Новая жизнь

Тамара стояла на пороге большой жизни.
Не помереть бы со смеху, ей-богу: на пороге большой жизни. Тьфу! Обычно так  говорят о выпускниках: сначала школьных, потом вузовских. Покидая альма-матер, беззаботные юнцы предвкушают жизнь, полную радостей и безграничных возможностей, искренне веря, что для них открыты все двери, и что всё самое лучшее, о чем  недавно только могло мечтаться, уже нетерпеливо  ждет, где-нибудь за ближайшим поворотом и спешит исполниться.
 Тома в свои «за тридцать»  тоже чувствовала себя как бы выпускницей. Но не в том плане, что была юной и беззаботной, а в том, что впереди снова замаячила какая-никакая перспектива начать новую жизнь.
Совсем недавно она с успехом (впрочем, как посмотреть) окончила институт брака.  За плечами у нее теперь был десятилетний опыт супружества, а также бесшумный развод, который случился вследствие давнишней  их с мужем друг от друга усталости. Хотя, какая еще там усталость? Брак – это ведь не стройка: вёдер с раствором и прочих тяжестей носить не надо; и вообще, самое тяжелое в браке в смысле физической работы  – это максимум  ковры выбить или мебель передвинуть.  Все остальное складывается из отношений, желаний, стремлений, мечтаний, которые, по логике, у супругов должны быть если не совместными, то, по крайней мере, ориентированными в одном направлении.
У Тамары и Андрея вдруг как-то перестало складываться, и всё тут. И судье, на вопрос о причине развода, они дружно, не сговариваясь, но почти одновременно ответили: «Устали».  Судья не удивилась и не попросила пояснить, только понимающе вздохнула: «Понятно». Как будто других причин для развода и быть не могло. 
Если бы Тамару отвели в укромный уголок и попросили ответить откровенно, она бы сказала, что могла б и не разводиться, а прожила бы еще не один год (и даже могла бы родить детей, а потом состариться) рядом с её  Андрюшей.  Но ее сильно ранило, что, после стольких счастливых лет, прожитых с ней в браке,  у него вдруг неожиданно завязался роман с  молоденькой рыжей стажеркой. У рыжей, конечно, было  имя, но  Тамару этот факт совершенного не интересовал: для нее и этого прозвища было вполне достаточно – Рыжая. Молодая, красивая, амбициозная, свободная, ушлая дрянь, которая запросто взяла и повисла на женатом мужчине. А мужчина, когда-то считавшийся надежным, верным и преданным, вдруг отчего-то взял и сдался под напором неожиданно свалившегося на него счастья: на каждого сорокалетнего мужика двадцатилетних любовниц не напасешься, а вот ему – повезло ведь.
Тома, конечно, заметила момент, когда все началось. Сначала муж стал чаще задерживаться на работе, потом стал ходить туда по выходным и  даже чаще ездить в командировки, хотя раньше его было не сдвинуть с места. Все это  как раз совпало с появлением у него рыжей практикантки.  Потом ко всем его несанкционированным и необоснованным отсутствиям добавились  мелкие нестыковки: во времени, в обстоятельствах, в объяснениях. Андрей путался, забывал, когда и что сказал, потом извинялся, исправлялся, оправдывался, но Тамара понимала, что он все чаще предпочитает ей соврать, чем сказать, как было на самом деле. «Влюбился, что ли?»  – спросила однажды она, то ли в шутку, то ли всерьез. Андрей отмахнулся какой-то нелепой фразой, слишком стандартной и слишком «анти-подозрительной»,  чтобы действительно дать повод заподозрить, что у него точно есть отношения на стороне. 
Сначала Андрюшин флирт у Тамары не вызвал особых опасений: как мудрая женщина, она понимала, что все проходит, и это тоже пройдет. С мужиками такое бывает, новизны отношений им не хватает, как говорят психологи.  Да и стажеры обычно больше, чем на месяц в мужниной конторе никогда не задерживались. А вот эта наглая Рыжая взяла и задержалась. До Томы стали доходить неприятные слухи, пришлось вызывать мужа на откровенный разговор.
Сам Андрей досужих сплетен опровергать не стал, но и слишком серьезно к ним относиться тоже не советовал. Успокаивал Тому. Обещал решить проблему. Однако, даже спустя несколько месяцев после разговора, на вопросы Тамары отвечал как-то неубедительно. Во всяком случае, она так и не получила четкого ответа. Вроде порвал, а вроде и не очень. Командировок (настоящих или вымышленных), правда, стало меньше, и по выходным стал чаще бывать дома, но все также убегал на балкон «поговорить по важным вопросам» и так же бросался к телефону при первом же сигнале смс. Порвать с практиканткой, видимо, было не так уж и легко. 
Что было делать Тамаре? Достучаться до Андрея и заставить его переключить внимание с молодой любовницы на старую (в плане совместного быта) жену она так и не смогла. Пойди, попробуй отвлеки, когда против твоих мудрых тридцати пяти играют воздушные двадцать: флирт и приключения против надоевших обязательств, молодость против зрелости, природный румянец против румян из косметички.
