Блин худой и блин толстый

Блин был похож на кленовый лист, пролежавший всю зиму под корнями дерева: тонкий, рыжий, с многочисленными дырочками между прожилками. Лин осторожно взял его с тарелки и посмотрел сквозь него на солнце. Кроме жёлтого кружка над облаком удалось разглядеть папину широкую улыбку, ставни, выкрашенные в синий цвет, грушу, на которой поспевали маленькие груши, и чёрный влажный нос Моряка – пушистого весёлого пса. Моряк обнюхал блин и прикусил его за нижний край. «Кленовый листик» тут же порвался. В руках у Лина остались блинные лохмотья, зато пёс с удовольствием проглотил остальное.
- Эээ, Моляк! – возмутился мальчуган. – Бабуря дря меня пекра!
Пёс улыбнулся, отчего его усы и пушистая «борода» разъехались в стороны, подмигнул и дружески предложил лапу. Папа потрепал собаку по холке и подсунул ломтик сыра.
- Сколько раз тебе говорить, Сергей! - сказала мама, - Нельзя кормить пса со стола. Глянь только – сидит это чудище лохматое, слюни пускает.
- Ему тоже хочется чего-то эдакого, - оправдал свои действия папа. – Суп с мясом и перловкой – здорово! Но блин или колбаска – совсем иной «коленкор». Не говоря уж о плюшках!
Моряк, услышав слово «плюшки», облизнулся и пихнул носом ладонь хозяина.
- Извини, брат, - засмеялся папа. – Стол мукой не засыпали, плюшки не пекли. Нынче блинный день!
Бабушка Лена принесла из летней кухни стопку тончайших блинов, облитых растопленным сливочным маслом. Посыпала блинчик сахарным песком, свернула в трубочку и предложила внуку. Тот с аппетитом съел угощение и не удержался: последний «кус» отдал Моряку. Пёс проглотил и в благодарность лизнул Лина в локоть.
- А почему у бабушки Ани брины торстые? – спросил Лин, когда семья пила чай с яблочной пастилой. – Сквозь них ничего не видно.
- Зато в толстый блин можно запихнуть начинку, - объяснил папа. – Мясной фарш с лучком, творог, джем. О, ещё икру красную и чёрную!!
- Ещё скажи – баклажанную! – не утерпела мама.
- И баклажанную оприходуем! – пуще прежнего обрадовался папа. – Тонкий блин – безделица кружевная, а толстый – сам себе голова, животу сытость.
- Не слушай его, сынок! – перебила мама. – От толстого блина толстеют, а от тонкого…
- Неужто худеют? – ухмыльнулся папа. – Всяк блинок лезет в рот да бока наращиват. Он же жох, а не жмот – возродит ледящего!
Лин задумался:
«Бывают блины худые и толстые. Один похож на тётю Настю, сидящую на диете. Им нельзя ничего вкусного, только сельдерей и яблоки. Зато толстый – вылитый дядя Трофимов – здоровенный, как шкаф. Аааа, вспомнил – качок!»
Бабушка Лена наклонилась к Лину и шепнула:
- Пойдём, милый, научу тебя печь блинчики – волшебные.
Вдвоём они затворили дрожжевое тесто, дали ему время – «подумать», раскалили докрасна чугунную сковородку. Бабушка вручила внуку ложку – деревянную, расписную.
- Блинцы любят, когда тесто наливают не суповым половником, а ложкой, из липы вырезанной да узорами покрытой. А теперь самое главное: надобно во время печева слова особые приговаривать, заклинаниями добро приманивать. Слушай да на ус наматывай!
Она вылила жидкое тесто в шкорчащее масло и нараспев произнесла:

Ты пекись, пекись, блинок,
Не для белок и сорок,
Не медведям и не лисам…
Будь не с гречей и не с рисом!

Жарься, жарься, поскорей
Для своих и для гостей!
Будь ажурным, как цветок!
Заплету с тобой венок!

Выхватила блин, похожий на сердечко, и отодвинулась от плиты:
- Твоя очередь – волшебство творить.
Лин зачерпнул ложкой тесто, вылил его на сковородку и запел:

Ты пекись, пекись, бринок,
Не дря берок и солок…