Черная трава 7 часть

«Я руководитель исследовательской группы, сержант-майор Вероника Марли, бывший командир первой роты охранения научного подразделения базы Фаэтон. Идет шестьдесят шестой день пребывания нашей группы на планете с кодовым названием Ферма. В виду сложившейся на базе экстренной ситуации, развитие которой невозможно прогнозировать, мною принято решение использовать мой нейрочип в качестве журнала для подробной фиксации в нем всего происходящего с нами и вокруг нас.

События первых шестидесяти дней нашего здесь нахождения имеют лишь научный интерес и подробно отражены в материалах, собранных в единый архив. К вопросам безопасности базы и исследовательской группы они отношения не имеют. У меня к работе сотрудников и функционированию систем серьезных претензий за все это время не возникало за исключением двух происшествий. Сорок два дня назад при исследовании прибрежного шельфа инженером-механиком Амитом Саитом был потерян один дрон. Протокол мною составлен. Биологи Жак и Софи Милье с двадцатого дня пребывания на планете отказались использовать защитное снаряжение вне помещений базы, мотивировав это необходимостью изучения воздействия здешней окружающей среды на человеческий организм. Моему прямому приказу они не подчинились. Протокол мною составлен. Оба постоянно находятся под наблюдением парамедика Карин Ашрам. Остальные сотрудники режим не нарушали. Серьезных проблем с агрессивной фауной не возникало.

Все изменилось неделю назад после того, как началось то, что биологи назвали миграцией ластоногих. На берег острова периодически стали выползать ранее не встречавшиеся нам морские животные. Сама я их еще не видела, но их подробное описание, снимки, зарисовки и видеофайлы вы найдете в собранных для отчета материалах. Иногда их было две или три особи, но чаще они выползали по одному. Биологи сутки проводили на берегу, что-то измеряли, записывали, брали пробы. Однажды прибежал биолог Хорхе Сальседо и начал радостно кричать, что у песчаных коров вскрылись наросты на теле. Все убежали за ним на берег. Именно в тот день впервые и появилась эта странная черная трава. Она внезапно вырастала из песка и всегда именно в том месте, где расположился очередной пришелец из моря, после чего лежавшее на берегу животное вдруг приходило в движение, ползло к болоту, там очевидно издыхало и становилось легкой добычей для коров. Хорхе потом радостно мне рассказывал о том, что трава на самом деле – никакая не трава, а полчища червей, незаметно передвигающихся в песке. Он много и с воодушевлением рассуждал о наших хитрых соседях из болота, которые сами себя защитить не могут и потому производят оружие – злобных зубастых нематод, которые вырастают прямо у них на теле. Эти коровы - что-то вроде очень больших ежиков, у которых иголки живые и могут самостоятельно перемещаться, атаковать врага, и каким-то образом заставлять его добровольно отдаваться на милость победителя, превращаясь в безвольный кусок мяса, который сам подает себя к обеденному столу.

Четыре дня назад Хорхе Сальседо удалось застрелить одну их зараженных морских тварей и лазером вскрыть ей брюхо. Хорхе был в восторге от того, что там увидел. Он заявил, что нематоды питаются внутренними органами, а мышцы, оболочку и костяк оставляют песчаным коровам, с которыми возможно, живут в симбиозе. И теперь ему стало понятно, почему на этом острове даже птицы не гнездятся. О мерзких созданиях из болота он говорил с какой-то даже нежностью. Сообщил, что надо еще выяснить, как именно коровы умудряются приманить к себе жертву. Не исключил, что их очень неприятный писк под действием какого-то наркотика, вырабатываемого нематодами, становится для жертвы привлекательным и притягивающим. А три дня назад он сам у меня на глазах оказался по колено в этой самой черной траве, когда пытался взять ее образец. Вернулся он в буквальном смысле слова счастливый с одной из этих тварей в пробирке. Они с микробиологом Жаком Милье заперлись в лаборатории и что-то бурно там обсуждали, пока Жак не прибежал ко мне и не сообщил, что Хорхе Сальседо подвергся заражению песчаными нематодами. Они лезут у него изо рта и из носа, и уже весь пол в крови, при том, что сам Хорхе не обращает на это никакого внимания, только смеется. Мы на всякий случай надели легкие скафандры и пошли в лабораторию, но Хорхе там уже не было. Позже мы нашли его лежащим у края болота без признаков жизни, а эти его любимчики, песчаные коровы, медленно ползли к нему, явно собираясь съесть его останки. Я категорически запретила парамедику и кому бы то ни было еще приближаться к телу и вообще спускаться на берег.  Вся группа осталась стоять на краю скалы и находилась там все то время, пока коровы доедали их коллегу. Весь этот жуткий процесс они сняли на камеру и на дрон, который специально для этого подогнали к болоту. Мне никогда не понять, что твориться в головах у всей этой ученой братии. 

