Лети, Ангел...

«Девять чинов сил небесных… Херувимы, Силы, Архангелы, Ангелы… Ангел – духовное, бесплотное, антропоморфное существо с крыльями за спиной, сообщающее волю Бога и обладающее сверхъестественными возможностями». Православный журнал «Фома».

Мы стояли в зоне посадки, когда кто-то выдохнул: «Ой, б…, вошёл в землю… Низкий разворот… жёстко». И мы ушли в подъём, отработали задание, разбежались и пошли к строить заход. Сверху я видела «Скорую» недалеко от колдуна, приземлилась недалеко от него. Подходить не стала, это выглядело бы, как любопытство: люди работают, помощь оказывают, не надо мешать. И только когда травмированного, но живого, парашютиста увезли в больницу, мне сказали, что это был Саша.

Сердце так дёрнулось от резкой боли, что круги поплыли перед глазами. Сразу написала в Телеграм: «что где лежит, куда деть, что привезти, в какую больницу?». А через пару часов позвонили и сообщили, что он умер. То ли в машине, то ли в реанимации. Друг Сашка ушёл в субботу, обычно везучего для нас 13-го числа. И вот в это не верилось ващще! Никак!!! Голеностоп, ребро и очередной компрессион – не повод перестать дышать. Но, оказалось, сердце не выдержало. А я и забыла, что он клапана искусственные вставлял…

***

Познакомились конкретно мы в трубе «Свободный полёт», в Вей-парке под Красногорском. Я тогда прибилась к рекордному сектору «В», самому синему и самому душевному. Капитанил в нём Саша Линник, а пригласил Вовка Макаров, оба такие семейные, добрые, понимающие трудности бытия безработной пенсионерки. Мы прыгали на ДЗ «Борки», потому что там нам делали скидку. А потом, зимой, летали в аэротрубе, где наш капитан показывал чудеса владения телом.

Сектор разделился на опытных формацевтов и начинающих. Я была в начинающих. А этот парень, который говорил, что мы вместе в Борках прыгали, летал четвёрку. А я не помню его, ну, хоть убей! Саша… Да не прыгали мы вместе, я не знаю его! А потом он надел белый комбез, шлем и… А-а!!! Точно! Я даже пару раз приходила в захват к нему! Саша Белый – так изначально я занесла его в телефон. И позже узнала, что фамилия у него тавтологическая. Но всегда сомневалась, где ударение ставить – АлександОв или АлексАндров.

***

В начале декабря 2018 Саша в Ватуле улетел в лес и сильно травмировался. Конечно, мы поехали в Склиф. И договорились, что будем навещать. Но все работали, семьи, дети. А я была свободна. Потому ездила в Склиф на Грохольской улице чаще остальных. Мне рассказали, что травму он получил в день рождения. Что недавно развёлся с женой (вернее, она с ним). Родители пожилые, живут на другом краю Москвы. А сам он про себя вообще ничего не рассказывал.

Все попытки выяснить, что ему вкусненького привезти, завершались заверениями, что тут хорошо кормят и тумбочка полна всяких вкусняшек. Да, все, кто навещал, приносили еду и воду обязательно. Но чтобы в больнице хорошо кормили – это чистое враньё! Однажды увидела, с каким удовольствием он ел принесённые кексики и в следующий раз снова их купила. А он начал отказываться. Причина была банальной: крошки падали на кровать и потом было некомфортно лежать, а спина и ноги ещё не работали.

В тот раз я силой его накормила этими кексами, а потом аккуратно и тщательно вычистила простыню от крошек. Почему помню именно эту историю? Когда через полтора года я сломала ногу там же, в Ватуле, Саша ещё не прыгал после травмы. Но он был первым, кто приехал ко мне в больницу с пакетом полотенец, посуды, салфеток и… упаковкой кексиков! И радостно заявил, что будет меня ими кормить, как я его когда-то…

***

Саша был совершенно бесконфликтным человеком. Каких не бывает в принципе. Но он был именно таким. Он сохранил самые тёплые отношения с родителями жены. Они, кстати, из больницы его забрали к себе. И я туда приезжала, заставляя его выходить на улицу и гулять в ортезе и на костылях. Потому что ему надо было накачивать мышцы, а сил и желания было маловато. Депрессовал он после травмы некоторое время.

Он помогал детям, а у него – взрослая дочь и юный в то время сын. Даже со вторым мужем бывшей жены у него были нормальные отношения. Вот такая была святая душа. Он был в детстве крещён бабушкой, но крестик никогда не носил. В Бога не верил, а заповеди исполнял просто по велению своего большого доброго сердца.

