Беременность от космоса

Вадим Щербинин sherbinin9292@mail.ru

БЕРЕМЕННОСТЬ ОТ КОСМОСА

Вербатим

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Маша - 22 года. Неприкаянная.
Ольга - 40 лет, хорошая баба, простая.
Иван - 50 лет, отчим Маши.
Сережа - 15 лет, не по годам огромный общий сын.


СЦЕНА ПЕРВАЯ


Кухня в маленьком, деревянном доме. Брякает телевизор. Иван, Ольга и Сережа собираются обедать. Родители одеты по-домашнему: Иван в шелковый халат, Ольга в растянутые, застиранные лосины и такую же футболку. Сережа, как обычно при параде: белая рубашка, брючки, жилетка, очки. Он собирает кубик Рубика и не видит ничего вокруг. Иван ровняет ногти пилочкой, Ольга мечет на стол еду. Входит Маша. 

ОЛЬГА. На те, хрен в томате! Как это к нам такую красивую тетеньку занесло?
МАША. Привет.
ИВАН. Маша, садись за стол.
МАША. Да? А угостите?
ОЛЬГА. Она записывает.
ИВАН. А... ну давай. Кто ты такая?
МАША. А?
ИВАН. Кто ты такая?
МАША. А ты кто такой?

Иван снисходительно усмехается. Маша присаживается рядом с Сережей на край кухонного уголка.

МАША. (глядя в телевизор) Че празднуют?
ОЛЬГА. Победы.
МАША. Праздник, что ли это?
СЕРЕЖА. Да.

Ольга снимает мясо с шампуров.

ОЛЬГА. Ну, как дела?
МАША. Отлично. (Сереже) Голова то не болит у тебя?
СЕРЕЖА. Не болит.
МАША. Нет, не болит, нормально?
СЕРЕЖА. Не болит.
МАША. Ясненько...

Молчание

МАША. (бегло, не внятно) Кто там, кого разбомбил-то?
СЕРЕЖА. Чего? Еще раз скажи.
МАША. Кто кого, говорю, разбомбил?
СЕРЕЖА. При чем тут разбомбил?
ИВАН. Никто никого не бомбил.
СЕРЕЖА. Мама?
ОЛЬГА. Чего?
ИВАН. Маша тут начинает допрашивать.
ОЛЬГА. Че допрашивать-то? Че, блин она, следователь, что-ли?
СЕРЕЖА. Голова у тебя не болит? Как у тебя дела? Кто кого разбомбил?
ОЛЬГА. Голова не болит?.. А у кого болит голова? У кого, у кого голова болит? У Маши голова болит?
СЕРЕЖА. Может быть.
ОЛЬГА. Еще и галюцинации немножко есть.
МАША. Не, у меня галюцинаций нету.
ОЛЬГА. Значит слухи немножко идут.
МАША. Да?
СЕРЕЖА. Может быть ты отрицаешь.
ОЛЬГА. (ехидничает) Да? Слухи идут? (ставит перед Машей тарелку) На, мяска поешь.
МАША. Кто я?
ОЛЬГА.(громко) Мяска, говорю, поешь! Кто ты... Вот видишь, опять у тебя.
МАША. Какие еще ты слухи знаешь?
ОЛЬГА. Да все я знаю.
МАША. Ну... какие?
ОЛЬГА. А че те тут... Че тебе все это рассказывать. Ты мне не рассказывай. Я не этот... не доктор, не психолог, не врач, не не этот... К нормальной жизни надо тебя приводить, а не..
МАША. Никакие письма тебе не приходили еще?
ОЛЬГА. Ниче мне не приходило.
ИВАН. Нет.
МАША. Ты сходи на почту, может почитаешь.
ОЛЬГА. А че я тебе почитаю?
СЕРЕЖА. Некогда нам ходить, да, мама?
ОЛЬГА. Ак... А куда я пойду-то, если мне ничего не пришло? Приду, скажу: «Дайте мне письмо!». Ты дура?
МАША. Тебе вообще даже ничего не приходило? Вообще ничего?
ОЛЬГА. Ниче мне не приходило. Чего мне приходило. А тебе че, приходило?
МАША. А мне да, кое-что пришло.
ОЛЬГА. Ну, дак покажи, че тебе пришло. Я хоть почитаю.

