Тишина

Джон Тропп, среднего возраста мужчина, с прищуренными от слепящего солнца маленькими глазками и крючковатым носом, сидел на корточках, как какой-то австралийский абориген, араб или индиец.

Брюки его были скорее серыми мешками, заправленными в сапоги, чем брюками в их классическом понимании. И больше напоминали «чапы » ковбоя, перегруженного собственным весом. Он носил только тонкую белую майку да серую шляпу, сдвинутую назад. Между пальцами он сейчас скручивал сигарету. Свернув, довольно вздохнул, лизнул квадратик бумаги, склеивая края и зажег самокрутку. Затем медленно, с наслаждением, выпустил дым из носа, сквозь волосы ушей и окутав им голову, словно нимбом.

Джон был один. Его лагерь промысловика был пятном оазиса на огромном горячем ландшафте. Солнце парило над ним. Жар растрескивал землю добела. Убивая растения и траву, превращая деревья в черные скелеты — годные лишь для дров.
Кроличьи ловушки лежали перепутанными, палатка, высокий белый морозильник, бензиновые бочки и мусор — все было разбросано. Странное место для лагеря. Но Джон добывал кроликов здесь, в пустыне, уже больше года. Кролики были теми еще хитрецами. Они прятались в песчаных холмах. И выходили питаться только ночью.

Джон ничего не делал в середине дня. Мухи отдыхали на спине его майки. Он быстро взглянул на двух муравьев, прежде чем раздавить их. Осмотрел беспорядок на горячей земле. И продолжал сидеть на корточках под палящим солнце. Немного раньше, вдалеке, он слышал какой-то жужжащий звук.
Это могла быть муха. Звук был похожий. Вдалеке. Как маленький квадрокоптер летней ночью. Только эта штука надсадно трудилась: переключала передачи механической коробки передач. Джон знал, что это был грузовик. Он прислушивался к нему все это время.
Джон встал. Скрип его ботинок перекрыл надсадный вой грузовика. Забрался на бочку с бензином. Справа, в стороне от него,  грузовик поднимал пыльную бурю на фоне неба.
Джон снова присел на корточки. Покивал головой. Ждал, когда к нему подойдет человек ведущий грузовик. Он услышал, как грузовик заколыхался к нему на кроличьих кочках. Вот опять переключилась передача. Брызговики под крыльями грузовика загрохотали у него в ухе — и вдруг грузовик оказался перед его глазами.

Красный грузовик с изношенными шинами и пятнистым, от разбившихся о него насекомых, лобовым стеклом. Лагерь, тихий несколько секунд назад, теперь был полон шума. Два сапога одновременно ударили по земле. Хлопнула дверца. Норм Тейлор шагнул к Джону, солнцезащитные очки подпрыгивали на его носу. У Тейлора было дружелюбное лицо. Рубаха мокрая от пота прилипла к его телу. Мокрый пот по всей спине.
«Как дела?» — спросил он Джона.
«Неплохо».

Джон подумал, что Тейлор слишком много болтает. И он был поражен собственным голосом. Голос, словно ветер, прошелестел по воздуху.
«Много?» — спросил его Тейлор.
«Около трехсот штук, может быть».
«Угу».
Джон переступил с ноги на ногу и задумался, что еще сказать.
Ничего.

Они начали бросать блестящие тушки кроликов из морозильника в грузовик. Замороженные тельца со стуком падали на подносы стоящие в кузове. Вдвоем, они заполнили грузовик за полчаса.
«Ну, приятель, налей-ка кружку чая, и я поеду. Мне нужно успеть добраться до склада, пока они не растаяли! Только и успею что выпить одну кружку.»
Тейлор выпил две кружки. Он глотал кипяток и прихлебывая рассказывал о последних скачках. В конце концов он забрался обратно в грузовик.
«Ну пока! Увидимся через две недели. Ты получил свой сок и еду, не так ли? Да, и в следующий раз добудь все же больше трехсот штук, ладно?»
Ухмыльнулся.

