У костра

  Набив ноги, бродя по перекатам Чёрной речки, продираясь сквозь заросли ивняка и кустов смородины в поисках рыбных мест, рыбаки собираются на бивак. Уставшие и голодные они быстро разводят костёр, сообща начинают готовить уху из свежих хариусов. Кто-то чистит картошку, кто-то потрошит рыбу, другие подвесив котелок с водой над костром, принимаются заполнять стол, сколоченный из обрезков досок, припасами из рюкзаков. С прибаутками и матюгами, приближают желанные минуты начала вечерней трапезы.
  В вечерних сумерках наступает время ужина. Пока настаивается уха с ароматным запахом, вызывающим обильное выделение слюны и урчание в животе, наливается по кружкам охлаждённая в реке водка. По не многу, грамм 60-70 на брата, чтобы выпить одним глотком за рыбалку, закусить малосольным огурчиком, пером зелёного лука или пластиком колбасы. Тут-же посуда наполняется повторно и наливается ароматная уха. В начинающих сгущаться сумерках звучит глухой залп кружек и над водой разносится стук ложек. Выпив и закусив, наливают по третьей. Снова звучит глухой удар взметнувшихся кружек и доедается уха. Быстро убрав со стола остатки еды и обмыв посуду в тёмной, холодной воде, рыбаки располагаются вокруг костра. Скинув сапоги, вытянув уставшие и влажные ноги к костру затихают. Раскуривая папиросы, наслаждаются теплом огня, растекающимся по телу волнами наслаждения. Спиртное и табак приятно туманит голову, клонит ко сну, но спать ещё рано. Филька Трофимов, высокий и худой с бледным лицом, первым нарушает тишину подкинув в костёр пару поленьев, которые с треском разгораются, освещая задумчивые и усталые лица.
- Мужики, вот у меня сегодня харюзина попался, грамм на шестьсот и зацепился за самый край губы. Я его к самому берегу подвёл, а он гад губу порвал и бежать. Ну хороший был, жаль плохо зацепился.
- Да у меня тоже такой примерно хорошо вроде зацепился, а я не понял, что крупняк и сразу его из воды поднял, он так изогнулся, будто его жарят на сковороде и как даст хвостом. Только блеснул плавником и упал в воду. Ох красавец был, - разговор поддержал Колька Солдатов, - невысокий крепыш с круглым лицом и большими голубыми глазами.
Самый старший в компании пятидесятилетний Фёдорович, с густыми и обвислыми усами под крупным, похожим на баклажан носом и красным, кирпичного цвета лицом, включился в разговор.
- В этот раз что-то мне не везёт совсем. Вроде и обманки хорошие, у соседского петуха пару перьев позаимствовал и тряпочки с нитками прям то, что надо, а берёт плохо. Вот в прошлом году в это самое время на такую обманку харюза на кило взял.
- И чё, здесь такие попадаются? Брешишь поди. – Колька, блеснув глазами даже папиросу бросил прикуривать.
- Попадаются, - равнодушным и обыденным голосом ответил Фёдорович, отодвигая от костра свои парящие и издающие вонь сапоги.
Филька, показывающий всем своим видом удивление, спросил: «Фёдорович, а ты чё безмен на рыбалку брал?»
Фёдорович заёрзал, шаря по карманам. Вытащил коробок, потряс его проверяя на наличие спичек, прикурил торчащую из усов папиросу. Выдохнув с шумом сизый клуб дыма и закашлявшись произнёс: «да ты что, у меня и безмена то нет, это городской геолог с нами увязался, у него весы были. Он же думал, что огромных рыбин будет тягать, а сам штук с десяток шпротин поймал и довольный такой. А мой улов, как увидел, так и онемел, а потом в рюкзак полез и безмен достал».
  Висящий над костром котелок начал издавать булькающие звуки и Колька, одев сапоги на босые ноги стал его снимать, поддев за дужку сосновой веткой с обломком сучка. Поставив кипяток на стол, сыпанул горсть заварки, накрыл котелок фанеркой. Скинув сапоги и заняв своё прежнее место, мечтательно произнёс: «нам бы лодку резинку с мотором, вот тогда бы дали жару».
- Да с лодкой можно было по Ангаре на острова сгонять, на рыбалку куда хошь, туда и плыви, - Филька поддержал разговор, мечтательно закинув голову и глядя в тёмно-серое небо, усыпанное звёздами.
Фёдорович кряхтя встал, бросил в кружку кусочки сахара, налил чай и помешивая его веточкой пошёл к костру. Здесь хоть комары так не донимали. Последовав его примеру, парни налили чай, задержались у стола решили съесть по варёному яйцу и пластику колбасы.
- Фёдорович, присоединяйся к нам, что ты пустой чай пьёшь.
- А это что? – Фёдорович достал из кружки размоченную сушку и отправив её в рот добавил: «а я яйца года три, как не ем».
