Хроники падения Москвы. День шестой

УТРО


«Количество пропавших без вести людей растёт. Телефоны в моргах разрываются. В полиции обещают помочь и просят заявителей не волноваться. На улицах города на столбах расклеивают фотографии лиц тех, кто перестал отвечать на звонки родных. Разве это не является доказательством того, что среди нас ходит нечто серьёзнее гриппа? Понаблюдайте сами: интернет переполнен записями о ходячих мертвецах. Такое огромное количество свидетельств и видео просто невозможно подделать», — рассказал ведущий новостей, который, очевидно, нарушил политику молчания и махнул рукой на свою карьеру.

Также пробившееся сквозь помехи сотовой связи СМС-сообщение Стаса не внушало оптимизма: «Если ты ещё не уехал из Москвы, скорее сделай это. Столица скоро утонет в крови, как и почти все остальные города. Прячься в каком-нибудь укреплённом месте, найди запасы еды и воды хотя бы на полгода. Никакой спасательной операции не будет. Всех вас и гражданских просто бросят. Мою исследовательскую лабораторию перевозят из Питера в безопасное место. Больше не смогу выходить на контакт. Информация секретная и я сильно рискую, отправляя это сообщение. Никому не болтай лишнего. Удачи, друг».

Этот паникёр здорово поигрался с моими нервишками. Вдобавок обстановка располагала к негативному настрою. Все бандиты вновь вышли на охоту. Как довели на оперативной сводке, при свете дня произошло шесть ограблений инкассаторов. Налётчики убивают банкиров и работников почты, давят на машинах полицейских и захватывают оружие. Бойцы спецподразделения уставали, а преступность продолжала возрастать.

— Вы посмотрите вокруг, парни. Словно в гта очутились с чит-кодом на буйство пешеходов. Смотрите, что они делают с магазинами. Нет, я сейчас застрелю кого-нибудь, они страх потеряли, — злился Саня, во время патрулирования улиц разглядывая обстановку из служебной машины.

Я не знал, кого конкретно ловить: преступления происходили в каждом уголке. Мы одинокие охотники среди логова зайцев.

Беспорядки приняли катастрофический масштаб. Среди ослеплённых жаждой разбогатеть толп погромщиков бродили мертвецы. Вирус распространялся с сумасшедшей скоростью. Полицейские пытались нейтрализовать монстров, — но как это сделать, когда зомби перемешались с живыми?


ДЕНЬ


— Простите, мужики, я должен был вам раньше об этом рассказать... Поймите, наша работа бессмысленна, — сказал Олег после того, как мы передали в дежурную часть мужчину по подозрению в изнасиловании, написали рапорт и вернулись в УАЗик.

— Ты в глобальном смысле? — приподнял бровь новенький, Павел. — В этих словах есть что-то. Полностью преступность не искоренить, да. Сколько человек будет существовать, столько и будет жестокости. И с войнами аналогично.

— Дурак? Я не об этом. Москву оставили навсегда. Верхушка приняла об этом решении вчера перед эвакуацией на военном аэродроме. Вы сами тому были свидетелями, — объяснил Олег.

— Чушь собачья, — усмехнулся я. — Ну, переместили наших главных начальников в какое-нибудь защищённое место. И что? Они будут готовиться к спецоперациям в Москве.

— Эх. Если бы это было так... В Кремле оценили масштаб заразы и всего хаоса, что будет твориться совсем скоро, поэтому решили забыть про столицу. Они уже строят новую страну. Это будет несколько небольших городов с подземными убежищами в выгодном расположении, далеко от Москвы, в окружении воды. Наиболее боеспособные армейские части уже перемещаются туда. Всего выживших будет до одного миллиона человек. Их собирают по всей России для работы над новым домом человечества. Это учёные, члены правительства, лучшие специалисты из разных профессий и горстка полицейских для охраны правопорядка. Остальные жители останутся и станут тварями. Всё, конец нашей истории.

Нависло молчание. Каждый переваривал информацию и реагировал по-своему. Саня испытал злость, водитель Паша — страх. Я не спешил принимать услышанное за искренность. Доказательств нет.

