Все любят кошек

   Адрамалех был спокоен.
   Задание было обычным  - вселится в тело тридцатилетнего мужчины, склонить его хотя бы к одному смертному греху, обречь на адские муки, это, как показывала богатая практика беса, займёт некоторое время, погубить, и остаток времени до возвращения устроить себе род отпуска на Земле: поджечь приют для беспризорных или роддом,  прокрасться в женский монастырь и соблазнить пару послушниц; заразить дурной болезнью, обернувшись проституткой, отца семейства, да так, чтобы тот покончил с собой и прочие развлечения в таком же роде.
   Пролетев несколько эонов, Адрамалех чуть не промахнулся и не угодил в девочку лет двенадцати, но божнувшись (черти не чертыхаются, а божатся), извернулся в воздухе и попал в черепную коробку довольно плотного мужика, сидевшего на стуле и что-то с аппетитом уплетающего. Устроившись поудобнее, бес запустил лапку под сердце жертвы для эмоционального равновесия и огляделся глазами несчастного.
Это был трактир, нет, ресторан, так это теперь называется. Адромалеха надо извинить, он жарился безвылазно в аду последние две сотни лет и его знание человеческих реалий заметно устарело. Назывался тра.., Бог меня возьми, ресторан «Вкусно и точка», расположен был в России, в большом городе, на окраине. Носитель Адрамалеха был менеджер, Бог его знает, что это, но точно не раб и не холоп (хотя тут многие захотят поспорить, но так решил чёрт), работал человек в муниципалитете (род феодала), был холост и бездетен, верил в Бога.
   Звали его Евгений Фаустов.
   Пока достаточно.
   Одет Фаустов был непрактично, неудобно и некрасиво. Адрамалех, как управитель гардеробной самого Сатаны сразу отметил это. Порывшись в мозгу Евгения, бес нашёл названия предметов: пиджачок, режущий под мышками и тесный в талии, брюки, такие узкие, что обтягивали ляжки, рубашка с давящим воротом и очень странный предмет под названием галстук, который не спасал ни от жары, ни от холода, ни от ветра и дождя. Туфли были тоже узкие и страшно жали в боках и были тесны в пальцах, резинка носков сдавливала ноги, только трусы-боксеры были сносными, но с предательской дырой на заду.
   Хорошо хоть, что под брюками не видно.
   Менеджер доел один гамбургер и принялся за второй. Всего на подносе у него их было три. Плюс филе-о-фиш, большая картошка, большая кола, два пирожка, кетчуп, мягкое мороженное и кофе. А да, куриные наггетсы чуть не упустил, спохватился чёрт.
   Да тут еды хватит, чтобы устроить рождественский ужин для семьи крестьянина с тремя детьми и останется ещё на утро и угощение соседей, решил Адрамалех. Виновен в смертном грехе чревоугодия и уже точно обречён на адские муки, с облегчением установил бес.
   Задание, в общем-то было выполнено, можно было уже в оставшееся время командировки, так тут называется его пребывание и поразвлечься, но демон решил подзадержаться. Не зря сам Дьявол говаривал бывало, когда был в хорошем настроении:
   - Знаешь за что тебя особенно ненавижу (высшая форма одобрения у чертей), мой враг Адрамалех?
   - Нет, Ваша Мерзость!, - отвечал со скрытой гордыней бес.
   - За основательность! - улыбался во все свои шестьсот шестьдесят шесть зубов Его Непристойность.
   Евгений, тем временем прикончил всю еду, тайком расстегнул пуговицу на штанах, ставшую тесными и с вожделением стал посматривать на юную девушку напротив. О, какие безумные картины проносились в его блудливом воображении!
Адромалех сделал мысленную заметочку: так, похоть, второй отмеченный смертный грех.
   Фаустов тем временем посетил туалет, где с шумом помочился, не разбирая, куда льётся струя, в писсуар или на пол и не помыв руки, устремился к выходу.
Квартира Евгения оказалась однокомнатной, жил он в одиночестве, точнее в компании кошки Лилит.
   Раздевшись и вынув первую за вечер бутылку пива из холодильника, Евгений насыпал корму ластившейся к нему кошке и сменил ей воду, почистил лоток, затем устроился перед удивительным волшебным экраном, который в совокупности с черной коробочкой назывался компьютером и был, как понял Адромалех родом зеркала мира.
Для начала Фаустов посетил несколько порносайтов. Перебрав ряд извращений, он остановился на одним из самых омерзительных под названием буккаке. Бес такого даже в Древнем Риме на оргиях не видывал. Помастурбировав и вытершись салфеткой, Евгений принялся серфить в интернете.
