Я звал её по имени

Я звал её по имени. Смотря, как плавно стан её плывёт, как будто не касаясь земли, я чувствовал, что теряю. Теряю всё: её, себя, наш хрупкий мир, и прошлое, и будущее. Всё завертелось вдруг в одном зловещем танце, раскалывая пополам тот ненадёжный шар, что я держал в руках - в нём ты и я, как целое, слились в одно. Но там, где трещина змеёй коварной пробежала, нет места целостности. И я боялся потерять тот миг, где я держал в своей руке твою ладонь. Я чувствовал тепло и радость, я знал, что ты - моя. Не отпущу тебя. Но ты плыла куда-то в неизвестность, как будто не было меня. И тот, кто держит за руку тебя - лишь плод твоих фантазий. Я руку крепче сжал. На всякий случай.

Дул тёплый ветер. Наполненный солёной влагой воздух ложился тяжестью на плечи. Тебе ж, казалось, нипочём. Легка была ты, как призрак, как видение. Мы двигались неспешно вдоль синей полосы, ласкающей белеющий песок - ты впереди, как яркая звезда, а следом за тобою я, тяжёлый груз. Я звал её по имени. Надежда угасала с каждым разом: она меня не слышит. Чем дальше двигалась она, тем крепче я сжимал ладонь. «Не отпущу», - подумал я. Она ж, легка и невесома, не замечала горестных потуг. Куда же следует она? Куда бы ни вела тропа, я буду рядом. Я так решил.

И вдруг увидел я, что манит её взор. Нелепо… Безрассудно! Чуть впереди, подать рукой осталось, маячили ворота. Литые демоны, смеясь и корчась, нагло выставили языки. А за воротами клубилась Тьма - тяжёлая, густая, настоящая. Я чувствовал - быть беде. Я снова звал её по имени. «Очнись, родная!», - молил, и слёзы выступили на глазах. Не слышит. Зачем она так яростно стремится туда, где ночь и мрак? Она ведь - свет, звезда, маяк. Она тот лучик правды и любви, что держит нас в узде, что счастьем обволакивает скулы, зардевшиеся от поцелуя. Она чиста, как утренняя роза, блестит, переливается, играет светом на оставшейся росе. И вот - уходит.

«Я не позволю», - подумал, и зубы сжались жёстко. Кто бы ни звал её оттуда, из-за ворот, пусть демоны смеются, пусть ветер хлещет, пусть мир ломается и рушится, я буду здесь, я буду охранять её. «Я твой защитник, слышишь?». Не слышит. Плывёт.

И вот она уж у ворот. Увидел я, как оживает Тьма, своими щупальцами липкими готова уж схватить её. Нет, не отдам. Ворота ведь закрыты, я вижу, нужен ключ весьма массивный. Невольно вслух я рассмеялся, а демоны литые с ворот уставились горящими глазами на меня. Услышал я змеиное шипение, и воздух стал холодным и густым. Я осознал - мне потерять её сейчас нельзя. Лишь отпущу её и потеряю навсегда. Тогда покоя не найти мне. Но что хуже - звезду ярчайшую потушит этот мрак. Она последняя надежда мира, хранительница света и любви. Нельзя отдать её в оковы Тьмы.

К несчастью моему, скользила дальше, и, поравнявшись с демонами, прошла сквозь них, навстречу тьме, как будто призрак бездыханный. Холодный пот пробил меня. «Я потерял», - подумал и закрыл глаза. И тут услышал голос:

- Отдай её.

- Нет, ни за что! - воскликнул я и крепче сжал ладонь.

- Тебе её не удержать. Она ни Тьма, ни Свет. Она всё сразу.

- Она любовь мою в себе хранит! Я верю.

- Ты слеп, ничтожен. Твой путь не будет прост. К чему идёшь ты, смертный? Зачем её с собой ты тащишь, как обезумевший поэт?

- Что может знать темнейшая из тёмных. Ты света яркого не видела вовек. И кто тут слеп? Ты видишь только тёмный дух и смрадом демонов порочишь неповинных.

- Дерзкий. Что знаешь ты о Тьме и Свете? Что это есть начало единой сути, не ведаешь ли ты? Не будет Света там, где Тьма не разлилась. Не будет Тьмы, где Свет затмил собою солнце.

- Что мне с того. Верни её. Она мне всех дороже.

Тьма заклубилась. Услышал хохот я зловещий, и демоны загоготали. Она, качаясь в воздухе, так плавно и красиво закружилась. Её глаза открылись широко, из них полился свет, какого я не видел до сего момента. Тьма отступила осторожно, и, словно пёс напуганный, поджала лапы. Она обратно за ворота вернулась, медленно плывя. Я ликовал. «Победа!», - подумал, робко улыбнувшись.

- Победа, говоришь? Без Тьмы Свет существовать не может. Любая яркая звезда погаснет, оставив после себя лишь догорающий уголёк. Спасти её ты хочешь? Что ж. Ты доказал, что верен. Я склоняюсь. Бери, но помни: теперь она и Тьмы дитя.

Тьма растворилась. Я вновь позвал её по имени. Она склонила голову, взглянула на меня. В её глазах увидел свет - тот самый, яркий, нежный и родной. Но что-то было там ещё. За зеленеющей канвой увидел я, что пляшет синий огонёк. И что с того - какая б тьма не подступила, я буду рядом, я спасу. И свету неземному не дам угаснуть.

Я буду звать её по имени. Всегда.