В тот же день Жак Милье произвел вскрытие нематоды, задушив её в вакууме. Они с женой до ночи возились с этим червяком. Резали, под микроскопом изучали, анализы какие-то брали, химичили. Подробный отчет есть в материалах. Уже ночью Жак сообщил, что нематоды вырабатывают какое-то вещество, которое по своему воздействию на организм подобно самым сильным земным наркотикам, и оно не только способно одурманить и лишить воли, но и, по-видимому, полностью подавляет болевую, тактильную и вообще любую чувствительность. Заявил, что это открытие может совершить переворот в медицине. Что военные тоже найдут, как это использовать. И как жаль, что у него нет технической возможности синтезировать это вещество прямо сейчас в лабораторных условиях.

Сегодня утром физик Эрих Фризен заявил, что на рассвете видел двух нематод на скале в непосредственной близости от базы. Ему повезло что он в это время работал в ангаре, и у него в руках была лазерная сварка, которой он и сжег обеих, когда те к нему кинулись. Однако, он уверен, что добром все это не закончится, а значит надо отрезать базу от берега, взорвав склон ведущий к пляжу и болоту. Эрих признался, что он уже мастерит бомбу из энергоблоков. Я категорически запретила ему это делать, но уверена, что он уже принял решение и от своего не отступится. Теперь мне придется за ним присматривать. Эти ученые просто неуправляемы. Днем наш инженер-механик Амит Саит сообщил, что, наверное, ему удастся перенастроить силовое поле так, чтобы оно прикрывало не весь остров, а только вершину скалы с базой, что он уже все рассчитал. Проблема лишь в том, что, если мы хотим надежно защитить себя от нематод силовым полем, его придется поддерживать постоянно, а оно очень энергозатратное, и Амит пока не знает, на какое время нам хватит запаса батарей, поскольку солнечные панели такой расход энергии возместить не смогут. Вечером Эрих Фризен дал совет, скопировать все наши материалы, собранные за время пребывания на планете в память шаттла, на случай экстренной эвакуации. Я сочла этот совет разумным и поручила ему этим заняться. Сама я решила начать вести дневник в своем нейрочипе.»

