Жертва научной фантастики

     Человечество во все времена не любило ничего так, как разнообразные мифы, тысячелетиями разбивая себе и окружающим лбы во имя еврейского еретика, понимаемого по - разному, даже его слова оценивались и оцениваются совершенно диаметрально, хотя и сказано было об излишествах всего, кроме простых да и нет, принадлежащие кому - то конкретному. СМИ окучивают поляну с размахом Петра Пустынника, сменив деус волт на права человека, тоже очень по - разному воспринимаемые даже в рамках одного общества или государства, развесистая же клюква Холливуда, как наиболее приземленная и примитивная, породила уже свои мифы, взять хотя бы холокост, русскую мафию, сербский геноцид или китайскую угрозу, а обращаясь к отеческой продукции, понимаешь, что изощренность западников подразумевает под собой более высокий интеллектуальный уровень их народов, здесь же тупость и скотство возведены в абсолют, упрощение западных образцов, украденных и вывернутых через жопу почвенными производителями, общее нежелание сделать хоть что - то хотя бы не хуже других, природная лень и вороватость, и порождают потупчиковизм, титскизм и прочие измы, применительно к вирту, или поганую ургантовщину с соловеьщиной уже в тиви, венедиктовщину в бывшем радио, а что касается газет и журналов, то затрудняюсь привести нарицательность имени, так как тратить копейку на блевотину печатной продукции, априори ничем не отличающейся от шедевров литературы, кино, театра, политики, тиви, рунета и всех иных сфер приложений ума или разума, что не одно и то же, считаю для себя неприемлемым. Тута ведь как с Чапаем опять же. Он утонет. Непременно и обязательно утонет. И ты уже заранее знаешь, что нет никакого смысла ждать зарождения Скорсезе в ареале обитания  " Мосфильма ", не стоит искать русскоязычного Эллроя на книжных развалах, пестрящих суперобложками шишкиных, бушковых и прочей х...ты акунинщины, даже радиоволны, почти бесплатно несущие отзвуки мелодий, не покажут тебе местного Моррисона или хотя бы Летова, все те же унылые советские пердуны шевчуки и гребни, бойко разбавленные тухлой водицей скопированных у западников исполнителей, вторичных и стремных бузовщиной, а сунувшись в обитель негодяев  " Инстаграм ", обязательно наткнешься на дешевую похвальбу Тицкой, привычную глупость Потупчик, абсолютное неумение преподнести себя Шараповой или полнейшую бесталанность рыжей Ландер. Засомневаешься тогда, прилетит в башку инновационная мысль попробовать Собчак или Познера, Серебренникова или Быкова, но тайное понимание сути вещей отвратит от любого экспериментаторства со своей и так хрупкой психикой, замкнешься тогда устрицей и станешь перечитывать Моруа и Норвича, пересматривать Габена и Богарта, переслушивать Доро Пеш и Сэма Гопала, убеждаясь в правоте древнего Екклезиаста : все было, ничто не ново.
     - А вот здесь у меня холокост запрятан, - таинственно прошептал Дронов, увлекая Клима в поросший растительной чепухой дальний уголок заброшенного вишневого сада дяди Вани. Компактным телом пробил заросли бурьяна, сшибая по пути пахучие шапки полыни, выведя недоумевающего приятеля на очищенную полянку, в центре которой стоял на покосившемся древке старорежимный плакат  " Пятилетке - ударный труд ". Озираясь, дрожа, бормоча загадочные заклинания, упал на колени и быстро, точно собака, разрыл руками неглубокую ямку, тут же отпрянув с криком. Самгин испугался. Пригнулся и бросился в заросли, больно оцарапав щеку.
    - Стой, сволочь, - страшно шипел Дронов, настигая Клима. - Ты зырь, зырь, гад.
    Он подтащил Самгина к отрытой ямке и показал на лежащие в земле птичьи кости.
    - Мне на той неделе бабушка жареную курицу дала, - торжественно объявил Дронов, усмехаясь, - так я ее сожрал, а косточки - то захоронил.
    - Ну ты и пидарас, - проговорил Клим, досадуя не так на выдумщика Дронова, как на себя. Надо же было поверить записному вралю !
     - Пидарас ты и твой дедушка, - отмахнулся Дронов, засыпая птичьи кости землей. - Срать не хочешь ? - поинтересовался он, сняв брюки и усевшись сверху кучки почвы. - Обязательно надо посрать сверху, Самгин, потому холокост.
     Вечером Клим рассказал о своем приключении Варавке. Тот терпеливо выслушал, а потом позвал Дронова. Пожал ему руку и вручил двоегривенный.