Из детства. В станице Марьинской

На фото:
вид сверху на реку Малка у станицы;
пойма Малки и ее высокие берега;
канал Неволька – верхняя «ванна», за которым – «кружило». Тут я воспользовался нашедшимся современным фото первого её шлюза и дорисовал «карманы», что были у второго - похожего шлюза – «купальни»;
канал Неволька с деревянным колесом (это место - немного ниже «кружила»);
бабушкин сад с видом на непроходимый «плетень» и «ручеёк» (это фото с картины Е. Д. Поленовой, но – «точь - в - точь»);
вид на БаксанГЭС (фото Марьинской ГЭС, теперь уже видимо не действующей, не смог я найти, а эта – похожа);
Савелий «спускается», что-то интересное увидел впереди - моя, прям, «тема».

Намерился рассказать о двух случаях из детства здешнего.
Они особенны для меня тем, что прожилось тогда происходящее – как бы, в замедлившемся времени и, как бы, в другой осознанной реальности.

И все бы здоровски, так…
Нескончаема тогда была малина.
И солнце льет, а – надо (!) собирать.
С кастрюлею на шее, хоть постыло:
управиться мне одному по холодку -
никак !
И в этот зной знавал я райское местечко -
получше, все же душных в этот час, дубрав:
в саманной бабушкиной затемненной хате
дарован был ответственному внуку
миг сладкого послеобеденного сна.


В Марьинскую, что примерно в сорока километрах от Пятигорска, меня и брата в школьные годы привозили каждое лето к бабушке с дедушкой, а, когда уже стал самостоятельным, то и сам приезжал.
Про… «притягательность» этого места - хоть немного.
Эта большая станица – особенная по водоснабжению: при песчано-черноземной почве, требующей интенсивного полива, здесь в каждом (!) участке протекал, хоть и небольшой, но «свой» ручей, которым можно было вдоволь (чаще - все же по согласованной с соседом очередности) (бесплатно – и до сих пор!) поливать растения и, в первую очередь, самые «прибыльные»: клубнику (весной и в самом начале лета) и, главное, малину – все лето и часть осени. Мы практиковали иногда «пускать» воду (по сообщающимся садово-огородным канавкам) на всю ночь, и к утру получалось «море» в малинниках. И сейчас – нашел такую информацию – «каждый двор из 10 000 дворов в Марьинской орошается».
Поэтому станица считалась клубнично-малинным «раем» в окружающем ее Ставрополье. А продавцы оттуда разъезжались тогда по рынкам: чаще - Пятигорска, а также - Ессентуков, Кисловодска, Мин-Вод… Это место было тогда желанным и для некоторых, пусть и редких, но «чужих людей», приезжающих на сезон семьями и снимающих у станичников (лучшие) жилые помещения. Во всяком случае, на нашей коротенькой улице «Линейной» я общался с такими по нескольку лет. Заезжали к Марьинцам (под вечерок, когда уже ягода была собрана и охлаждалась в просторных погребах) и покупатели «оптовики» - по сути спекулянты из местных же, скупающие у дворов и продающие уже там, где надо.

