Когда горит свеча Ялта незнакомая

Скрипнула калитка. Показалась панамка моего приятеля далекой юности. Маленький, худенький гражданин Дарсана, дохнув дешевым вином, уселся за уличный стол под раскидистым инжиром.
- Скучно, Володя. Один – же. Извини. Посижу у тебя.
- Сережа, как тебя не пустить, если мы столько лет сидели на одном дереве на Сучке. (Сучок – это летний кинотеатр чеховского санатории).
- Только ты гад, сидел на удобной веточной развилке, выше меня.
- У меня Сережа, статус было повыше. Извини.
- Володь! Стаканчик и огурчик, без обид. Будешь?
- Не буду, Сереж. Вот у тебя на пачке написано Минздрав предупреждает. И я прежде чем дать стаканчик – предупреждаю, что алкоголь вреден старичкам. Сниму , как говорится, ответственность.
Сережа, устало махнул – Иди в жопу.
Сели. Разговорились. Сережа довольно пластичный старикашка. В молодости неплохо танцевал.
– Сереж ты, что возле памятник дедушке Ленину больше не танцуешь?
Сережа, скривился, поставил рюмку на стол. Втянул запах малосольного огурца. Захрустел.
- Не танцую, Володь. Ты же знаешь, танцую всегда в светлых брюках. Могут проступить пятна.
- Неужели на старости месячные пошли?
- Пошел в жопу со своими шутками. Ты же знаешь, геморрой долбанный. На тебе за твою гамнистость точеный подсвечник из вишни. Подставку сам сделаешь. Помнишь Захара Исааковича – учителя по труду 7 школы? Я у него был первым по токарному делу. Хороший был мужик.
- Хороший, согласился я - доставая купюры. Сережа, несмотря на приятельские отношения не альтруист. Да и не встречал таковых за сотню прожитых лет. Разве что двоих. Магомет в йеменской пустыне пришел во сне и поинтересовался, что мы здесь делаем и зачем даем оружие его братьям? И Иисус, грозил пальцем с иконы в Загорском Сергиев посаде – Ну, сдали экзамен, так зачем пьяные претесь в священное место? Ну, это так к слову. Да и выпить Сереге хочется частенько. На пенсию не разгонишься. Хотя далеко не несчастный пенсионер. Два неплохих частных дома. Живет один. В Ялте, как и в Одессе, простачков мало.
- Ну, а как вообще дела Серег?
Серега грустно опустил голову - Да, нормально. Только что – то от дочки давно нет весточки. Ты же знаешь, она за границей.
- Продай один дом, да смотайся к ней.
- Пошел в жопу, Володя.
Два дня подсвечник валялся на столе. И вот, возникла идея, как из него сделать высокохудожественное изделие. Хорошая токарная работа из структурного дерева, способна удовлетворить разве что домохозяйку. Появилась мысль, а руки на месте. Я его посвящу всем интересным творческим людям, которые в этом городе встретились на моем пути. Зажгу и скажу – СПАСИБО.
Тут - же вспоминаю моего наставника в п/о « Таврия» Бориса Семеновича Мелешко и его друзей. Предвоенное ялтинское поколение. Краснодеревщики высочайшего класса. Не обделенных юмором и интересом к городу и жизни. Их байки вошли в мою кровь и оставили след в виде таких вот записей. Как сейчас слышу хриплый, заикающийся голос Семеновича
- Вот ты, Володя, только пришел после армии, и конечно, поднявши хвост трубой , будешь носиться за девками. Три года, не три дня. Оно - то неплохо. Природа, мать её. Все парки забиты презервативами. Главное в ваших ночных завываниях, не мешать другим жить спокойно. Вот вчера, спим с Машей. А. ты знаешь, окна нашего старого дома выходят прямо на тротуар. И тут слышим за окном шепот – Ну, что – ты? Что – ты? Шубуршание. Опять шепот – Ну, что – ты?! Что? Итак целый час. Я, не выдерживаю – открываю окно – Ну, дашь ты ему или не дашь?! Если не дашь, то не мешайте спать!
Несколько месяцев назад. Ялтинское новое кладбище. Сморю на маленькое сухонькое тельце художника Ивана Григорьевича Галичина. Как обычно в этих случаях приходят всякие грустные философствования. А у меня не к месту, далеко не грустное воспоминание. Да и привык я к таким местам. Халтурин с ребятами. Делали надгробия.                Волковского кладбища в Ленинграде. И мы, два пьяненьких студентика, забредшие сюда просто так. Хотя в Ленинграде все не просто так. Почему – то остановились у могилы академика Владимира Бехтерева. Суровый бюст вопросительно на нас уставился. Моего приятеля – первокурсника, ждущего отчисления потянуло на философствование – Вот так учишься, учишься. Не спишь ночами перед экзаменом. Ешь всякую дрянь до стипендии. Знал бы он, что эту дрянь в виде копеечной мойвы, сейчас наши годки вспоминают как красную икру. – Получаешь диплом. К чему – то всю жизнь стремишься и на тебе в гроб. Ладно, бюст молчит. Но замолчал и я, открыв от удивления рот. Затем как по команде я и Бехтеров не выдержали – Это ты – то учишься?! Ты же не разу не открывал учебник?! На что непутевый первокурсник, грустно ответил – Напали. Бедного студента всякий может обидеть. А вот помочь.
Смахиваю улыбку воспоминаний. А чего грустить? Человек дожил до девяноста лет. Правда, не у каждого такая заботливая супруга. Поднимаю голову. Кругом цветы. Спокойные лица. Все понимают. Пришло время. С грустью констатирую, что от администрации города и УК нет никого. Есть его собратья по членству в союзе художников. Я же просто хороший знакомый, член конкурирующего профессионального союза. Но уважаю его как художника с золотыми руками. Что является редкостью.
Конечно, можно начать с банального – о том, что он с утра до вечера, будучи гл. художником сувенирной фабрики Таврия, думал о городе и родине. Что всю свою жизнь посвятил этому. Но я же не проплаченный журналист. И знаю, что альтруизм, высшая стадия эгоизма. Когда человек поднимается на такую духовную ступень, что готов не только брать, но и отдавать. Получая с этого духовное удовольствие. Выше которого нет ничего. Скажу проще и по другому. Хороший художник. Всю свою жизнь занимался любимым делом. Как и я. Как, надеюсь, и вы. Судьба так распорядилась. Что любимое дело было и его любимой гражданской работой на фабрике. В свободное время создавал хорошие живописные полотна. Но главное, фабрика. Он стоял у её истоков. Фабрика, под его бдительным художественным контролем, выпускала замечательные по тем временам сувениры. Пользовавшиеся спросом у гостей города. Создавал своими золотыми руками авторские сувениры прикладного характера. Лично имел награды столичных выставок. Которыми гордилась фабрика. А следовательно и город. Получается, что для города сделал немало. Человек, реально, заслуженный. И тут на тебе, никого из администрации. И никому из них не нужна его уникальная коллекция авторских прикладных изделий ялтинской тематики. Невольно вспоминаются счастливые девичьи глаза мэра и нач. Управления культуры при встречах с заезжими звездами. Которые для города ничего не сделали. Впрочем, это у нас в крови. И не только у местного руководства, но и выше. Вспомним, личные встречи крупных руководителей и почести, оказанные зарубежным звездам, решившими иметь наше гражданство. Словно они герои России. Нет пророка в своем отечестве. ВОИСТИНУ.