Молчание.

ОЛЬГА. Видишь, даже четыре шампура, мы тебя ждали...
МАША. Угу...
ОЛЬГА. А ты поздно пришла, весь твой шашлык съели, почти.

Молчание.

ОЛЬГА. Звонишь ночью, Маш. Мы спим. Ну е-мое. Ты знаешь, что мы в это время спим. Я знаю, что у тебя бессонница, тебя че-то беспокоит. Но нас-то ты не беспокой в это время. Мы работаем, мы устаем, нам не до этого, мы всякой хренью-то не... Мне так и хотелось тебя послать куда-нибудь подальше, по телефону, слава Богу сдержалась. Я ж тебя не беспокою...
МАША. Угу...
ОЛЬГА. Когда ты там спишь или чего-то.
МАША. Ну да.
ОЛЬГА. И ты наши права не нарушай.

Молчание.

ОЛЬГА. Дак покажи чего пришло-то тебе.
МАША. Я с собой не взяла.
ОЛЬГА. Ак че...
ИВАН. Дак че тогда.
ОЛЬГА. Ты должна была...
СЕРЕЖА. Ты так запомнила?
ОЛЬГА. Подготовиться...
МАША. Ну там че-то типа...
ОЛЬГА. Принести... Чего типа?
МАША. Че-то типа там «Прошу выделить Иванова. И.В и Иванову. О.С долю детям: Иванову. С.И и Бурмагиной. М.О»
ОЛЬГА. Ааа...
ИВАН. Просят?
МАША. В соотношении...
ИВАН. Просят? Выделить.
МАША. Один к четырем.
ИВАН. О как!
МАША. Вот так вот! Представляешь?
ИВАН. Документ-то покажи.
ОЛЬГА. Настоящий документ-то покажи.
МАША. Я сфоткала.
ИВАН. Я вот твоему слову не верю.
ОЛЬГА. Ак покажи! Я вот то... я вот тоже не верю. Я говорю покажи. Все изна... сначала до конца покажи, чтобы мы почитали.
ИВАН. Соотношение (садится рядом с Ольгой) пусти меня.
МАША. Угу. Ну там без соотношения, конечно, правда.
ОЛЬГА. Ну вот.
ИВАН. Вот. это уже кое-что меняет, Маш. Без соотношения. Может быть...
МАША. Щас, секундочку.
СЕРЕЖА. Включай уже, да ведь, папа?
ИВАН. Может быть одна сотая.
МАША. Нет, нет, нет. Там врядли одна сотая будет.
ИВАН. Ну почему нет-то?
ОЛЬГА. Так и, и че дальше то нам? Че? Делить, дом продавать и делить на четыре части или чего, ну?
МАША. Я, наверное, сама его у вас выкуплю скоро.
ОЛЬГА. Ааа...
ИВАН. Дом выкупишь?
МАША. Конечно!
ИВАН. А нас куда денешь?
МАША. Не знаю. Куда-нибудь.

Сережа и родители смеются.

ИВАН. В мусор?
МАША. Ты почитай, почитай, так, это дальше, так (листает по экрану телефона в руках Ольги) хоп, хоп.
ИВАН. Выкупит...
МАША. Так вот (листает), а нет, подождите...
ОЛЬГА. (одергивает телефон) Подожди-подожди! Дай мне с начала почитать!
МАША. Давай, давай, читай, читай.
ИВАН. Выкуплю...
ОЛЬГА. Тааак...
ИВАН, Выкупают, Маша, у тех, кто продает.
ОЛЬГА. Первое у нас... несовершеннолетнего, Сергей, Иван, так, ладно...
МАША. Как будто все поняла, что прочитала...
ОЛЬГА. Коне... мне как...
СЕРЕЖА. Там все написано. Да ведь, мама?
ОЛЬГА. Как мне надо, так я и буду читать.
МАША. Ну ладно, читай, читай.
ОЛЬГА. Иванов Иван так, проживающий так... Сергеевна, тоже тут же проживающая...
СЕРЕЖА. (смотрит на Машу) Такая счастливая... скажи-ка, папа.
ОЛЬГА. Оп-па. А че такое третье лицо, не заявливающее самостоятельные требования... это че такое? (передает телефон Ивану) Ну-ка, почитай.
ИВАН. (читает) В интересах. Ааа, заботушка ты наша.
МАША. Да, да, я позаботилась об Иванове Сергее Ивановиче.
ОЛЬГА. Тааак...
ИВАН. Так, так, так... третье лицо, не заявляющее... Маш, ты не заявляешь требований.
МАША. Чего?
ИВАН. Ну ты. Третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований, Бурмагина Мария Олеговна.
ОЛЬГА. Таак...
ИВАН. Ты ни на что требований не заявляешь.
ОЛЬГА. Дальше, подожди. Дай дальше-то почитать.