А водозабор (каналом «Неволька») осуществляется из горной реки Малка, берущей начало у Эльбруса. За много-много лет быстрая Малка промыла себе в мягком глинистом грунте (что ниже песчано-черноземной «верхушки») глубокое и широкое… «ущелье». Похоже, что это углубление называется поймой реки.  По дну поймы река текла всегда в несколько русел (с одним основным, самым многоводным), которые с каждым годом оказывались, как правило, в других местах, отчего через Малку не могли тогда возвести даже пешеходный мост (ведущий уже в Кабардино-Балкарию): вода «находила» со временем опоры и, тогда уже, при быстром своем течении, легко «укладывала» их.
В Малке, при глубине-то в среднем, наверное, менее полуметра, «уходили» тогда, бывало, по крышу и грузовые автомобили… Легковушки – те решались на переправу только, если на реке неподалеку оказывался в это время гусеничный трактор.
А грузовики… редко каким удавалось не «забуксовать» и, через небольшое время, быть уже сначала накрененными, а позже и лежащими почти на боку: так быстро вымывались течением камни под их колесами.
Насмотрелись пацанами этих «спектаклей - переправ». Однажды видели, почти «верхтормашками», трактор «Беларусь», пролежавший всю ночь на течении… В детстве Малка в этих местах была куда полноводнее, чем видится на теперешних видео и снимках.
Рукотворная Неволька своим неспешным течением, поднимаясь по мере приближения к станице самотеком все выше по верху левого берега Малки, оказывалась, уже при подходе к станице, на приличной высоте над Малкой.
Часть воды Невольки - та, что для полива, распределялась по сети меньших каналов, из которых уже шли ответвления на еще более мелкие канавки - вплоть до разделения уже по подворьям.
Всего одна (короткая) улица находились на возвышающемся, метра на полтора - два, левом берегу Невольки. Для (дополнительного) подъема воды к участкам этой улицы использовались вращаемые течением и негромко, днем и ночью, «стонущие» - от «мокрого» трения в подшипниках опор - деревянные колеса, на лопасти которых сбоку были жестко закреплены обыкновенные ведра металлические (коих нет на «свежем» уже фото), зачерпывающие воду и затем сливающие её в (параллельный колесу) желоб, при постепенном опрокидывании ведер – по мере прохождения ими верхней части их круговой траектории. Мне помнится, что всего было тогда 6 таких действующих колес.
А вторая часть воды Невольки отводилась (у второго её шлюза) по отдельному каналу на местную ГЭС, вращая, при крутом её спуске, две турбины станции, после чего стекала опять в Малку.

Для меня и местных пацанов важным было то, что в Невольке (к счастью - совсем рядышком с бабушкиным садом) была чудная «купальня»! У второго шлюза, разделяющего поток на два канала (на полив и на ГЭС) образовывались две, разделенные стенкой с регулируемыми по высоте задвижками, сообщающиеся между собой (по воде - только под задвижками), приличные по размерам (и достаточные по глубине для ныряния с берега) бетонные прямоугольные «ванны».  В верхней (более глубокой), только по одной ее стенке (отделяющей «ванны» друг от друга), было несколько небольших «карманов» с узкой общей крышей - мостиком, возвышающимся над водой так, что под ним помещалась с небольшим запасом по высоте (зависящем от степени перекрытия воды задвижками) голова человека, и можно было дышать над водой, при этом будучи отчасти - только с боков - заслоненным боковыми стенками «кармана». В нижней «ванной» (с глубиной - только по «шейку», но вполне достаточной для умелого вертикального, а не «пузяком», входа в нее вниз головой) вода всегда крутилась из-за не одинаково опущенных (каждый день – в общем-то по-разному) этих двух задвижек; ее так и называли поэтому - «кружилом». Каждый день – потому, что каждым вечером надо было давать больше воды на ГЭС, для чего приходил сюда дядька с «размашистым» ключом и опускал задвижки. Пацаны его просили: «ну еще, еще опусти» - чтобы поглубже первая «ванна» оказывалась.

