Портрет глава 10

        Письма и донесения

         Письмо к Марине


Милая, Марина Павловна! Нет лучше, Марина! Это не имя, это — морская волна, это — утренняя дымка в чудесной лагуне, это — лодка, что качается на волнах, это — покой!
   Если бы я имел право, то мне надо было бы Вас хорошенько отругать за Ваше вчерашнее неосмотрительное поведение. Ваши глаза выдают Вас с головой своим блеском, сиянием, внимательным взглядом и полным пренебрежением ко всем остальным присутствующим. Вы не представляете с каким облегчением я выдохнул, когда Вы сели за фортепьяно и я оказался вне поля Вашего зрения. Идиот Никифор Кокошный пытался с Вами флиртовать в присутствии Петра Алексеича! В какой-то момент я подумал, что товарищ Серов его просто пристрелит. Впрочем, это всё не о том. Любовь моя, нам надо расстаться. Больше всего на свете я боюсь стать причиной Ваших несчастий. Профессор Цветков уверяет меня, что Ваш супруг обо всём догадывается. Что за мной установлена слежка и лучше бы мне покинуть Россию, иначе меня арестуют. Вчера я пришёл к Вам с единственной целью — посмотреть на Вас перед тем, как мы расстанемся. И конечно же посмотреть на портрет. В этом доме должен быть настоящий хозяин, пока я отсутствую, даже если он неузнаваем. Он будет Вам напоминать обо мне, он будет Вашим ангелом хранителем. Никогда больше не выносите его из дома и силы зла не потревожат Вашего покоя. Как только я буду в относительной безопасности (в относительной, потому что ведомство Вашего мужа имеет длинные руки) я дам о себе знать. Я всё хорошо обдумал, доверьтесь мне, у нас всё получится. Но ради Бога, умоляю Вас сожгите это письмо! Не порвите, а спалите его, чтобы оно распалось в прах и в золу. Пётр Алексеич — страшный человек! Если он обнаружит это письмо — всё пропало! Но я должен был Вам написать, чтобы Вы ждали от меня известий, если Вы всё ещё любите меня. Вижу, как Вы вспыхнули от возмущения. Ну что ж, мне надо было Вас немного привести в чувство, потому что вчера Вы вели себя более, чем неосмотрительно. И только деревенщина Филимон ничего не заметил. Чтобы Вас утешить, дарю Вам, как обычно — стихи, которые лишь бледное подобие того, что я чувствую. Но вспомните нашу давнюю стихотворную забаву, чтобы не упустить главного…

Марина, не плачьте, не надо,
А если, роняя слезу,
Раскроете тайного ада
И явного рая грозу
Нависшую в небе, похоже
Аркада готова упасть,
Спросите всевышнего: «Боже
Откуда такая напасть?
Такая нелепая пропасть
Разинула чёрную пасть.
И кто даровал эту кротость
Терпеть эту жуткую власть?»
Едва ли счастливому мигу
Теперь осветить эту мглу.
Раскройте заветную книгу,
Её оставляю в углу
Укромном, где в солнце закатном
Горит горизонт за окном
Оттенком сначала мускатным,
Лишь после кровавым вином.
Как только цветущая липа
Утратит и горечь, и мёд,
Терпенье закончится, либо
Арктический холод придёт
Московскому лету на смену
Калымский лелея покой,
Любовно взбивающий пену
Юродивой снежной рукой
Чтоб смысл утаить за строкой…

     Письмо к Владимиру Ивановичу

  Мой дорогой! Земля уходит из под ног. Да, в тот вечер был сущий карнавал. Все взоры (вернее маски) были обращены на нас. Казалось, я слышала их злорадство. Тот критик в пенсне, помните, сидел прямо напротив Вас. От него исходила явная агрессия и, Вам может показаться это странным, я бы сказала зависть. Когда Вы стали читать (о, это пошлое «что нибудь новенькое») он вытянул шею в Вашу сторону, невольно потянулся за блокнотом и карандашом, но слава Богу во время опомнился. Уморительно смотрелся услужливый Филимон. Вот уж кто для меня загадка! Это громадное чудовище, которому впору идти за плугом, бывает иногда чрезвычайно любезен и заботлив. Никофор играет с огнём! Если Пётр Алексеич вспылит, то Кокошному не поздоровится. Цветков очень милый молодой человек (хотя уже прфессор университета) и я ума не приложу, что он делает в этой компании советских литераторов. Среди них есть Ваши истинные поклонники и может быть даже настоящие ценители изящной словесности, но в нашем доме это всё окрашено оттенком подозрительности и, в последнее время, погружено в зловещюю дымку непредсказуемости. С тех пор, как Пётр, всемогущий, как мне казалось, с его то связями не смог спасти моего бедного брата, я потеряла уверенность в завтрашнем дне. Лишь мысли о Вас дают мне ещё силы находиться в этом мире. Поэтому, чтобы Вы там не задумали, меня ни что не пугает.
 В тот вечер я свалилась в полуобморочном состоянии, как только вошла в спальню. Что Вы думаете, следом за мной зашёл Филимон и принёс мне тёплое питьё, какое-то снадобье, которое я почему-то послушно выпила и провалилась в глубокий сон. Когда я проснулась, первая мысль моя была о Вашем письме. Оно оказалось на прикраватном столике и было вскрыто. Холодный пот выступил у меня на лбу. Ах, да! Я же вчера успела его прочесть. Но не успела его уничтожить. Пётр уже уехал на службу и ничто не помешает мне выполнить в точности, то о чём Вы меня просили. Мне только жаль стихов. Я не успела их выучить. Но зато я получила ключ, воспользоваться которым не получится сразу. Дайте время! Наш верный «почтальон» последний раз послужит нам верой и правдой и я никогда не раскрою Вам его имени. Он и так подвергает себя смертельной опасности. Берегите себя. Жду весточку. Ваша Марина.

      Донесение агента под псевдонимом «Дотошный»

Объект «Писатель» был под присмотром с 11:00 до 14:30, то есть до того времени, когда прибыл в «Особняк». Поведение беззаботное. С одной стороны хорошо ориентируется в городе, с другой, казалось, часто путал направление, спрашивал дорогу или делал вид, что спрашивает. Хорошая спортивная подготовка, без преувеличения, за ним было трудно поспеть. Несколько раз скрывался в толпе или терялся из виду, но каждый раз невероятным образом, опять оказывался в поле зрения. Своим внешним видом выделяется среди окружающих его людей и привлекает внимание. Это поведение человека, которому нечего скрывать. Возле «Особняка» объект «Писатель» был встречен объектом «Профессор». Между ними произошёл короткий разговор и оба зашли в дом. Далее следуя инструкциям, ровно один час я наблюдал за подъездом. В дом зашло ещё трое известных нам гостей, находящихся в разработке по данному делу: объекты «Критик», «Журналист» и «Поклонник». Далее в 15:30 наблюдение было передано агенту под псевдонимом «Незаметный»

     Донесение агента под псевдонимом «Незаметный»

Ровно в 15:30 заступил на пост. Никакого движения до разъезда гостей, которое началось в 22:30, не происходило. Объект «Писатель» вышел из дома последним. На крыльце, между ним и хозяином дома произошёл разговор, который длился около десяти минут. Было похоже, что объект «Писатель» был чем-то обеспокоен, в то время, как хозяин дома проявлял показное дружелюбие и громко смеялся. В 22:40 за объектом «Писатель» подъехал автомобиль чёрного цвета. На этом встреча закончилась.

    21.06.24