Биологическая мать

               
      Её разбудил страх. Он действовал быстро, распространяясь на всё тело...
   Дрожали руки, было трудно дышать, на лбу выступил пот. " Всё вернулось" - пронзила мысль, настойчиво выталкивая остатки сна. Уже в который раз ей приснился детский дом. Всякий раз это тягостные, мучительные сны с бессмысленными сюжетами. Неужели уйма потраченных на психолога лет, денег, нервов, так и не принесли результата? А ведь какое-то время было всё хорошо, она расслабилась, стала наслаждаться жизнью.

   Вставать было  рано и, лёжа в темноте, она стала думать о природе своего недуга. Психолог как-то рассказывал об одном приёме. Нужно впустить в себя страх, максимально расширить его в сознании и  медленно - медленно отпустить...

  Веронике было около двух лет, когда её впервые привезли в тот дом. Всех событий не помнила, лишь один эпизод ярко высветился впоследствии и остался в памяти, вероятно, на всю жизнь.. Она лежала в кроватке абсолютно голая. На неё сверху смотрели люди в белых халатах. Она явственно помнит, что среди них были мужчины. И это запоздалое чувство стыда периодически переносило её в те времена. Тот случай стал олицетворением её беспомощности, дальнейшей покорности в последующей жизни там, в том доме. А ещё породил в душе хронический озноб из-за тогдашнего неприкрытого тела и холодных равнодушных взглядов. То, что она не помнила, не знала своих родителей, даже вызывало зависть у некоторых детей из детдома. Ведь ей не по кому было скучать. Именно это имела ввиду девочка, её соседка с соседней кровати, показывая маленькое чёрно-белое фото женщины - своей матери. Фотография была мятая, в многочисленных трещинах. А всё оттого, что девочка клала её на ночь к себе под подушку.

   Едва Вероника стала себя осознавать, как её внутренняя вселенная чётко поделилась на текущую жизнь и Мечту. Впрочем, такая же мечта была и у остальных девочек из её комнаты. Она появилась у всех почти одновременно, после того, как одну из них взяли домой. Насовсем. Сначала приходили на время, гуляли с ней, приносили подарки. А потом она исчезла. И воспитательница объяснила, что та девочка теперь в семье. Что у неё появились мама и папа. Эти два понятия в жизни Вероники вырабатывались медленно и настойчиво - из детских книг, мультфильмов, рассказов воспитателей.

   Подобное иногда происходило с ещё несколькими девочками из их группы. Приходили незнакомые дяди и тёти, и дети незаметно исчезали. У Вероники получилось иначе.
    Красивая нарядная женщина с грустными глазами и худощавый мужчина в очках с толстыми стёклами появились в её жизни стремительно. А она была вовсе не приготовлена к этому сценарию. Хотя вообще в свои шесть лет была готова ко многому. Потом, уже будучи взрослой, она невольно сравнивала обычных шестилетних девочек с их ровестницами в детском доме. С тем состоятельным, почти взрослым мировоззрением. Такой к тому времени была и она. Четыре года жизни там вытянули из детской души на поверхность, жёстко соприкасаемую с реальной внешней средой,  максимальную серьёзность, даже мудрость. Детскую мудрость, взятую взаймы у радости, наивности и счастливого неведения.
"Пойдёшь к нам жить?" - спросила тогда женщина, и мир Вероники мгновенно перевернулся.
   Её мужчина снисходительно улыбался и молчал. Они вместе сели в красивый блестящий автомобиль и поехали. Она даже не успела попрощаться с девочками и своей воспитательницей Ниной Павловной. Той единственной в её короткой жизни, которая всегда была так добра к ней.

   Дома её ждала шикарная жизнь со всем возможным вниманием и заботой. Гибкая психика ребёнка легко преодолела болезненный рубец спая прошлой и нынешней жизни.
   Да и приёмные родители делали всё, чтобы ничто не напоминало  о нём. Сначала поменяли её фамилию на свою, потом вообще уехали вместе с ней в другой город.
    Мягко просили считать их настоящими родителями. Мужчину она почти сразу стала звать папой. С женщиной было сложнее. Мешало сопротивление, взращённое подслушанными ею когда-то разговорами о женщинах, бросающих детей.