Сначала Тома обижалась на мужа, плакала, винила во всем только себя. Да еще и свекровь, с которой решила поделиться и спросить совета, вместо слов поддержки высказала очередную претензию: дескать, если бы Тома родила ребенка, то муж не гулял бы по чужим бабам. Но разве в ребенке дело? У Андрея и самого никогда не было особенной тяги к детям, у них в семье отсутствие наследников пока не считалось проблемой. Да и глупости все это: мужчину ребенком не удержать, доказано не одним поколением матерей-одиночек. 
Погоревав еще немного и убедившись, что ее слезы ровным счетом ничего не изменят, Тамара  решила, что время само все рассудит и отпустила ситуацию, как говорят нынче модные «фэмили-консультанты». В этот не простой для нее период вынужденного одиночества она развлекала себя, как могла: читала, работала с утроенной силой, практически без выходных. В праздники, чтобы не сидеть без дела, вязала, вышивала, научилась плети макраме. Когда все надоедало, садилась за компьютер: бродила по сайтам, читала онлайн-журналы, смотрела и пересматривала любимые фильмы.
Но настоящая жизнь текла где-то в стороне, где-то за пределами досягаемости, а собственное  одиночество ощущалось еще сильнее. Тамаре не требовалось чего-то особенного, ей просто хотелось быть кому-то нужной, полезной, интересной. Хотелось элементарно реализовать свои потребности в простом человеческом общении, поэтому она всё чаще стала засиживаться в социальных сетях. И то ли в отместку за Рыжую, то ли просто так совпало, она неожиданно увлеклась разговорами с молодым человеком, который значился в чате под  ником  «Серж24». 
Тамара сама не заметила, как втянулась в эту переписку. Ей нравились его шутки, ее забавляли истории, которые он рассказывал, удивляли выводы, которые он делал, когда они обсуждали современное искусство или литературу. Определенно, ей было с ним интересно. Судя по тому, как часто и  нетерпеливо он слал ей позывные о выходе в чат, ему тоже нравилось их виртуальное общение.  Потом неожиданно в разговорах появился флирт. А еще через некоторое время она поняла, что сама уже ждет этих сеансов связи, чтобы снова чувствовать себя вызывающей интерес, привлекательной, остроумной и приятной собеседницей. Как однажды сказал ей сам Серж, она вообще, по его ощущениям, была идеальной, и он был бы не против перенести их знакомство в реальную жизнь. Тамара этому предложению почему-то не удивилась, не стала отказывать и даже не испытала угрызений совести. Какие там угрызения: пусть Андрей сначала со своей Рыжей разберется, а уж она с Сержем  всегда успеет распрощаться. Встречаться-то она с ним уж точно не собиралась.
Да и кто такой этот Серж? Что он из себя представляет? Сколько ему на самом деле лет?  Цифры в его нике могли означать всё, что угодно: номер квартиры, например, или дату рождения, или круглосуточную «готовность», как в магазинах нон-стоп – «24/24», да мало ли что! 
Как выяснилось при следующем разговоре, они указывали на возраст собеседника. Но Тома, даже если и смущалась из-за того, что была много старше, то совсем не долго. Во-первых, как говорится, у женщин за тридцать самый прекрасный возраст:  можно встретить мужчину на десять лет старше, можно – на десять лет моложе. Двадцатилетним девушкам ровно половина из этих опций не доступна. Пусть завидуют. А во-вторых, изначально у них с Сержем был уговор: никто никому ничего не должен, и за привязанность, которая теоретически  может возникнуть, каждый  несет свою отдельную, персональную ответственность, не перекладывая ее на плечи другого.
- Это интернет, малыш! По разные стороны от мониторов каждый устанавливает собственные правила.  Ты зашел ко мне в чат, считай, попал ко мне в гости. Мой дом – мои правила. Хочешь, оставайся, не хочешь, - уходи, - коротко и четко объяснила Тамара, когда Серж впервые спросил ее, почему она с ним так категорична.
 А потом все как-то  закрутилось и понеслось, причем, безо всяких предупреждений и форы на обдумывание вариантов. Андрей всё не мог поставить последнюю точку в истории с Рыжей, Тамара все-таки встретилась с Сержем, а он зачем-то признался ей в любви. В одночасье супругам стало понятно, что настал момент выбирать: можно либо разойтись и попытаться начать новую жизнь с другими людьми, либо продолжать оставаться вместе и постепенно начать ненавидеть друг друга, жалея о неиспользованных возможностях.
На фоне общей усталости (вот слово-паразит!) решение о разводе было единственным разумным вариантом, устроившим обоих. Получив вожделенные штампы в паспортах, бывшие супруги даже не придали случившемуся событию особого трагизма. Наверное, каждый где-то в глубине души понимал другого больше, чем тот сам себя. То есть, Тома понимала, что как только она даст Андрею полную свободу, его интерес к Рыжей постепенно сойдет на нет. Андрей же совершенно точно был уверен, что Серж ему вовсе не соперник, да и вообще, как может быть соперником человек, называющий себя Сержем? К тому же, он младше Тамары на целых (вдуматься только!) одиннадцать лет, что у нее может быть с ним общего?
