Сказка об Абрикосе, добре, любви и благодарности

Он не был старым деревом, но чувствовал себя больше стариком, чем молодым. Ствол его подъели насекомые, и он был больше не ствол, а полствола. Болезни все, которые были у деревьев, липли, казалось, только к нему одному. Абрикосов уже очень давно на нем не вызревало и даже не завязывалось. И весной он стоял черный, колючий, неприятный сам себе и людям, которые проходили мимо. И часто ему хотелось, чтобы его лучше спилили, чем жить вот так,не в радость.
 
Но однажды появилась она. Она подошла к нему и ласковым голосом проговорила: «Бедный ты мой» и погладила его по его больному полустволу. Он был бедным. С этим он был согласен. Но он не был её: когда-то его посадил хозяин. Места в саду у хозяина не нашлось, и он посадил его за забором, на улице, в цветочном бордюре. Он его поливал и абрикос начал расти, быстро и активно развивая все свои молодые веточки. Потом на нем начали вызревать абрикосы, вкусные, сочные, ярко-оранжевые, как маленькие солнышки. Все радовались в это время и, проходя мимо абрикоса, обязательно останавливались и рвали солнышки, кто-то бережно наклоняя его веточки, чтобы достать вкусные плоды, а кто-то беспощадно отламывая их. Потом приезжал хозяин, обрывал все плоды и на абрикос больше никто не обращал внимания. Никого не интересовало больше, что места, где были сломаны веточки, болят, что в них забираются жучки-паразиты, откладывают в них свои личинки, и весной появившиеся червячки едят его древесину. А еще в эти ранки попадала инфекция и начинали развиваться болезни.  Если бы он мог закричать от боли, то от этого крика  многим  бы сделалось страшно. Но он не мог кричать. А  просто тихо плакал своими тянучими коричневыми слезами-соком, пытаясь хоть как-то залечить свои раны и облегчить свою боль. Абрикосов на нем становилось все меньше и меньше, а болел он все чаще и чаще. И никому до него не было дела. «Когда мы здоровы, - думал он, - мы интересны многим, но когда заболеваем, трудно встретить того, кто заинтересуется нашей судьбой.»

Хозяин сокрушался, что абрикос перестал плодоносить, запугивал его, говоря, что если он и в этом году не даст урожай, то придется его спилить. Так продолжалось уже много лет. И абрикос привык к тому, что однажды его спилят, был к этому готов и даже желал этого, когда очень досаждали черви, подъедавшие его изнутри и одолевали болезни, с которыми у него не было сил бороться. И вот вдруг «бедный ты МОЙ». И голос такой нежный и ласковый, и рука такая теплая.

Второй раз встретился он с ней, когда она подошла к нему с каким-то бурчащим аппаратом на спине. Таким же ласковым голосом она пропела: «Сейчас мы тебя полечим.» Люди думают, что деревья не понимают человеческой речи. И объяснить им, что это не так, очень непросто – дерево не может ответить. Но чуткие и умеющие наблюдать люди точно знают, что они, деревья, слышат, чувствуют и все понимают. Она побрызгала его какой-то жгучей жидкостью, и вскоре он почувствовал, что ему стало легче. Он стоял весь голубой, а не черный, как обычно, и понимал, что такой он нравится себе больше. Потом она пришла с хозяином, и хозяин вычистил всех жуков и червей, которые поедали его ствол. Он вычистил их вместе с древесиной, которая превратилась в труху. Так у него осталось полствола, но это были здоровые полствола, а не как раньше – ствол с виду целый, а внутри половина его изъедена, а другая половина готовится к нападению все новых и новых вредителей. Размножаются эти вредители с удивительной скоростью.  Она промазала его полствола каким-то бело-голубым раствором, и он первый раз за много лет уснул в эту ночь спокойно, без боли и слёз.

