Клад. Часть 1 Глава 6

Глава 6
-----------------
"За сидящий под Забором!"

**
      Алёнка всё крутилась возле Петра.  А из - за забора, что напротив, сквозь щёлки
блестели хитренькие глазёнки.
      - Идут, идут! А - нуу, тихо там!  А - то распугаете мне! Потом жди, когда они
опять во-двор выйдут.  Ух - я вам!
      Галка, как начальник своего "поста",  Весьма скрупулезно и усердно использовала
время,  последних двух дней,  чтоб создать условия максимально приблежённые к более
тщательному исследованию данного процесса;  По наблюдению за тем,  что происходит
в Алёнкином дворе. (Раньше - то надобности не было.  Потому, как претендентов, на
занятие сей безусловно важной должности, как место  "жениха" попросту не было) -
И обустроила чуть - ли ни целый штаб!  Желающих было - много поглазеть, Ну,
и услышать хоть бы словечко.  Поэтому Галка,  как чесный предпринематель,  Сделала
"таксу" и обелечивала желающих. В число которых входили только самые привилегированные
лица.  Конечно,  круг абитуриенток к числу участниц, был крайне узок. (Не будет же она
кого не поподя пускать, Тем более, чтоб не деблокировать секретность, Данного проэкта!)
Так вот. Бесплатный "Вход", был только для Юльки и Зойки! А те, Ух важничали, носики
поднимали; Мол им честь оказана! А остальным, Не большая, - Но, всё - же "такса".
      В числе постоянных посетителей была соседка справа Анька Рыжая! Которая со
своего забора не могла дотянуться к столь вожделённому участию; То есть, видеть, А тем
более, Хоть - бы частично слышать; "Чего енто там происходит??!"  Тем более, что её
дом, находился вправо, а Алёнка с Петром за коровами, или за тем-же бычком, ходили
тоже вправо. И мимо её забора со своей стороны, Ну никак и никто не проходил. Из числа
тех, кто мог бы, её заинтересовать. Второй участник, это маленькая, хитрая и досужая
соседка Светка!  Которая была на дом ещё дальше.  Но, безумно, жаждущая растворится
в столь свойственной для Своей натуры Атмосфере.  Она даже купила себе камуфляжну
форму, и кепку, такую-же.. чтоб остоваться незаметной, в самые трепетные минуты. Ну,
и последнее не менее Заинтересованное лицо!  Это, Галкина соседушка по рынку,  Самая
пронырлевая и Всё обо всех знающая; Лёлька Сарафанова! Компашка была Знатная! Даже,
если чего-то не услышат? Это не важно!  Придумают, и преподнесут, как Эксклюзив! Не
увидят, так выдумают и преподнесут так, Что ни у кого! Поверьте! Ни-у одного Эксперта,
По-сим побрехушкиным делам, Не будет и тени сомнения!
      Думаю, читатель не будет против? Уделить капельку времени; таким "Красотулькам"
Ох, они дают!  Ох, дают!.. Как говаривал, наш бессмертный Русский писатель;
"Ни в сказке сказать ни пером описать"   
      Так вот. 
Под занавесью угрюмой тени. Под пылкими сердцами Георгин. Среди белеющих "маленьких"
равнин,  Где Хризантемы тают от полива.. Среди кустов и чашек на столе, Висит бинокль
на стволе.  А под столом лежат "сардины"  А-на пеньке засохло мыло.  Но главное,
сдвижных штахеток ряд прямой, Как жалюзи или ламели.. Могли б застрять но не сумели, 
Хозяйки бойкая черта, - под силой рюмки и холодца! С призывом в бой! В кусты залечь
успели. Когда в вечерней сладкой тени, Алёнка вышла из дворца. Плеснув водицы на себя, 
Опять ушла..  Ну-а Вы, Чего хотели??
      Галка: 
      - Ну вот, Я вам говорила! Тише надо, тише!  Спугнули! От - те! - И всплеснула
руками,  садясь на маленький раскладной стульчик.  Анька,  что не отрывалась,  ни на
секунду от забора, Говорит:
      - Ничего!  От нас не уйдёт!  Ещё, как минимум два раза выйдет!  Будем ждать! 
      Зойка чуть раздосадованная: 
      - Да хоть-бы Петруша вышел, поглазеть на него! 