    Потом она пошла в школу. Никто не знал о её прошлом, и жилось ей спокойно. И только когда её хвалили за успехи, задумывалась: "Почему же меня, такую хорошую, бросили?"
 Неизвестно почему пришли сны...  Поначалу она даже кричала. Мама прибегала мгновенно.
"Что напугало мою девочку?" - растерянно металась по спальне.
И неизменно ложилась рядом, обнимая и успокаивая. Папа загядывал в приоткрытую дверь, близоруко щурился, вздыхал и шёл спать.
   После подобных событий её обычно водили к психологу, а на всех каникулах возили на море. И злые сновидения отступали. Или менялись на хорошие.

    Училась она хорошо. Много читала. Особенно нравились книги о любви, дружбе, семье. И в мыслях всё чаще возникали вопросы: "Кто же моя настоящая, биологическая мать?" Понимала, что приёмные родители этого не скажут - видела, как болезненно воспринимались в семье даже лёгкие намёки на эту тему. Они в этом случае старались переключить телевизор, перевести разговор или просто выходили из комнаты. И чтобы не обижать их, она никогда больше не заводила подобных разговоров.

   Блестяще закончив школу, она легко поступила в институт. Это дало  дополнительное ощущение самостоятельности. И всё равно не покидало чувство не полной устойчивости в жизни. Она чувствовала себя цветком без полновесных корней. Ещё подталкивали эти вернувшиеся сны. И она решила непременно отыскать свою биологическую мать.

  Было решено использовать для этого студенческие каникулы. Для начала, поехать в тот город, где неподалёку был её детский дом. Не хотелось просить на свою тайную цель деньги у матери. Прячась от родителей, работала курьером, официанткой. Наконец, просто экономила карманные деньги. С трудом убедила мать, что поехать на пару дней к подруге в гости в другой город, это совсем не страшно.

   И вот она в нужном городе. Едва заставила себя войти в бывшее место своего обитания. А здесь теперь был совсем другой,  незнакомый персонал. Она, конечно, тоже была незнакома им. Хорошо хоть директор детского дома - женщина средних лет с тихим голосом и внимательным взглядом отнеслась с пониманием.
- К сожалению, я не имею права разглашать сведения об усыновлении.
-  Скажите тогда... Я знаю, что у вас работала двенадцать лет назад воспитателем Нина Павловна. Можете хотя бы дать её адрес?
- Я не знаю такую. Дело в том, что подобные данные хранятся не более десяти лет. Дам вам совет. У нас работает сторож. Бывший санитар, работал здесь очень давно. Спросите у него...

   Сторож не помнил Веронику. Но, оказалось, хорошо знал Нину Павловну... "Замечательная, добрая женщина". Рассказал, где живёт.
   Вероника её сразу узнала. И Нина Павловна, хоть и с трудом, признала в красивой ухоженной девушке бывшую воспитанницу. Обнялись. Потом долго сидели за столом, пили чай, разговаривали о жизни.
- Не помню, как ты попала тогда к нам. Тем более - не знаю твою родную мать. И потом, зачем тебе это? Ведь живёшь хорошо...
- Да,  приёмные родители очень хорошо ко мне относятся. Вот, кстати, они на фото...
Нина Павловна схватилась за сердце. Отдышавшись, осторожно ткнула пальцем в фотографию.
- Вот эту женщину я видела в нашем детском доме когда тебя привезли.

    Вероника ехала в поезде, неотрывно глядя в окно. Значит, приёмная и есть её родная мать...  Колёса вагона выбивали ритм, аккомпанируя фразе, непрерывно звучавшей в голове: "Как мне теперь жить? Как мне теперь жить?"