«Шестьдесят седьмой день. Будь он проклят! Сегодня я потеряла половину своей группы. Утром, когда мы с Эрихом Фризеном и Амитом Саитом на складе проверяли, сколько энергоблоков у нас имеется в наличии, прибежала испуганная Карин Ашрам и сообщила, что лаборатория подверглась заражению. В девять часов она, как обычно зашла в лабораторный корпус к себе в кабинет, чтобы уже традиционно провести обследование супругов Милье, а когда в назначенное время никто из них не явился, пошла их поторопить. Дверь в кабинет, где они проводили свои опыты оказалась открыта настежь. Карин обнаружила там Софи, которая в одиночестве стояла посреди комнаты, смотрела в стену прямо перед собой и повторяла одну и ту же фразу: «Где ты, Жак? Где ты, Жак? Где ты, Жак?». Поскольку они с мужем носили комбинезоны и кроссовки ярко красного цвета, Карин не сразу заметила, что ее подруга истекает кровью. Весь пол в лаборатории был перепачкан кровавыми отпечатками подошв, а в ногах у Софи примостился червь, впившийся ей в кроссовку. Жака Милье в лаборатории не было, но по следам крови в коридоре Карин Ашрам поняла, что биолог ушел. Уже на улице, выбежав из лабораторного отсека, Карин у самого входа увидела еще двух живых червей. Поскольку и я, и Эрих Фризен, и Амит Саит были в скафандрах, мы решили, не теряя времени осмотреть лабораторный корпус, чтобы понять, как туда могли попасть паразиты. По дороге Эрих раздраженно сказал: «Пока не взорвем этот чертов склон, они так и будут к нам приползать». В коридоре мы встретили Софи Милье, попытались отвести ее в медицинский кабинет, но она отчаянно вырывалась и кричала: «Пустите! Вы не понимаете, ему сделают плохо! Я должна помочь!». Наконец, нам удалось ее успокоить и даже довести до кабинета, но тут Эрих Фризен заявил: «Пора с этим кончать. Я взорву эту тропу к чертям, и больше ни одна тварь до нас не доберется». Он убежал в свой кабинет, а Софи кинулась за ним следом с криком: «Не смей! Он на берегу! Он ждет меня!». Мы не успели ее схватить. Она забежала вслед за Эрихом в кабинет и выстрелила в него из лазерного пистолета. Потом, бросив пистолет и растолкав нас, она выбежала из лаборатории. Мы с Амитом догнали и схватили Софи уже в коридоре жилого корпуса. Она пыталась сопротивляться, и мы затолкали её в душевую, где не было окон. Там она уже почти не сопротивлялась, настолько была слаба. Когда Амит уже закрывал дверь, я увидела, как из дырки в одной из штанин её комбинезона вылез червь и тут же уполз в сливное отверстие в полу. Мы закрыли дверь и заблокировали её отрезком трубы, который Амит везде таскал с собой уже пару дней, как средство защиты. После этого мы покинули зараженный отсек. Софи Милье еще около получаса скреблась в дверь что-то бормотала, но потом затихла и больше признаков жизни не подавала. Тело Жака Милье, как и предположил Амит, мы нашли через пару минут возле болота, разглядев со скалы его красный комбинезон. Позже к нам подошла Карин и сообщила, что Эрих мертв и смерть его была мгновенной. Софи прожгла ему лазером сердце. Теперь по его телу ползают черви, и в лабораторный корпус нам дороги тоже нет. Сегодня мы впервые будем ночевать в шаттле. Отныне это единственное безопасное место на планете. Смерть Эриха Фризена целиком и полностью на моей совести. Это я после появления червей на базе разрешила сотрудникам носить с собой оружие для самообороны, после чего Софи Милье достался один из четырех наших лазерных пистолетов.»

«День шестьдесят восьмой. Сегодня мы потеряли Карин. Не знаю, почему мы все решили, что легкий скафандр - непреодолимая преграда для червей. Оказалось, что они прокусывают его плотную многослойную ткань безо всякого труда. Карин надумала сходить к себе в кабинет, чтобы забрать оттуда часть оборудования и медикаментов для нашей новой базы, которую мы решили устроить на складской площадке среди контейнеров. Амит обещал снять с мачты и перетащить туда же силовой излучатель, чтобы прикрыть наше временное убежище от всевозможных напастей. Они оба надели скафандры и ушли, а я осталась, чтобы автопогрузчиком раздвинуть контейнеры и освободить место. Спустя полчаса у себя в шлеме я услышала дрожащий голос Карин. Она сказала, что больше не придет. Просила нас с Амитом скорее вернуться под защиту шаттла, потому что легкий скафандр не может защитить от этих тварей. Они на нее напали сразу, как только она вошла в свой кабинет, но лишь сейчас она заметила, что у нее в нескольких местах прорезаны штанины скафандра, и она уже даже слышит, как хлюпает кровь в ботинках. Скафандр показывает падение давления и учащение сердцебиения. Она просила не пытаться ее спасать, потому что это уже невозможно. Амит молчал, а я впервые в жизни заплакала. Потом Карин сказала, что уже начинает терять над собой контроль, и что она не хочет, чтобы ее кто-то жрал живьем. Она попрощалась с нами и ласточкой прыгнула со скалы на прибрежные камни. Никогда не забуду этот жуткий полет. Амит вернулся на склад, и мы с ним решили, что у нас теперь есть только одна возможность спасти себе жизнь - погрузить на шаттл две крио-капсулы, выйти на околопланетную орбиту и заморозится до прибытия следующей экспедиции. Энергоблоков нам должно хватить на пару лет, а может и чуть больше.»

