Сюрприз

СЮРПРИЗ
Оксана и Юля с детства были вместе, две неразлучные девочки-погодки, две симпатичные куколки, от яслей до университета, что называется, прошли, рука об руку, не расставаясь. В лагерь отдыхать – вместе, к бабушке в деревню – вместе, сначала к Юлиной, потом – к Оксаниной, по очереди. Все секреты – на двоих, успехи – на двоих, неудачи и огорчения – тоже. Даже в одних и тех же мальчиков влюблялись – так бывает, когда вкусы сходятся. Дружили девчонки всю жизнь, и едва ли за все это время хоть раз серьезно поругались. Стояли друг за дружку всегда и во всем – будь то в школе, будь во дворе, перед родителями или перед чужими людьми. Они были ближе, чем родные, оно и понятно: у обеих были только братья, а девочкам иногда так бывают нужны сестры, или хотя бы лучшие подружки.
Детство их теперь было уже давно за плечами, юность пролетела, и много чего в жизни успело измениться, а вот дружба девичья сохранилась на годы. Никто и подумать не мог, что когда-нибудь между ними пробежит черная кошка. Но, как говорится, человек предполагает…Надо же было такому случиться, что рассорились девушки по самой неоригинальной, самой банальной причине!
В жизни все получилось совсем как в пошлом анекдоте: возвращается как-то Оксана из столицы (диплом ездила защищать) домой без предупреждения, открывает дверь своим ключом, а в квартире ее – без пяти минут жених –  Димка с ее любимой подружкой смотрят романтическую комедию. На кровати. В неглиже. Рядом, на полу, бутылка вина, наполовину пустая, яблоки, апельсины, горка фантиков от конфет. Тут же, недалеко от кровати, небрежно брошен Юлькин сарафанчик, рядом, на стуле охапкой лежат Димкины вещи. На кресле, зацепившись крючочком за бахрому покрывала, повис Юлин лифчик. Для полноты картины не хватало только маленьких кружевных трусиков, свисающих с люстры. Ну, чтобы уж совсем, как в кино. Потрясать – так уж целостностью образа, до мельчайших деталей.
Оксана оторопела от неожиданности. Увиденное настолько ее удивило, что она даже не сразу сообразила, что, по логике, должна была разозлиться и впасть в ярость. С ее лица еще не успела сойти улыбка, когда она зашла в комнату и  произнесла глупое:
- Привет, а что вы тут делаете?
Окно было открыто, ветер колыхал прозрачный тюль, с улицы доносился шум проезжающих под окнами машин, в углу комнаты негромко стрекотал телевизор. Все было так обыденно, так по-домашнему, словно это она была здесь лишней, словно это она неожиданно нарушила чужую идиллию и сейчас стоит, глупая, нелепая, явившаяся не вовремя и заставившая всех чувствовать себя неловко. Юлька одной рукой стеснительно подтянула к подбородку тонкую простынку, пряча свои большие красивые груди, а другой суетливо поправляла растрепанные волосы. Димка прикрылся вторым концом простыни и сказал первое, что пришло в голову:
- Кино смотрим.
- Голые?
- Блин, ну жара такая, дышать нечем!
- Жара? – переспросила Оксана. – Ты лежишь голый с моей подругой в моей постели – причем тут жара? – удивленно, без крика, даже как-то слишком спокойно спросила она.
И тут, вместо ответа, ее ударил встречный, совершенно нелепый вопрос:
- А почему ты не предупредила, что сегодня приедешь? Позвонить не могла?!
- Сюрприз хотела сделать, – растерянно пролепетала обескураженная девушка и, отвернувшись, пошла в кухню, чтобы их не видеть.
Сюрприз, по всему, удался. Оценили все трое. Только что теперь с этим делать?
- Иди, поговори с ней, – вполголоса сказала Юля, вылезая из-под простыни и одеваясь.
- Сама иди, не слышишь – плачет, –  шепотом ответил Дима. – Иди первая, успокой ее, скажи что-нибудь.
- А что я скажу?
- Ну, блин, откуда я знаю, что скажешь? Придумай что-нибудь, вы же полжизни дружите, неужели не знаешь, как ее успокаивать?
- Вообще-то, это ты ее парень и это за тебя она собиралась замуж, а не за меня, так что иди и успокаивай сам, – раздраженно зашипела она в ответ.