Джон в своей майке и скрипучих ботинках молча кивнул, соглашаясь. Двигатель грузовика ревел и вибрировал двигаясь по его лагерю. Шум пульсировал в ушах Джона. Он невольно прикрыл уши шляпой. Он слушал, как стонал двигатель, пробираясь сквозь солончаки. Пока далеко-далеко шум не затих в воздухе. Эхо мотора недолго еще звучало в его волосатых ушах. Небо и земля ждали, когда Джон двинется в путь.
Его день начинался рано. Начинался из спального мешка, палатки, еще до рассвета. Потрескивающий, пахнущий деревом костер. Бульканье варева, когда уже взошло солнце. И тишина! Это была его жизнь. Оранжевые тени протянулись по лагерю и окрасили небо.

Он прошел через песчаные холмы в своем кожаном пальто. Через плечо у него свисал мешок с пшеницей. Он шел среди песчаных холмов, раздвигая стальные челюсти ловушек, скручивая шеи кроликов, бросая их в мешок на плече. Мешок стал тяжелым. Он отнес мешок обратно в лагерь. Вышел с другим, и наполнил еще три таких же. Отнес их все обратно в лагерь. Мухи нещадно жужжали. Вернулся к песчаным холмам и снова расставил ловушки. Джон был насквозь мокрый, когда закончил. Снял рубашку. Похлестал себя по шее, рукам и лицу, одновременно отгоняя назойливых мух и хоть немного охлаждая себя. Снял ботинки. Черные с толстыми кожаными шнурками. Высыпал из них песок. Зажег  костер. Кипяток приятно пузырился в котелке. Налил черный чай. Выпил. Солнце припекало все сильнее. Снова надел ботинки. Лег на спину. Расслабился. Послушал тишину. Поднял газету, которую оставил Норм Тейлор. Не читая бросил её в огонь. Закурил.

Мешки с кроликами стояли на солнце. Мухи тучами ползали по ним. Джо протащил мешки мимо своей палатки. Освежевал тушки и разделал. Набил освежеванными кроликами три сумки. Затем уложил заготовленное мясо в морозильник. Джон устало взмахнул ножом и отложил его. После этого делать было нечего. Он прошелся по лагерю осматривая его.
Потом наступила ночь. Джон развел огонь. И забрался в спальный мешок. Кожаное пальто служило ему подушкой. Он крепко спал. Как и обычно, в глубоком сне, храпел, иногда похрюкивал.

Норм Тейлор приехал через две недели. Как обычно. Джон услышал грузовик за много миль. Интересно, о чем Тейлор заговорит сейчас. Конечно, он спросит: «Как дела?». Всегда так говорил. Что можно было с этим поделать? Ничего. Тейлор пришел, ожидая, что Джон заговорит первым.
Как дела? Как дела? Как дела? Тейлор всегда говорил это. Всегда, когда приезжал. Грузовик был уже совсем близко. Он был шумным, и этот шум оглушал Джона.

Грузовик остановился.
«Как дела?» — спросил Тейлор.
Джон ждал этого вопроса. Но, тем не менее, голос застал его врасплох. Казалось, голос завис в воздухе на секунду, прежде чем ворваться в Джона. И слова, как ни странно, не соответствовали двигающемуся рту Тейлора.
Джон посмотрел на Тейлора. Наблюдал, как он говорит.
«Сколько ты собрал на этот раз?» — спросил Тейлор.
Джон не знал, что сказать. Сначала он хотел попробовать свой голос. Начал с некоторых слов, будто пробуя их во рту. Открыл рот.
«Триста?» — предположил Тейлор.
Джон кивнул.
«Скажи, — сказал Тейлор, — у тебя здесь был дождь на прошлой неделе?» Джон покачал отрицательно головой.
Тишина заставила Тейлора посмотреть мимо грузовика на сумерки. Пейзаж был совершенно ровным.
«Да, довольно сухо».
Джон продолжал смотреть, как он говорит.
«Да, конечно, сухо», — повторил Тейлор.

