незабываемое лето. Под домашним арестом

  На следующий день нас не выпустили, Сашу тоже. Он и Арсений перекрикивались через забор, но дядя Серёжа увёл  Сашу вглубь сада.
 К Арсению пришла делегация с другого конца улицы, его звали играть в футбол.
- Не могу! Я под  домашним арестом.
Делегация ушла ни с чем.
Самое неприятное, что я попал в сокамерники к брату, совершенно ничего не натворив. Было очень обидно!
- Пошли пилить!-
предложил братец.
В углу была засохшая слива, бабушка говорила, что её нужно спилить и выкорчевать.
-Пошли,-
согласился я.
Мы прихватили две пилы, ломик, лопату, вилы. Сухое дерево пилилось легко, и  мы быстро дошли до пенька.
- Давай выкорчуем!  Бабушка обрадуется и простит нас, разрешит выйти за калитку .
  Стали корчевать. Несмотря  что пень был трухлявый, толстые корни цепко  его держали.
Мы их обкопали, пытались пилить, но пила застревала в земле.
- Нужен топор!
Мы отнесли пилы, взяли топор и стали перерубать корни. Арсений с выдохом ,-
-Э-хх! –
бил со всей силы в приседе, оставляя на корне много засечек.
- Теперь ты!-
Он вытер лоб и передал мне топор. Я вспомнил, как папа учил рубить, примерился, ударил, попал по сделанной братом зарубке и бил по ней, пока не перерубил корень.
Брат схватил ломик и попробовал пошатать пенёк – не получилось.
Бабушка позвала обедать.
За обедом Арсений пытался подлизаться и выпроситься на улицу, но она, похвалив нас и пообещав мороженое, наотрез отказалась выпускать на  свободу,-
- Мало ли чего вы ещё учудите, а мне за вас отвечать? Нет, будете сидеть дома, пока родители не приедут.  Как они решат, так и будет.
 Мы приуныли,-
- А вдруг родители не смогут приехать в эти выходные? А вдруг они рассердятся и увезут в Москву? А вдруг накажут ещё сильнее?
- Пошли  прощение зарабатывать, сливу выковыривать! –
Арсений  не дал отдохнуть после обеда.
 Ох, и намучались мы с этим пнём, но к ужину одолели его. Устали и вечер провели на крылечке с бабушкой – играли в домино, читали, потом смотрели диафильмы.
  За забором ребята играли в бадминтон, воланчик иногда залетал к нам за забор, и Арсений или я перебрасывали его .
   На следующий день бабушка решила «ослабить « режим, взяла нас с собой в магазин. Я вёз её сумку-тележку, а она вела за руку Арсения. Арсений дышал воздухом свободы полной грудью, вертел головой во все стороны и постоянно наступал мне на ноги.
- Бабушка, а мороженое купим?
- Купим.
- А арбуз?
- Нет, до мамы с папой. Нам картошку купить надо.
Минутное молчание.
- Бабушка, а квас купим?
- Нет, я свой поставила, завтра будет готов.
- А  я сегодня хочу!
- Перехочешь! Компот попьёшь! Из яблок.
Арсений ныл дальше, -
-А шоколадку купишь?
-Нет, куплю только то, что в списке. Будешь ныть, поедешь в Москву!
Бабушка рассердилась, Арсений испугался, прикусил язык.
  До магазина дошли молча, собрали в корзину нужные продукты, Арсений всё же выпросил себе Московский картофель и довольно хрустел картошкой по дороге. Бабушка сделала ему замечание,-
- Нельзя есть одному! Нужно угостить и Мишу, и меня!
Арсений послушался, залез в пакет, захватил горсточку и протянул мне,-
- Хочешь?
-Конечно, хочу, но руки заняты.
Тогда он развернулся к бабушке,-
- Угощайся!
- У меня руки грязные, надо помыть.
Арсений пожал плечами и отправил картошку в рот. Бабушка, оценив остаток, отобрала у него пакет,-
- А это нам. Ты же наш угостил?
Арсению было жаль расставаться с картошкой, но ничего не поделаешь! Слово есть слово, дал – держи.
   Дома, разгрузив сумку, вымыв руки ,мы похрустели на крылечке картошкой под ревнивыми взглядами Арсения.
 Я оставил ему немного, и бабушка отдала ему половину, он повеселел, запихнул всё в рот, чуть не подавился, закашлялся.
Бабушка постучала его по спине, дала водички.
   Напротив открылась Сашина калитка, дядя Серёжа и Саша вышли с велосипедами. На багажнике Саши была корзинка, а на багажнике дяди Серёжи – детское кресло.  Дядя Серёжа поздоровался с бабушкой, игнорируя нас, посадил в кресло младшего и они покатили  за пруд, в палатку. Там продают мороженое, жвачку,  конфеты с шипучкой, петушков нв палочке , вкусные баранки и другие продукты.
   Арсений внимательно проводил их взглядом.
Бабушка пошла хлопотать об обеде, а Арсений отозвал меня,-
- Есть план!
Вечно у него наполеоновские планы и вечно мы с ними влипаем!
- Говори!
- Ты на велике кататься умеешь?
Я обиделся,-
- Ты же знаешь, что нет.
   Год назад , когда друзья учили меня кататься, я упал и получил сотрясение. Врач запретил год приближаться к велосипеду, да я и сам не очень-то и хотел. Осталось неприятное чувство и страх.
- Давай попросим бабушку, чтобы она научила тебя кататься, чтобы ты не сидел под замком со мной, а катался хотя бы по вечерам с дядей Серёжей и Сашей. Она справедливая, не откажет.
Я с подозрением посмотрел на брата, что он задумал? Альтруизмом  особым он никогда не отличался.
- А тебе зачем моя учёба?-
задал вопрос ему в лоб.
- Низачем, о тебе забочусь, ты ж из-за меня страдаешь.
 Скажите, какой жалостливый!  Выглядел он простодушно, но в лукавых глазах бегали чёртики.