- Вообще-то, это ты ее лучшая подруга, это тебе она доверяет с детства, а не мне, – не найдя других аргументов, в ответ огрызнулся Дима.
Он очень разозлился. На себя, на Юлю, на Оксану.
На то, что полтора месяца назад понадеялся на авось и вовремя не остановился.  На то, что Оксана забыла выпить нужную пилюльку и забыла его об этом предупредить. Что, узнав о последствиях, он так быстро и почти необдуманно предложил ей жениться. Что так поспешил, не взвесил все за и против, что хотел быть благородным в чужих глазах. Что за пять лет отношений с Оксаной так и не понял до конца – любит он ее или просто привык к ней, к ее домашнему уюту, спокойствию, вкусной еде.  Что позволял себе отвечать на Юлькин флирт, и что сегодняшняя их встреча снова закончилась сексом. Тоже, кстати, незащищенным. Хотя как раз это – совсем некстати: если забеременеет и Юля, как он будет выпутываться дальше? Злился на всю эту в целом идиотскую ситуацию. На то, что до сих пор не нашел времени поставить на входную дверь внутренний замок. Вот именно сейчас он мог бы сильно пригодиться: во всяком случае, у них с Юлей было бы время одеться и прибраться в комнате, пока Оксана возилась за дверью с ключами. Конечно, им все равно пришлось бы объясняться, почему они закрылись и так долго не открывали, но, по меньшей мере, она не увидела бы их голыми в постели. 
- Ладно, жених, идем вместе, – сказала Юля, собирая в хвост свои длинные черные волосы.
- Ну, идем, – ответил Дима, собравшись с духом.
Они молча прошли коридор и нерешительно замялись перед кухонной дверью, за которой все еще слышались приглушенные всхлипы.
В конце концов, тянуть было бессмысленно, все равно это не могло продолжаться вечно: в таких ситуациях всегда что-то заканчивается – либо слезы, либо терпение. Дима осторожно открыл дверь и вошел, за ним, как нашкодивший кот, прокралась Юля.
Оксана сидела на подоконнике, подтянув колени к подбородку и опираясь ступнями о батарею. Окно было распахнуто настежь: Дима сам его открыл еще с утра, жара действительно была невыносимой. Лицо обманутой невесты практически не выражало эмоций, на щеках блестели мокрые дорожки, но слез уже не было. Плечи еще подрагивали, но чувствовалось, что пик истерики уже позади.
Подоконник был слишком узким даже для такой худенькой девушки, как Оксана, а батарея была слишком высокой, так, что одно неосторожное движение (если ступни, которыми она опиралась, соскользнут) могло обернуться трагедией: девятый этаж, под окном нет ни деревьев, ни балконов, ни бельевых веревок, голый асфальт.
Увидев возлюбленную на подоконнике, Дима почувствовал молниеносный дикий страх. На спине проступила испарина, тонкая нейлоновая рубашка прилипла к телу и теперь отдавала неприятным, еще более отрезвляющим холодом. Оксана сидела на этом узком куске деревяшки – такая маленькая, осунувшаяся, сжавшаяся в комок, как беззащитный птенец. И оконный проем за ее спиной казался несоизмеримо, нереально огромным. Ему вдруг стало ужасно страшно. Он понял – именно сейчас, именно в этот момент, что она – все, что ему нужно для того, чтобы быть счастливым и прожить долгую, хорошую, правильную семейную жизнь. Юля никогда не будет такой женой, которой можно будет гордиться и восхищаться, Оксана – да.
- Ксюша, родная, ты только успокойся, – Дима сделал шаг вперед и протянул к ней руки. – Давай, потихонечку дай мне свою ладошку и опусти ножки на пол.
Он разговаривал с ней, как с маленькой. Он боялся ее напугать и боялся, что любое неловкое движение может стать для нее последним. Она не шевелилась. Молча, не мигая, уставилась на него, словно видела впервые. Юля испуганно и растерянно смотрела на Оксану, будто еще не до конца осознавая, что на ее глазах разворачивается настоящая, а не киношная  драма.
- Ксюша, милая, дай мне свою ручку, – снова повторил Дима и сделал еще один шаг вперед. – Девочка моя, давай, я помогу тебе слезть оттуда?
- Не подходи ко мне, – сказала она совершенно чужим, глухим голосом.