— Кто тебе это сказал? У нас огромная АРМИЯ, есть Росгвардия, полиция. Плюс можно вооружить население и создать дружины. Не похоже на правду, — вставил я каплю сомнений.

— Видимо, в правительстве считают, что эти меры ни на что не повлияют. Карантин лишь отсрочит неизбежное, поэтому они решили сэкономить ресурсы и направить лучшие силы на защиту от мертвецов того кусочка земли, на который выпали все ставки, — пожал плечами Олег. — Рассказал об этом дядя. Он работает в правительстве, сам принимает участие в этом проекте. Но нам не всё неизвестно. Операция проходит в режиме секретности. Идёт гонка со временем. Если об этом узнает вся Россия, кровь от человеческого насилия затопит страну за миг. То, что происходит сейчас — это ещё цветочки. В армии начнутся массовые дезертирства, мародёры будут грабить склады, а орды мертвецов сметут наше сопротивление на своём пути.

— Ходячих можно остановить пулей в голову. Хватит нас пугать, — разозлился Саша. — И если ты такой умный и всё знаешь, почему сам не улетел, когда зачитывали твою фамилию в списках на самолёт?

— Дело не только в мертвецах. Проблема в том, что общество не захочет организовываться для борьбы с противником. Люди стали пассивными. Теперь Родина считается пустым словом. Люди будут защищать только себя. Будут грабить и переворачивать машины, невольно помогая болезни охватывать населённые пункты, — сказал Олег быстро, точно репетировал ответы на предусмотренные вопросы.

— Власти могли хотя бы попытаться мобилизовать все силы и спасти как можно больше людей. У нас большой флот, большая армия, — возразил я.

— Вот иди и спроси у них, почему так. Сказал же, я не всё знаю! Всё это мне известно со слов дяди, который получил билет на самолёт счастья и свалил, но попытался уговорить спасаться и меня. Я отказался. Окончательный план стратегии, скорее всего, есть только у Президента.

— Тогда какого дьявола ты молчал всю ночь и утро? У Меня семья. И у Сани тоже, — сдерживал себя от гнева Паша.

— Тихо, тихо. Только не хватало нам поругаться. Олег, ты не ответил на вопрос. Почему сам не захотел спастись? — спросил я.

— Просто не смог. Нафиг такая жизнь? Я не хочу строить безопасный мир на костях других людей.

— О-о, какой ты благородный. Решил подыхать со всеми, защитничек законодательства? — вставил Саша.

— Могли бы спасибо сказать. Меня попросили держать рот на замке. Эту информацию вообще никто не должен знать до тех пор, пока проходит эвакуация и строительство стен убежища. Как только домик из стали с бассейном на крыше будет готов, я думаю, власти сделают заявление и дадут советы по выживанию простым смертным.

В ходе разговора мы переосмыслили отношение к происходящему. Похоже, нас действительно кинули, а мы, дураки, рискуем шкурами ради чужих целей. Эту версию подтверждал Стас. С другой стороны, если уносить задницы вслед за избранными, как мы посмотрим в глаза родным?

— Даже если Олег ошибается, нам всё равно нужно менять тактику. Сами видите, офицеры разводят руками. Главк не отвечает. Кругом неразбериха и сумасшествие, никто не знает, что делать. Я не предлагаю дезертировать — всё-таки присягу давали народу, — я посмотрел на лица троих парней и увидел молчаливое согласие. — Пока перебои со связью и дежурка не может до всех экипажей достучаться, предлагаю исчезнуть с радаров на время. Эвакуировать ваши семьи подальше отсюда, а затем вернуться, как это сделал я. Мои родители живут в ста километрах от Москвы. Я туда перевёз жену. Там пока что безопасно. У родаков запасов еды хватает. Плюс ваши семьи могли бы захватить что-нибудь своё, у нас будет защищённый дом. Настоящая крепость. Там три комнаты. Немного в тесноте придётся пожить, да не в обиде.