В это место съезжались на великах любители не столько покупаться, а больше - поиграть в веселые, «изобретательные», с элементами порой непредсказуемо-дерзких, обманчивых «уходов» от «водящего» догонялки. «Отдать», «отмаяться» можно было при условии касания - только кистью, пальцами руки – (самой) макушки убегающего. Представьте, например, ситуацию (при необходимо-благородно-мутноватой для этого воде, в которой не одобрялось «протирать» глаза при их открытии после выныривания):
 «уходящего» припер в «кармане» догоняющий, а тот, уже в самый последний миг, - под занесенной над его головой рукой «водилы», вертикально опускается (погружая, только выставленную до этого над водой голову), чтобы, под водой уже, так искусно проплыть, бывало - особенно «волшебно» - даже не задевши расставленных и перегораживающих «выход» из «кармана» ног и рук ловящего, который вертится в попытке определить когда и куда оттолкнется от стенки, «рванет» под водой убегающий, потом, вдруг почувствовав, - касание ли или только подводный водяной «вихрь» от, все же, проскочившего, метнется по поверхности - куда попадя…
И, вдруг, этот убегающий, к затаенному восторгу наблюдающих эту «сценку» участников, - медленно и бесшумно появляется (только головой или только ртом - чтобы вдохнуть и опять успеть погрузиться) из-под воды – на том же (!), прежнем же месте, но уже за спиной у, повернувшегося и не видящего из-за этого «кудесника», «водилы». При этом, этот же «кудесник» может: (иногда, - при почти закрытых задвижках, - с реальным риском, все же, «застрять») перебраться под водой к задвижке, затем – под задвижкой и - в «кружило» и, таким образом, надежно на время «оторваться» от преследователя; либо, оттолкнувшись сильно под водой ногами от стенки, проплыть против, очень слабенького здесь, течения и вынырнуть черте где… Пролезть под водой под задвижкой в обратном направлении – против сильного там течения воды - удавалось только самым сильным ребятам. Для остальных допускалось (при желании этого, чаще - когда «водила» тоже оказывался, подводным или надводным путем, в «кружиле») быстро вылезти из «кружила» (что не так уж и просто при наклонных и скользких его стенках, когда вырывающаяся снизу из-под задвижек струя норовит сбить с ног и перевести в горизонтальное, плавающее положение) и тут же нырнуть в верхнюю «ванну».

…Когда я впервые оказался на прекрасно-синем Черном море, в детстве же, недалеко от Анапы, то чертовки разочаровался прозрачностью его и «обстановкой»: тут невозможно было поиграть в догонялки подобные – ни коем образом! Очарование морем произошло позже – когда надел маску с трубкой! И, особенно уже, - в Крыму.

 …Не сдержался и «разлился» во «вступлении» … Но такого мне больше нигде не доводилось увидеть…


1. Случай на станичной ГЭС. 