Маша забирает телефон, читает.

ОЛЬГА. Че ты выхватываешь-то?
МАША. Прошу...
ОЛЬГА. Да мне насрать.
МАША. Давайте дочитаю. (Читает) Возложить на Иванова Ивана Владимировича и Иванову Ольгу Сергеевну обязанность оформить жилое помещение расположенное по адресу ул. Пионерская, дом пять. Так... в общую долевую собственность Иванова Ивана Владимировича, Иванову Ольгу Сергеевну, Бурмагину Марию Олеговну и Иванова Сергея Ивановича с определением долей по соглашению сроком до первого ок-тяб-ря!
ИВАН. И что?
МАША. Итого!
СЕРЕЖА. Дальше.
ОЛЬГА. Дай почитать-то.
ИВАН. Дак подожди, подожди.
ОЛЬГА. Дай хоть мы все тут дочитаем.

Ольга снова забирает телефон.

ИВАН. Она уже наизусть, похоже, знает. Такой мелкий шрифт, я даже не вижу.
ОЛЬГА. Сфокусировать мы не можем.
ИВАН. (Читает) Прошу... Нас просят, да? Меня.
МАША. Да, просят.
ИВАН. Просят... та-да-да-да-да-даа... так. Ну, просят, это не приказывают, во-первых.
МАША. А, ну да, конечно.
ОЛЬГА. Ак мы тоже можем с иском к ним туда подойти.
МАША. А, хорошо, подходите.
ИВАН. Просят, во-первых. Выслушали только одну сторону, а так-то четыре стороны, Маш.
МАША. А, ну давайте так, отлично.
ОЛЬГА. Здорово, да?
МАША. Вообще вы угарные.
ОЛЬГА. Вообще угарные.
ИВАН. А че мы угарные-то, Маш? Ты думаешь вот это?
ОЛЬГА. Это ты угарная.
ИВАН. Это не решение суда. Это просьба прокуратуры.
МАША. И все да, вы такие?
ОЛЬГА. Конечно.
МАША. Прокуратура вас не ****, короче.
ОЛЬГА. Почему не ****-то, Маш? Нас все ебет.
МАША. Так, это, телефон мой отдала!
ИВАН. Отдай, отдай телефон, отдай.
ОЛЬГА. Да подожди, дай мне, дай хоть почитать-то блин. Прошу...
ИВАН. А, ну давай. Ты имеешь в виду, вот эта просьба прокуратуры - это обязывающий документ?
МАША. Ну как бы да.
ИВАН. Как бы для кого?
МАША. Как бы для вас.
ИВАН. С чего ты взяла-то?
ОЛЬГА. Подожди, посколь...
МАША. То есть, как бы, то есть бумага на вас.
ОЛЬГА. Так, поскольку действия по информации жилого дома...
ИВАН. Мы будем разбираться, у нас пока нет этих бумаг.
ОЛЬГА. Расположенного по адресу...
МАША. Ааа...
ИВАН. Вот, они будут - будем разбираться, Маш.
МАША. Я поняла.
ОЛЬГА. Улица Пионерская пять...
ИВАН. Я пока еще этот документ не знаю, что это такое.
ОЛЬГА. В общую долевую собственность Иванов.И, супруга Иванова и де-детей... так...

Маша встала из-за стола, роется по шкафам.