      Светка хитрая, по части альтернатив без участия себя не оставляет:
      - Девчушички мои!  Нужно, придумать план! Как - их выманить! "На ловца, как
говорится и зверь бежит!"
      - Точно! - Подхватила Юлька. - Которая приносила с собой побольше еды. Потому,
как Галкины угощения скудели на глазах, Да, и ассортимент был не бросок. - Вот голова!
Вот молодец! Как - это я сразу не дадумалась?!
      Зойка сидит за столиком лоб подпёрла ладошкой, головой качает:
      - Полная сумка Роз!! - Потом носом шмыгает: - Они мне всю ночь Сниилиись! 
      Лёлька не отходила ещё от забора,  тчательно всё высматривая: 
      - Тц, тцц! Кто-то на веранде.. Щас щас выйдет. - Все рванули к своим местам. -
Ишь-ты!  Вдвоём, Вдвоём выходят! 
      Галка: 
      - Та, Цыць ты уже! - С детским пластмассовым биноклем на шее. - Попались
Голубчики! 
      Алёнка вышла первая, за ней Пётр. Алёнка повернулась к нему, и нежно так: 
      - Питрушенька! - И руки накинула ему на плечи. - Ты - ж в мастерской-то
не забудешь обо мне..? 
      Светка: 
      - Ага! - И облизуется.. 
      - Чё - он, чё-он там сказал? - Галка такая елозится возле своей штахетки, - Да, 
что - это, не слышно ничего.., - и так и так ухо прекладает. 
      - Та Цыць вы! - Зойка, как локатор превратилась вся в слух.  И тут На тебе. В
самый ответственный момент, Галкин Сёмка из кустов вылазит. Мальчуган лет восьми:
      - Маа, а - а Колька у меня забрал КолесоО.. - и рот кривит, будто у него цельную
пидальную машину отобрали. 
      - Сёмка Сёмочка - Мамка занята.. Ой ты - мой сынок хороший! Мама тебе завтра
новое колесо купит! А щас беги, беги.. - Галка и к Сёмке и к забору.. и туда и сюда.. 
Анька с Лёлькой так подпёрли забор,  что вот - вот упадёт.
      Зойка с Юлькой:
      - Так! Всё ясно! - Галка Сёмку успокаивает, А сама:
      - Чё ясно, Чё ясно- то??
      - Чай расстаются, 
      Юлька вынула из фартуха огромную моркову; Потом, поднесла её к зубам; и только,
Хрясь её.
      - А я вам, чё говорила! 
      Анька с Лёлькой повернулись на - неё в полном замешательстве,  с глазам, как у
Аквариумных рыбок (ну те, что в круглых аквариумах живут). 
      - Да, - как это?  Анька такая:
      - Что это Значит! - Руки в боки, и на Галку вопрошает?
      Та Сёмке дала на мороженное, чтоб бегом - уже бежал. Сёмка радый! Замесь слёз
уже, в глазах "ванильное мороженное"  Забыл про колесо, и с зажатыми копеичками в
кулачке побежал,  вроде его мама за чем - то серьёзным послала.
      Зойка такая:
      - Ну, и пусть Расстаются!!
      Анька уже с качалкой в руке (право неизвестно, как - она у неё оказалась):
      - Чё -й то Пусть? Чё й то Пусть?! - И так постукиват по ладошке, второй руки,
как Полицейские в Американских фильмах, Особенно те, что носят блестящие значки. - Мы
тут понимаетели Глаз не смыкаем! Светка себе камуфляжный костюм купила!  Галка вон, 
надрывается день и ночь, все глаза исплакала.  Юличка рыбочка Аж похудела!  А она
ентова "Пусть"! Непозволено! Никто на енто не Согласный!! - Заключила она, обводя
выше перечисленных  "страдалиц"  своим непреклонным взглядом,  постукивая кочалкой.
      Юлька такая:
      - Угу! - Морковку догрызла, принялась за яблоко. - Пущай Женятся сначала!
      А Зойка:
      - А чё - она! Ей и розы и жениха!
      Светка такая:
      - Так у тебя - ж муж есть!
      - А - я от солидарности за всех - может быть, Сидящих под Заборами! О - так! 
И нЕчего мне ен-то тут! 
