У Веранды

Получив в грудь прямой удар ладонью, Пэт потерял дыхание, потерялся сам и знатно приложился спиной на камни дорожки. Камни абсолютно не удивились. По пьяни к ним чем только не прикладывались гости "Веранды", так что спина Пэта не являлась худшим вариантом.
Всё произошло так быстро, что Пэт не успел ни вскрикнуть, ни вздохнуть-выдохнуть, ни закрыть глаза. Но он успел сгруппировать мышцы спины, напрячь крылья, а они, в свою очередь, успели защитить позвоночник.
В распахнутых глазах под аккомпанемент бликов уходящего солнца ещё во всю танцевали удивление и восторг, когда рычащий стон Гала поглотил негромкий окрик:
- Лар!
В голосе Его Величества было столько мощного посыла "Стоп!", что окрик сработал на раз, да и Гала Советник узнал по лохматой бороде и медвежьей массивности, а узнав, он тут же отпустил вывернутую лапищу амбала.
- Отменно..., - выдохнул медведь.
Второго "напавшего" Лар признал секундами позже. Он хорошо запомнил отчаянного паренька, раскидавшего охрану и рванувшего на помощь раненному полководцу. Сейчас Советник приятно удивился, ибо слышать о реабилитации и наблюдать её результат - это разные вещи, а тогда, обдумав быстро замятый инцидент, Лар почувствовал одновременно и досаду, и сочувствие. Досаду на самоубийственную выходку совсем молодого парнишки и сочувствие ему же. Арбалетчик не имел никаких регалий, а значит подчинялся приказу и ответственность за ранее содеянное нёс самую минимальную, то есть мог неприметно отстоять среди таких же пленников, недолго отсидеть и выйти на свободу с чистой совестью, но теперь такой сценарий был неприемлем. Парень дерзко засветился, так дерзко, что последствия безрассудного порыва вырисовывались самые плачевные. То, что своим поступком он напросится на серьёзные проблемы, арбалетчик не мог не понимать, но всяко рванулся. Скрутили его не сразу, при этом едва не придушили, потому Лар проводил сочувствующим взглядом сложенного в три погибели бунтаря и вздохнул. Обычно подобное мало кем ценится, но всегда строго наказывается. Плохо же Лар знал полководца, когда подумал об оценке, точнее он вообще его не знал, а вот насчёт серьёзных последствий оказался прав. Здесь мне так и хочется сказать, даже, вытянувшись, заорать: "Слава Монарху Сайма!"
- Чёрт..., - пробормотал Лар, помогая арбалетчику подняться, - прости, парень.
- Сам виноват, - улыбнулся Пэт, с благоговейным почтением вцепившийся в протянутую руку аж двумя руками, и восхищённо качнул головой, - вот это, я понимаю, реакция...
- А если бы я сломал тебе конечность? - бухтел Советник, обнимая Гала.
- Ну что ж теперь? Значит, лечил бы конечность,- радушно лыбился телохранитель, стиснув "дрища" в медвежьих объятиях, - зато Пэт наглядно убедился, что масса - это не главное.
В чём убедился Пэт было и камням дорожки понятно, не то что Его Величеству, который стоял, скрестив на груди руки, сверкал глазами и терпеливо ждал, пока они поздороваются, намереваясь нешутейно разнести охрану, а то ишь, нашли они способ, как проявить себя. И где? "Убью", - рычал про себя Его Величество, раздражённо постукивая носком чёрной туфли по лысине камня, попавшего под горячую ногу.
Судя по уточняющим вопросам, пространным ответам с указующими моментами: как, зачем и что нельзя, а что необходимо, спонтанная, но интересная беседа учителя, ученика и подмастерья обещала затянуться. У Ри не было желания на ней присутствовать, ибо он знал порядок визита кандидата в Храм Леи. А это, скажу я вам, не на приём к английской королеве попасть, это гораздо почётнее и замороченнее. У кандидата уже заранее ладони потели, а тут прямо на улице его рекомендательное лицо затеялось преподавать урок ответных действий при нападении на охраняемый объект двух и более злоумышленников.
"Нет, так дело не пойдёт", - решил про себя кандидат, то есть Монарх, и для начала шумно вздохнул, потом кашлянул со значением - и всё. Этого оказалось достаточным, чтобы исключительно все напряглись, забыв о тонкостях телохранительского искусства. Напряглись даже кипарисы, что стройной аллейкой выстроились по краю каменной дорожки. И камни дорожки тоже напряглись, все в ожидании новых падений на их многострадальные лысины спинами и не только.
- Спасибо, господин Советник, - зловеще процедил сквозь зубы Монарх, - я нисколько не сомневаюсь ни в Вашем профессионализме, ни в Вашей адекватности, а вот остальные...
