Политическая система России сегодня

фото принадлежит сайту peoples.ru


Политические итоги уходящего 2005 года я попросила прокомментировать   действительного члена Академии Политической Науки, заместителя председателя Научного Совета Российской Ассоциации Политической Науки, доктора политических наук, профессора Российской академии государственной службы при президенте Российской Федерации Оксану Гаман-Голутвину. Наш разговор состоялся 09-01-2006
Материал был тогда же опубликован на Кремль.орг под заголовком: Политическая система России сегодня - эффективный инструмент достижения цели.

К сожалению, после смерти Глеба Павловского следы Политической Экспертной сети Фонда Эффективной Политики из интернета постепенно уходят. Между тем эти материалы вполне отражают Россию того времени. Да и все эти годы, уже после закрытия этого проекта многие интернет издания перепечатывали различные материалы Кремль.орг, и в частности, различные, опубликованные там интервью.
Вот, например, издание VIPTRSON опубликовало у себя это интервью без ссылки на первоисточник. Указать им на это не представляется возможным.

Итак, 9 января 2006 года. Кремль.орг.
Подводим итоги года минувшего с Оксаной Гаман-Голутвиной.

- Оксана Викторовна, не могли бы вы обозначить основные политические итоги уходящего 2005 года?

- Вряд ли это можно назвать итогом, но, как основную тенденцию, я бы отметила усилия по восстановлению субъектности страны, как во внешнем мире, так и в области внутренней политики. Что нужно понимать под субъектностью, если далеко не всякая политическая деятельность может быть определена как субъект. Субъектом в международной политике может быть лишь то государство, чья деятельность направлена на реализацию своих собственных национальных интересов и потребностей. В уходящем году в этом направлении были предприняты серьезные усилия.

Что же касается политических итогов деятельности России в более глобальном смысле, я бы обозначила их так: в отличие от прежних лет, в 2005 году наша внешняя политика стала многовекторной, сфера наших политических и экономических интересов в мире значительно расширилась. Это важно, поскольку, начиная с 90-х годов, внешняя политика России была ориентирована, в основном, на США и Европу. Сейчас мы больше внимания стали уделять отношениям с Китаем, Индией, другими странами Юго-Восточной Азии, что и было продемонстрировано на прошедшем недавнем саммите АСЕАН. Эти наши усилия уже приносят свои результаты. Полагаю, что и предстоящее председательство России в "Большой восьмерке" будет не только формальным, хотя уже сам факт председательства нашей страны в этой международной организации, свидетельствует о том, что отношение к России мирового сообщества меняется.

Как показывают исследования, имидж бывает неустойчив тогда, когда с ним не совпадает уже сложившаяся репутация, поэтому положительным моментом можно считать открытие круглосуточного телеканала Russia Today и целый ряд других акций, направленных на укрепление имиджа страны. Впрочем, нужно понимать, что все усилия по укреплению имиджа России в мире вряд ли будут результативными, если репутация государства останется столь же непривлекательной для собственных граждан. Очевидно, что положительный имидж страны складывается из двух составляющих: авторитета государства в глазах мировой общественности и уважения со стороны собственных граждан. Другим важным итогом уходящего года можно считать укрепление судебных органов. К сожалению, пока не все наши усилия приносят положительные результаты.

Говоря об итогах политической деятельности России на постсоветском пространстве, приходится признать, что далеко не все складывалось так, как нам хотелось бы, и пиком неудач нашей внешней политики стало участие в киевских событиях ноября-декабря 2004 года. Сегодня можно услышать такое мнение: от России отворачиваются все ее бывшие союзники по СНГ, и начинается этот список с Украины. Полагаю, что эти неудачи, в значительной мере спровоцированы позицией самой России, - эта позиция непродуктивна, неэффективна, не концептуальна. Плюс к этому полная разбалансированность институтов, призванных формировать политику на постсоветском пространстве. Но Россия урок усвоила и об этом свидетельствуют события в Киргизии, в марте 2005 года, и события в Узбекистане. Похоже, что и политическая элита ряда постсоветских государств осознала, наконец, недальновидность своей одновекторной политики, ориентированной на запад. Наши соседи поняли, что только двустороннее движение навстречу может изменить отношения внутри Содружества, и что считаться с Россией им придется.