      Галка взявшись за спину,  вроде в тяжких трудах пребывает: 
      - Оох, - чуть согнулась; - Ох, силушек моих нет! - Опускаясь на лавочку, достала 
бутылку замаскированную под деревом, - Ну-ладно Девочки! Вот, она - Жизнь какая! Ни
днём ни ноченькой нет покоюшка! Галка - то?! Галка - это?! Галка бинокль?!  Даже вон
- на, Гвоздь забила! - указывая пальцем на забор. - И Никакой, никакоюшки
благодарности! - и так - Ууу.. - губы скревила И бумажну - пробку зубами вынимает.
      Все к ней подскачили, давай успакаивать. "Галюничка Галюсичка!" "Хорошенькая!"
Гладят её. Светка слезу смахивает:
      - Хочешь, я тебе свою блузочку отдам? Ту, что в узорчиках? 
      Галка такая:
      - Угуу! Угуу! И ето, Там у тебя, ещё поясочек к ней был, такой чёрненький? 
      - И поясочек,  и  блузочку.. - и гладит её по спинке.
      Галка преобразилась, Спина уже не болит. Налевает по рюмахе:
      - "За сидящих под Забором!"  Все такие; 
      Даа!  Дёрнули, И кто чем закусывает.
      Юлька шмат Сала положила на хлеб, как цельная упаковка маргарина. И только ко -
рту поднеска, как Рыжая:
      - Цыы.. Идить Идить, - и рукою машет. (Она была, ближе всех к забору,  так -
что от её глаз, ничегошеньки не ускользало). - Выходят, Выходят- с калитки!  Алёнка
своё Брельянтовое платье одела!  Он в рубашке и в штанах!  В Центр наверно пойдут! 
      Все уже облепили свои щели:
      - От, то-ты моя Хорошая; "Пусть", "Пусть", вот тебе, и Пущай теперь "Пусть"!
      - Ишь-ты, под ручку взял, енто Кавалера себе нашла. Наши мужички-то бедные
понастрадались от нее!  А - она вона кака!  Барыня Сударыня!
      Лёлька такая голову набок и в щель упёрлась:
      - Хоть-бы моему дала за ручку подержаться!  Ишь-ты, идёт, как хвостом виляет! 
      - А мой-то, вообще ночами не спал! - Поддержала Светка. - Сколь - же выпил
он, из-за неё спиртушки?  Хоть - бы дала кизяк в конюшне почистить!  Никого не
подпускала!  Мучатся застовляла! Вон - она кака Королевна!  Ну ничего,  то-то теперь, 
Ты у нас на крючке!  Теперь, чай не уйдёшь! 
      И когда Пётр с Алёнкой свернули в проулок, Кумушки выдохнули, - пот со лба
вытирая. 
      Галка пробку с бутылки двух литровой вынимает: 
      - Ну, мои Красунички! Теперь, и за труды можно! - И наливает по полной рюмахе.   
      Юлька бутерброд с салом, как маленький  "холодильник"  достает: 
      - Нуу,  тепереча - и за Труды!!

**
      Понедельник прошел в трудах. Гринька с компанией в сей день, не могли найти тот
камень - или ту тень, где могли-бы отдохнуть, чтоб расслабить свои задеревенелые руки.
Конечно, они радовались, что могли заработать те копейки которых едвали хватало даже на
самое необходимое.  Но никогда не отчаевались.  И всегда прибывали в преподнятом духе
и хорошем настроении. Шурик справил свой велосипед, который был "Десна" и, как Волк
из "ну погоди" уже во - всю гонял на нём.  В конце дня, он уже не крутил педали, по
причине усталости, а просто катил его, операясь на руль.
      Жил он с матерью в не большом домике на улице Вишнёвой, которая распологалась
паралельно той, где Пётр уже подыскал домик и место для будущей мастерской.  Мать
Шурика, работала санитаркой в больнице по сменам (ну, или-как придётся кого подменить,
так - что чёткого графика не было).  Придя домой,  ужин всегда был на столе.  А
поужинав он падал без "задних ног" на свою лежанку. Итак, в целом протекала его жизнь. 