Искрящийся негодованием взгляд переметнулся с Советника на старшего телохранителя, но Пэт решительно шагнул вперёд и склонился:
- Простите, Ваше Величество, это я подначил Гала, очень уж хотелось увидеть идеального телохранителя в действии.
Идеальный телохранитель удивлённо покосился на Гала, но тот кивнул, типа "да, я так считаю, а ты не лезь", и уставился на Его Величество, готовый в случае чего встрять и принять удар на себя. Он не хотел мучиться угрызениями совести, ибо основная инициатива "посмотреть наглядно" исходила не от Пэта. Гал не долго напрягался. Он изучил охраняемый объект так, что лучше редко бывает, поэтому по одному только озадаченному взгляду объекта на мишень для разноса, махом сообразил, что ничего мишени не будет, а все эти постукивания и рыкания - чисто для порядка, по типу "бойтесь сами, а то я устал бояться за вас".
Его Величество с ног до головы прошёлся шкуродёрным взглядом по вытянувшемуся арбалетчику, потом грозно свёл брови, потом покашлял, потом снова свёл и неожиданно спросил:
- Крылья успел спрятать? Так и поломаться недолго.
- Так точно - успел, - вытянулся Пэт и мягко улыбнулся, сообразив, что прежде всего за него искренне волнуются, - да Вы не переживайте, я умею группироваться в падении.
Когда Пэт вот так смущённо щурился, готовясь выхватить, желание его отчитывать пропадало даже у полководца. Конопушки тому очень способствовали. В отличие от большинства тех, кто краснеет, смущаясь, Пэт бледнел, и крапинки становились ярче, проступая на приятном лице характерным акцентом детской доверчивости.
Продолжая грозно хмуриться, Ри уже понимал, что отчитывать это непосредственное недоразумение он не будет, и вспомнил Веда. Буквально на днях тот доверительно пожаловался Его Величеству:
- Не могу даже подзатыльник оболтусу выписать. Уставится покаянно, щурится виновато - и не поднимается рука.
- А за что подзатыльник? - поинтересовался Монарх.
Вед возмущённо фыркнул:
- Так какой напористый-то? Яся к нему ровно, а он гнёт свою линию - и всё. "Люблю", - говорит, и хоть убей.
Ри улыбнулся про себя, опять же вспомнив, как буквально днём раньше Начальник Стражи убеждал начальника гарнизона: "Отдай его мне, Виг, целее будет, - и расстроенно вздыхал после обоснованного отказа, - да понимаю я, что сам он не согласится, а заставить - сломать."
Да, Вед понимал, что Виг Темнокрылый для арбалетчика Пэта был ближе, чем кто-либо другой, а Его Величество видел, что его старший друг и Советник быстро и крепко привязался к парню.
Думаете, что так не бывает? Эх, зря вы так думаете. Мне вон час назад точно такой же "арбалетчик" звонил по делу. И люблю я его, как сына, а сын он чужой. И не раз имело место быть, когда чутка башку ему не сносил, конечно, в переносном смысле, но серьёзном. А наше местное "Величество" всякий раз снимал оболтуса с эшафота, а я, остыв, тихо радовался сему факту. Тут в тексте, господа читатели, аллегорический психологизм - наше всё.
- Разберутся, - утешил папу-Веда Его Величество, - а парень хорош - сама откровенность.
- Ну да..., - вздохнул Вед, вспомнив, как непримиримо горел взгляд Пэта в камере смертников. Вспомнил он и его слова в спину: "Гады вы, я лучше с ним умру."
Пэт быстро повзрослел, не без помощи Вига разобрался в прошлом и настоящем, быстро догнал, что главный "гад" ни разу не гад. А ещё он понял, что жизнь - такое счастье, что в сравнении с ним всё - это ничего.
Хмыкнув, Монарх перевёл негодующий взгляд на старшего телохранителя, но тот уже опять внимательно слушал тихий говорок Лара Светлокрылого, на ходу осваивая технику слежения на опережение. В общем, пролетайте, Ваше Величество, со своими разносами, ибо тут Вам не дома. Вот вернётесь во дворец, там и наверстаете воспитательную программу.
Вздохнув, Ри обратился к "педагогу" в чуточку язвительном ключе:
- Лар, мы никуда не торопимся?
Вздрогнули макушки кипарисов. Это ветер проверил причёску пирамидальных гигантов. Гиганты слегка качнулись вслед мимолётной стихии, изнывающей от духоты и безделья, а Лар посерьёзнел. Лишь Звездочёт увидел, что на самом деле прячется за надёжным серебряным щитом спокойного взгляда, точнее он это почувствовал. Тёплый и ленивый бродяга до вскинувшегося сердца отработал свой нечаянный порыв, напомнив Советнику о единственной Стихии, способной того сердца коснуться.