  Нравилось останавливаться в этом месте, и часто - получалось, когда уже возвращался после купания. Дедушка, чтобы с ним ничего не «приключилось», неохотно давал мне ключ от замка калитки «плетня» (на самом деле – непролазной «многослойной стены» из множества сухих, не обломанных от боковых побегов веток, беспорядочно и высоко торчащих над протекающей, почти под ней, канаве, которая очень затрудняла бы и подкоп сделать под это препятствие). И приходилось ходить не через сад, а по улице – в окружную, мимо… четырех, кажется, дворов и, далее, – над ГЭС, откуда, с высокого берега, открывался панорамный вид на Малку.   
  Так было и на этот раз. Босиком с «забитыми» водой носом и ушами, накупавшись, возвращались по горячей тропе с братом домой. Остановились, как обычно на мостике, что обеспечивал проход над вершиной, углубленного в землю до его краев, бетонного желоба, по которому часть воды канала устремлялась вниз под здание ГЭС.
В этот день воды здесь оказалось совсем мало… Так мало, что сквозь нее было видно мелко-каменистое, осклизлое от коротеньких зеленых водорослей, давно «поеденное» водой, дно желоба.
И меня… почему-то «потянуло» (!) туда… Дальше – в «подробностях» - чуток предположу (только самую малость), что это происходило именно так, ибо их не припомню уже. Да они-то и не очень нужны: важны для меня тут… другие «нюансы» - ощущения! О них, в первую очередь, хотелось бы.
Кстати, вот вспомнилось такое мнение (*), что именно в процессе пересказа события (кому-то) и всплывают… «детали», которых ты раньше… не осознавал.)
 … Я спустился с мостика, не спеша, аккуратно (как-то), оказался на нижней, немного закругленной, донной поверхности этого желоба-водосброса, ступил на его «скользоту», упираясь ладошками, при полностью разведенных руках, то за правый, то (при наклоне в эту сторону) за левый борт желоба: размаха рук не хватало, чтобы распереться обеими руками одновременно… Только на самую малость, спустился по желобу и, когда уже поворачивался, чтобы последовать назад – наверх, чтобы вылезти…
Все-таки поскользнулся…
Оказался сразу же на пятой точке и, пока еще, только полу-боком и еще на исходном «месте», не начав движение вниз. Попытался было зацепиться пальцами (с обкусанными ногтями) за правый борт желоба… Потом, при переваливании на другой бок, - «царапнулся» было за левый…
Помню (!), что вначале было ощущение, что мне легко удастся удержаться, распереться во всяком случае ногами и руками за борта и встать потом на ноги. Но, вот уже, спасительное «трение покоя» оказалось все же «переборото» силой тяжести…
  Произошел «отрыв», и, как ни пытался я перевести себя в поперечное положение, остался в положении «вдоль» и начал все же скользить (а трение скольжения – меньше трения «покоя»!). Начав явно ускоряться, я не потерял еще надежды как-то остановиться. А дальше, - охватывала уже нарастающая паника…
Наступило время – посмотреть (!) вперед…
Увидел надвигающуюся снизу зияющую черноту «амбразуры», где желоб уходил под здание ГЭС…
Теперь уже - полное отсутствие надежды зацепиться, чтобы не оказаться – там, в «черноте».
Ощущение – войти (!) «без помех» - не удариться об верх «амбразуры» …
Представилась (!) (почему-то) медленно и бесшумно вращающаяся турбина. Не «лопаточная», а как в мясорубке - «шнековая» … «Сомнет, перемелет и направит вбок» … такое возникло «видение» того, как, теперь, УЖЕ НЕМИНУЕМО, сейчас произойдет.
И, вот оно – полное смирение перед… концом. Это – совершенно уже другое по качеству состояние… даже ожидание … чего-то … неведомого, которое будет уже после того, как … меня «не станет».
 (Еще с раннего детства я ни раз, без «наставников», пытался осознать, представить – как это: «меня когда-то не будет» …)
 Мгновение это сильно растянулось. Как в фильмоскопе, только очень быстро, покадрово пошла прожитая до сего жизнь – самые яркие её эпизоды… Безумное отчаяние успело (!) отчетливо смениться… «спокойной» (не получается подобрать другого слова) неизбежностью… прохода через мгновение … чего-то жутко-неконкретного, боли, которой и почти не успеешь почувствовать: начавшейся и в этот же миг – закончившейся.
… Осознанно (!) немного отклонился назад, чтобы не удариться головой о перекрытие при… «въезде» в амбразуру…
Ухватиться за эту последнюю «надежду» … - как-то вообще «не сработало» … Может почувствовалась несоразмерность моей набранной уже кинетической энергии и слабости пальцев…  Просто - перестал сопротивляться. Возможно, внимание было уже всецело поглощено совершенно другим – предстоящим «переходом» куда-то в неведомое.
(… Вообще-то, из-за желания … описать, хотя бы саму возможность, вероятность переключения в такое состояние мне, уже давно, и захотелось написать этот рассказ… Никак не мог найти через интернет – еще тех -  фоток. А, тут – Крамаров, в таком подходящем ракурсе, попался !..)

 Еще немного, чтобы завершить как-то… Это уже … не так важно, как бы.
«Потолок» под зданием оказался не более чем на пол метра выше уровня воды. Голова замечательно уместилась там над водой. Было хоть и темно после наружного яркого летнего полдня, но все же вблизи видно. Свет в основном для меня входил уже из конца водного «тоннеля» - на (таком же по размерам) выходе с другой стороны из-под здания. Осмотрелся (было жутковато! тихо): слева и справа зияли почти не проглядываемые вглубь открытые проемы. В них-то я и едва разглядел стоящими неподвижно турбины… В голове еще «завис» отчаянно-ужасный, прозвучавший в момент моего спуска, крик брата: «Се-рё-га-а-а !!!». Он пережил все произошедшее - с «мостика».
Под зданием я «ожил» и почти сразу – медленно по лягушачьи - поплыл. Когда выбрался из воды, осмотрелся… Ягодицы «горели» и кровоточили. Они были почти не защищены очень «мелкими» плавками. Стал подниматься по ступеням бетонной лестницы наверх, брат «летит» сверху по ним мне навстречу… Обнялись… в немой дрожи. Пошли домой по раскаленной солнцем пыльной безлюдной дороге улицы.  Раны были хоть и обширными, но мелкими – только содрал кожу. Увидел кровавый след, оставляемый левой ногой: на пятке тупо ныло, как оказалось потом – прорезал, сантиметра на полтора, скорее всего, концом торчащей из желоба проволоки. Как хорошо, что не зацепился за нее чем-то более важным…
… Ягодицы довольно быстро зажили: набухли было, покрылись толстой «коркой», а потом уже – долго приятно чесались. В больнице - на «всякий», - промыв пятку (только из-за нее туда хромой пошел), сделали «противостолбнячий». Шрамик на пятке ощупывается до сих пор.

