Деревенское подворье

(История одного стихотворения, а скорее всего
 и  моего отношения к своей малой сибирской Родине).

Словно замерло все до рассвета,-
Паутиной легло на плетень.
Потому, как деревня  пустынна,
И во тьме бродит месяц, как тень.

   А ведь была деревня.
   Деревня с названием, давшим ей моими далекими предками - «Зеленая Роща».
 Мои прадеды, - один из них по линии отца, прадед Кузьма родом   из  европейской страны. Он с семьей еще в 19 веке переселился  сюда,   на вольные сибирские земле.
   А мой второй прадед Филипп – уроженец  местных мест, с семьей, тоже оказался в этом сибирском регионе.
  Прадеды с семьями  жили на сооруженных ими заимках – отдельных   земельных поселениях. И  видимо, если и не дружили, то общались.
И потому, мои уже деды,  почти через сотню лет, переселились в  деревню «Зеленая Роща», 
 расположенную среди островков березовых зеленых колок.
Свои дома с подворными постройками они поставили, один против другого, через единственную уличную дорогу.
.Видимо, отец моей мамы Александр был мужиком более расторопным. Если дед Гаврила построил  дом из  саманных блоков и соломенной крышей, то  дед Александр  из добротных сосновых бревен с металлической  крышей.
А потом вместе оказались в  составе  колхоза..
Деревенька моя…
Почти девять десятков лет эти впечатления о деревне , и хорошие и далеко не очень, незыблемо живут в моей памяти.

И сейчас, я скажу, между прочим,
Ту деревню, как прежде люблю.
Я гляжу в ее грустные очи,
И себя молодым  в ней  ищу.

И щебечут мне громко  синицы,
Две пичужечки в зеленом лесу.
Неусыпной во мне ностальгией,
Хлещет солнце меня по лицу.
  Много разных периодов пережил колхоз в истории своего развития и падения.
В двадцатые годы «Продналога», а в тридцатые  «Продразверстки» было трудное, если не сказать, нищенское проживание деревенских семей, в том числе и моих предков.
   Тем более, семью деда Сани в то время комсомольцы признали кулацкой, и реквизировали его добротный дом. Но деду через суд удалось отменить решение местной власти и вернуть дом.
   Дед Саня не дожил до моего дня рождения всего четыре дня.
Почти в каждом подворье держали коров. Деревня находилась почти  в двадцати  километрах от города, и потому сложилась традиция - молоко и молочные продукты для продажи  сносить поочередно в одно из подворий. 
   Для этого в деревне существовали пяти-шести дворки. Селяне  в течение нескольких дней сносили в «дежурное» подворье. Хозяева этого подворья ставили всю собранную за несколько дней продукцию в собственный ледник, и потом увозили в город.   Потому в каждом подворье имелся такой  ледник – холодильник, В годы войны везли в город на быках, а иногда и коровах.
  Все эти годы в колхозе был скотный двор, с большим  количеством лошадей,  коров и свиней. Была и своя кузница, в которой единственным кузнецом был мой дед Ганя. Ковал он от подков для лошадей до бандажей  и осей телег. Не нарушалась эта необходимая  работа  и  в годы войны.    Мой папа Яков Гаврилович был призван на воинскую службу,  а мама и бабушки Феня работали  на колхозном поле, как и другая бабушка  Дуня,  и  ее сын Павел.
   Сразу скажу, что за работу  в колхозе платили не деньгами, а начислением трудодней. За каждый вид колхозной работы  в бухгалтерия ежедневно начисляли  трудодни, в зависимости от характера работы. .А почему не покидали деревню жители, и не уезжали в город?  Да потому, что у  жителей не было паспортов. А без паспорта  не только нельзя устроиться на работу, но  и прописаться  в городе.
Но, оплата заработанных трудодней проводилась после сбора урожая. Как правило, таким незначительным количеством зерна, которого не хватало, чтобы обеспечить хлебом  семью на целую зиму.

Что куда все исчезло не знаю,
Нет тебя мне добрей и милей,
Но не быть здесь теперь урожаю,
На просторах сибирских полей.

