Выстрел у опушки

Было это в северном поселении Тектонской империи на Новой Земле. Сюда Короной был прикомандирован миротворец Августин. По прибытии его встретил местный капеллан. Звали его Сардос. За долгие два месяца пути Августина сюда, Сардос наслушался разных разговоров о нём от солдат и служащих. Слухи ходили как о надменном и решительном человеке, предпочитающем действие словам.

Заданием миротворца было обеспечить безопасность поселения, которому иногда докучали духомолы этих земель. Прибыл он с целым батальоном личных бойцов.

Однажды Августин с капелланом Сардосом прогуливались по окрестностям. Миротворец раздумывал, как и где лучше поставить валы и стены, где возвести наблюдательные вышки, а где срубить лес, чтобы расширить обзор. Капеллан же отговаривал его, утверждая, что духомолы не представляют настоящей опасности, и что они просто не понимают нашей культуры, вот и совершают ошибки.

Тут Августин остановил Сардоса, как бы прислушиваясь к окружению… Затем он молниеносно, так, что священник не успел ничего понять, прицелил своё ружьё куда-то в опушку леса и выстрелил. Он сунул дымящееся от сгоревшего пороха ружьё капеллану, обнажил свою саблю и побежал по пути пули.

Миротворец надолго затерялся в деревьях, и капеллан решил поискать его. На опушке Августин чинно стирал с лезвия сабли платком кровь. В ногах его лежали тела двух аборигенов. Совсем маленькие, ростом едва ли до его груди бы достали. Голые, в одних набедренных повязках, разрисованные наполовину белыми и зелёными красками, дети. Один подстрелен, другой пронзён.

Падая к ногам детей, капеллан вскричал.
— Что же ты натворил, Августин!?
— Тише, Отец, помни с кем говоришь! Это оказалось не засадой, но второй бы всё рассказал. А теперь будет молчать.
— Твоя ошибка могла стоить нам и без того хрупкого мира с местным населением… За своих детей они с наслаждением сожгут наши дома.
— Для этого случая я прихватил с собой войско. — Августин прикрепил очищенную саблю обратно на привязь, сложил платок в одну из своих сумок и положил руку, которой убил любопытных туземцев, на плечо священнику. — Ну что, капеллан, простит мне Бог ошибку?

Капеллан Сардос провёл ладонью по застывшему в предсмертном испуге лицу духомола, затем медленно поднялся с колен и положил эту ладонь на грудь миротворца.
— Даже Бог наш однажды ошибся, сын мой!

Августин пристально изучил всепрощающие глаза священника, ухмыльнулся, взмахнул своей синей накидкой с вышитым на ней золотой нитью силуэтом буревестника и, развернувшись, пошёл в поселение.

Уже к вечеру капеллан приготовил костёр для духомолов и сжёг их, как подобает поступать тектонцу с язычниками.