- Да он, должно быть, просто пафосный индюк или метросексуал какой-нибудь, ты его хоть раз вживую видела? А может, ему вообще сто лет, и он дряблый, немощный и беззубый старикан, прикидывающийся знойным юношей? –  говорил он Томе, пока та собирала чемоданы.
- А тебе какое дело? Это тебя совершенно не касается, сама разберусь, - беззлобно огрызалась она, - ты лучше следи, чтобы твоя рыжая не забывала корни прокрашивать, чтобы друзья не смеялись, как в старом анекдоте.
- Ну, ты звони, если что понадобится, – сказал он, провожая ее до такси.
- И ты звони, если захочешь, – зачем-то сказала она.
Так Тамара перебралась на съемную квартиру, поближе к центру, подальше от Андрея. Но с собой взяла только самое необходимое, все остальное осталось в доме, который «всегда тебе рад», как напутствовал ее в новую жизнь старый муж.
И наступил первый день по-настоящему свободной жизни. Тома проснулась с ощущением, будто заново родилась. Включила громко любимую музыку. Не отличавшаяся особым изяществом форм барышня, балетными прыжками полетела  в душ. После  покрутилась перед зеркалом, суша волосы и пританцовывая, как героиня Деми Мур в «Стриптизе» (в голове тут же появилась галочка: записаться на танцы), сварила себе крепкий кофе, просмотрела в ежедневнике записи на текущий день  и набросала план на ближайшую неделю. Такая привычка была заведена у нее с подросткового возраста.
Распорядок, записанный и изложенный по пунктам, сильно дисциплинирует и помогает всегда и всё успевать. Неделя обещала быть насыщенной и интересной. Помимо работы в офисе  (топ-менеджер в крупной автокомпании, график гибкий и удобный, работа – творческая и интересная), предстояло выполнить массу важных и нужных дел, на которые раньше у нее не хватало ни времени, ни фантазии:
1. Сделать маникюр-педикюр. Пообедать с Сержем.
2. Сходить на массаж и в солярий. После работы – Серж.
3. Посетить косметолога  и парикмахера.
4. Пройтись по магазинам и посмотреть, что там нового.
5. Заехать к родителям и привезти им продукты.
6. Проведать бабушку, пересмотреть с ней семейные фотографии.
7. Сходить с подругой детства на выставку предметов декоративно-прикладного искусства (с пометкой «Обещала!»).
8. Сводить детей сестры в зоопарк. (Серж).
9. Сходить с Сержем на каток, в дендрарий, в кино, планетарий, в театр и просто погулять по городу. 
10. На выходных – съездить с друзьями за город на шашлыки. (С Сержем, разумеется).
Просмотрев список сверху донизу еще раз, Тамара с удовольствием отметила, что почти ни один день недели не обходился без появления Сержа. И их совместное времяпрепровождение кардинально отличается от того, как они с Андреем проводили  время на протяжении последних нескольких лет: в будни с утра до позднего вечера каждый был занят своей работой и личными делами, а вечерами –  каждый всё чаще проводил со своей книжкой или уткнувшись в ноутбук, отрываясь от них только для того, чтобы поесть или выпить кофе. Выходные по стандартной схеме: уборка, поход за продуктами, и посиделки перед телевизором. Иногда, правда, бывало, гуляли в парке около дома. Но это случалось очень редко: всегда было лень вставать с уютного дивана, одеваться, спускаться с восьмого этажа, куда-то идти только ради того, чтобы устать и быстро вернуться. Зимой гулять было холодно, летом – душно, осенью – сыро, весной – слякотно. Что ни говори, а дома в любое время года было лучше, чем на улице. Так и повелось.
 Любование закатами, желтеющей или, наоборот, набирающей силу листвой, наблюдение за положением звезд на небосклоне – все это давным-давно перестало входить в сферу их совместных интересов. Романтические ужины или ночные безумства, букеты без повода, смешные сюрпризы, сумасшедшие неожиданности – все это осталось так далеко в прошлом, что, казалось, такого никогда и не было. Вспоминая недавнее замужество, Тома с грустью поняла, что им с Андрюшей действительно просто стало скучно друг с другом. Когда и как это произошло, к сожалению, никто из них не заметил, поэтому появилась и Рыжая, поэтому появился и Серж. Но была ведь любовь когда-то, было ведь все по-другому…
А людям часто кажется, что лучше разойтись, чем попробовать услышать и понять друг друга. И никому их не убедить, что даже если и расходятся без ненависти и неприязни, то расставание все равно не решит никаких проблем, и развод – он не панацея. Он так себе, успокоительная пилюлька. Самообман, на который возлагаются слишком большие надежды. Карт-бланш, который позволяет с легкой душой бросаться в объятия новых людей, забывая про муки совести. Они оба это когда-нибудь поймут, может быть. А может, и нет. В любом случае, по-старому уже больше никогда ничего не будет.
Виват, новая жизнь!

(2009)