- А что так?
Фёдорович сел на небольшое бревно вблизи костра и прихлёбывая чай не спеша повёл рассказ.
- Раньше страсть как любил свежие яйца по утрам пить, куры свои были. На рыбалку тоже брал. Как-то после ночлега сели завтракать с мужиками, я достал три яйца, что жена мне положила. Одно разбил, выпил, второе разбиваю об стол, а из него цыплёнок жёлтенький такой, пушистый: «пи, пи, пи» и побежал по столу. Домой приехал, всем курицам головы поотрубал и больше яйца ни ем.
Над рекой в темноте послышался хохот, эхом отдаваясь в горах и затихая в дали тайги. Филька перестав смеяться с серьёзным видом поведал: «а что, разные и даже не обычные истории происходят». Он закурил папиросу и отмахиваясь от назойливых комаров выпустил в их сторону клубы сизого дыма.
- Мне вот сосед рассказывал, врать он точно не будет, - мужик серьёзный. Пошёл он осенью рябков погонять, они же глупые на манок летят. Посвистел немного, один рябок подлетел, а человека увидел и как реактивный прочь бросился. Сосед даже ружьё не успел поднять. Второй, третий то же самое. Четвёртый сел на огромную осину прямо перед охотником. Осина уже листья сбросила, рябчик сидит на ветке, как в тире и башкой крутит. Выстрел и птица кувыркаясь падает на землю. Сосед к осине, десять метров не более до неё. Подходит, а дичи нет, он осину три раза обошёл, - нет рябчика. Ведь видел, что падала птица, сражённая на повал, да и не мог промахнуться с такого расстояния. Ещё раз вокруг ствола обошёл – нет дичи, потом ещё раз пошёл и тут носком сапога поддел тушку. Случилось невероятное. Рябчик приземлился на ноги, схватил ими по охапке листьев и завалился на спину. Лежит он на спине околевший, а сверху листьями прикрылся, как одеялом. Листья на осине крупные были, вот и попробуй найди его.
- Это что. Вот у меня случай был по молодости, - пожилой рыбак подбросил в костёр веток и освещаемый взметнувшимися языками пламени продолжил.
- Был у меня кот, рыжий такой с белой манишкой на груди. Рыбу страсть, как любил. На рыбалку собираюсь, а он мяучит, да о ноги трётся и на меня смотрит, словно со мной просится. Куда его брать, не собака ведь, да и мужики засмеют, на улицу не выйдешь потом от их колкостей. А как с рыбалки прихожу, он у калитки встречает и рыбу просит, орёт как оглашённый. Специально для этого случая, пару штук мелких рыбёшек готовил ему всегда. Как-то собираюсь на рыбалку, а кот лежит на своём месте у печки и лапы лижет, ко мне не подходит. Думаю, может заболел или обиделся. Возвращаюсь с рыбалки, не встречает, а лежит у печки свернувшись калачиком. Бросил ему рыбину, он встал, потянулся, понюхал её, а есть не стал. Потом правда съел, показывая всем своим видом, что ест чисто из уважения. На следующее утро вышел я покурить на крыльцо. Сижу дымлю, смотрю мой кот шасть за забор. Куда это он думаю и за ним крадучись. Рыжая бестия прямиком вдоль дороги бровкой к речке Рыбной, я за ним, да так, чтоб он не видел. Там, где перекат и брод на другой берег, лежит бревно небольшое. Его весной прибило одним концом к нашей стороне, а другой конец вдоль переката лежит. Смотрю, мой кот по бревну почти до конца дошёл, да так смело, видно не первый раз. Замер я в кустах на берегу и наблюдаю. А кот опустил хвост в воду и водит плавненько так, туда-сюда, туда-сюда. Потом мгновенный удар лапой и в когтях у него пескарь, да крупный такой. Съел он его здесь же на бревне и снова хвост в воду опустил. Так трёх штук поймал и съел. А я прям залюбовался им и забывшись закурил, кот меня и заметил. Фёдорович замолчал, достал папиросу, помял её, прикурил от уголька и выпустив клубы дыма задумался.
- А чё дальше то было? – Филька и Колька смотрели на старого рыбака широко раскрытыми глазами, отмахиваясь от комаров пучками травы.
- Увидел он меня, напрягся весь, хрясь по воде, вытащил хариуса грамм на триста и бросил лапой прямо мне под ноги, потом ещё одного и ещё. Пять штук мне поймал и домой гордой походкой направился. Ладно парни, спать пора, заболтали вы меня совсем. Фёдорович бросил папиросу в костёр, опустил сетку на лицо и пошёл к натянутому между деревьями тенту. Филька с Колькой не понимая, то ли смеяться, то ли в серьёз воспринимать рассказ, устало направились за ним в сторону бивака.