Он самый большой французский поэт. Окончание след

   ИСЧЕЗНУВШИЙ   ГОРОД

   Давным давно на берегу океана был дивный город. В том городе богатом и красивом с утра до поздней ночи стоял весёлый крик диких оргий и слышался звон лютней. Народ, беспечно веселясь, гордясь славой своих владык, шумел подобно рою пчёл, не обращая внимания на гнев богов, сверканье их молний.

   С наступлением утра  толпы весёлых людей направлялись на площадь, чтобы полюбоваться муками казнённых на виселицах и натешиться видом смерти. Натешившись, ихикий и нестройный хор пел гимн забвенью и ликовал о том, что человек в своём земном пути всего лишь тень...

   А в тиши садов роскошных, среди деревьев густолистных, отбросив одежды, цари купались в пруду среди юных наложниц. Они наслажались объятьями их нежных рук, улыбались шалостям резвящихся девушек. А вокруг пруда разгуливали павлины, временами распуская свои роскошные хвосты.

   Так жил, ликуя, гигантский город, объятый безумием, развратом. Но нежданно грянул Божий гнев. Давно волны океана неслышно грызли подножье скал, подмывая без усилья недвижные каменные громады, дни и ночи отдыха не зная, на которых величаво стоял город. И однажды, когда на небе, в туманной мгле засветилась звезда вечерняя, а вслед за ней другие звёзды хороводом взошли и облака неслись под лаской ветерка, когда луна взошла, посылая окрест свой серебристый свет, прекрасный пышный город вруг исчез под чёрными волнами. Исчез в одно мгновенье, с садами, с башнями, с дворцами, с царём, который не успел допить вино из чаши пира. С жрецами, хор которых пел гимн у ног кумира своего. Исчезло всё в миг этот ужасный, когда разверзлась пасть океана и столб громадный рычащей пены скрыл всё...

   На месте том ныне лишь ветер мчится по волнам пустыни неоглядной...
 
   КАИН
 
   Бог проклял братоубийцу Каина и тот, бледный и суровый, скитался со своей семьёй и грохот неба слышал над собой. Настала ночь и уставшее семейство оказалось в долине, окружённой горами. Почти без сил, и дети и жена сказали:
 - Здесь для отдыха и сна приляжем мы". Но Каин спать не мог. Он присел у подножья горы и погрузился в думы. Взглянув на небо, он увидел недвижно-яркий глаз, смотревший на него во мраке ночи. Этот взгляд заставил его задрожать и очи опустить. Каин проговорил:
 - Недалеко мы всё ещё ушли.
   Он разбудил спящих и семья снова тронулась в путь, без устали, без сна и без оглядки, при каждом шорохе дрожа, как в лихорадке, шли дальше, дальше, без слов, шли тридцать дней и столько же ночей. Дошли наконец берега моря, где Каин сказал:
 - Здесь остановимся. Приюта лучше нет. Нет далее путей: кончается здесь свет.

   Но в тот же миг, когда он он опустился, чтоб отдохнуть, над ним опять явился недвижный глаз в суровых небесах. Им овладел прежний страх и закричал он:
 - О, спрячьте меня куда-нибудь далеко от этого пронзающего ока!
   Он кричал, трепеща, и был бледнее мертвеца. Сыновья его не узнавали - так он изменился.
   Каин к сыну Авелю обратился:
 - Сын, развери палатку над нами, чтоб с этой стороны не видел я небес.
   Сын выполнил желание отца и Каин спрятался в палатке.
Маленькая внучка Цилла спросила:
 - Ты больше ничего не видишь?
 - Всё то же око вижу, - был ответ.

   Тогда второй сын Ювал предложил воздвигнуть стену. Когда была воздвигнута над Каином громадная стена, он простонал:
 - Перед собою я недвижное око вижу.
   Желая как-то исправить положение, третий сын Каина воскликнул:
 - Выстроим такую крепость мы, такое царство тьмы, чтоб самый вид его зловещих башен гнал от себя и всем казался страшен. Построим мрачный город мы, и там от света спрячем тебя.

   И город был выстроен - большой, из каменных громад. Стены его высокие пугали взор, отгоняя свет, распространяя ночь. А над входом пугала надпись:
 - Вход запрещён ЕМУ!
   Со страхом и надежой вошёл Каин в одну из тёмных башен и услышал нежный голос внучки:
 - Исчез ли глаз?
   Нет, не исчез! И Каин решил, что надо жить ему под землёй. Там никто его не увидит. Вырыли глубокое подземелье, и спустился Каин одинокий туда, во мрак, в могильный свод. Закрылась дверь за ним и над собой, раскрытое широко, неотразимое он вновь увидел око.
   Есть, о чём задуматься...