Рояль на чердаке. Глава 13

  Кажется, назад уже не свернуть…


  Солнце уже жадно облизывало лучами крыши домов.

  В квартире номер восемь было шумно. Хозяйка накрывала на стол, рядом с ней суетились чердачные жители, стараясь помочь.

- Даниэль, не мешайся под ногами! Иди в ванную, пока завтрак еще не готов, а то рискуешь опоздать на работу! - посмеиваясь, сказала Авелин, подмигнув Мелиссе. - Тем более, нам с твоей соседкой нужно посекретничать о всяком...

  Юноша застыл на секунду, потом поспешно взял принесенную с чердака одежду и направился в ванную комнату, сгорая от любопытства и желания услышать хоть часть женского разговора.

  Проводив взглядом Даниэля, девушки поспешно сели за стол, начиная разговор.

- Мелисса, дорогая, признайся… между тобой и Даниэлем что-то случилось? Вы мало разговариваете и держитесь немного поодаль друг от друга, - быстро прошептала писательница, вопросительно вглядываясь в лицо собеседницы.

  Художница подняла взгляд янтарного глаза и грустно вздохнула.

- Да, в общем то, ничего особенного между нами не произошло. Просто… совсем недавно у нас был достаточно откровенный… Нет! Даже скажу… душевный разговор. Не буду вдаваться в детали… Просто я не могу отделаться от мысли, что Даниэль меня обманывает или того хуже… затевает что-то против меня, - нервно пробормотала Мелисса, оглядываясь в сторону ванной комнаты.

- Ого… не ожидала такого ответа, честно тебе скажу. Я думала вы там вещь какую-то не поделили или из-за ерунды какой-нибудь поссорились, - ответила Авелин, обеспокоенно помешивая серебряной ложечкой горячий крепкий кофе в своей чашке. - Мелисса, я думаю, тебе не стоит надумывать лишнего, ведь Даниэль и мухи не обидит. Тем более, он так хорошо к тебе относится, - продолжила Авелин.
 
  Вдруг разговор прервал вошедший в квартиру Тьери. Мужчина держал в руках тяжелые пакеты с продуктами. Его длинные русые волосы, небрежно разбросанные по плечам, спутались из-за игр с осенним ветром.

- Всем доброе утро, - как-то угрюмо буркнул он, недобро посматривая на гостью. – Ави, я к вечеру всё купил. Отметим твою успешную крупную публикацию шикарным ужином! - не повышая голос, объявил он, целуя хозяйку квартиры в макушку.

  Авелин довольно улыбнулась, поглаживая Тьери по щетинистой щеке.

- Мелисса, знаешь, Тьери только что напомнил мне пригласить вас с Даниэлем на ужин! - Авелин чуть наклонилась к художнице, убедилась, что Тьери направился в другую комнату и продолжила. - Вечером посидим вместе и разговорим твоего маньяка-обманщика и всё встанет на свои места! - подмигнув, закончила девушка.

  Мелисса, не раздумывая, приняла приглашение и поспешила расспросить писательницу о предстоящей публикации книги.

  Тьери витал в своих мыслях. Его злило присутствие чердачных жителей в квартире Авелин. Мужчине не нравилось, что его любимая готова уделять внимание и проводить время с неприятными бродягами, которые появились в её жизни совсем недавно. Однако Тьери не решался открыто проявлять своё недовольство, ведь в один из вечеров, проведенных наедине с Авелин, у них состоялся достаточно эмоциональный разговор на этот счёт. Эта беседа оставила неприятный осадок, но при этом многое объяснило в поведении писательницы.

  Этот весьма важный разговор завязался вечером, когда Авелин уютно устроилась на подоконнике перед открытым окном, устремив вдаль взгляд выразительных голубых глаз. Разыгравшийся ни на шутку осенний ветер колыхал белые занавески перед открытым окном. Тьери не мог отвести взгляд от задумчивого личика писательницы… Мужчина подал Авелин зажжённую сигарету.

- Как рано стало садиться солнце. Кажется, будто день успевает закончиться, пока в руке тлеет сигарета, - прошептала девушка, наполняя лёгкие табачным пахучим и тяжелым дымом.
- Отчего такие грустные мысли? Ты же любишь осень, - подойдя ближе к сидящей на широком подоконнике писательнице, произнёс Тьери.
- Честно, мне сложно самой в этом признаться, но мне тревожно от того, что на улице уже темнеет, но на чердаке тихо и пусто... Кажется, будто Даниэлю и Мелиссе может что-то угрожать. Это заставляет меня волноваться и крутить в голове жуткие мысли…
- Авелин, вот снова ты начинаешь разговор об этих бродягах! Это невозможно! Они живут тут всего ничего, и ты переживаешь о них так, словно эти подростки - твоя семья! Почему? Неужели тебе больше не о ком заботиться и переживать? - внезапно возмутился редактор, слегка повысив голос.

  Авелин вопросительно обвела глазами лицо собеседника, выдохнув облако дыма. Она и правда часто упоминала Даниэля и Мелиссу в разговорах, шутила и будто чересчур сильно беспокоилась о них.

