Взаперти

       Говорить с пустотой.

       Последние лет двадцать я говорила только с ней.

       Всю жизнь стоя на избитых коленях (ДЦП) и улыбаясь.

       До тех пор, пока не пришла большая боль (разрушение суставов – я постепенно рассыпаюсь, точно песочный человек, и исчезаю).

       Вторую весну я не вижу неба, запечатанная в четырех стенах.

       Я не знаю, почему до сих пор не лишилась рассудка, от боли, отчаяния, бессонницы и снова боли, которая ни на минуту не оставляет мое тело.

       Может быть, потому что есть с десяток дворовых кошек, которых каждый день нужно кормить.

       Может быть, есть мечта написать книгу, которая уйдет вместе со мной.

       Может быть, интересно растягивать на месяц сумму, которым другим не хватило бы на один поход в ресторан.

       Я делю эту сумму на чертовы лекарства, чтобы поспать хотя бы три часа, на кошек, немного на перевод в приют искалеченных собак – братьям надо помогать. А летом ещё на цветы – дом без цветов – дом без надежды.

       Остальное мне не нужно. Ни платьев, ни телефонов, ни красивых безделушек.

       И я никогда не увижу моря. Но оно будет жить у меня внутри, море из невыплаканных слез и проплывающих облаков. Я буду слушать шум его волн внутри.

       В пробелах между строками я оставлю платье, в котором женщина, не единожды глядевшая в бездну, в очередной раз бросит вызов смерти.

       Ира Романец