В тот вечер понедельника, возвращаясь, когда уже порядком темнело,  А дом уже был в 
десяти шагах.. Он увидел Тоньку Покровскую, которая нагнувшись, что-то искала в траве
возле поворота на обочине. Рядом лежали две торбы мешковатого фасона. Шурик еле плёл
ноги (думает, остановлюсь на минутку) Сам был чуть "поддатый" так-как они с друзьями
после работы бутылочку-то "пределали".  Отсюда и темень к возвращению.  Тем более, 
он хорошо знал Тоньку, потому как бывало, приходилось им вместе работать,  у какого
нибудь сладкощёкого Фермера. Если Шурику хоть что-то платили, то с Тонькой обходились
не совсем честным образом.  Она выполняла исполинскую работу, практически за даром. 
Это была "мощная" в полном смысле этого слова Баба.  Высокого роста, с большими
сильными руками.  Ну и всё остальное у неё тоже было "мощное". На лице если честно,
она не была красавицей. Но у неё, была красивая душа! Мы-уже мельком, так вскользь,
упамянули о некоторых качествах этой женщины. Чуть подробней восполним далее.
Так- вот. Шуричок остановился и спрашивает:
      - Тонь, а Тонь? Чего - й ты, потеряла чего? - У Антонины был такой-же голос,
как и её комплекция. Этого "баса" боялись все вороны и собаки. Другой раз, Тоня как
"гаркнет" что-аж вздрагиваешь невольно. А вороны за сотню метров все подрывались с
деревьев,  и уносили ноги;  и ещё оглядывались, чтоб за ними никто не гнался. Собаки
любилю Тоньку, она кормила всех, кто смотрел на неё, собачими глазами. Кормила тем,
что ела сама. Ну, уж если наглые, и приставучие то Тонюшка, как "гаркнет" что даже
здоровенные Аж подскулывали и убегая оборачивались. Но она была очень Добрая!
Вероятно, вряд ли можно встретить в жизни, более доброй и отзывчевой души, и такого -
же доброго сердца.  Она очень Любила детей.  Быть может только ради них она и жила?
Этой полной мучений жизнью. Постоянно у неё был под глазом синяк; если не под одним,
так под другим.  Она сожительствовала с одним вечно пьяным алкоголиком. Потому, что
идти ей было некуда.  Да, и ещё с двумя детьми,  где младшему было полтора года,
а старшенькой десять. Которая понятное дело, всегда помогала матери.  В большей части
смотрела за братиком. А старинькая мать сего алкаша, где-она жила, относилась к Тоне,
как к дочке, и любила её больше чем своего сына.  Слава Богу,  было на кого оставить
детей. 
      В те минуты, когда Тоня была с детьми, она разговаривала очень тихо, даже почти
шепотом.  Я никогда не слышал, чтоб она в их присудствии,  что нибудь крикнула, или
повела себя так, чтоб это могло их расстроить. И её голос уже обретал совсем иную силу.
В нём, как сёстры родные тянущие друг к другу руки; были и печаль и ласка, и нежность
и тоска. Верой и Любовью в сём мире поверженном во мрак, свою Надежду обретающие.
      Люди почему-то, были к ней жестоки. Порой, орут на неё ни за что. А она, голову
опустит, молчит и просто дрожит. Просто, как Лист осиновый дрожит. И не может отойти,
уйти, не может. Просто стот и дрожит. (читатель в праве был - бы уже сотню раз задать
вопрос, относительно детей; не благополучия семьи; и опекунском совете) Да больно писать
об этом. Всё это подлинная Жизнь.  Занавес которой, преоткрыт в сём рассказе лишь на
самую капельку.  Так - вот, Тоня отвечает: 
      - Деньги обронила, - (хотя, какие там деньги, всего лишь слово громкое)  Шурик
велосипед бросил где - стоял, и давай помогать искать.  С газетёнки, (что на цыгарки) 
сделал факелочек, и так, вдоль бардюра отсвечивает и в траве. 
      - Тонь, а денег, что - ль много? - Тонька отвечает: 
      - Как - раз на Хлеб. - (В пекарне можно было и ночью купить).
      Ну, в общем роются они,  как-раз возле калитки и ворот одного мужичка (у него
тоже были коровы, и он каждый день выгонял их и доил их).  Хотя, хозяйка тоже была. 