  Тьери никак не мог понять, что вызывало у его любимой такое сочувствие и желание помочь.

  Редактору казалось очень несправедливым то, что какие-то бродяги, внезапно появившиеся на старом и никому не нужном чердаке, получают столько внимания Авелин, в то время как с ним писательница спустя много времени совместной работы и даже начала отношений остается сдержанной и будто даже холодной, не проявляя к нему живого интереса и человеческого тепла.

  Авелин усмехнулась от собственных мыслей, вызванных неожиданным вопросом.

- Успокойся, ревнивец, я просто хочу помочь этим детям…
- Детям?! Ави, послушай же, они уже достаточно взрослые люди, которые попросту пользуются твоей добротой! - возразил Тьери, проводя рукой по растрепавшимся волосам.
- Знаешь, я ведь была немногим старше, когда ушла из родительского дома, бросив учёбу в медицинском институте! И в тот момент у меня не было ни денег, ни того, кто мог бы протянуть мне руку помощи и подсказать как действовать, чтобы добиться в жизни хоть чего-нибудь.
Тогда в момент спокойствие и достаток, которыми меня обеспечивали родители, сменились на нескончаемые поиски работы, места, где я могла бы остаться хотя бы на одну ночь и бесконечные попытки найти издательство, которое бы приняло мою первую и единственную законченную на тот момент книгу… - писательница нервно усмехнулась, - это был чудовищный роман, который сегодня страшно даже в руки брать… Услышь это! Я рвалась к небесам, а вокруг не было никого… совсем ни души, кто мог бы помочь мне расправить крылья! Это страшно, Тьери… Ты не можешь даже на секунду представить насколько тяжело этим ещё совсем юным ребятам, которые к своим годам пережили столько, сколько не пожелаешь ни одному человеку! – произнесла Авелин, не отводя пронзительного взгляда от Тьери.
- Ты права… Прости мне мою чёрствость… - опустив голову, отозвался редактор.
- Пойми, Тьери, я вовсе не хочу обеспечить им безбедное существование, чтобы они полностью расслабились, не стремясь ни к чему. Нет! Просто… мне очень хочется показать, что не все люди в этом мире ужасны, и из любой ситуации есть выход! – Неторопливо и растягивая слова произнесла писательница, медленно подходя к письменному столу, скользя взглядом по семейному фото, заботливо вынутому редактором из разбитой рамки.

  Девушка тяжело вздохнула, последний раз затянулась и, выпустив кольцо тяжёлого дыма, потушила сигарету о фотографию, оставляя чёрное пятно, выжигая изображение своего лица. Она замерла на мгновение, будто наслаждаясь сделанным, не в силах отвести глаз от испорченной фотографии. Женское лицо выражало спокойствие и, будто, состояние удовлетворённости. Тьери отстранённо наблюдал за происходящим, словно знал, что рано или поздно это должно было произойти. Мужчина устало запрокинул голову, уставившись в потолок. Ему казалось, будто он полюбил не человека, а непредсказуемую и непокорную стихию, которая не умеет подчиняться, останавливаться и действовать так, как поступил бы обычный человек. Этим Авелин бесконечно манила и восхищала своего романтичного редактора.

  Тьери дождался пока писательница опустится на своё место и закурил сигарету.

  Авелин удивлённо вскинула брови и даже протёрла глаза, будто не верила тому, что происходит прямо перед ней.

- Тьери… Я впервые за долгое время нашего общения вижу, что ты куришь!
- Да… Уж с тобой то закуришь… - посмеиваясь отмахнулся редактор.

  Авелин рассмеялась

- Вот оно! Моё губительное влияние! Испортила такого правильного мальчика! – прошептала писательница, приближаясь настолько близко, что Тьери мог чувствовать её горячее прерывистое дыхание.
- Мальчика? – недоумевая, переспросил редактор.
- Кажется, я имею полное право тебя так называть… Ты же младше меня…. Тебе же 24? – смутившись, уточнила Авелин.
- Боюсь, ты немного ошиблась… Мальчику скоро исполнится 29… - улыбнувшись, ответил Тьери.

  Разговор прервался, обрывки невысказанных фраз бесшумно разлетелись по комнате. В глазах литературной парочки отчётливо читалось: “Боже, я совсем ничего не знаю о своём любимом человеке…”

  Оставшийся вечер Тьери и Авелин неловко пытались завязать беседу на отвлечённые темы, но общение как-то не клеилось.

  С того вечера прошло совсем немного времени и Тьери не мог отделаться от мрачных мыслей о том, что он до беспамятства влюбился в образ, который создал в своих фантазиях. Это неприятное нервозное состояние заставляло его избегать лишних противоречий и каких-либо эмоциональных споров.

  Тьери тряхнул головой, отгоняя дурные мысли и тяжелые воспоминания о том вечере. До ушей доносился звон столовых приборов и посуды: чердачные жители принялись за завтрак. Тьери с упоением слушал звонкий смех Авелин, и на душе становилось легче.

  Редактор поспешил присоединиться к завтраку, стараясь забыть о своих обидах… Время летело быстро: ребята старались как можно быстрее обсудить волнующие их новости, чтобы не опоздать на работу.