Джон захотел сейчас же загрузить грузовик. Он не хотел, чтобы голос Тейлора доносился до него. Он хотел, чтобы этот шумный Тейлор убрался поскорее из его лагеря. Сидя на корточках, Джон вдруг понял, что тупо смотрит в землю. Но это было всё лучше, чем смотреть в наблюдающие за ним цепкие глаза Тейлора. Он занервничал, думая, что Тейлор может задать еще вопросы и заставить его использовать голос. Было какое-то напряжение. Джон чувствовал всё это, голос в воздухе казался чем-то странным.
Тейлор снова нарушил тишину. Он прочистил горло. Расправил ботинки, поскребся и встал.
«Давай загрузимся, а?»
Джон осторожно поднялся и старательно помог.
После этого голос Джон словно проснулся.
«Ладно. Береги себя, приятель. Я уезжаю. Увидимся через две недели».
Его двигатель послал в Джона сплошные волны упругого воздуха. Незваный гость уехал. Джон начал расслабляться. Воздух тишины теперь принадлежал только ему. Ничто более не тревожило его уши.

Он перешел к очередным двум неделям ловли кроликов. Установка ловушек, костер, засыпание и пробуждение, очистка ловушек, свежевание тушек, приготовление еды. Однажды он нарубил несколько мертвых деревьев на дрова. Но в основном, после утренних работ, он ничего не делал. Джон мог часами сидеть на корточках в тишине и ему это нравилось. Как абориген. Он мог планировать новые места для своих ловушек. Некоторое время он думал о мясе кенгуру. И вспомнил, что видел несколько собак динго возле своих ловушек.

Эта его идиллия была прервана через очередные две недели. Он сидел на корточках на солнце, когда это произошло. Всё также в своей белой майке и шляпе. Губы слегка потрескались, неподвижны. Руки коричневые, слегка грязные, заскорузлые и пальцы в шрамах от порезов ножом. Это был все тот же Джон. Он потирал нос, когда вдруг услышал грузовик.

На этот раз Джон резво вскочил на ноги. Где-то в двух милях от него грузовик поднимал огромное облако пыли. Он мог видеть его там. Это ехал Тейлор. Джон должен был подумать над тем, что делать. Он ушел бы за кроликами. Сойдет такой вариант. Но вот предстоящий разговор — это уже была бы бесполезная трата времени и сил. Когда шум грузовика приблизился, Джон решился. Он пробежал через весь лагерь. Открыл дверь морозильника. В своей майке и шляпе.
Все в тех же брюках. Он оглянулся и побежал в песчаные холмы. Там присел за кустом, откуда лагерь был виден чуть ниже.
Грузовик был уже близко. Никаких прошлых его следов. Он методично петлял. Поднятая пыль вырывалась облаками из-под колес назад по всему его пути. Грузовик ворвался облегченно в лагерь и сбавил натужные обороты.
Джон увидел, как открылась и захлопнулась дверца кабины, услышал слабые шаги. Тейлор шел через лагерь, готовый спросить: «Как ты, Джон?» Ему пришлось заглянуть в палатку. Заглянуть в морозильник. Джон видел, как он почесал голову. Тейлор подождал несколько минут, все еще недоуменно осматривая лагерь. Затем вернулся к грузовику и нажал на пронзительный бесконечный клаксон, который резким гудком пронесся над дюнами и мимо нетерпеливой головы Джона.

Тейлор все еще ждал. Уселся на стальной бампер и выкурил сигарету. Затем походил туда-сюда по лагерю, словно высматривая что-то. Подождал немного. Затем пристально посмотрел на песчаные холмы.
В конце концов Тейлор начал загружать тушки кроликов в грузовик. Скоро он закончил работу. И уехал.

Раскинувшаяся холмистая равнина ждала грузовик. Когда грузовик уехал, пыль осталась, тяжело повисшая в густом, жарком воздухе. И снова наступила тишина. Джон спустился с холма. Его лагерь, с его такими знакомыми и неподвижными объектами, вернулся в свое обычное  нормальное состояние тишины и покоя.
Постепенно пустынно-чистый воздух становился холодным. Пришло время расставлять ловушки в песчаных холмах. Джон уже принял решение насчет песчаных холмов. Он собирался и впредь там прятаться, когда услышит приближение этого, как его там, водителя-экспедитора.
Джон решил, что не сможет находиться рядом с говорящим человеком. Так тому и быть. Решено