Ритка

По телевизору негромко передавали новости.
По своей устоявшейся привычке, я не спеша просматривал рабочие документы. Что-то заставило меня отвлечься.
Имя. Да именно имя. Маргарита. Я поднял глаза. Как током пробило.
Это была она, наша Ритка. Как и не было этих двадцати пяти прошедших лет. Да наша Ритка. Конечно, повзрослевшая. Но глаза. Нет глаза всё такие же.
Как фотографу удачно удалось запечатлеть эту искру, эдакова чертёнка в глазах.
Да это была она.
Маргарита Семёновна Терехова- Беркович. Летчик-космонавт первого класса. Оббалдеть!
Зашла супруга, с вопросом обернулась на меня, обернулась к телевизору, и со вздохом, подняв руки с полотенцем к лицу, присела рядом.
Ритка, наша Ритка. Оббалдеть.
Меня немного передёрнуло от мысли, что она повторила мою мысленную фразу. Последнее время я становлюсь заносчив.
Да перед нами была наша Жанна дарк. Даже причёска осталась та же, каре и подрезанная чёлка.
Она появилась у нас неожиданно, без предупреждения. Впрочем, как и исчезла из нашей общей жизни.
Директор школы, Вера Ильинична, приобняв Риту за плечо представила её.
Маргарита Терехова, будет учиться у нас, прошу любить и жаловать.
За то небольшое время, которое директор уделил Рите, она успела, она своими огоньками глаз успела обстрелять всех сидящих в классе. И как мне показалось, задержалась взглядом на мне, и моём друге Пашке.
Виктор. Пантелеев Виктор. Прикрой рот, пожалуйста, муху поймаешь. Сказала учительница. Класс весело защебетал. Я, конечно, сконфузился, и немного обиделся на Анну Павловну, за то, что она заострила на мне внимание.
Анна Павловна наша классная. Нам, как и впрочем, нашим родителям кажется, что классу повезло с таким преподавателем, и классным руководителем.
Рита тоже улыбнулась, но искорки пропали, а в глазах появилось какое, то сочувствие. Меня это даже успокоило.
Садись Маргарита, где тебе покажется удобнее, сказала Анна Павловна, поведя рукой в сторону парт.
Ритка мгновение думала и прошла на заднюю парту, возле окна.
Я пока тут поживу? С вопросом сказала она. На что Анна Павловна утвердительно кивнула и продолжила урок.
Настала перемена. Девчонки облепили новенькую. Галчачий гомон стоял на всём этаже. Им всё интересно. Куда, зачем, почему?
Мы мальчишки толкались в сторонке, делая вид, что нам это не интересно. Пару раз Рита заинтересованно обернулась, заинтересованно глядя на нас.
Прозвенел звонок. После уроков выяснилось, что нам всем, ну мне, Пашке и Рите не только по пути, но оказывается, что жить она будет, в нашем с Пашкой доме. В третьем подьезде, на третьем этаже. Мы с родителями на втором. Пашка с бабаушкой на пятом.
Родители у Пашки в постоянных разъездах, бабуля его и воспитывает. Классная надо сказать бабуля у Пашки.
У третьего подьезда стояла грузовая машина, и видный такой дяденька с бородкой как у мушкетёров, что-то спокойно объяснял грузчикам.
Обернувшись и попросив прощения он подошёл, к нам, и поздоровавшись, склонив голову на бок вопросительно уставился на Риту.
Нусс, знакомь нас. Ах да, конечно, проговорила Рита. Мой папа, Семён Иванович. А это мои новые друзья, Павел и Виктор, даже как- то даже официально произнесла она.
Семён Иванович пожав каждому из нас руку, сказал, что ему приятно, что его дочь, так быстро нашла себе товарищей. И предложил заходить в гости, по-простому, без приглашения. На что мы дружно помотали головами, и разошлись по своим квартирам.
Было тепло. Учебный год заканчивался. Рита с родителями переехала к нам. Из-за новой работы её отца. Он был, каким-то крупным инженером.
Ритка сразу вписалась в нашу шумную, велосипедную компанию. Так как тоже имела свой транспорт.  С прямой рамой, не девчачий.
Незаметно для всех, она стала подминать нас, пацанов под себя. Мы даже не заметили, как стали не только слушаться её, но и выполнять всякие мелкие поручения.