ГЭС в этот «мой» день был остановлен на профилактику. Воды почти не было в подводящем канале. А вода на (работающие) турбины подавалась по двум трубам, упрятанным полностью в землю. На входе воды в эти трубы стояли надежные решетки из толстой проволоки. На турбины сверху, таким образом, никак не попасть. А вот сбоку, скатившись по желобу для сброса сопутствующей «лишней» воды – оказалось, в принципе, возможным: «проверил»!
Но эти технические подробности осознались для меня позже – после внимательного уже осмотра места забора воды на еще не работающей станции.

2. Ну, пора уже и про второй, здешний - Марьинский, и – тоже мрачноватый - случай начинать.
Тонул… И точно (!) утонул бы. Хотя не боялся глубины и мог не только «по-собачьи», «по-лягушачьи», но и «вразмашку» - правда, еще с "толчковыми" движениями ног. И, вроде как, было-то «по колено».

 Тогда в Марьинской оказался (на несколько дней) мой любимый дядя Саша.
На его «Ковровце» мы с ним поехали покупаться подальше. Чтобы оказаться на природе, где никого «лишнего».
Остановились на Невольке (повыше) в том месте, где располагался первый ее шлюз, у которого часть воды просто сбрасывалась вниз в Малку, но с несколько меньшей высоты и, тоже, по желобу, но куда более широкому и полноводному по сравнению с упомянутым ранее. Вода внизу здесь уже шумела, брызгалась, вздыбливалась горбом, а, только чуть ниже, на подходе к руслу Малки, текла уже обычно - спокойно. Вот сюда, в это «спокойствие» я и вошел, чтобы как-то прилечь в мелководье и охладиться наконец. Дядя еще возился возле мотоцикла. Побродил немного, чтобы нащупать место хоть чуть-чуть поглубже, чем по колено: не попадалось – везде мель, да другого и не ожидалось тут. Прилег в прохладу, поползал на животе на середине течения слабенького – ибо тут уже расширялось течение… Стал уже выходить к берегу. Осталось - метр с небольшим, и я должен был ступить на него почти в том же месте откуда и заходил.
И на этом предпоследнем шаге… очень неожиданно провалился так, что дна - ногой шагнувшей - не достал…

От неожиданности такой меня вмиг всего «сковало»: я, превратился в обездвиженный столбик вертикальный, по сути – в мертвеца с работающей еще напряженно головой. Ноги успели как-то очень жестко скреститься - у ступней почти, обе руки вытянулись вдоль туловища – «по швам». Стал – по инерции еще и под действием силы тяжести опускаться, хоть уже и был полностью погруженный, еще глубже в эту ямку. Воздуха было чуток, но достаточно, чтобы, после уравновешивания, начать потом, не доставши дна, медленно (!) всплывать: «Архимедова» - «выталкивающая» сила посодействовала и (только) чуть «пересилила» силу тяжести.

