Машинка ч. 2

Было около полудня, когда нас разбудила проводница.
—Станция Андреаполь через пятнадцать минут, стоянка десять минут!
Мы спешно собрали вещи, прибрали со столика и вышли на перрон. Николай с любопытством оглядывал вокзал и привокзальные постройки.
— Тебя тут кто-то встретит? — спросил я.
— Нет. Но в этом городке живет мой знакомый по переписке в ФИДО.
— А я-то думал, ты согласился ехать со мной на авось. До места нам еще сорок пять верст на автобусе, а денег — ни гроша. Разве что машинку продавать.
— Здесь народ бедный, много за нее не выручим.
— Что же ты предлагаешь?
— Навестить моего знакомого. Вот адрес.
— Борковская... Знакомый адрес. Там жила сестра мужа моей тетушки. Нам на ту сторону. — Я махнул рукой через пути.
— Знаю. Он писал, как пройти.

Идти пришлось около километра. Дом оказался в самом конце улицы — обычный, ничем не примечательный. У калитки на нас гулко, басом, залаял здоровенный пес. На крыльце некрашеной веранды появился небритый детина, косая сажень в плечах, крикнул на пса — тот мгновенно смолк.
Николай обменялся с хозяином крепким рукопожатием, предложил сигарету.
— А это мой шеф, — кивнул он в мою сторону.
— Здрасьте! — Мужчина улыбнулся натянуто.
Я замешкался, не зная, подойти ближе или остаться у калитки. Незнакомец, поняв мое замешательство, отшвырнул окурок и пригласил в дом.

   За массивной дверью оказалась крошечная кухонька с видавшим виды столом и тремя скрипучими табуретками. Видимо, нас ждали. На столе красовались три граненых стакана, бутылка «Столичной», жареная рыба, соленые огурцы и ломти хлеба. На стене висел рукомойник, под ним — оловянный таз и чистое полотенце на крючке.
— Ну, гости дорогие, прошу — чем богаты. Картошка пока не готова. Не знали ваших планов, хотя Николай обещал заглянуть.
Выпили сперва за гостей, потом — за хозяев.
— Так, выходит, в Питере нынче туго предпринимателям? — Хозяин прищурился, глядя на меня.
Не зная, что о нас успел рассказать Николай, я отвечал уклончиво.
— Николай говорил, наше дело, быть может, и по вашей части.
— Землю люблю. Много в ней тайн скрыто. Но по-старинке мало что раскопаешь. Вот Николай меня многому научил, с программой помог.
Они обменялись значительными взглядами, и я понял: история с Машинкой хозяину известна.
— Но всё же, — продолжал он, — надежнее старый, проверенный инструмент. — С этими словами он достал из холодильника литровую бутыль водки и крикнул за ширму: — Наталья! Картошка скоро? Тащи сюда, и горячее!
Молодая хозяйка внесла глубокую миску с картошкой и другую — с мясной подливкой. Закуска под холодную водку — не бесспорная, но располагающая к серьезному разговору. На столе появился и салат из свежих овощей.

Когда опустела и вторая бутылка, хозяин, представившийся Олегом, произнес:
— Компьютер у меня тоже есть, но то, что у вас...
— Это фантастика! — вырвалось у меня. — И загадочнее всего, почему она заблокировалась и за ней никто не идет?
— Насчет «никто» — это еще вопрос, — возразил Николай.
— Вот что, мужики, — Олег обвел нас взглядом. — Я бы к вам присоединился, но, сами понимаете, дело у нас общее, поднимется ненужная волна. А вы работайте под видом туристов. Нынче многие предками интересуются, до которых раньше никому дела не было. Дам вам сала, хлеба, огурцов, картошки — остальное природа даст. У нас щедрые края. Котелок, спички, розжиг, палатку, спальники — этого добра навалом. Мой человек вас довезет, а через неделю заберет. Думаю, хватит, чтобы понять, стоит ли игра свеч.
А теперь — отдыхать. В саду, у бани, гостевой домик. Тесновато, но как-нибудь уляжетесь. Ночи теперь теплые. А на рассвете, пока поменьше лишних глаз, — с Богом и в путь!

Мы поблагодарили хозяев и вышли в сад. Солнце клонилось к закату, но силы на завтра были нужны, и мы с наступлением сумерек улеглись. В домишке было электричество, и я подключил Машинку к розетке. Ставить ее было некуда, так что пристроил на тумбочку у изголовья.