Этот незнакомый голос вывел Юлю из оцепенения. Сначала шепотом, а после и в голос, она запричитала:
- Миленькая моя, пожалуйста, не делай этого! Прости меня, прости, я такая дура! Мы же с тобой с детства вместе, мы же с тобой как родные, Ксюндель мой! Я же люблю тебя, малышка, ты же мне роднее всех! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, я не смогу без тебя жить, только не делай этого! Или – я с тобой! Ты слышишь меня?! Слышишь, Ксюша?!
- Куда – со мной? – посмотрев прямо Юле в глаза, невозмутимо и спокойно спросила Оксана.
Юля не ожидала такого вопроса, осеклась и замолкла. Кто за язык тянул? В самом деле – что ответить? Куда с ней – в окно? Разве это была правда? Разве она готова вот так вот запросто взять и сигануть вслед за подругой с девятого этажа? Ради чего? Ради кого, в конце концов? Нет, она не стала бы этого делать, она не хочет умирать. Пусть кто угодно, а она – нет!
И тут ее прорвало:
- Послушай, если ты хочешь себя убить, то давай, валяй! Я соврала: я не собираюсь прыгать с тобой! Я жить хочу, понятно тебе?! Я замуж хочу, детей хочу, семью хочу, как у всех, понятно?! – Юля сорвалась на крик и уже не могла остановиться. – И вообще, ты меня бесишь, мне надоело всю жизнь притворяться и делать вид, что меня все устраивает. Тебе всегда доставалось все лучшее, ты всегда была первой из нас, ты – неказистая, угловатая девочка-мальчик, зануда, вечно сидящая над своими книжками! Чем я хуже тебя? Почему у тебя всегда было все, а у меня ничего?  Учителя, друзья, даже мои родители – все тебя любили больше, хвалили, ставили в пример! Но почему? Почему? Что в тебе такого особенного? В чем твоя фишка, чтО ты вообще такое? Ты даже не красивая! Ни кожи, ни рожи, у тебя вон в твои годы даже сиськи, как у семиклассницы – несчастные прыщи, которые вместо купальника можно зеленкой замазать, а тебе все равно достался лучший парень! А может, я о таком всю жизнь мечтала?!
Юля подошла к мойке, рывком открыла кран, набрала в стакан воды и залпом выпила. Повернулась к ошеломленному Диме:
- А ты что молчишь? Ну, говори, давай! Если ты ее так сильно любишь, зачем спал со мной все это время? Зачем говорил, что я свожу тебя с ума, и что когда вы занимаетесь сексом, ты представляешь меня на ее месте? – Юля, не отводя взгляда от Димы, ткнула пальцем в сторону окна.
- И что случилось, почему вдруг ты собрался жениться на ней, а не на мне? Тебе с ней интересно? А со мной – не интересно? А что в ней такого особенного? Или ты думаешь, нашел себе серую мышку с  квартирой, женишься, неплохо устроишься – жена, доверчивая простачка, будет за тобой ухаживать, кормить, заботиться, а я все так же буду к тебе прибегать по первому звонку, когда ее не будет дома?..
- Что?! – Дима схватил попавшую под руку тяжелую стеклянную чашку и метнул ее в Юлю.
- Заткнись, дрянь! Ты что несешь вообще? Ты чего вообще себе напридумывала?
Девушка успела увернуться и выскочить за дверь, чашка с грохотом разбилась о стену, мелкие осколки, звеня, посыпались на кафельный пол.
Дима бросился за Юлей в коридор, догнал, схватил за плечи и затряс, что было сил:
- Зачем ты это сказала? Когда я тебе звонил, когда звал? Когда я говорил, что ты сводишь меня с ума? Ты что, с дуба рухнула? Ты соображай, прежде чем рот раскрывать! 
Юля пыталась вырваться из его рук, но он ее не выпускал.
- Когда я говорил, что во время секса представляю тебя?! Сучка, ты же сама всегда первая ко мне лезла, ты же сама искала любого повода оказаться со мной наедине! Я трахал тебя от скуки, от нечего делать. Ты же вечно напрашивалась в гости, когда знала, что Ксюши не будет дома, иди, овца, извиняйся, не то я за себя не ручаюсь!
Дима схватил Юлю за руку и поволок обратно:
- Сейчас же скажи, что между нами ничего серьезного не было! Ксюша, не верь ни одному слову, я никогда к ней первым не «клеился»! 
Он затолкал ее в кухню:
- Давай, говори, как есть!
Кухня сжалась до размеров опустевшей птичьей клетки. Говорить  было некому.

(2010)