Пушкин и Горе от Ума 2

Горе-горькое по свету шлялося
И на нас невзначай набрело

В середине января  1825-го скрипнули дворовые ворота  у дома  Пушкина в Михайловском и брякнул дорожный колокольчик кибитки. Пушкин глянул  в окошко и в исподнем кинулся на крыльцо. Навстречу ему уже шагал  друг - Иван Пущин, который сгреб его в охапку и внес в дом.

Пущин вспоминал:

«Самое сильное нападение Пушкина на меня по поводу общества было, когда он встретился со мною у Н. И. Тургенева, где тогда собирались все желавшие участвовать в предполагаемом издании политического журнала. Тут, между прочим, были Куницын и наш лицейский товарищ Маслов. Мы сидели кругом большого стола. Маслов читал статью свою о статистике.
В это время я слышу, что кто-то сзади берет меня за плечо. Оглядываюсь — Пушкин! «Ты что здесь делаешь? Наконец поймал тебя на самом деле», — шепнул он мне на ухо и прошел дальше.
Кончилось чтение. Мы встали. Подхожу к Пушкину, здороваюсь с ним; подали чай, мы закурили сигарки и сели в уголок.
«Как же ты мне никогда не говорил, что знаком с Николаем Ивановичем? Верно, это ваше общество в сборе? Я совершенно нечаянно зашел сюда, гуляя в Летнем саду. Пожалуйста, не секретничай: право, любезный друг, это ни на что не похоже!»

// см. Пущин И.И. Записки о Пушкине // Пушкин в воспоминаниях современников. — 3-е изд., доп. — СПб.: Академический проект, 1998. — Т. 1—2. Т. 1. — 1998. — С. 60—100. //

Отправляясь к теперь уже опальному Пушкину в Михайловское в январе 1825, вероятно  уже зная о плане императора Ал-1 покинуть трон  и уйти в мистику, Пущин опять советуется о поездке с тем же Тургеневым …  Симптоматично и прокольно…

Пущин прибыл с тайной мыслью: увлечь поэта в общее дело установления Республики и свержения Дома Романовых, установивших в России  рабство крепостничества. Однако в своих воспоминаниях он намеренно изложил иную версию, замаскировав агитацию и скрыв знание Пушкиным тайного замысла бунта и переворота: 

«
Среди разговора ex abrupto * он спросил меня: что об нем говорят в Петербурге и Москве? При этом вопросе рассказал мне, будто бы император Александр ужасно перепугался, найдя его фамилию в записке коменданта о приезжих в столицу, и тогда только успокоился, когда убедился, что не он приехал, а брат его Левушка. На это я ему ответил, что он совершенно напрасно мечтает о политическом своем значении, что вряд ли кто-нибудь на него смотрит с этой точки зрения, что вообще читающая наша публика благодарит его за всякий литературный подарок, что стихи его приобрели народность во всей России и, наконец, что близкие и друзья помнят и любят его, желая искренно, чтоб скорее кончилось его изгнание.
Он терпеливо выслушал меня и сказал, что несколько примирился в эти четыре месяца с новым своим бытом, вначале очень для него тягостным; что тут, хотя невольно, но все-таки отдыхает от прежнего шума и волнения; с музой живет в ладу и трудится охотно и усердно.

Незаметно коснулись опять подозрений насчет общества. Когда я ему сказал, что не я один поступил в это новое служение отечеству, он вскочил со стула и вскрикнул: «Верно, все это в связи с майором Раевским, которого пятый год держат в Тираспольской крепости и ничего не могут выпытать». Потом, успокоившись, продолжал: «Впрочем, я не заставляю тебя, любезный Пущин, говорить. Может быть, ты и прав, что мне не доверяешь. Верно, я этого доверия не стою, — по многим моим глупостям». Молча, я крепко расцеловал его; мы обнялись и пошли ходить: обоим нужно было вздохнуть …»

Итак, Пущин, стараясь надежно спрятать цель своего неожиданного визита, изложил диалог о давно запрещенном тайном обществе в таком виде, что Пушкин признавался якобы о неведении планов свержения монархии и ликвидации Романовых из-за недоверия к нему тайников  …

Тогда зачем ехал?

И отчего так быстро уехал

Ах да …  Привез рукописный вариант Горе от ума   - с намеком?

И Пушкин читал сатиру вслух!

И выпили три пузыря Мадам Клико  …

Ага