В то же время, понятие субъектности, сегодня, скорее гипербола, никак не связанная с политикой, проводимой внутри страны. Принятие таких законов, как Закон "О монетизации льгот", грядущая реформа ЖКХ, новый "Жилищный Кодекс", сильно ослабляют позицию государства в этой сфере. Государство выступает здесь как синоним некоей недружественной силы, отчужденной от граждан, как синоним репрессивной машины.

Следует вернуться к пониманию государства в его исходной, базовой трактовке, поскольку именно государство и все его институты призваны реализовывать общие блага граждан, населяющих данную территорию. В этом смысле, усилия во внутренней политике, как мне кажется, незначительны. Правда, и здесь, главной характеристикой является неоднозначность. С одной стороны, закон о монетизации льгот и грядущая жилищно-коммунальная реформа, с другой стороны, в сентябре президентом были выдвинуты несколько крупных национальных проектов по совершенствованию ситуации в социальной сфере. Но эти усилия могут иметь значение и для улучшения экономической и политической ситуации в целом. Специалисты хорошо знают, что магистральное направление улучшения экономической ситуации, как правило, связано с созданием того, что называется экономикой знаний, или новой экономикой. Скажем, США в эпоху Клинтона достигли успехов, во многом, именно за счет создания новой экономики, повышения конкурентоспособности США. Что же такое экономика знаний? Это, прежде всего, опережающие инвестиции в таких сферах, как наука, образование и социальная сфера. США и страны-члены Европейского союза, в каком-то смысле гораздо более социальные государства, чем Россия.

Но инвестирование в социальную сферу всегда дает хорошие экономические результаты, пусть и в долгосрочной перспективе. Выдвижение в 2005 году ряда национальных проектов Российской Федерации, на мой взгляд, идет как раз в этом направлении. Но глобальные, общенациональные проекты - это, все-таки, скорее, метафора, хотя такие объемы инвестирования в постсоветский период, действительно, ранее не осуществлялись.

Мне лично, средства, которые будут вложены в эти национальные проекты, не кажутся избыточными, особенно если вспомнить о существовании стабилизационного фонда и огромного золотовалютного резерва, которым располагает Россия. Это порядка 160 миллиардов долларов, примерно триллион рублей и эти средства могли бы более продуктивно использоваться для развития экономики страны. Речь не идет о том, чтобы эти средства инвестировались непосредственно в социальную сферу, просто эти деньги должны активно использоваться для ремодернизации страны, для вложения в высокотехнологичные отрасли. Ведь не случайно, достижение конкурентоспособности нашей экономики заявлено властью, как приоритетная цель экономической политики страны.

Ведь известно, что в наиболее передовых странах на долю новых знаний, высоких технологий, оборудование, образование кадров и организацию производства приходится порядка 70-85 процентов прироста ВВП. Специфика расходов на науку и образование такова, что требует участия государства. В развитых странах эти расходы постоянно растут, и доля государства в этих расходах составляет примерно 35-40 проц. Не случайно, что государства, следующие этой стратегии, достигают успеха.

Представленный в ходе Всемирного экономического форума в Давосе в феврале 2005 года рейтинг конкурентоспособности, показал, что первое место занимает Сингапур. США занимают пятое место, Российская Федерация 62-е место, Украина - 84-е, а некоторые страны СНГ, например, Молдова вообще не входит в рейтинг. Пока мы в этом плане не просто отстаем, а находимся вообще в хвосте. При этом тенденция пока не очень-то обнадеживающая, потому что доля топливно-энергетического комплекса в нашем ВВП, являющаяся показателем конкурентоспособности страны, за годы экономических реформ не только не снизилась, но и возросла почти вдвое: с 11 до почти 20 проц. Это больше чем в Колумбии, в Венесуэле и других сырьевых странах. Только в Нигерии доля ТЭКа в ВВП выше, чем в Российской Федерации. Сегодня доля экспорта, составляющая продукцию ТЭК у нас достигает примерно 65-70 процентов, что делает Россию очень уверенной в мировой конъюнктуре.