***

Потом мы почти одновременно купили квартирки в ипотеку. Он в Люберцах – голые стены студии, я под Щёлковым старенькую маленькую вторичку. Я знала, что работает он юристом в какой-то строительной компании. И во время поисков квартиры часто обращалась за советом. Он проверял мои договоры с продавцом, подсказывал, какие варианты можно смотреть, а куда нос не совать, какой пункт договора проверить. Он уберёг меня от мошенниц в последнюю минуту, когда я почувствовала что-то неладное и позвонила ему.

Но вот мою помощь он не принимал. Я предлагала содействие по штукатурке, малярным работам, просто приехать помыть-почистить… А он с гордостью присылал фото, где сын на стене нарисовал горы. Согласна: это теплее и круче, чем обои или фактурная штукатурка.

Попытки подарить ему хотя бы прыжок за всяческую помощь, терпели фиаско. Как-то у него установки были иные – помогать «безвозмездно, то есть даром» (по Винни Пуху). Если я приглашала его попить чай на аэродроме, он покупал печенье, чтобы не разорить меня. Частенько с аэродрома подвозил меня к метро, а когда я пыталась купить ему кофе, угостить бананом, он оказывался «сытым и напитым». Но его персики в машине, в пути к Москве, мы должны обязательно съесть вместе!

***

В Пущино он начал ездить в прошлом году. До этого восстанавливался в Ватулино. Начал прыгать одиночные. Типа пилотирование. Потом фрифлаить начал потихоньку. Все попытки затащить его в нашу компанию «Третьей субботы» успеха не имели. Пару раз прыгнул в формации и фсё… Хотя периодически говорил, что хочется к нам. И ведь получалось у него хорошо и сразу.

И с нашими фрифлаистами я его знакомила, чтобы он не тратил деньги на прыжки, когда непонятно, как ты летаешь, как тебя носит по небу. Вдвоём, когда друг друга снимают, хоть можно посмотреть позы, ошибки, горизонт… С прошлого года ультимативно запретила ему прыгать в одного… Вывернулся: пошёл на пилотирование к Романюку. И потом, когда не находил компанию, а искать он не очень любил, прыгал пилотирование с двух тысяч.

В то утро я встретила его на дропзоне, обнялись, как принято у скайдайверов. Строго спросила – что прыгать будешь? Он улыбнулся радостно, показал на Максима и ответил – двоечку! А потом шутя пожаловался Максу: как мама ходит, контролирует…  А мне просто хотелось, чтобы он не сидел одиноко на лавочке, а оброс друзьями. Но он так и остался одиноким волком…

Много раз просматривая видео его последнего прыжка, я снова и снова убеждалась, что эта его ошибка была кармической. Не может опытный пилот учудить такое в полном здравии и при памяти. Он никогда не был агрессивным или выпендрёжным, очень аккуратно работал с куполом. А тут словно кто-то выключил весь его опыт и мозг. А потом ещё вспомнила, что по нумерологии у человека каждые семь лет случается какое-то поворотное событие. Та первая травма была шесть лет назад… Рановато повторилось…

***

Уже после его ухода я вдруг узнала, что этот скромный, спокойный, почти незаметный человек, был начальником юридического отдела приличной строительной компании.  И авторитетным специалистом. Его мнение имело вес при принятии решений. И что ему в декабре стукнуло бы 53… А мне всё казалось, что он чуть старше моего сына, немного за сорок. Думаю, это потому, что у него улыбка была светлая, добрая, и мысли такие же. Он всех понимал, всех мог оправдать, всем хотел помочь. Не было в нём зла, зависти, гордыни, жадности, что сильно старит человека до срока.

***

Я стараюсь не ходить на похороны. Потому что предпочитаю помнить человека живым. Наши встречи с Сашей были короткими, нечастыми, малоинформативными. Но очень грели и радовали душу: просто встретились, обнялись и сразу тепло и светло становилось.

Но очень не хотелось, чтобы в последний путь он ушёл без парашютистов, которые всё-таки были его отдушиной, даже при том, что большинство из них даже имени его не знало. Просто улыбались, приветствовали и прыгали, прыгали в одном самолёте, на одной дропзоне… Одинокий волк, от которого никто никогда не слышал грубых, резких, рычащих слов.

Приехал Серёга, оператор сектора «В», пущинские скайдайверы были, кто смог оказаться в этот день в районе Домодедово. Народу собралось немало для нелюдимого с виду Сашки. Я впервые увидела его родителей, детей, брата, бывшую жену, родственников, коллег, друзей по школе… Невосполнимая утрата. Для всех. Потому что это был человек, никогда не грузивший тебя своими проблемами, но всегда вникающий в твои и помогающий, успокаивающий своим присутствием. У него, кажется, главенствовали обязанности, а не права. Добродетель, а не личное благополучие.

Верный искренний друг, которому был написан недолгий срок земной юдоли. Который теперь мой самый надёжный Ангел небесный… Который в земной жизни всегда был рядом в нужную минуту и так будет теперь всегда. Просто надо научиться общаться между мирами…

13-18.07.24