      Мужичёк этот Саней звали. Вышел, спрашивает; - Шурик, так - мол и так;
"Тонька деньги потеряла."  Саня говорит:
      - Так, давайте я сейчас переноску включу, и вынесу прям на дорогу, Всё-ж больше
шансов найти! - И давай помогать тоже.  А у Тоньки слёзы наварачиваются.  Не потому 
что потеряла,  а потому, что-ей помогают.  Видемо, она никогда раньше, не видела
помощи людской. В общем Саня размотал и вытянул переноску.  А с веранды от разетки,
было метров двадцать. На веранде свет включил и на улице.  И вместе с ними светит и
ищет. Спрашивает:
      - Много, что - ль денег? - Тонька опять;
      - На Хлеб! 
      Саня этот, видно знает, что значат эти простые Слова, Тоже и на корачках, и траву
разгрибает. Пока не вышла этого Сани жена. И как подняла "Хай" что это свет повключал! 
Что лазит под забором.
      - Ты чё - тут собрал? Всяку нечестоту! А ну - живо в дом! У тебя работы, что-ль
нет? Ишь ты помощник!  А вы, пошли от моего Забора! Чтоб духу вашего не было! А то
собаку стравлю!
      Этот Мужичёк подневольный был у жены. Ну понятное дело; Голову склонил,  и не
знает, что сказать. Давай сматывать.  И пока та жена отвернулась, видемо к вальеру с
собакой пошла, Ну,-чтоб видели, что типа не шутит.  Он подошел к Тоньке и сказал:
      - Прости меня! - Вынял с кармана, что у него было и ей отдал. И ушел, и свет
выключил.  Только, чтоб не кричала эта ненормальная.  Вот тогда-то, Тонька наверно и
заплакала первый раз. Шурику на плечо упала. А он её успокаевает, гладит по спине;
      - Не плачь Тонюшка! Только не плачь! Давай я тебе сумки свезу. - А Тося жила
по ту сторону ставка через дамбу. Вот - там,  где Шурик работал с друзьями, только ещё
дальше по ту сторону. А Антонина работала на этом краю. И хозяин, видно где-она была, 
не жадный был. Дал ей крупы и муки.. и вещи там какие старые поношенные. В общем,
что было в торбах, то и дал. Шурик повесил их на руль,  и так - потихоничку покатил. 
Тонька шла рядом, и не могла слова вымолвить.. просто вытирала слёзы.
      Так вот значит, идут они молча.  А дорога одна, через центр.  Как раз по пути
можно было и в пекарню зайти. Там работа кипела, Хозяин "частник" Мишка; Нормальный
такой хороший мужичёк, людей не обижал. Пятеро рабочих у него; Пекарь, два помошника
и две круглолицые бабоньки с веснушками, что тестом занимались.
      Подошли значит,  Шурик постучал в железную дверь, открыли.  Запах с пекарни
доносился такой,  будто миллионы рыжих солнышек превратились в одну Золотую корочку
растворяясь, - тех бабонек радостными улыбками.
      Купили Хлебушка горячего. Сердце Тонюшки запрыгало от счастья. Так мало она его
повидала в своей жизни. Как - уже отправились дальше, Антонина тихонько и спрашивает;
      - Как Таничка Одинцова?  Дня четыре её не видела!  У Оксанки она? Как Юличка
с Санькой?  Шуричок отвечает:
      - Детки хорошо! Играют! Только вчера Танюшку видел; Всё так - же в платичке
том. И всё в той-же косыночке.  Всё так - же на небо глядит; Как тогда в поле.
      Антонина остановилась. Шурик ей: 
      - Чего - ты Тоня? - А у той, вроде сердце кольнуло, и она его так подпирает
рукой.
      - Все хорошо! Всё хорошо Шуричок!
      Шурик подумал  "болван.. с пьяну ляпнул не подумав". И тут - же сразу: 
      - А мы целый день сегодня в пылюке! Только успевай будь Здоров! - Тоня ещё
стояла, видно боль не отпускала. Шурик,-так к ней, - Тоня давай, давай присядь; - А у
самого велосипед в руках. - Сюда,  вон - плита лежит.