Верхняя часть моей головы «выглянула» из почти непрозрачной воды. Мне думается (с небольшим сомнением), что мне не удалось тогда из-за (всеохватной) парализованности запрокинуть голову назад, чтобы, всплыв, оказаться бы и ртом над водой. Нос, помнится (!), оказался сверху, но «передернуть» - выдохнуть-вдохнуть не получилось: если успел, то только самую малость (!) «добрать» воздуха. Была огромная, оправдавшаяся, надежда, что дядя как раз смотрел бы в мою сторону, ведь лицом я был - к берегу… Смог ли я «растопырить» глаза, чтобы показать ими ужас моего положения, - тоже не помню. Дядя улыбался мне, и совсем рядышком оказался. Ему однозначно представлялось, что я так искусно дуркую. Ужас (даже неподвижно-«мертвых» ) моих глаз оказался для него - тоже игрой. Я все понимал (!), но не мог пошевелить и пальцем… В ушах у меня нежно зазвенели колокольчики! Началось второе погружение. ОЧЕНЬ медленное, ибо разница в силах (что - вниз и вверх) оказалась самой минимальной: сила тяжести – постоянна, а «выталкивающая» - пропорциональная объему погружённой (!) части тела, была переменной и колебалась по величине самую (!) малость - от того, насколько всецело я был погружен: с «макушкой» или без «макушки».
   Я вообще-то слаб на задержку дыхания: очень плохо у меня с этим делом выходило (и до сих пор) на пробах.
Понимал (!), что «запас» имеющийся выпускать нельзя: и, хотя не надо было бы тратить время над водой на выдох, чтобы успеть вдохнуть, но ведь не всплыву совсем, если выдохну последнее - еще под водой…
Скованность оставалась прежней – наглухо! Сознание работало, как часы…
    Показываюсь (второе «явление»). Глаза остались уже под тонким слоем воды (помню!): дядю очень «мутного» – сквозь воду уже вижу. «Промычал» ли (?) Возможно! Но, носом, получилось бы еле-еле, ужасно-омерзительно по тембру.
У дяди - только угасающая еще улыбка, но он уже придвинулся к самой воде, наклонился как можно ниже… чтобы определиться поточнее: прямо навис надо мной.
Еще медленнее начинаю опять погружение… Колокольчики – чуть звонче и очень мелодично, нежно, ритмично, отвлечённо - не спеша (!)… вроде из головы проистекают, но… не тобой сотворенные…
Еще мгновение, и он меня за голову хватает и… «выкидывает» затем, целиком, на берег.
Оцепенение мое - тут же (!) отступило: и следов его не осталось.
Я дышу, дышу... Дядя, только самые первые мгновения, кажется, не улыбался. Вообще он очень (!) нравился мне улыбающимся… Всегда… Вот, только в эти секунды… страшно надеялся, что… успеет перестать.

Если бы не он… Если бы отвернулся… Если бы я оказался лицом – не прямо на берег. Если бы так не повезло…
    Без шансов!!! Это я вам - точно скажу… (если не оценивать мне это – «со стороны»).

…А, ямка-то откуда тут взялась? Совершенно для нас с дядей не объяснимо! Ни с какого боку «подойти» не получалось… Как будто дерево отсюда огромное выкорчевали перед этим тяжелой техникой, и проем не успел затянуться - очень мелкими камушками, песком, глиной… Но ведь в этом месте в пойме Малки деревьев не было… Берег спускавшейся сюда части Невольки – низенький, практически вровень с водой, без травы, безжизненный: камень, речной крупнозернистый серый песок… И без намека на какие-то следы на берегу: все естественно «однородно», а, чтобы, прямо тут, в реке зачерпнули вдруг, перед этим (!), «волшебным» ковшом?..  Чудно!

… Вот про карму (там же, например, *), про то, что «Вселенная» … найдет возможность, и ты окажешься в той ситуации, которая нужна тебе, чтобы пройти урок…
Думаю, что всю жизнь сам бы искал в этих местах подобную ямку – не нашел бы: такая уверенность про эти места. А тебя - «взяли на ниточке, приподняли и перенесли» – именно туда! – в «заготовленную кем-то, твою, ямочку», но с хорошей (спланированной) «оконцовкой».
    Видно: было-таки, тогда еще, - за что…


*  П. Сухова. «Правила игры мироздания».