51

Луша и не помнила потом толком, как они со Стёпкой собирали разбежавшееся стадо, как гнали коров в деревню. Всё это время барин не подавал признаков жизни, конь его мирно пасся рядом.

- Конь не пугается, - указала с надеждой Луша товарищу. - Слышала, что мертвяков они боятся и близко не подходят.

Но проверять насколько барин пострадал не стали.

Дома Луша пожаловалась бабушке на головную боль и сразу полезла на печку. Здесь, в относительном одиночестве она пыталась понять, что теперь будет. Мысли жалили, словно осы, заставляя сердце замирать каждую минуту. Убийцы. Ещё с утра всё было хорошо. Ах, вернуть бы утро. Зачем она пошла сегодня на луг? Почему она не убежала? Будет каторга. Это ясно. Или тюрьма. Но, может, он ещё жив?

Вскоре вернулись родители.

- Заболела внучка вроде, - услышала приглушённый голос бабушки.

Мать забеспокоилась, полезла на печь. Луша закрыла глаза, постаралась дышать ровно и глубоко. Мать пощупала лоб жёсткой шершавой ладонью, полезла вниз.

- Что там? - донёсся тревожный голос отца.

- Да не пойму.

Луша почувствовала, как горячие слёзы нашли дорожки в закрытых веках и шустро побежали по щеке.

Вечерять сели без неё. Мать неуверенно позвала, Луша не откликнулась. Мать не стала настаивать.

Вскоре потушили лучины и все улеглись. Бабушка - к Луше на печь, мать с отцом на своей лежанке. Луша долго слушала, как бабушка шептала молитвы, как отец с матерью ворочались. Потом всё затихло. Луша тихо слезла с печи, нашла в потёмках свои старые лапти и неся их в руках осторожно скрипнула дверью.

На улице обулась, постояла, послушала, не выйдет кто следом. Но всё было тихо. Луша побежала на барский скотный двор.

Приближалась к коровнику осторожно, не хватало со сторожем встретиться. Но и тут ей повезло.

В самом коровнике сторожа не было - Стёпка по ночам охранял коров.

- Стёп, - окликнула Луша громким шёпотом приятеля.

И тут же на чердаке зашуршала солома.

- Это ты? - спросила Луша у тёмной, приближающейся фигуры.

- Я.

- Стёпка, пойдём посмотрим, жив барин или нет.

- Пойдём.

По деревне шли молча. Ночь была не слишком тёмной. Луна освещала округу призрачным светом.

Выйдя на луг, замедлили шаги. Луше стало жутко. Она схватила Степана за руку. Почти не помогло. Она чувствовала страшную опасность. Казалось, толпы нечистой силы окружили их со Стёпкой и вот-вот покажутся на глаза.

Никогда ещё луг не был таким чужим.

Но Луша шла. Ей невыносимо было делать шаги навстречу неизвестности. Но повернуть назад и убежать было ещё страшней. Тогда уж точно спасения не будет.

Знакомый пригорок. Барина увидели издали. Тот лежал.

Его лицо в лунном свете казалось синюшным и на нём темнели полосы-раны.

Он мёртв... Откуда на лице раны, ведь они били по затылку. Его ещё кто-то бил? Или после смерти это по какой-то причине проявилось?

Стёпка и Луша остановились неподалёку. И это был край их решимости. Подойти ближе их не заставило бы ничто на свете.

Всё... Случилось страшное, надо возвращаться...

И в тот же миг раздался громкий, долго сдерживаемый храп, и барин, потревоженный им, повернулся на бок. И раны-полосы шевельнулись, но не повернулись за лицом, а отстали. Да это же тень. От травы или каких-то веток.

Барин уютно свернулся калачиком и продолжил тихо посапывать.

Жив! Какой страшный камень свалился с души. Они не убийцы!

И сразу страхи и вся нечистая сила провалилась в своё положенное место. И луг снова стал их, родным.

Луша и Степан тихо повернули и пошли обратно в деревню.