Весна в этом году казалось ему праздником. Его радовало всё: и солнышко, и дождь, и даже заморозки. Ничего не могло его опечалить, потому что она часто подходила к нему, гладила его по остаткам ствола и говорила, что он самый лучший, и что она поможет ему справиться со всеми болезнями и вредителями. Она брызгала его еще много раз и каждый раз он понимал, что это лекарство было от другой из его многочисленных болезней. Она даже посадила около него какие-то цветы, сказав при этом: «Пусть они отпугивают вредных насекомых». Он веселел на глазах, и когда-то черные его веточки начали покрываться розовыми цветочными бутонами. Она радовалась как ребенок, наблюдая, как он выздоравливает, и поливая его витаминами, приговаривала: «Ах, какой же ты молодец». И он, желая быть молодцом ещё и ещё, строго следил, чтобы ни одна его веточка не оставалась без почек, пусть она потом удивится его плодам, ведь она их ни разу не пробовала и не знает, какие сладкие солнышки поспевают на его веточках летом. Потом она пришла к нему с садовыми ножницами, а хозяин принес лестницу. И она обрезала все больные, умершие и засохшие веточки. Потому что как бы он не следил за тем, чтобы цветочные почки были на всех веточках, на эти засохшие ветки он воздействовать уже не мог, и она каким-то чудом это поняла. Потом она опять побрызгала его каким-то лекарством. И он уже привык, что по ночам он стал спать спокойно, а сок в его коре и стволе стал питать  все его веточки и начинающие просыпаться почки. А когда его бутоны раскрылись большими розовыми цветами, она, как ему казалось, радовалась больше, чем он: она часто подходила к нему, гладила его искалеченный ствол, разговаривала с ним и восхищалась его красотой, но лечить его не прекратила, хотя он чувствовал себя абсолютно здоровым. Он понимал, почему надо лечиться и с готовностью впитывал в себя все те растворы, которыми она его брызгала. Иногда он оглядывался на двух своих сородичей в соседнем саду. Они стояли черные, как когда-то он. И он слышал их стоны, понятные только деревьям. Она не могла их полечить, ведь они находились в чужом саду, и она рассказывала ему, как ей их жалко, но поделать с этим она ничего не может. А вот он молодец, отлично справляется, говорила она. И ему хотелось доказать, что он еще больший молодец, чем она о нем думает. Когда прилетели пчелы на его розовые цветы, он чуть не заплакал от радости, ведь он совсем забыл, как это - кормить пчел нектаром и слушать их благодарное жужжание, а потом наблюдать, как они, с переполненными пыльцой лапками улетают в свои ульи, чтобы через некоторое время вернуться за новой порцией. Все внутри него пело  и расцветало. Он опять стал молодым и здоровым. А еще он был любимым. Если бы он не был деревом, он бы станцевал тот самый танец, который танцевала маленькая девочка, остановившаяся с мамой рядом с ним и любовавшаяся его цветами, подпрыгивая, пританцовывая и хлопая в ладоши. Но он был деревом и поэтому ликовал молча.
Потом лепестки его цветов начали опадать и опять он слышал восторженное: «Ах, как красиво, как будто розовый снегопад.» На смену цветочкам начали появляться из почек листочки, зеленые, свежие, маслянистые. И она опять пришла с бурчащим аппаратом на спине и с ножницами, чтобы подрезать веточки. Он стал счастливым, здоровым, молодым деревом, правда, с искалеченным стволом, но это совсем не мешало ему жить полноценной деревьевой жизнью. Однажды он услышал от других деревьев, что там, в саду, растет такая же яблонька, искалеченная, больная, съеденная насекомыми почти полностью, у которой от ствола осталась только тоненькая кромочка коры, а она её тоже почти вылечила и даже имя ей дала – Бонсайчик. Все это потому, что яблонька стала похожа на японские декоративные деревья Бонсай. Он сначала опечалился и почувствовал нехорошее чувство ревности: ему бы хотелось, чтобы любили только его одного, и чтобы все её ласковые слова и вся её любовь были только для него, и чтобы её руки гладили только его ствол и обрезали только его веточки. Ему тоже надо было, чтобы и ему дали имя. Наверное, ту яблоньку она любит больше, если назвала её так ласково – Бонсайчик. Но потом, когда эмоции улеглись, он вспомнил, как ему было плохо во время болезни и если бы не она, он либо погиб бы, либо его бы спилили. И имен у него множество: умница, молодец, мальчик-зайчик, красавчик. А ещё «миленький мой» и «маленький мой». Ну на что ему было обижаться? А яблоня, она же девочка… И соседи-деревья шептались, что ей было еще хуже, чем ему. Так разве ему было бы легче, если бы эта самая незнакомая ему яблонька умерла? «Как хорошо, - подумал он, - что мы, деревья не умеем говорить. А то вот наговорил бы сгоряча много лишних обидных слов и для неё, и для яблоньки, а потом было бы очень стыдно. А назад ничего бы уже вернуть было нельзя. А так промолчал, подумал, понял все, рассудил, где прав, а где нет, и живи себе опять радуясь и любя.»