      Под старенькой стеной взлохмаченной уже облезлой дранкой. По маленькому переулку
паралельно дамбе.. была тропиночка; где заканчивались хатки, и начинался камыш. Путь
на-ту сторону ставочка. Едва ли на велосипеде по ней можно было проехать; Она была в
низинке, и там всегда было, как-бы болото. Так вот, старая плита лежала под облезлой
стеной, и прям,  как вроде из побитых её частей,  видно, много лет назад, поднялась
шелковица и две алычи.  Место было как-раз перед той заболоченной тропинкой. Как-бы,
передахнуть, перед подъёмом к той стороне.  Какие-то картонки от коробок, всякий хлам, 
скаты облысевшие от дорог, или от времени, валялись под той стеной. Но содясь на эту
плиту, под этими деревцами; Открывался совсем мир иной.  Небо над водой смотрелось 
звёздной Августовской ночью, как-то по особенному, - отблёскивая белою луной.  И
камышь с боку шелестел,  будто гладил эти звёзды.  Вроде не они,  А он им пел
колыбельную. Будто невидимой рукой укрывал их.
      Шурик велосипед поставил. Картонки на плиту постелил. Тоньке помог сесть:
      - Тоня, давай водички? - У Шурика всегда была с собой вода.
      Ну значит, сели они, Шурик рядом. Почему он так повёл себя? Ведь боялся женщин,
как огня. Ну, наверно знал, что - то.. Что то особенное. То, - что может понять, и
почувствовать, только поистине родственная душа. Что-то выстраданное. То, что никогда
нельзя потерять. И времени и смерти оно не подвласно. То, что остаётся жить; быть
может жить, чтобы страдать. Ведь без этого чувства, жизнь всего лишь фантом, картинка
в журнале разноцветная, не примятая, не прибитая, а лежащая, просто так. 
      Шуричок гладит Тоню по руке: 
      - Ну - Тонь, чуточку хоть полегчало? Ну-хоть чуточку? - Антонинка глянула на него, 
глазами полными слёз; 
      - А тебе? - Шурик взгляд опустил.
      - Да, что-я? Бабье-то сердце не мужичье! - Тоня тихо, чуть шепотом:
      - А чего-ж тогда лазил со мной на карачках? Чего-ж домой-то не пошел?  Что-ж
тогда в поле-то не побежал со всеми? - Шурик вздохнул:
      - Да. Только ты, Да Одинцова остались! А я-то, что я? Я - далеко был! 
      - Да, Шуричок. Ну, ты-то не побежал под фермы? Но-к нам побежал! 
      Шурик отвечает:
      - Да. Только - вот, уже поздно было. 
      - Было б позно, если б не побежал! - И Антонина его по руке тихонько похлопала.
И подумала; "Всё правильно ты сделал родной. Как сердце тебе повелело, так и сделал.
И не важно какое оно, бабье или мужичье" - Видишь, вон - та, Звёздочка яркая, будто
слезой голубой отливает? - Тоня указывает на удалённую,  Но самую красивую Звезду..
      Шурик глаза поднял. Тоня говорит: 
      - Это Анютка на тебя смотрит! А знаешь почему?  Потому что ты не побежал!! -
И тогда заблестели глаза Шурика. Вот - как та Звёздочка. И понял он, почему Одинцова
всегда на небо смотрит.  И ночью и днём. 
      Антонину немножко отпустило. 
      - Ну, что-ль, пошли Шуричок! - Шурик помог ей встать, так - как ноги после 
тяжкого дня не приседали, и расслабившись отдыхом, уже не слушались.  Скрутил за
секунду цыгарку. Тоня секунду постояла.  И они тронулись на подъём к следующей улице 
которая была уже на той стороне ставка. А там повернув вправо, уже через пять домиков
была хатка старушки. Которая вместе с детьми, ждала её. 
      (Когда, старушка присоединится, к светлым и добрым Душам на небе..  Это
произойдёт через четыре месяца.  Антонине будет очень тяжело.  И после больницы,
следующего своего жилья, она обопрётся на тот-же столбик, что и Одинцова. У старой
деревянной калиточки. За которой будет таже хатка, похожая на сарайчик) 
      Шурик докатил поклажу. Снял возле калитки торбы. Говорит: 
      - Назад на велосипеде с горки спущюсь! Чай, не застряну..? 
      Антонина отвечает: 
      - Не застрянешь Шуричок! Не застрянешь! 
      Тонька уже входила в калитку, когда Шурик: 
      - Тонь, а Тонь.. А Звезду то - как звать? 
      Антонина повернулась; 
      - Адара Шуричок! Адара!
***

Продолжение следует