    Почитал новости.
    Матюгнулся несколько раз.
    Демон с отметил, что мир раздирают войны, вражда,  ненависть, усугубляемые всеобщей глупостью и жадностью. Тут, с неудовлетворением (у слуг сатаны всё шиворот-навыворот) бес отметил, что за две сотни лет отсутствия Адрамалеха на Земле ничего не изменилось.
   Затем плотно засел на ресурсе, называемом Пикабу.
   Написал полный злобы комментарий, один, другой, третий.
   Вскоре Адрамалех понял, что менеджеру не нравятся меркантильные женщины и женщины с детьми, ищущие мужа. А также те, кто курят в лифтах и на остановках транспорта. Мамаши с колясками, идущие по двое-трое в ряд и не уступающие дорогу. Водители, обгоняющие других участников движения по обочине. Старушки, считающие мелочь на кассе в магазине. Автолюбители, слепящие дальним светом на парковке. Женщины-водители. Молодёжь с её глупой и нелепой модой и непонятными словечками. Те, кто перед поездкой в общественном транспорте обливаются духами. Люди не снимающие рюкзаки в автобусе. И многие-многие другие.
   - Повинен ещё одному смертному греху - гневу, - пометил в уме Адрамалех.
   Тем временем раздался звонок и некто Андрей, близкий друг Фаустова, как понял бес, после приличествующих случаю вопросов, стал просить у Евгения пять тысяч взаймы до аванса. Фаустов отговорился, тем, что у него самого неожиданно кончились деньги и закончил разговор.
   А меж тем у него на за решёткой вентиляции в уборной лежали, завёрнутые в газетку семь миллионов рублей: взятка за удачно пристроенный заказ на озеленение районного сквера. Но жадность, ещё один смертный грех, его душила расстаться даже с незначительной их частью.
    Фаустов же, прикончив шестую бутылку пива (Адромалех отметил, что оно похуже, чем в Древнем Египте и тем более в Средневековой Германии), был изрядно навеселе.
А с ним опьянел и бес.
    На пару они спели несколько песен, причём Евгений даже не заметил, что исполняет песни на шумерском, старофранцузском и непальском языках. Адромалех выучил две новые песни - «Голубка» Михаила Боярского и «Я свободен» какого-то Кипелова.
    Когда они пели застольную ассирийскую, в которой повествовалось с каким удовольствием они будут сдирать живьём кожу с поверженных врагов,
громко застучали соседи, мягко намекая, что пора почивать и оба улеглись в кровать.
    Перед тем, как забыться чем-то средним между комой и сном, Евгений буквально раздувался от гордости, перебирая свои достоинства: молод, умён, красив, почти богат.
    Потом безо всякого перерыва впал в уничижительное настроение и стал себя обвинять в обжорстве, малодушии, лизоблюдстве и чинопочитании и прочих недостатках.
   - Гордыня и уныние, итого все семь смертных грехов, бинго! - отметил Адромалех.
   Спал Фаустов беспокойно, ворочался с боку на бок, храпел и пердел, раз десять вставал отлить, передвигаясь по квартире с закрытыми глазами и матерясь вполголоса. Но как бы беспокойно он не спал, он ни разу не побеспокоил спящую рядом любимую кошку Лилит.
   Утром у человека и у беса болела голова, ведь она была одна на двоих.
Похмелившись Егермейстером, который он держал как раз для таких случаев, Фаустов помолился, сокрушаясь про себя, что пропустил вечернее обращение к Богу, поиграл с кошкой, погладил её, насыпал корму и сменил воду, выпил кофе и отправился на службу.
   Решивший, что его миссия выполнена, Адромалех в свою очередь весело провёл отпуск: поджёг леса на Юге, отвинтил гайки на шасси пассажирского лайнера, сподвиг пару гопников на смертоубийство и потопил одно, но большое судно в Красном море, поскольку его моряки были поражены модной, но стыдной болезнью.
Вернувшись в ад, демон явился с докладом к сатане.
   Тот внимательно выслушал его, затем вздохнул и сказал:
   - Это не наш клиент!
   - Почему, он же повинен во всех смертных грехах! - осмелился возмутиться Адромалех.
   - К несчастью, - ответствовал властитель ада и погладил свою кошку, египетского сфинкса по имени Аграт,- он по доброму относится к своей домашней питомице, значит с точки зрения Того, чьё имя мы здесь не произносим, не безнадёжен. Ведь на небесах тоже любят кошек!