***

Родители, дети и жёны Паши и Саши проживали в разных районах. Быстро дозвониться до каждого не было возможности, а скорость в интернете опустилась до нуля. Даже сообщения не отправить. Ехали в надежде застать всех дома. Повезло, что у Олега никого кроме дяди не было. Так бы процесс затянулся на долгое время.

Едва ли нужно напоминать о том, в каком положении находилась столица. Нарушения ПДД стали массовыми. Мертвецы тянулись к прохожим на каждой улице. Кто-то звал на помощь, кто-то боролся. Я видел, как из окна девятого этажа выпала женщина. За ней — шесть... нет, семь зомбаков бросилось вниз с протянутыми руками.  Приземлились с грохотом. Женщина осталась лежать, а твари поднялись на ноги, окружили тело и принялись кушать.


ВЕЧЕР


Дело заняло семь часов. Пока нашли семьи, собрались, миновали пробки, выехали из Москвы и промчались сотню километров, наступил вечер. Два гражданских автомобиля и наша патрулька заехали в деревню.

Родители и любимая женщина чуть не придушили меня в объятиях. Аня не могла остановить слёзы.

— Всё со мной в порядке. Я же говорил. Видишь? Цел, здоров, жив.

Не люблю, когда самые дорогие люди проявляют тёплые эмоции. Тогда сам превращаешься из командира в тряпку, который стесняется показывать глаза окружающим. Я должен быть сильным. Но как... чёрт возьми, самому сдержать слёзы, если их видишь на лицах матери и жены? Паршиво, что я должен очередной раз оставить любимых и вернуться в Москву.

Гостей в деревенский домик приняли дружелюбно. Припасы раскидали в холодильник, морозильник и кладовую. Консервных банок с едой хватит на полгода. А сколько у отца было солёных огурцов в банках...

Хотелось остаться. Даже если весь мир будет гореть, в маленьких населённых пунктах хорошо организованные группы имеют шанс на выживание. Впрочем, от Москвы желательно отдалиться на тысячу километров и поселиться в тихом месте, но мой отец не хотел бросать хозяйство. Как он говорил, здесь было всё: коровы, свиньи, куры, крепкий забор, подвалы. Ехать вперёд означало уходить в неизвестность.

Папа отслужил в армии связистом и смог настроить телевизор так, чтобы каналы показывали картину отчётливо. Американский журналист из Нью-Йорка рассказывал, что отслеживает события из России. Как он заявляет, мертвецы бродят не только в Москве. Они уже в Питере, Новосибирске. Случаи каннибализма зафиксированы и в США. Мертвецы напали на охрану возле Белого Дома. В Таджикистане почти все люди заразились.

На российских каналах происходящему уделили немного внимания. Показали колонны из грузовиков, БТРов и водомётов Росгвардии в Москве. Пресс-служба силового ведомства прокомментировала, что военнослужащие войск Национальной Гвардии готовы к подавлению массовых беспорядков. Граждан просят отдаляться от общественных мест. Любые попытки нарушить закон будут пересекаться со всей строгостью. Потом ведущая переключилась на новость о футбольном матче, который пройдёт на стадионе Динамо через двое суток. Власти, возможно, дадут одобрение на посещение матча в условиях вспышки гриппа.

***

Никто из ребят не хотел возвращаться на службу. Выбора не было. Если полицейские из Росгвардии выберут бегство вместо боя, мир рухнет намного быстрее. Каждый осознавал, что только борьбой можно дать шанс самым близким на выживание. ОМОН клялся защищать народ. И клятву свою он выполнит.

Однако кто-то из нас должен остаться охранять дом. Паша, самый младший в отряде, лучше подходил на роль защитника убежища. У него ещё вся жизнь впереди. Полицейский толковый, научит своего 17-летнего сына стрелять. Я могу на него положиться. Мои самые дорогие люди будут в безопасности.

Уговаривать пришлось долго. На аргументе «мы не сможем спокойно патрулировать улицы, если не будем уверены в безопасности близких» молодой сдался. Я отдал бойцу «калаш» и два магазина. Олег и Саня расстались со своими пистолетами-пулемётами МП-5.

