Развлечения Арабских ночей

"Тысячи и одной ночи"
 "Развлечения", копии, 1914 г.Arabian Nights_" была представлена Европе во французском переводе Антуаном Галланом в 1704 году и быстро приобрела уникальную популярность.Есть даже рассказы о том, как переводчика разбудили ото сна группы молодых людей под его окнами в Париже, настойчиво требовавших рассказать им другую историю.
Узнал поначалу мир отказывался верить, что М. Галланд не
придуманные сказки. Но он действительно обнаружил арабская рукопись
с шестнадцатого века в Египте, и советовался Восточная
рассказчики. Несмотря на неточности и потерю цвета, его двенадцать томов
долгое время оставались классическими во Франции и легли в основу наших
популярных переводов.
Более точная версия, исправленная с арабского, со стилем
восхитительно прямой, легкий и незамысловатый, был опубликован доктором Джонатаном Скоттом в 1811 году. Это текст настоящего издания.
Мусульман восторг в истории, но, как правило, стыдно показать
литературный интерес к литературе. Следовательно, в мире самый восхитительный сюжет книга пришла к нам с но скудные признаки своего происхождения. Критический анализ ученые, однако, смогли прийти к довольно определенным выводам. Читателю будет интересно самому проследить
сходство в приключениях двух персидских цариц,
Шехера-заде и Есфири из библейской истории, которая есть у М. де Гехе.
указано как указывающее на их первоначальную идентичность (_Энциклопедия
Британика_, "Тысяча и одна ночь"). В арабской литературе десятого века есть два или три упоминания о персидском сборнике
сказок под названием "Тысяча ночей", очарование которых
леди Шехера-заде продолжала выигрывать еще один день жизни. А
много хороших сказок, как мы их явно содержат элементы
указывая, Персидского или индийского происхождения. Но большинство историй, даже те, со сценами заложены в Персии или Индии, проходят тщательную мусульманин в мысли, чувства, ситуации и действия.
Любимое место действия - "славный город" Багдад девятого века, чей
халиф Гарун аль-Рашид, хотя и был великим королем и наследником все еще
"более могущественные люди" прославился главным образом благодаря этим рассказам.Но содержание (с должным учетом возможности более поздних
вставок), ссылки в других произведениях и диалект показывают, что
наши "Арабские ночи" появились в Египте очень скоро после 1450 года.
Автор, несомненно, профессиональный рассказчик историй, был, как и его предшественник Шехера-заде, человеком обширной начитанности и безупречной памяти, свободно владеет речью и готов при случае пуститься в поэзию.
Грубость арабского повествования, которая отсутствует в нашем
переводе, характерна для египетского общества при мамлюкских султанах. Подданные халифа в старом Багдаде потерпели бы это не больше, чем современные христиане.Более захватывающих историй никогда не рассказывали. Хотя клятва одного Восточный стиль был самым священным из всех, и хотя Шахриар
"связал себя торжественным обетом жениться на новой жене каждую ночь, и
прикажи ей быть задушенной утром", - мы вполне верим, что он
отказались от себя, и одарил его невеста приостановить исполнение приговора, пока он не могли бы выяснить, почему десять вежливые молодые Господа, всем слепых правый глаз, "имея очернили себя, плакал и сетовал, избиение
их головы и груди и постоянно плачет, - это плод наш безделья и любопытства.'" Чтобы быть уверенным, когда золотая дверь
были открыты, и черный конь исчез с такой замкнутый переключатель
его хвост, у нас есть немного ощущение, что они были "проданы", - как
ощущение, что великое искусство не дает. Но мы пребываем в прекрасном расположении духа;ибо разве нас с самого начала не предупреждали именно об этой слабости любопытства, и разве рассказчик загадочно не улыбается и
не советует нам быть благодарными за то, что у нас, по крайней мере, все еще есть два наших хороших глаза?

Помимо интереса к сюжету, жизни и движению сказок,
духов, которые входят и создают свои собственные прецеденты, для нас есть еще
очарование общения с людьми, столь непохожими на нас: мужчинами
предприимчивые, но никогда не напряженные, люди, перенесшие много невзгод, но не испытавшие никаких затруднений. Фантастическая, великолепная, экстравагантная, красивая, великолепно окрашенная, юмористическая - была ли когда-нибудь книга с такими бесконечными контрастами?