я за тебя не выйду. Я не понял, что она имела в виду, будто я соплю, что за ерунда, но спорить не стал. Спасибо за чудесную ночь и «бувай менi здорова».

10:11  Я один в тесной кабине, за бортом минус, кое-где снег,  солнце разогрело сиденье, накалило   приборный щиток.  Предстартовые проверки, все хорошо, красный индикатор мигнул и позеленел, диспетчер разрешает старт двигателя. Какой у него противный голос, будто рассказывает старый анекдот про Леонида Ильича. Другая страна, другой век, при чем здесь это.


10:27  Пропеллер нехотя провернулся, двигатель выбросил облачко синего выхлопа, чихнул и не завелся,    провернулся вновь, двигатель затарахтел, самолет радостно завибрировал. Возвращаюсь мысленно к чудесной ночи, нет, хоть убей, не понимаю, что она имела в виду, ничего не понял.

10:39  Я покатился по дорожке, стоп, поворот вправо на взлетную полосу, еще раз вправо до конца полосы, поворот, тормоз.  Краткий радиообмен  с генсеком-диспетчером, поехали, V1, V2, rotate и вот я в воздухе. Внизу сараи, ангары, забытые авиалайнеры шестидесятых и прочие поучительные вещи.  Высота сто футов, внизу лес, впереди жилой массив, нос вверх, мы набираем высоту, вот уже 300 футов.

10:45 Двигатель чихнул, потом еще раз и замолк. Пропеллер бессмысленно крутится потоком встречного воздуха. Индикаторы красные, «PULL UP! PULL UP! PULL UP!», я бы и рад, да не очень-то pull.  Вместо сладостного тарахтения двигателя  ужасные, тошнотворные звуки. Хрюканье возбужденного кабана, наложенное  на ритмическое уханье пилорамы.  Нежели   мое дыхание?

10:46  В наушниках хруст, будто радиочастота диспетчера отрублена ржавой гильотиной. После паузы ее голос, не искаженный аппаратурой, живой, ее живительный и единственно мне нужный голос: «Теперь ты понял, что я имела в виду?»

10:47 Двигатель завелся, кажется, чудом, сам собой,  самолет радостно отозвался на движение штурвала.  Теперь я   понял.