Броня одиночества - Смена мерности - часть третья

Странника который пришёл в мою пещеру звали Гжон Шераб, что означало Юный Мудрец. Гжон был моим ровесником, но словно в насмешку над своим именем, выглядел как старик. Лицо его было обветренным, с коркой из, многократно обожжённой солнцем, кожи, а на лбу и в уголках глаз проявлялись заметные морщины. Брови так же выгоревшие на солнце были почти белыми, от чего напоминали седину.

Он спросил, почему я сделался отшельником. Я не стал рассказывать про убийства, но сказал, что на мне тяжёлая карма, которую и за тысячу лет не отработать.

- Может быть тогда не стоит сидеть в пещере, давай лучше помогать всем живым!
- Мне стыдно смотреть в глаза людям - тихо и спокойно ответил я.
- Но так ты и за тысячу лет не отработаешь свою карму! "Научившись успокаивать ум и усмирять желания, учись делать жизнь каждого существа хоть немного счастливее."

Я узнал эту фразу - услышав её однажды от настоятеля, я произносил эти слова обращаясь к ученикам - но никогда не думал, что кто-то применит её ко мне самому - да ещё при таких обстоятельствах. 

Мне ничего не оставалось, кроме как согласно кивнуть.

- Тогда идём! - воодушевлённо сказал Гжон.
Я встал, подпоясался, взял камень-чашу и мы отправились в путь.
Гжон шёл совсем не как обычный человек. Он был очень внимателен ко всему окружающему. Если где-то замечал жука который лежал на спине и пытался перевернуться, он тут же устремлялся к этому жучку и протягивал ему соломинку.
Если где-то видел птичку которая прыгала вдоль тропинки в поисках пищи, он доставал, заранее сорванные, зёрна от разных трав и бросал их птичке.
Вскоре и я стал следовать его примеру.

Мы шли по широкой лесной дороге, и вдруг на пути оказалось довольно большое поваленное хвойное дерево. Я просто перешагнул его и собирался пойти дальше, но Гжон сказал,
- Следует всегда очищать свой путь и убирать с него препятствие, каким бы сложным оно ни было. Тем более если тут поедет повозка, то для людей это дерево станет досадной помехой. Давай же поможем будущим путешественникам.

Частью корней, дерево всё ещё крепко держалось за землю, поэтому просто откатить его было невозможно.

Гжон взялся за середину ствола и попытался приподнять, чтобы сдвинуть. Я же  сообразил, что даже если буду помогать, то вряд ли наших сил хватит, чтобы поднять этот вес.
- Гжон, остановись. Мы его не поднимем. Тут нужно тащить, а не поднимать! Иди сюда, давай возьмёмся за самую верхушку и будем тянуть её на себя. Так вместо силы мы используем наш вес, да и рычаг будет больше!
- Откуда ты это знаешь, удивился Гжон.
- Когда я кого-то учу, или объясняю как это лучше сделать, то знания появляются в моей голове сами.
Гжон кивнул,
- Это хорошо!
Я заметил что Гжон часто вместо улыбки использует этот одобрительный кивок - стараясь сохранять спокойное выражение лица и не поддаваться даже хорошей эмоции.

Мы стали тянуть изо всех сил, дерево было ещё сырым, и поэтому выгнулось, словно плечо огромного лука! Но основание у корня не сместилось совершенно, а значит когда мы отпустим, то ствол вернётся в первоначальное положение.
Я видел, что Гжон, как и я, прилагает весь свой вес, да к тому же упирается ногами в землю, так что даже почва под ними вдавливается и проскальзывает!

Я решил, что мы обязаны сдвинуть это дерево во что бы то ни стало! Поэтому -  напрягся ещё сильнее, превозмогая, возникшую боль в спине и суставах! Дерево не хотело поддаваться, и во мне появилась злость, как во время того боя! Слепая бесконтрольная ярость захлестнула меня - я словно животное зарычал, переходя предел своих возможностей, и не без помощи Гжона, всё же сдвинул дерево!

Оно повернулось, но не полностью, часть дороги так и осталась перекрытой. Зато теперь повозка могла его объехать хотя бы по обочине.