По валовым показателям Россия сегодня занимает 12-14-е место в мире, а вот по показателям ВВП на душу населения находится в шестом десятке, и по этому показателю нам еще очень далеко до цивилизованных стран. В то же время, по золотовалютным резервам Россия, занимающая пятое место уже приближается к Европейскому Центральному Банку, который по золотовалютным резервам занимает в мире четвертое место. Все это происходит на фоне роста нефтяных цен, значительного прироста объемов денежных средств, которыми располагает государство. Поэтому, подводя итог уходящего года, общую тенденцию можно охарактеризовать, как некоторый экономический рост, но без развития. Валовые показатели растут, но нет качества. Это говорит о том, что, усилия предпринимаются, но результаты пока оставляют желать лучшего.

- В 2005 году в стране непрерывно происходили изменения в политике. Как бы Вы охарактеризовали расклад политических сил?

- Расклад политических сил может быть проанализирован, как на уровне соотношения различных групп влияния, так и на уровне соотношения различных институтов. Давайте рассмотрим соотношение влияния различных политических институтов, например, парламента и президентской власти. России приняла участие в общеевропейском мегапроекте, названном "Парламентское представительство в Европе 1848-2005 годах". В рамках проекта мы изучали состав и политическую роль парламента в различных европейских странах, при этом исследованы были более 20-ти европейских стран. Я представляла в этом проекте Россию, и мы изучали состав Государственной Думы всех четырех постсоветских созывов с 1993-го по 2003-й год в трех ракурсах.

Во-первых, проводили сравнительный анализ состава и деятельности Государственной Думы РФ различных созывов с 1993-го по 2003-й год между собой. Второй ракурс анализа - сопоставление современной Государственной Думы с дореволюционной Государственной Думой в России. И третий - это сопоставление современной Государственной Думы с современным европейским парламентом.

Так вот, анализ соотношения политических институтов в современной России очень напоминает институциональную конструкцию, существовавшую в России в начале ХХ века. А именно, власть в России разделена не на три рукава, а на четыре, поскольку глава государства несколько возвышается над исполнительной, законодательной и судебной ветвями власти. При этом, согласно Конституции 1993 года, формально, президент относится к исполнительной власти, но реально его полномочия таковы, что он как бы стоит несколько над остальными тремя ветвями власти, над правительством, Государственной Думой и судебными властями. Такова специфика российского парламентаризма. Как же менялось политическое влияние российского парламента на протяжении лет, последовавших после принятия Конституции?

Одной из основных характеристик нашей Думы, является постоянный рост влияния, так называемой, партии руководителей. В этом качестве выступали различные образования "Демократический выбор России", "Наш дом Россия", "Единство", "Единая Россия". Так вот, если в Думе 1993-го года "Демократический выбор России" располагал порядка 17 проц. голосов, в нынешней Думе "Единая Россия" реально имеет уже более 60 проц. И в этом смысле, в 2005 году Государственная Дума во многом превратилась из оппонента президентской власти в ее союзника.

Эта ситуация имеет как свои плюсы, так и свои минусы. Плюс в том, что президент избавлен от необходимости воевать с Государственной Думой, отстаивать свою позицию, поскольку Государственная Дума сегодня союзник исполнительной власти и президента. Но, с другой стороны, сосредоточение значительной части полномочий в одном центре, несколько ослабляет теологичность общества и власти, что также может быть расценено, как со знаком плюс, так и со знаком минус. Это зависит от того, какие цели ставит перед собой ведущая политическая сила.

Важно одно - отформатированная таким образом политическая система гораздо более эффективный инструмент достижения политических и экономических целей, нежели та система, что существовала при Ельцине, когда значительная часть энергии тратилась на внутриполитическую борьбу между различными группами.

Здесь уместно вспомнить знаменитого немецкого философа Карлоса, который еще в конце 30-х годов заметил, что "демократизация является институтом, который может использоваться как позитивный, но в негативных целях". Все зависит от того, какие цели преследует демократизация.

В этом же смысле можно говорить о нынешней политической системе России. Ее можно использовать как эффективный инструмент достижении целей конкурентоспособности страны, укрепления позиции государства в мире, но также существующая политическая система может стать инструментом достижения любых других узкогрупповых и партикулярных целей, представляющих интересы бизнеса и бюрократии.

- Можно ли в этом контексте говорить об эффективности работы Государственной Думы РФ в 2005 году?

