Стихи В. Маяковского читаю. Новые герои сказок. Ч3

СТИХИ В.В. МАЯКОВСКОГО ЧИТАЮ. НОВЫЕ ГЕРОИ СКАЗОК. ЧАСТЬ 3

Утомительный день позади. Давно прошли те времена, когда мне на ночь сказки рассказывала мама, засыпая на самых интересных местечках. Так что, мне самой придётся сказку почитать для меня и для тебя, дорогой читатель, чтобы лучше заснулось. А ведь не все под сказки способны засыпать, многие считают баранов для той же цели.

Голос барана очень похож по звучанию на голос козы, я это заметила в степях Монголии, где на просторе гуляли стада парнокопытных. В русском языке бараний голос записывается как "бе-бе", а монголы - народ, ежедневно проводящий рядом с этими животными слышат по другому "ме-ме". И это так и есть на самом деле. Даже странно почему в русском языке "ме-ме" относится к козлам и козам, ведь по звучанию их глос созвучен "бе-бе"? Или нет?

То, что русские бараны и козы отличаются от заграничных ещё 100 лет назад приметил русский поэт Владимир Владимирович Маяковский и рассказал об этом в одной из своих сказок, так похожих по стилю изложения на сказку его предшественника и нашего всеобщего любимца Александра Сергеевича Пушкина. Почитаем, как ему в очередной раз удалось расшифровать блеяние заграничных баранов, снившихся много раз подряд одной из героинь сказки на заре СССР, когда молодёжь брала бразды правления заводами и фабриками, в том числе и ткацкими. Шерсть барана ценное сырьё для ткацкой фабрики.

Я уже соединила слова по стихотворным строкам и сформировала четверостишья. Так не было в авторских оригиналах, но этот новый формат усиливает проницательность и очарование поэтического слова мастера. Моя голова клониться ко сну. И даже, если в тексте будут опечатки, я исправлю их завтра...

ТКАЧИ И ПРЯХИ!.. ПОРА НАМ ПЕРЕСТАТЬ ВЕРИТЬ ЗАГРАНИЧНЫМ БАРАНАМ


IV

Только этот сон забылся —
Пряхе в третий раз приснился,
Ставши толстым, как гора,
Мериносовый баран.

Так пристав к ней, хуже клея,
Он теперь иначе блеял.
Кинув кроткий взгляд окрест,
Он жалел суконный трест:

"Ах-ах-ах, какая жалость,
Хвост и сердце задрожало!
То ли дело было встарь!
Весь погибнул инвентарь!

Все машины в беспорядке,
На стальных частях заплатки,
Ворсовальных шишек нет,
Паутина на стене!

А жилища для рабочих!
Где ж уютный уголочек?
Где рояль? И где диван?
Даже — нет отдельных ванн!!

То ли дело заграница…
Ткач — в футляре там хранится.
(Если ж полон весь футляр —
На поддержку есть петля!)

Ах-ах-ах, какая жалость,
Хвост и сердце задрожало!
Без меня хотели… Пусть.
Ай-ай-ай, какая грусть!"

Тут ткачиха не стерпела,
Гневом праведным вскипела,
И, безудержно строга, —
Хвать барана за рога:

"Утоплю в поганой миске,
Перевертень меньшевистский!
Предо мною ты не лей
Ядовитый свой елей!

Встречу я тебя по чину!.."
Вдруг — бараний голос смолк —
Зарычало из овчины
И на пряху прыгнул волк!

Закричала в страхе пряха:
"Провались, исчезни прахом!"
Да рукой — к веретену,
Вдоль его перетянув.

И проснулась в мелкой дрожи
От проклятой этой рожи.
— Без гримасы — кто ж привык
видеть лик твой, меньшевик?!

Даже самый небрезгливый,
Слыша голос твой слезливый,
От твоих слюнявых брызг
Вздрогнет вдруг и крикнет: "Брысь"!

V

Но, оправившись от страха,
Наша правильная пряха
Не трепала языком —
Побежала в фабзавком.

Рассказав свой сон зловещий,
Что ей блеял глас овечий,
Предложила рассмотреть —
Как ей быть со снами впредь?

— Ты, должно быть, обалдела.
Я со снами не знаком!
Это дело женотдела!—
Отвечает ей завком.

В женотделе — смех до колик:
"Вот привиделся соколик!"
Но, когда замолкнул смех,
Забрало раздумье всех.

— Ведь кой-где, и вправду, речи
Схожи на; голос овечий;
Ведь кой-кто и впрямь шипит
Про ухудшившийся быт! —

Секретарь, товарищ Гаша,
Говорит: "Задача наша —
Чем правленье обвинять —
Осмотреть наш комбинат!

Со своей администрацьей
Нам не дело задираться;
Если есть в делах нелад,
Скажет нам про то — доклад.

Это раньше: взятки-гладки,
На запрос кричали: "Цыть!"
А теперь не те порядки,
Есть кого порасспросить!

Без увёрток, без обманов
Разъяснит нам всё Туманов.
У нас директор, кажется, —
Свой брат рабочий — Кашинцев.

Заглянув сперва к соседям,
Все мы фабрики объедем,
Разузнавши без вреда
Все условия труда.

Вспомним также, между прочим,
Как допрежь жилось рабочим,
Чем купецкий капитал
Укрывал нас и питал?

Каждый, на хозяев крысясь,
Облегченья тщетно ждал:
Всех давил квартирный кризис
И культурная нужда!

Что ж теперь? Всё так же ль тесно?
Так же ль жмётся повсеместно
Ткач в расхлябанный барак,
Где в дыру глядит дыра?"

Владимир Маяковский, 19623 г.

Светлана Федорова, Казань, 21 июля 2024 г.