Ночью случилось нечто необычное. Сквозь сон вихрем проносились картины жизни прапрадеда. Вот он получает перстень за спасение знатной особы. Толпа разбойников рассеивается после залпа картечи — скорее от неожиданности, чем от страха. Говорили, среди них были дезертиры, а предводительствовал разоренный помещик из соседней губернии.
Дальше — больше. Спасенная особа, а вернее, ее муж-помещик, дал приют раненым товарищам моего предка, а позже наделил их землей — шестьюдесятью десятинами дурнолесья да неудобиц на берегу озера. Решили не возвращаться под Великий Новгород — дошли слухи о волнениях в военных поселениях, шли розыски зачинщиков. А здесь была возможность начать жизнь заново, вольными людьми. Поселили моего предка на озере, как личного дворянина, а сами обосновались вдоль речки, у погоста Балагой. Трое его товарищей были еще на ногах, хоть один — без глаза, другой — оглох. Из шестидесяти десятин сорок поделили на четверых, двадцать оставили в общинной собственности. Местные помещики удивились щедрости благодетеля, но земли были отдаленные, окруженные болотами, куда они и на охоту-то не заглядывали, так что махнули рукой.
Сообща, помогая друг другу, товарищи срубили дома, выбрались из землянок, обзавелись хозяйством, а со временем — женами и детьми. Спокойно доживали свой век. Лишь моему прапрадеду не везло — одноногий калека никому не был нужен в мужья. Он жил охотой да рыбной ловлей, пока удача не улыбнулась: благодетель выхлопотал у государя Николая Павловича пенсию — сорок пять рублей серебром в год, да, кажется, и сам добавлял пять золотых в годовщину спасения супруги.
Копя эти деньги, прапрадед смог скопить на лошадь. Посоветовали ему обратиться к цыганам, чей табор стоял в двадцати верстах. Вернулся он оттуда не только с лошадью, но и с молодой цыганкой — одна из дочерей продавца приглянулась покупателю.

Тут пропел петух, и я проснулся. В домишке было душно, форточку мы с вечера не открыли. Аккумулятор Машинки был полностью заряжен. Но с чего это она снова заработала? Или это был просто сон?
В окошко тихо постучали. Я открыл дверь. На пороге стояла симпатичная девушка, смущенно улыбаясь.
— О, простите, я только встал. Это вы нас повезете к Глазовскому озеру?
— Да, я эти места знаю.
— Сейчас. Мы с другом будем готовы через пять минут.
Я разбудил Николая, мы быстро собрались и вышли к видавшей виды «Газели», припаркованной за калиткой.
Николай уселся рядом с водителем, а я устроился среди багажа. Олег снарядил нас, будто в серьезную экспедицию — все обещанное аккуратно уложили в салоне.
По асфальту ехали быстро. За окном мелькали знакомые с детства пейзажи: еловые и сосновые леса, озера, заброшенные пастбища. Проносились и приметы нового времени: фермы с выбитыми стеклами, дома с заколоченными окнами и заросшими огородами. Скот теперь держали в личных подворьях, как встарь. Затем началась та самая дорога, что помнилась еще с рассказов деда, только теперь ее разбило лесовозами.
— Станция Березайка, — наконец сказала наша провожатая, съезжая на обочину. — Вот за этими елями — дорога на развалины усадьбы.
— Усадьбы? — удивился Николай.
— Ну, я ее так называю. Давайте, я вас провожу.
— А машину не жалко? — спросил я.
Она грустно улыбнулась:
— Разве вы не заметили? — Девушка кивнула на бампер, где был изображен череп со старинным пистолетом.
— Это что-то значит?
— Значит, нашу машину не тронут. Разве что лесовоз зацепит, но сегодня лес не возят.
— Ну, хорошо. Только поклажи у нас много...
— Вот тут есть пара складных тележек. — Она откинула задний диван.
— Вы как добрая фея! Позвольте же узнать имя нашей спасительницы.
— Не время сейчас. Идти всего три-четыре версты, если напрямик, только...
— Только что?
Она не ответила, предоставив нам с Николаем упаковывать вещи. Закончив, мы с трудом тронулись по песчаной тропе, петлявшей меж вековых елей. Наша спутница уверенно шагала впереди, лишь изредка оглядываясь.

                ( Продолжение следует )