Её лидерские качества не ускользнули от взгляда, как учителей, так и родителей. Ну и, само собой разумеется, и нас учеников. Кто-то в меру зависти, или восхищения, назвал её Жанной Дарк. Отчасти это верно, ну что она как- то незаметно взяла лидерство на себя. А нам пацанам, это даже нравилось.
А внеклассное чтение книг?
Практически весь список был нами прочитан.  Был прочитан в обсуждениях.
В один из дней, после довольно упорных гонок, мы отдыхали недалеко от озера. Уже искупались, и лежали кто как. Ту-то Ритка и начала читать. Читала не громко, с выражением. Потом задала вопрос, кто-то ответил. И пошло, поехало.
Классная потом уже, на уроках, проверяя наши знания о прочитанном за лето материале, была приятно удивлена. О чём кажется, растрезвонила на всю учительскую.
Другие преподаватели, конечно, сожалели, что такое не произошло, например, с математикой или физикой.
 Она была везде первой. Хоть на субботниках, хоть на классных часах. Везде…
Зазвонил телефон. Супруга поднялясь и вышла в коридор, сняв трубку.
Я провалился в дальнейшие воспоминания. Мы взрослели.
У мальчишек появился басок, и некое напоминание усиков.
Все разом как-то приосанились что ли.
Девчонки тоже округлились. Ушла, какая-то подростковая худоба. Они стали превращаться в женщин.
Вера Спицына, симпатичная, между прочим, девчонка, чаще стала обращать на меня внимание. Зачастую у неё появлялись вопросы. Мне это льстило.
Жила она недалеко от нашего дома, с мамой и папой. Незаметно я стал провожать её до дома и как и положено кавалеру, нёс её портфель.
Нет мы по-прежнему обожали Ритку, но походы наши становились редкостью. Всё больше каждый углублялся в свои интересы, в учёбу, хобби.
Ну и первые, настоящие влюблённости требовали времени.
По вечерам мы уже старались ходить вдвоём. Да и прогулки теперь казались интереснее, без свидетелей.
Вера Спицына, ну теперь уже Пантелеева, моя супруга. Да так вот судьба свела нас уже после окончания вузов, вместе.
У нас двое детей. Мальчуганы. Прекрасные, мы считаем пацаны. Погодки они у нас. Первый, похоже, будет гуманитарием, в мать. А вот второй технарь. Моё направление.
Зашла супруга. Присев на диван, и разгладив рукой фартук, она произнесла. У них тоже двое детей. Мальчик и девочка.
У кого у них, не поднимая от бумаг головы,  спросил я?
У Берковичей. У каких Берок….? Только тут меня осенило, и я отчётливо вспомнил Риткину фамилию. Терехова-Беркович.
А Беркович это….? Тот самый. Наш. Ответила супруга.
Ефим Эдуардович Беркович. Наш сосед, живший в доме напротив.
Фимка учился в другом классе. Он не был частым гостем нашей компании. Фимка был музыкантом. Кто не помнит звуков пианино, доносящиеся из квартиры, где он жил с родителями.
А большой и шумный скандал в его семействе, когда родители узнали, что их Фима устроился, в ансамбль в доме культуры металлургов. Мы, конечно, завидовали ему, и даже похаживали туда на танцы. Фима был горд, и всегда с какой-то почтительностью благодарил, что мы его посетили.
Фима, Фима. С каким неистовством он мотался на велике. Своего у него не было, и если выдавалась такая возможность погулять с нами, мы ему не отказывали. Выпучив свои большие глаза, он мотался по двору как заправский гонщик, разгоняя вокруг себя, детей, голубей, поднимая клубы пыли. Выдохнувшись, он бессильно падал возле нас, и блаженно улыбаясь, рассказывал нам, какой нибудь новый анекдот, неведомо где, им услышанный.
Таким был Фима. И вот на тебе, Тереховы-Берковичи.
  Он, между прочим, руководитель большого симфонического оркестра, продолжила супруга. Не вылезает из-за границ.
Господи, лётчик-космонавт, надо же и Фимка. Как, ну как это совместимо? Всё одно что огонь и вода. Хотя, а ведь космос и музыка, это, наверное, прекрасно. У каждого в профессии присутствует безбрежность. Нескончаемая красота мироздания, заключённая в двух людях. В двух привязанных друг к другу, я надеюсь людях. Красота, да и только.
Мальчишки пришли, галдёж в прихожей. Пора семье руки мыть и кормиться.
Да и всё же, Терехова-Беркович.
И отложив, рабочие дела, я с беспричинной весёлостью пошёл к своим пацанам.