Я тяжело дышал обливаясь потом, руки и ноги словно гудели! Гжон посмотрел на меня и отшатнулся.
- Что с тобой? - в ужасе спросил он.
- Ничего. Меня просто разозлило, что дерево не хотело сдвигаться.
- Твои глаза кроваво красные, как у дикого кабана! Вокруг тебя сейчас такая аура омрачения, что я в жизни не решился бы заговорить с подобным человеком! Никогда больше не переходи в это состояние! Сохраняй спокойствие ума и концентрацию!
- Хорошо, - ответил я - обещаю!
И сделав, несколько дыхательных упражнений, вернулся в своё обычное состояние. 

 
Когда мы пришли в какую-то деревню. Гжон первым делом стал ходить от дома к дому и спрашивать не нужна ли где помощь, при этом он всегда добавлял, что мы готовы помогать без денег. Вскоре нашлась старушка которой требовалось поправить забор, затем женщина которой нужно было вскопать землю. Потом нас просто попросили принести воды из колодца. Мы делали всё это совершенно не прося ничего в замен. И люди сами давали нам пищу и чай.

Я спросил Гжона, а что если разбойники нападут на нас, когда мы будем идти в следующую деревню, разве не могу я перейти в состояние ярости, чтобы защитить нас? Он ответил, что лучше умереть со спокойным умом, чем бороться поддавшись гневу. 

Возможно, я слишком часто стал представлять, себе как буду действовать и смогу ли остаться спокойным если на нас нападут - что вскоре так и случилось!

Мы шли по долине, вдоль высохшего русла реки, затем свернули на лесную дорогу, вдруг из за поворота нам на встречу вышло человек десять вооружённых людей и с ними несколько всадников.

Они спросили кто мы и откуда. Мы ответили, что просто странники.
- Не монахи? - поинтересовался главный, выехав вперёд на пегом скакуне.
- Нет, - ответил Гжон, я просто последователь учения, а мой друг отшельник.
- А деньги у Вас есть?
- Тоже нет, мы помогаем людям и они дают нам еду.
Главарь заорал,
- А как по мне, вы бездельники и дармоеды, никчёмные люди с которых даже взять нечего!
- Это не так - спокойно ответил Гжон.
- Ты мне ещё перечить будешь? Раздевайтесь!
- Нет, так же спокойно ответил я.

Вдруг, главарь вытащил кривой нож похожий на охотничий и кинул его под ноги Гжону.
- Эй ты! Последователь учения, если хочешь жить, возьми этот нож и убей своего друга!
- Нет! -  твёрдо ответил Гжон и сделал шаг назад от ножа.
- Тогда мы тебя... Хотя нет... мы твоего друга привяжем к коням за руки, за ноги и просто порвём! Поверь, это будет куда больнее чем смерть от ножа!
Гжон посмотрел, на меня, за тем на нож и отрицательно покачал головой.
Главарь указал рукой на меня и крикнул,
- Вяжите его!
Четверо устремились в мою сторону, я стал отбиваться стараясь не потерять спокойствие ума. Вскоре те четверо лежали на земле держась за ушибленные руки и ноги.
- Он двигается как монах! Значит вы нас обманули!
- Нет -  так же спокойно ответил Гжон!
Но вместо ответа главный поскакал в мою сторону и достав кнут ударил. Я успел подставить руку, конец кнута намотался в несколько оборотов вокруг предплечья.
Главарь тут же ударил коня по рёбрам, и я, привязанный кнутом, поехал по земле.
Освободиться удалось лишь через десяток метров, но я уже оказался в самой гуще их толпы.

Меня били, меня хватали, кто-то пытался ударить ножом. Я отбивался, но понимал, что их слишком много и чувствовал, как комок ярости стал подступать к горлу. Я вспомнил про своё обещание, данное Гжону, поэтому крикнул,
- Стойте!
На удивление все разбойники остановились. Я тоже перестал двигаться.
- Ладно, я больше не хочу сопротивляться! Насилие - это омрачение ума!
Гжон согласно кивнул, и я понял, что в душе он улыбается.