Шло время, и листочки на абрикосе полностью распустились. Он стал красивым зеленым деревом. Чувствовал он себя превосходно и с радостью замечал, как начинают зеленеть на его веточках ягодки-абрикоски, которые со временем станут сладкими солнышками. Она стала приходить чуть реже: опрыскивать лекарствами в это время надо осторожно – плоды должны быть чистыми, чтобы потом не навредить людям. И он понимал это. Понимал, что лекарства, полезные для деревьев, могут быть очень вредными для людей. Сейчас она приходила погладить его, поговорить с ним и заглянуть в его листву, чтобы увидеть, есть ли под листочками маленькие зеленые абрикосы. Он то точно знал, что есть, но усиленно прятал их от неё, чтобы потом сделать ей сюрприз и удивить её таким большим количеством плодов. Прятать долго свои зеленые продолговатые ягодки-фрукты ему не удалось – они росли, становились большими и заметными, и все проходящие мимо люди в удивлении останавливались, поднимали головы, показывали на них пальцами и говорили: «Надо же, как много. А у нас в этом году опять абрикосов не будет.» И он горделиво старался поднять свои ветки выше, чтобы все увидели, какой он здоровый и плодовитый. Однажды она сказала: «Как же я благодарна тебе за такое количество плодов. Какой же ты умница. После такой болезни и сумел так много абрикосов завязать. Теперь хочешь-не хочешь, а твоя задача выкормить их. Чтобы все поспели и порадовали нас.» Ему и говорить этого не надо было. Он сам знал, что должен отблагодарить её за все её хлопоты. И ему так хотелось, чтобы она понимала, что он хорошо помнит её лечение, чтобы знала, что лечила его не зря, что его абрикосы самые лучшие в округе, и что он очень благодарен ей за то, что ничего у него больше не болит, и никто не подтачивает его ствол. Он представлял, как она будет лакомиться его солнышками и говорить: «Ах… Как же это вкусно!!!» Так когда-то давно говорили люди, срывая и поедая его абрикосы.
Пришло время и его плоды начали поспевать, и вот тут появились те самые люди, которых он считал злыми: они подпрыгивали, чтобы дотянуться до плодов, хватали за ветки руками, обламывая их, а некоторые подъезжали на машинах и палками старались сбить еще не успевшие стать солнышками фрукты. И он опять вспомнил, что такое боль. А ещё больнее было видеть, когда она, подходя к нему и обрезая его сломанные ветки, плакала и сквозь слезы говорила, что люди – варвары. Он не знал, кто это такие – варвары, но понял, что, наверное, это еще хуже, чем злые.
Однажды он всю ночь проговорил со своими веточками и плодами о том, что же в этой ситуации делать. И решили они, что самым низко висящим абрикосам надо быстрее поспеть, чтобы она их собрала, и у других людей не было соблазна срывать их, ломая ветки. Так и сделали. На следующий день, придя проведать его, она с удивлением проговорила хозяину: «Посмотри, здесь есть спелые абрикосы.» И хозяин принес лестницу, и она аккуратно собрала весь поспевший урожай. А чтобы она чаще подходила к нему, он придумал, что все его абрикосы будут спеть не сразу, а по очереди. Так и было – она приходила каждый день и набирала себе полное блюдо спелых абрикосов. И каждый день он слышал в свой адрес ласковые слова и радовался тому, что она хвалит его урожай.
Растянул он это удовольствие на целых две недели, а потом… урожай закончился, и он загрустил, подумав, что больше она к нему не придет. Но он ошибся. Она пришла с ножницами, а хозяин принес лестницу, и она начала его стричь, приговаривая: «Ну, мальчик-зайчик, будешь у нас красавчиком.» И он действительно стал красивее – все ветки, делавшие его лохматым, она убрала, молодые веточки подрезала. Потом похлопала его ласково по стволу и сказала: «Ну, теперь набирайся сил. Ты так много их потратил в этом году. Отдыхай.» И он стал готовить себя к следующему урожаю, который будет в следующем году. Он почему-то был уверен, что будет, ведь не бросит же она его. Все остатки лета он наслаждался солнышком, покоем, дождиками и с удовольствием отмечал, как растут его молодые побеги. А еще он думал про то, что очень важно быть кому-то нужным и кем-то любимым. Тогда прибавляются силы, чтобы жить и радовать других. А еще появляется восхитительное  чувство благодарности и хочется в ответ на любовь и заботу сделать тоже что-то очень приятное. «Если бы все так жили, - думал он, - то людей-варваров, наверное, не было бы. А мы, деревья, очень бы старались сделать мир вокруг красивым и уютным. А ещё вкусным.» И он засыпал, восстанавливая потраченные на борьбу с болезнями и на свой такой богатый урожай абрикосов силы.