Моя коллекция

       Я собираю коллекцию из свежесрезанных живых цветов.

       От них не остается ни засушенных лепестков, ни фотография, ни воспоминаний.

       Нет коллекции более живой и одновременно более призрачной. Это жизнь, дыхание, свет и умирание. Срезанные цветы расцветают, дышать, меняют цвет, тускнеют, никнут, слабеют и, наконец, умирают.

       Нет коллекции более эфемерной и более вечной.

       Миром правят свидетельства.

       Даже не память.

       Тебя не существует, если нет свидетельств твоего существования.

       Но я не оставляю свидетельств своей коллекции даже в виде фотографий.

       Тем не менее я знаю, что они существовали. И существуют. точно так же, как существуют чеканные монеты и глиняные рукописи.

       Точно так же, как существую я сама.

       И эта странная призрачная коллекция свежесрезанных цветов окажется долговечней всех утлых суденышек, когда-либо построенных человечеством, имя которым доказательства и свидетельства. Их остова и обломки устилают дно океанов и морей.

       Мои желтые георгины не нуждаются в письменных доказательствах, а первые ландыши и белые гладиолусы – в свидетелях. Даже если это чья-то память.

       Не стоит доверять всю свою жизнь полароидным снимкам и густым чернилам. И уж тем более - отдавать всё на откуп нашей неверной памяти, которая так любит играть с нами в свои жестокие злые игры

       Что-то должно оставаться за кадром, за словом, без очевидцев и доказательств.

       Оставаться эфемерным и призрачным. Оставаться единственно настоящим в мире вещей и печатей. Оставаться неприкосновенным.

       Подобно не существующей коллекции из живых цветов, поящих своим ароматом тех, что слишком хорошо помнит запах светящихся в ночи асфоделий.

       Ира Романец