Меня схватили и стали привязывать руки к одной лошади, а ноги к двум другим.
Тогда уже Гжон не выдержал и тоже крикнул,
- Стойте!
Все повернулись в его сторону.
- Я не буду убивать друга ножом! Но готов занять его место.
- Хорошо! - ухмыльнулся главарь - Привязывайте этого!
Он указал на Гжона.
- Нет, Гжон, не надо!
Видя, что я готов сорваться и вновь ринуться в драку. Гжон пристально посмотрел мне в глаза
- Помни, ты обещал!
- Но... Но, так же нельзя!
- Видимо, такова моя дхарма!
Я схватил валявшийся на земле нож,
- Хочешь, я избавлю тебя от страданий?!
Нет, так ты испортишь свою карму, пусть лучше это сделают они.
- Разве тебе не страшно?
- Нет, мой ум спокоен, кажется именно сейчас я полностью освободился от иллюзии, желаний и страдания. Поэтому благодарю тебя, мой друг.

Они привязали Гжона, ударили лошадей по крупам и разорвали его тело!

Он даже не закричал! От чего мне сделалось ещё более жутко. Туловище Гжона билось в мучительной агонии, но он не издавал ни звука! Видимо разбойников тоже пробрало, они затихли и следили затаив дыхание...
 
Главарь спешно подъехал ко мне, чуть свесился с коня и, вытягивая руку, сказал,
- Нож верни.

Я был в полном оцепенении. Он повторил повысив голос и выделяя слова,

- Нож! Верни!

Я протянул ему нож рукояткой вперёд. Он торопливо взял нож, подъехал к туловищу Гжона, спешился и одним ударом в сердце остановил агонию.

Затем они просто пошли дальше своей дорогой. А я ещё долго сидел на коленях и безмолвно ронял слёзы. Иногда мне хотелось встать, побежать вслед за разбойниками и перебить всю их шайку! Но потом я снова возвращался в транс, в котором душа звенела от боли пронзительно и звонко, как натянутая до предела струна.

Какие бы практики, медитации, или мантры я не применял, но не мог обратно вернуть полное спокойствие ума, всегда и везде в них оставался отголосок того звона!

Я продолжил ходить по деревням, и провинциальным городам, помогая людям, животным и насекомым. Меня подкармливали, иногда предлагали остаться на ночлег, но часто я спал прямо на земле, уже не заботясь о собственном теле.

И однажды сильно простудился. Как назло, начался сезон дождей и мой кашель превратился в хрип и бульканье. Днём в груди кололо и временами кружилась голова, а ночью я стал задыхаться. Иногда я резко просыпался от того, что переставал дышать - или мне так казалось. Это стало происходить всё чаще - я уже не мог нормально выспаться, стал раздражительным и злым, - а затем почти дошёл до состояния ярости. Чтобы избежать омрачения, я нечеловеческим усилием воли заставил своё тело подняться и пойти в лес. Там, я набрал успокоительных трав и грибов дающих опьянение, тщательно их разжевал и крепко заснул.

Во сне я видел маму, она поставила передо мной тарелку горячего супа Тхукпа, разломила лепёшку и мы сели обедать... Вдруг резкая головная боль прервала мой сон, я дёрнулся... Попытался проснуться, но вместо этого увидел своё тело со стороны... Боль тут же исчезла вместе с остальными чувствами.
Кажется я умер.

Как только я испустил последний вздох. Земля пошатнулась и стала заполняться мраком ночной холодной воды! Но вода эта была не мокрой, а скорее тяжёлой. Когда весь мир оказался под водой, озарённый, лишь тусклым свинцовым светом. Я стал вглядываться в затонувшие здания, вдруг вдалеке запылал пожар!

Шквал огня приближался с невероятной скоростью и был такой высоты, словно горел от земли до самого неба! Я понимал, что бежать бессмысленно. Усилием воли, подавив страх и успокоив ум, я стал ждать своей неминуемой участи! Огонь прошёл сквозь меня - больно не было, но весь мир вокруг пылал! А когда пламя затихло и отгорело - остался лишь лёгкий ветерок, уносивший, последние искры куда-то в высь! Ночь сменилась ярким рассветом. Я то ли заснул, то ли потерял сознание.

Помню что я лежал на мягком песке, под ярким светом. Свет был нестерпимым, так что я даже не мог открыть глаза и посмотреть что вокруг.
Поэтому я просто отвернулся и продолжил спать. Песок приятно согревал, а рядом шелестело и плескалось бескрайнее море...

