Жизнь не тобой дана и не тебе её забирать

      Жизнь не тобой дана и не тебе ее забирать

   Здравствуй дорогая моя мама! Вот прошел, еще один месяц, как я работаю на БАМе. У меня все хорошо, даже произошел карьерный рост, теперь я у тебя начальник бригады. Нагрузка прибавилась, но я справляюсь с этим, ведь за это и платят хорошо. Одно только мне не нравиться, это частые командировки по работе в г Хабаровск и ночевка в гостинице, а у меня аллергия к этим заведениям.
Такое письмо получила Юрина мать и сразу пришла мысль, что в этом городе  жил , а может и живет двоюродный ее брат, с кем потеряна давно связь, но адрес его остался. А чем черт не шутит и брат по этому адресу до сих пор живет. Мать, не теряя время, стала восстанавливать потерянные связи. Написав письмо и получив ответ от брата, который так был рад, что нашлись родственные души и их адрес, который он потерял.  Семья его погибла во время войны и он жил один. Он попросил сестру, что бы она дала сыну своему его адрес. И если он будет в Хабаровске, он его  на перроне встретит, и  жить он будет только у него дома, как у царя за пазухой.
      И вот такой момент настал. Дядя Митя, так звали Юриного родственника, стоял на перроне и ждал прибытие поезда. Но передали по радио, что поезд задерживается на неопределенное время. Так прошло три часа, когда родственники не оказались в своих объятиях:
       - А что случилось - задал первый вопрос дядя племяннику.
        - Дядя! Давай я тебе расскажу дома, а сейчас я бы хотел уехать отсюда поскорее.
     Стол ломился от разнообразной закуски, дядя не на словах, а на деле подготовился к встрече с племянником на высоком уровне. После третьей рюмочки, разговор вернулся о задержание поезда:
      -Ты знаешь, дядя Митя в поезде такое случилось, что я чуть-чуть в тюрьму не попал. Сижу, время обеда, разложил столовый инвентарь, а я с частыми командировками купил  его себе, что бы ни у кого, каждый раз  не спрашивать.  Только  уже собирался начать свою трапезу, а сидел я на боковой стороне один. Рядом в купе ехали женщины, одна была с маленькой девочкой. Девочка бегала то ко мне, то к матери, когда из соседнего вагона вошел разгневанный мужчина в какой- то странной пижаме. Девочка не успела освободить ему дорогу и запуталась у него в ногах. Мужчина схватил ее правой рукой, поднял и заорал:
     -  Я тебя маленькая тварь сейчас зарежу- левая рука  взмахнула в сторону, для нанесения удара, в кулаке бы зажат нож
     Я дядя не помню как у меня в руках оказался мой нож, но я как в тумане с одной только мыслью опередить и спасти девочку нанес ему удар снизу вверх в его живот
    Наверно я его сразу убил, он обмяк и стал падать. Мать дитя выхватила свою дочку и две женщины, одна взрослая, а другая маленькая заревели навзрыд. Меня, дядя, стало тошнить и я побежал в туалет опорожнять свой желудок. Вернувшись, я вслух сказал:
   - Вот это я влип в историю. Не думал, не гадал, а тюрьму себе заработал. После моих слов заговорила мать девочки, слезы у которой катились из глаз и от перенесенного испуга и от радости, что дочечка осталось живой:
       -Милый ты мой человек! Я костьми лягу, я до самого верха дойду, я все предприму, что бы тебя на свободе оставили, наш дорогой спаситель
     На шум прибежала проводница и стала успокаивать и попросила ничего не трогать и побежала в свое купе, что бы сообщить о случившемся. В коридоре ей встретился мужчина, который сообщил ей , что в соседнем вагоне убита проводница. Информация быстро долетела до ближайшего отделения милиции, которая уже знала, что на свободу из психиатрической больнице вырвался хитрый убийца .Прикованный левой рукой к кровати, он сделал вид, что сейчас освободится, он подманил к себе охранника и когда тот стал проверять, схватил правой рукой за его  мужское хозяйство. Одно сжатие и у психа на груди лежат ключи от наручников, второе сжатие и у охранника от его хозяйства ничего не осталось, от такой боли, он потерял сознание.
   До поимки маньяка, он уже убил восемь человек,  и об этом знала Москва. У начальника милиции нервы были на пределе,  и вот   трудная поимка и арест, доклад в Москву и вздох облегчения, а тут снова по новой.
Вызвав свое ближайшее окружение, он сказал:
  - Сколько этот маньяк принес бед людям, сколько он нам принес невзгод, поэтому, если такое случится при его задержании расстреляйте его без суда и следствия, а оправдание тому, кто это сделает, мы придумаем, я вам хочу по честному сказать, что я его даже в камере не хочу видеть.
       Когда поезд прибыл на станцию, и в вагон вошла опергруппа, то у нее претензий к человеку, который ликвидировал опасного маньяка, не было, собаки, собачья смерть.
     -Так что я дядя отделался легким испугом. Но ты знаешь, как не приятно на душе, хоть и заслужил убийца смерть, а все равно убивать, не приятно:
      - Ты Юра успокойся, не тебе одному пришлось с этим встретиться. В начале войны я был рядовым. Заставили нас копать окопы, а мне достался участок земли, ну камень на камне. У всех окопы уже по пояс вырыты, а у меня сантиметров 20. Подошел ко мне лейтенант и начал издеваться. А был он человек, которого никто не любил, гадость какая то.  Ну я и говорю ему, а ты возьми лопату и попробуй, что бы твои слова с делом не разошлись. Он и не дослушал меня, как даст мне по морде, я как и на ногах не стоял. Упал и как на мое горе рядом оказался автомат. Я даже о последствиях не подумал, был в таком гневе, как полосонул очередью поперек его туловища
     В нашем полку была страшная нехватка в живой силе, половины а может и больше сложили свои головы на поле брани и отдать меня на расстрел, было не разумно. Наш подполковник, командир полка, организовал штрафное подразделение, как штрафбат на фронте и там служили провинившиеся. Нас было трое, негласно нами командовал бывший заключенный с большим стажем. Как он нам рассказывал, после одного нападения на склад и убийства охранника, если бы их поймали, то был бы расстрел и они от возмездия ушли на фронт
       В любое время передышки, он нас учил обращаться с ножом, а как он им владел, залюбуешься. И вот наше первое серьезное задание, нашу троицу направляют в тыл врага взорвать нефтехранилище, которое заправляло танки противника.
      Нагрузившись взрывчаткой, мы тихо подобрались к объекту. На
двух углах охраняемой территории стояли часовые. Что бы не испортить дело в начале, наш главарь, оставив нас, а сам пополз к часовым, минут через 40 он подполз и сказал:
      - Снаружи никого, а в казарме в три ряда лежит взвод. Как я вас учил, сначала нож, потом затыкаешь рот, понятно, я буду на среднем ряде, если вдруг придется вам помочь. Так мы взвод врагов на тот свет отправили и нефтебазу сожгли.
      Вот представляешь, сколько  время прошло после войны, а я ведь по ночам иногда вскакиваю, от той кровавой ночи. Конечно, с каждым годом приступов становиться все меньше, но совсем не проходят. А все это потому , что лезем в Божьи дела, не мы даем жизнь и не нам ее забирать, а иногда нужда людей заставляет это делать, нарушать Божью заповедь не убей, вот за это и приходиться страдать и думать, как правильно жить и не совершать ошибок, что бы ночью спать спокойно

       -