— Бати своему дай что-нибудь. Он же служил у тебя в армии? Потом покажи как стрелять своему сыну. И брат Сани поможет научить гражданских обороняться, он только демобилизовался со срочки, — похлопал я по плечу грустного Павла. — Смотри, не подведи, особенно береги наших мам, жён. Женщины дороже всего. Будешь в деревне местным шерифом, тренируй милицию. 

С отцом попрощались рукопожатиями. Анна сидела у меня на коленях на лавочке во дворе. Мы смотрели, как солнце спускалось за крышу сарая. Сидели молча. Я всегда любил проводить рукой по её густым волосам. Нежные, запах приятный. Успокаивает. Рядом с ней забыл о зомби.

— Я до своих родителей не могу дозвониться. Надеюсь, с ними всё хорошо, — заговорила Аня.

— Главное, что они далеко от Москвы. Не волнуйся. Всё будет хорошо.

— Обещаешь?

— Когда я тебя обманывал? С ними всё будет отлично.

— А с тобой?

— Я постоянно в командировки уезжал и всегда возвращался. На этот раз будет также. Что со мной может произойти?

Сложнее всего было прощаться с матерью. Который раз убеждаюсь, что сильнее материнской любви ничего на свете нет. Жена просто поплачет, а мать не отпустит. Спасибо отцу за то, что отвлёк её своими поцелуями и обнимашками, дав мне возможность слинять на патрульной машине.

— Мама, я очень тебя люблю. Я скоро вернусь, — крикнул я.

Она побежала за машиной, но папа её остановил. Я смотрел в зеркало заднего вида на наших родителей и жён, которые махали руками. И видел Пашу, обиженного за то, что оставили его.


НОЧЬ


На базе нас «списали». Капитан Тимохин удивился появлению команды со словами: «Твою мать! Я думал, что вы уже подохли. А где Паша? Не выжил? Жаль пацана. Сочувствую вам, мужики».

Я не мог рассказать правду о том, что группа заботилась о своих семьях. Если бы на базе все узнали про убежище для родных, нас бы назвали эгоистами.

***

Со щитами выехали на грузовиках вместе с другими ОМОНовцами к телевизионному центру «Останкино». По сообщениям граждан, толпа молодых людей с арматурами, битами, кастетами и ножами избила охрану, крушит окна здания. На парковке горят машины работников Министерства цифрового развития.

Защитники правопорядка приехали, подняли щиты.

— Сомкнуть ряды! — прозвучала команда, когда безумцы переключились с погрома здания на стражей правопорядка.

В правоохранителей полетели файеры. Под ногами разорвался какой-то пакет. Я стиснул зубы — что-то острое в пакете продырявило штаны и расцарапало кожу под коленом.

Два коктейля молотова разбились возле служебных грузовиков. Пламя начало грызть шины. Запахло горелым. Дым поднялся над головами, с ветром понёсся влево, откуда доносились стоны. Знакомые мычания пустили на спину мурашки. Эти звуки ни с чем не перепутаешь. Они цепляют слух даже среди взрывов, криков, стучащего града камней.

Так много тварей я ещё не видел. Их было десять-пятнадцать. Мародёры и полицейские остановились. Хулиганы решили отложить драку с моими коллегами и убежали, а мы развернулись в сторону мертвецов.

— Убрать щиты. В две шеренги — становись. Первый ряд стреляет из положения сидя, второй — стоя. Приготовить оружие. Прицелиться. Старайтесь попадать в голову. Огонь по готовности, — раздался голос командира.

Шум выстрелов залил улицу. Волна мертвецов была остановлена быстро. Твари попадали один за другим, словно потерявшие способность ходить. Мне в затылок прилетел тяжёлый предмет. Шлем хрустнул, голова отреагировала болью. Наверное, какой-то идиот из погромщиков, убегая, швырнул в меня тяжёлым камнем. Это последние мысли. Мир растерял остаток светлых красок. Я приземлился на спину. На фоне угасающих звёзд увидел обеспокоенные глаза коллег.

Прошлая часть - http://proza.ru/2024/07/20/1594

Следующая часть - http://proza.ru/2024/07/27/1431