Когда свет ушёл, я очнулся. И первая мысль заставила меня вздрогнуть: "Где я?! Во сне или умер?" Тогда я посмотрел на свои руки - они были полупрозрачными. "Значит... я мёртв?"

И снова показался свет только теперь он был очень далеко, будто восход солнца за далёким неземным горизонтом. Но стоило мне подумать про отца, которого я оставил там одного и даже не попрощался, как свет стал гаснуть...

Я увидел дом в котором я родился и вырос. Подлетев к нему и пройдя сквозь стены, я увидел отца. Лицо его было спокойным, но я заметил тень печали застывшую виде морщин в уголках глаз. Отец держал в руках пиалу с часуйма (тибетский солёный чай  с молоком и маслом яка).

Мне захотелось как-то сообщить отцу, что меня больше нет в земном мире. Я вышел на улицу и осмотрелся. Мимо пролетела стайка мелких птиц. Я тут же направился к этой стае - я догнал их в полёте и слился с ними сознанием! Я развернул стаю и сделал над нашим домом круг, потом ещё один и наконец, я отправил одну из птиц вниз. Она тяжело ударилась телом о входную дверь.

Дверь открылась. На пороге показался встревоженный отец. Он заметил оглушённую птичку, поднял её и заплакал...

Он хорошо знал, что означает этот знак.
Птичка затрепыхалась, пришла в себя и упорхнула в небо.
Я понял, что зря побеспокоил отца, лучше бы и дальше он спокойно пил свой чай...

Страшное отчаянье начало заполнять мои мысли, но я вспомнил чему меня учили в монастыре. Усилием воли я подавил все эмоции, привёл разум к полному спокойствию, сосредоточился и лишь тогда, перестал видеть дом.
 

Я снова оказался в бескрайнем загробном мире, вот только свет там уже почти угас.
Вдруг в фоне отдаляющегося предвечного света, я увидел тёмный силуэт.

Когда фигура приблизилась, я узнал четырёхрукого Царя Небес: Он восседал на троне в виде белого коня. В одной руке Царь держал трезубец, другую - сжимал ввиде мудры, соединив, большой палец с мизинцем, в третьей - диск дхармачакры, в четвёртой - дордже! Кожа Бога светилась малахитовым зелёным светом, а далёкий предвечный свет превращался в сияющую золотую корону, над его головой. Бог был прекрасен и страшен одновременно!

От света Его короны моё сознание плыло и затуманивалось, словно я не мог выдержать счастья и впадал в сильное опьянение.
Я... я... Пытался вспомнить хоть что-нибудь подобающее... но память словно стёрлась... Ни одной мантры, ни одного имени божества не приходило на ум.

Царь Небес, увидев моё замешательство, уже начал отворачиваться, видимо желая уйти, но тут я поспешно произнёс "Ом наме падме хум"...

Бог рассмеялся так, что казалось небесный гром раскатами зазвучал в его голосе и само небо содрогнулось!
- Правильно говорить, "Ом МАНИ падме хум!" но сейчас это не важно. Ты готов обратиться ко мне за помощью? - спросил Царь Небес.

Я почтительно поклонился и ответил,
- Да, я прожил земное воплощение недостойно и заработал тяжёлую карму. Можешь ли Ты помочь мне и дать возможность отработать карму быстрее.
- Могу! - вновь громоподобно рассмеялся Бог.
- Вот возьми он взмахнул рукой не разжимая мудру и отправил в мою сторону некий предмет который медленно подплыл ко мне.
Я внимательно осмотрел и понял, что это доспех, точнее верх брони с золотым нагрудником.
- Что это? - робко спросил я.
- Это броня одиночества. В прошлом воплощении ты должен был стать духовным учителем, но вступил на путь воина - а воину полагается броня.
Надень её - она будет защищать тебя от людей отдаляя их. Но особенно она будет отдалять от тебя близких и тех кого ты полюбишь. Это может причинить страдание, но так же поможет тебе отработать карму и быстрее достичь просветления.
- Благодарю! - я низко поклонился и надел на себя броню.

Бог отвернулся и плавно поплыл, удаляясь, пока не растворился в последних лучах далёкого света.