Что куда подевалось, не знаю,
Но не нужен  овин под зерно.
Где теперь, твоя  сила  Россия,
Ты ответь, покажи мне лицо!
   В каждое подворье предков, окруженное плетнем из ивовых или березовых прутьев, витиевато  сплетенных между собой, и  с  двумя  горизонтальными  жердями,  входили две конюшни для овец и кур, и двух коров.
В  годы ВОВ   в деревне  осталось  всего три мужика: мой дед, бригадир колхоза этой деревни, - мой дядька Павел – родной брат мамы.  Его  на фронт не призывали. С  рождения он жил с укороченной ногой, отчего при ходьбе  припадал на  эту ногу. Да, еще не был призван на фронт  Ефрем Абдуленок – отец шести детей, хитрый мужичок,  или талантливый   под  «дурачка» . Жила  вся его семья в непробудной нищете. Но Ефрем   часто выдавал такие словесные перлы, что потом их долго повторяли жители  деревни.  Кто воспринимал его шутом, а иные даже непризнанным мудрецом.
К  каждому подворью примыкал личный огород, по площади, близкой  к гектару. В огороде   росли малина и крыжовник, грядки моркови, свеклы и других огородных культур.
Но большую часть огорода засаживался картофелем. Он и спасал селян в трудные военные годы.
    И личный  огород,  и колхозные посадки,  содержали солдатки, проводившие мужиков на фронт, и обездоленные  незамужние девчата.  Это они  «несли»  на своих плечах колхозную и  всю  работу  на  личном подворье и  огороде.  В  войну об этом с горькой усмешкой  женщины говорили: «я и баба, и мужик, я  и лошадь, я и бык». 
Но  лошадей, действительно в колхозе  не было.  Каких   «призвали» на фронт, а  других  определяли «на мясо. Я помню, что эти женщины долгими вечерами лепили пельмени, и мешками  отправляли  их  на  фронт.
Как  через годы после Войны  и почему, жизнь крестьян   менялась в худшую сторону.

Был колхоз  богатейший и сытный,
Сотни свинок, коров и коней,
Был и клуб, вечерами  веселый,
И шумящие  нивы полей

И куда все нежданно исчезло?
Сиротою вдруг стала земля,
Чья рука по бумаге водила,
Чтоб разрушить деревню со зла?
  Как правило, все семьи в деревне были многодетными. У деда Гани и бабушки Фионы Григорьевны было трое, а у деда Сани и бабушки Авдотьи Алексеевны – четверо детей.    В патриархальной  деревенской семье у каждого члена были свои обязанности, начиная с 10 -12 лет и до старческой немощи бабушек и прабабушек.
Обращение к старшим,  и даже к родителям, всегда было на «Вы». И мы - самое младшее поколение – я, мой брат и сестра долгое время соблюдали  эту традицию. Я нарушил вековую традицию, уже обучаясь в институте
Повторюсь, было недолгое время шестидесятых годов,  когда жизнь  крестьян  в колхозе  улучшилась. Но…

Это  чья   криминальная воля
Стала  злобно на жизнь  наступать,
Удалять  хлебопашцев от поля,
А скотину  ножом забивать.

И сгорела вся дедова кузня,
Наковальня лишь только стоит.
Ну не мог ее, Васька - пьянчуга,
В пункт приема  тогда дотащить.
   Да, постепенно деревня стала  «умирать». Уезжали в город  для обучения  школьники, и там оставались после окончания.  Старики уходили из жизни, оставляя пустыми дома. Какое  может быть  продление деревенской жизни, когда нет ни школы, ни больницы.

Словно замерло все до рассвета,-
Паутиной легло на плетень.
Потому, как деревня  пустынна,
И во тьме бродит месяц, как тень.

А бетонные плиты конюшни,
Раз случился такой расскардаш,
Главный бух, весь безбожно краснея,
Двухэтажный построил гараж.
   Жалость щемит сердце. Кто смог довести ее до такого жалкого существования?  И кто-то за этим  не просто существует, а живет полно-радостной счастливой жизнью?

В огородах бушует конОпля,
Кружит ветром зеленым метель,
Ищет жертву костистою лапой,
В человечьем обличии, зверь.

Ну, а окна бетонной конюшни
В председательской даче незря.
Все по акту списали, ворюги,
Мол сгорела деревня дотла
   И эту деревню, и тысячи других,  с трибун, и в постановлениях славил кто-то, продолжая  дикую пляску мракобесия и безнаказанности

Я иду,   от  обиды стеная,
Где крапива стоит в полный рост.
Старый крест, над собой поднимая
Глядит в небо забытый погост.

Говорю себе – баста, не хныкать,
Только пристальней надо смотреть.
Из скрижалей великой России
Память эту уже не стереть
    Концентрация памяти. Это она  стонет  моей  душой с неодолимым желанием возрождения  этой и других деревень. Хочется верить в это.

И возможно мой внук или правнук,
За российский здесь сядет рояль,
Верю я, что и новые нивы,
Колосками зерна зазвенят.
25 июля 2024г