Учитель ученик

На цифровом фото с хорошим разрешением можно разглядеть глаза. А после – так просто сойти с ума....

Как повернуть мир? Не переделать, а всего лишь повернуть нужной стороной, как древний, пахнущий пылью глобус. Стоп. Это. Понять именно это. Земля – разноцветный шар, но предки не могли совсем ошибаться, - считая, что она плоская! Где-то должны быть плоскости, а между ними – грани. Вполне ощутимая черта, разделяющая реверс и аверс. Планета и мир (твой, тот, в котором ты живёшь) - разные вещи. Хотя так похожи. Может быть, получится объяснить, если ты попробуешь мне поверить. Не мне, так старой пословице, про две стороны медали. Про круглый и одновременно плоский мир. Про сочетание невозможного:
- Нужно прыгнуть. Пойми, чтобы оказаться там, где ты хочешь, нужно прыгнуть. И прыгать каждый раз, когда тебе нужно попасть на другую сторону.
- В эту бездну? Туда вниз?! Ты с ума сошла!!!
- Нет. Всего лишь разглядывала твою фотографию. Я говорила, что это важно? Ты поверил? Не сбивай меня. Я нашла выход. Нужно научиться прыгать. Подойти к краю плоскости и шагнуть за его пределы. Поверить в возможность.
- КАК?!
- Очень просто! Законы всё ещё действуют. Сила притяжения ни за что не даст тебе упасть и потеряться в пространстве. Ты только спрыгнешь со своей тёмной стороны на свою светлую. Только научишься поворачивать свой мир. Это так же легко, как путешествовать по земле, круглой, как древний глобус. Рискнёшь?
- Ты?
- Я уже научилась, - улыбнувшись, - меня уже научили...
Человек задумчиво смотрел на геометрически верно оформленное солнце. Точки его зрачков, как всегда были сужены. Желающим проникнуть внутрь этим путём пришлось бы непросто. Казалось, что в целях безопасности он может убрать зрачки вовсе. Лишь бы не оставить захватчикам возможности добраться до сетчатки, - в гости к стальным молниям. Есть пропуск?
- Ты слишком внимательна, - в это время он смотрел не в мою сторону. Я успела заметить отражение глаз в левом зеркале заднего вида. Решила сменить тему, а, вместе с ней, - тон:
- Это, видимо, тоже причина. Назови мне четыре, по которым меня можно бояться?
- Меня порой пугает твоя расчётливость.
- Это получается подсознательно, когда со своими. Или на виду у чужих. Всегда открыто. Кто заметил, тот победил. Ненавижу интриги.
- В твоей жизни есть «свои»?
- Верно подмечено, - я сузила зрачки, инстинктивно спасаясь от более опытного взгляда. – Ответ «Да!». Не сбивай меня. Чего можно бояться?!
После паузы:
- Старости.
- Это действительно страшно?
Он задумался. Мелкие морщинки были так естественны на его лице, что без них он казался бы слишком искусственным. Более в маске, чем было на самом деле. Глядя на то, как едва заметная мимика выталкивает наружу все его возраста – воспоминаниями – от детства до первого «не могу» и дальше, поняла, что на сегодня обсуждение страхов закончено.
- Нет. Конечно, нет, - осторожно и доверчиво радужку заполняла всё расширяющаяся чёрная точка. Как дельфин, несущийся из воды навстречу другой, но такой естественной для него стихии. К глотку воздуха.
- Тогда прыгай, - рванулась навстречу я.
Пристально. Сквозь пелену набежавших слёз. Не мигая. Доли секунды. До тех пор, пока не поймала смутное, едва уловимое движение головы – согласный кивок. Из каких-то последних сил, растеряв всю свою сдержанность, с сумбурными мыслями о том, стоит ли прикоснуться к его виску на случай, если мои догадки неверны, я отвернулась всем корпусом и в четыре щелчка – максимум, который мне никогда не давался – распахнула дверцу машины. Собиралась привычно, не оборачиваясь пуститься в путь. Звук мотора заставил остановиться. И остаться. Даже предполагая скорую, невероятно болезненную потерю. Он урчал так надёжно. Шины скрипнули по золотой чеканке (все события жизни были выгравированы здесь; и от осознания, что я могу их рассматривать, становилось временами тепло, временами жарко). Стрелкой машина рванулась вперёд и, где-то к концу 47 года, колёса бешено закрутились в воздухе. Моя подсознательная расчётливость...

Распустив на шее узел галстука – ослабив жгут суеты – он смеялся. Я едва сдерживалась. Теперь уже не вспомнить, что нас так развеселило. Первая фраза, которую он сдержанно бросил в тот день – «Извини, я сегодня совершенно затраханный» – больше не действовала. Лучистое солнце пробивало грусть моих глаз. Вспоминалось, как ещё до прыжка этот человек твёрдым шепотом произнёс обращённое ко мне слово «друг» и убедился, что я заметила (виду не подала).

Письма на скорую руку. В которых путаются слова, и только линия основной мысли протягивает тебя, как шнурок сквозь события. Время, которому раздираешь пасть как Самсон льву, и держишь сколько хватает сил, пока клыки не смыкаются снова....

Фотографии лгут!!! Живой человек может изменить всё. Не изменить. Научиться. Всему. Всего лишь, – поворачивать мир.

2003 г.