Матти, Мама и Закон

РАССЛЕДОВАНИЕ

Утром позвонил супервайзер и поинтересовался, как прошла работа с Матти накануне. Что мы с ним делали.

«Все было как обычно. Матти поел после школы, потом мы пошли в библиотеку и погуляли в парке. Я отвезла его домой. Вот и все.

-Ничего особенного не произошло?

- Нет, ничего особенного. А в чем дело?

- Мать Матти обвиняет вас в том, что вы его ударили. руководитель сделал паузу, как будто чего-то ждал. Я слышала, как он дышит.

Я начала вспоминать предыдущий день

- Единственное, что произошло, это то, что Матти споткнулся о тротуар, и я схватила  его за руку чтобы не упал. Могла сжать слишком сильно и оставить след

— «У него отпечаток ладони на груди. Расследование уже началось. О результате сообщу», —  начальник положил  трубку.

МАТТИ И ЕГО ОФИЦИАЛЬНЫЙ ОБРАЗ

Матти был первым ребенком-аутистом, с которым я работал. Агентство описало шестилетнего ребенка, который  кусался, лягался, дрался и кричал. Он также мог убежать.. Я согласилась. Было интересно.

Тогда я мало что знал об аутизме. В колледже студентка, проводившая презентацию, рассказала свои впечатления от посещения дома, где жили дети-аутисты. Она описала, что у этих детей не было никаких чувств, и они использовали людей как мебель.

Было немного страшно, когда я пошел в школу, чтобы впервые встретиться с Матти. В классе был один маленький мальчик. Остальные ученики были девочками намного старше Матти. Он вел себя спокойно, внимательно слушал учителя и даже что-то отвечал. На перемене учитель предложил нам пойти погулять. Мне пришлось  согласиться. Если сначала мальчик хмурился, смотрел вниз и пытался вырваться, то когда мы вернулись в школу, мы уже были друзьями. У Матти была милая улыбка.

Супервайзер предложил  работать с Матти вне дома, так как у его матери проблемы с нервами. Мальчик проходил мимо нее, опустив голову. Меня всегда встречал радостно.В основном мы работали у меня дома,иногда в резиденции у супервайзера. Матти подружился с моим попугаем. Как и многие дети с аутизмом, он отлично справлялся с пазлами. И мне тоже помогал с ними. Если что-то не получалось, он подходил, моментально видел что надо делать  и устранял проблему. У него было активное мышление. Его нужно было развивать. Матти начал говорить со мной короткими отрывистыми предложениями – только суть.

В развлекательном центре он любил менять аттракционы и перебегать от одного к другому. Увидев меня, подбегал обниматься. Как это делают обычные дети! Конечно, у Матти были всякие капризы, и необычное поведение, но ни агрессивности, ни желания укусить или ударить никогда не возникало.

    Его мать, однако, вела себя странно, как будто своими действиями провоцировала меня на что-то. Супервайзер предупредил, чтобы я была осторожна, так как мама хочет «получить деньги от агентства».
Когда началось расследование, я вспомнила, что в один из предыдущих дней Матти начал делать то, чего никогда не делал. Он начал переворачивать мебель в моей квартире. Он неоднократно швырял стул и смотрел на меня. Я спокойно поднимала  стул и ставила на место. Он начал кидать что-то еще и ждал моей реакции. Это было очень странно. Теперь все это стало целостной картиной. Мне было очень жаль Матти.И было очень тяжело дождаться результата расследования. Я не очень верю в систему правосудия

ЗАКОН есть ЗАКОН

Через три долгих дня позвонил супервайзер. Он сказал, что отпечаток руки был такого же размера, как и у матери. Ничего нового,ведь супервайзер говорил что мать бьет Матти. Я спросила,  что теперь будет с мамой. Он сказал, что это не моя забота. Он также сказал, что я больше не буду работать с Матти. Они не дали мне другого ребенка для работы. Я ужасно скучала по Матти
Однажды мы встретились с супервайзером  на улице. По образованию он был психологом, и я сказал ему, что недоумеваю, почему он не отвечает на мои звонки Он сказал, что не даст мне другого ребенка, потому что я не могу работать с такими детьми. Это вызвало еще большее недоумение, так как перед этим инцидентом он написал мне очень хорошую рабочую характеристику.

Случайно я узнал причину странного и непонятного поведения начальника. По неписаному закону человек, попавший под следствие, больше не получает работу в этом агентстве, так как считается ненадежным и подозрительным лицом, даже если он не сделал ничего плохого.
Странный закон, однако.
Вскоре после инцидента я встретила маму и Матти в городском автобусе. Мама извинилась за случившееся, но надежда на извинения руководителя осталась безнадежной.
Сотрудница резиденции, где мы иногда проводили время рассказала с горечью, что теперь с Матти работают разные люди и он опять ведет себя очень плохо-кричит, дерется и пытается убежать.

Спустя несколько лет так случилось, что я снова обратилась в это агентство  на должность работы в резиденции для детей с аутизмом. Помня о неписаном законе, я написал в анкете, что никогда раньше там не работал. Мой новый менеджер знал об этом: я рассказал ему всю историю. Он подтвердил наличие такого закона, объяснив его тем, что информация может распространяться кем-то в обществе. То есть агентство боялось обычных слухов. Агентства обычно заботятся о своей репутации и о бизнесе. Деньги поступают через родителей. Обсуждать действия родителей не положено
Я проработала в этом агенстве 17 лет, и внутри меня жил небольшой страх, что бывший супервайзер раскроет мою ложь, поскольку теперь он занимал в агентстве должность специалиста по обеспечению качества работы. Также, так как я хорошо работала в новой должности , у меня все еще теплилась  крошечная надежда, что он извинится за ту историю, но эта надежда, конечно, была скорее вымыслом, фантазией.

РЕШЕНИЕ для МАТТИ

С Матти мы снова встретились несколько лет спустя через другое агентство. От мальчика с милой улыбкой мало что осталось. Теперь это был довольно агрессивный подросток, который мог полностью раздеться прямо на улице. Дома он бросался на пол, если что-то было не по его . Его родители развелись, и теперь он находился полностью на попечении матери. Он был привязан к своему отцу, но его отца больше не было рядом. Я немного поработала с ним и смогла справиться с его поведением. Но мама хотела добиться от агентства как можно больше часов присмотра за сыном. Я, конечно, не согласилась, потому что это означало Матти и маму в огромном количестве.
Потом я узнала, что Матти поместили в резиденцию. Хотя эта резиденция была известна плохой  репутацией, я думаю,  что для него это было лучшее решение, то есть меньшее зло из возможных .

Интересно,что я вообще не помню Матти подростком. образ исчез. Он остается шестилетним мальчиком с милой улыбкой, который мог легко собрать любую пазл, помогать мне с электроникой,радостно подбегать, чтобы обнять меня в перерывах между аттракционами или приветствовать моего попугая словами «Привет, птичка!» . Я помню всех детей, с которыми работала. Когда Матти отобрали,я сильно и долго скучала. Потом в инструкциях к АВА вычитала,что работники не должны привязываться к детям и не должны поощрять когда дети привязываются к работнику. Для того чтобы хорошо выполнять свою работу