- А что такое эффективная законотворческая деятельность? Это соотношение числа законопроектов к числу реально принятых законов. Конституция наделяет правом законодательных инициатив несколько юридических институтов: президента, Госдуму, Совет Федерации, правительство, субъекты Федерации и высшие суды. Наиболее эффективным, в качестве субъекта законодательной власти, является на сегодня институт президента, причем если проследить динамику последних десяти лет, можно увидеть, что наименьшая эффективность института президентской власти приходится на середину 90-х годов, когда этот показатель равнялся примерно 30 процентам. То есть, лишь 30 проц. законопроектов внесенных президентской администрацией, становились законами.

В конце 90-х годов, этот показатель вырос, примерно, до 60 процентов, а, начиная с 2000-го года, эффективность президентской власти в качестве субъекта законодательной инициативы достигла практически 100 проц. То есть, все законопроекты, представленные президентом, стали законами. Эффективность Думы в этом качестве достаточно невысока, сегодня она находится на уровне своего пика, достигнутого после дефолта 1998 года. Комментируя эту ситуацию, можно сказать, что ничего трагичного в этой ситуации нет. В большинстве стран мира ситуация такая же, основная часть законопроектов вносится исполнительной властью. Мне кажется, что эффективность Думы в качестве субъекта законотворческой деятельности в России могла бы быть более высокой, и Дума в большей степени отражала бы интересы широкого спектра социальных сил, присутствующих в обществе. И сегодня Дума принимает немало законов, но желательно было бы, чтобы депутаты сами инициировали большее число законопроектов, отражая при этом потребности и интересы общества.

- Одним из основных событий политической жизни страны стало изменение системы выбора губернаторов, можно ли уже сегодня подвести итог?

- Реформирование любой политической системы нужно рассматривать в конкретном политическом и экономическом контексте. Мы знаем, что региональные выборы глав исполнительной власти Российской Федерации имели не только положительные, но и негативные стороны. Хорошо, что население имело возможность и право участвовать в выборе главы своего региона, но зачастую это право у граждан перехватывали люди, которые регулировали этот процесс, скажем, региональные избирательные комиссии, политтехнологи. Они манипулировали общественным мнением, активно спонсировали губернаторские кампании, обретая таким образом, больше прав в выборе главы региона, нежели простые граждане. Недостатков было много. Так, катастрофой для Владивостока стали последние выборы мэра города, на которых победу одержал Николаев. Причем так оценили ситуацию все, и сотрудники федеральных ведомств, и сотрудники региональных администраций регионов, и рядовые жители.

На этом фоне, хорошей альтернативой выборам должно было стать назначение губернаторов. Однако то, что первым назначенным губернатором стал Дарькин, объяснить невозможно. Такие кандидатуры сильно компрометируют не только новую систему, но и власть. Масштабное общероссийское социологическое исследование 2003-2004 года показало, что рейтинг уважения граждан к Дарькину является одним из самых низких в стране. Рейтинг же влияния у него всегда был очень низким. Впрочем, как и рейтинг популярности в Калмыкии Кирсана Илюмжинова. Все знают, какие серьезные нарекания вызывает его многолетнее пребывание во власти.

Интересно, что сам Дарькин в недавнем своем выступлении поставил под сомнение нынешнюю систему назначения губернаторов. Пока рано говорить о каких-то итогах введения новой системы назначения глав регионов. Если в результате будет решена проблема коррупции - честь и хвала. Но, если это назначение будет происходить без учета мнения граждан и широкой общественности, вряд ли можно будет говорить о ее эффективности. Может быть, имело бы смысл не отменять систему выборов, а просто упорядочить выборный процесс, сделать его более прозрачным.

В значительной степени то же самое можно сказать и о нынешнем составе Госдумы. С одной стороны, конечно это хорошо, что не тратится энергия лишние дебаты. Но, тот факт, что "Единая Россия" принимает все предложения правительства без всяких поправок, наносит ущерб авторитету президента. Например, принимается закон "О монетизации", все голосуют за него, а потом, задним числом начинают критиковать правительство, и это выглядит несерьезно. Но, фактически, это "Единая Россия" приняла закон, и логичнее было бы критиковать правительство, и вносить поправки до принятия закона.

То же самое было и с законом "Об общественных организациях". Этот закон, наверное, также надо было лучше как-то подготовить, чтобы потом не принимать такое количество упреков. Есть древнее изречение, что в спорах рождается истина, и диалоговый режим в реальной политике всегда более эффективен, хотя и более труден.

Беседовала Жаннэта Лабутина