«День шестьдесят девятый... За что мне это все, Господи?.. Амит! Мой добрый друг Амит!! Он установил первую крио-капсулу на борту шаттла, подключил ее к системам жизнеобеспечения, и отправился было за второй, пока я надевала свой лётный скафандр, а потом, я услышала его голос: «Улетай, дочка. А я, уже кажется, все!» Он стоял рядом с крио-капсулой, которую только что достал из контейнера, а у него под ногами колыхалась черная трава. Она покрыла всю площадку, которую мы еще вчера хотели сделать нашей временной базой. Как они сюда добрались? Почему мы не видели, как они ползли к нам? Почему молчат наши зонды и дроны, расставленные повсюду и прощупывающие своими чувствительными датчиками всю скалу? Как такое вообще возможно? Теперь мне понятно, что я никогда этого не узнаю. Эта планета нас к себе не звала и живыми нас не отпустит. Я закрыла шаттл, и подняла его в воздух. Амит постучал себе по груди ладонью и, раскинув руки, закрыл глаза. Он промолчал, но я поняла, чего он хочет. Я убила его из противоастероидного лазерного орудия. Хладнокровно превратила своего друга в горсть пепла. Эти твари внутри него больше никого не убьют. И у меня больше нет слез. Я уже достаточно сегодня плакала... Сейчас я посажу челнок на воду открою все люки и утону вместе со своим кораблем. Я отключу все системы кроме маяка и засну. А эта окровавленная тварь, что вылезла у меня в шлеме только что и как-то даже ехидно мне улыбнулась, умрет вместе со мной. Не знаю, как ты ко мне попала, детка, и много ли вас на моем корабле, но вот конкретно тебе назад уже не выбраться. Сомневаюсь, что ты сможешь прокусить броню лётного скафандра. Ты скоро подохнешь, надеюсь, что в муках, а я благодаря тебе мирно усну и, может даже, успею увидеть один сон. Пусть это будет сон о Земле, и пусть там будут Карин, Эрих, Амит, Хорхе и Жак с Софи. На этом я прекращаю запись. То, какие звуки я буду издавать и какие слова произносить потом, вас уже не касается. Это ведь будут не мои слова и звуки, а её...этой долбанной планеты... Прощайте...»

Запись оборвалась, но Марк еще пару минут сидел в своем командирском кресле перед панорамой космоса и слушал тишину. «Какая страшная и эпичная точка ко всему тому, что произошло сегодня с нами» - подумал он.

- Как часто нам с тобой приходилось бывать в разных передрягах, Ир. Но то, что мы пережили сегодня... Это просто веха какая-то, рубеж... После таких приключений... Нет, неудачное слово выбрал!  После таких злоключений люди меняют свои взгляды на жизнь, иногда даже ломаются. В книге, озаглавленной «Мудрость», где записаны знания, умения, жизненный опыт, добавляются новые страницы, испачканные кровью. Люди стараются как можно быстрее перевернуть эти страницы, забыть о том, что там написано, начать все с чистого листа, но получается не у всех... Боюсь, даже, что ни у кого ещё не получилось.

- У вас испортилось настроение, капитан. Хотите послушать музыку, или посмотреть фильм, или давайте сыграем в шахматы. Думаю, у вас есть шанс выиграть.
- Ах ты, щедрая моя, и заботливая. Давай не будет нарушать трагическое величие момента. Когда человеку грустно, это не всегда плохо. Плохо, когда ему тоскливо. А мне сейчас просто грустно...

На борту корабля "Приватир" воцарилась тишина. Горошина негостеприимной планеты позади еще была различима, но корабль неуклонно набирал скорость. Его уцелевшим обитателям ничто больше не угрожало.