СЕРЕЖА. Че там шаришь?
МАША. Ниче, я свои вещи ищу, отстань, а...
СЕРЕЖА. Какие там вещи? А, забирай.
ОЛЬГА. Определенной, так долевой, соглашение относится так...  И самое-то интересное, почему мне тут еще... так, действительно, че-то там...
ИВАН. Фольгу взяла, фольгу, обматываться.
ОЛЬГА. Ааа, на голову обматывать?
ИВАН. Беременность от космоса.
МАША. Нет, не беременность от космоса.
ИВАН. Давай я почитаю еще.
ОЛЬГА. Так, подожди... в нем могут быть использованы.
ИВАН. Принесла документ... какую часть дома выбираешь, Маш, какую отпилить?
ОЛЬГА. Туалет, наверное.
МАША. Самую жирную и аппетитную.
ИВАН. Это кухня. А где раскладушку поставишь?
ОЛЬГА. Устанавливает срок принятия мер...
ИВАН. А как заходить сюда будешь?
МАША. Через окно.
ИВАН. Молодец.
ОЛЬГА. По обеспечению оформления помещения... так, это все долго.
СЕРЕЖА. Мы ее можем закрыть, да, папа?
ИВАН. Знаешь вот человек и... и стиль жизни? Я плюю на ваши могилы.
ОЛЬГА. В соответствии с частью, так... прокурор в праве обратиться в суд...
ИВАН. Еще и потопчусь, еще и поссу.
ОЛЬГА. С заявлением за, так, защиту прав гражданина, если он, по состоянию здоровья так, ага...
ИВАН. А, то есть...
ОЛЬГА. Причинам, не может сам обратиться в суд. А! Это Сережка, если не может обратиться в суд! Тогда может прокурор.
ИВАН. Сережа, ты можешь обратиться в суд?

Сережа кивает.

ИВАН. Ну, что ты, сын? Тебе сколько лет?
ОЛЬГА. Учитывая несовершеннолетний возраст...
СЕРЕЖА. А когда мне можно?
ИВАН. Ну, ты несовершеннолетний.
ОЛЬГА. Иванова Сергея Ивановича.
ИВАН. Ты соберешься в суд обращаться, никто не возьмет.
СЕРЕЖА. Да, я не могу.
ОЛЬГА. Так, дата рождения...
ИВАН. Маш, закон, он, как дышло, куда повернул, туда и вышло.
МАША. Понятно, блин, ясно.
СЕРЕЖА. Ой, как будто бы не правда... Да, папа?
ОЛЬГА. Маша ты че, обалдела? Это он пойдет на нас в суд подавать, что мы ему долю не отдаем? Ты обалдела?
МАША. То есть прокурор - дурак, значит, да, получается?
ОЛЬГА. Почему дурак-то? Он потому, что не знает сути дела-то.
ИВАН. Он не может нам приказать.
МАША. А, понятно, угу.
СЕРЕЖА. Он не может нам приказать.
ИВАН. Он нам, я так понимаю.
ОЛЬГА. Он тоже понимает, что ты тоже можешь быть неадекватная.
МАША. А, ну типа того, понятно.
ОЛЬГА. Типа того, да.
ИВАН. Он принял меры какие-то. Да, он нас просит.
ОЛЬГА. Он, он, вот пришлют нам и мы пойдем к прокурору с этими, с бумагами.
МАША. Угу.
ИВАН. Сходим. Я пока не знаю, что это.
ОЛЬГА. И тоже будем объяснять ему. И он не понимает. Это то же самое, как вот ФСБ ко мне приехало.
ИВАН. Тебя послушали и сделали какие-то выводы.
ОЛЬГА. Выводы, да.
ИВАН. Вот и прокурор сделал выводы.
МАША. Ясно.
ИВАН. Закон заднего числа не имеет.
ОЛЬГА. Как ФСБ, Маш. Побегала... Записываешь?
МАША. Нет, конечно.
ОЛЬГА. А как это?
ИВАН. А как это? Еще перед калиткой тыкала тут, включала.
ОЛЬГА. Побегала в морозы блин в футболочке, холодно. ФСБ...
ИВАН. Доедай мясо-то свое.
МАША. Я уже доела, там жир остался.
ИВАН. Вон кусок, недоеденный.
МАША. Это жир.
СЕРЕЖА. Это мамин.
ИВАН. Это Машин.
ОЛЬГА. Они приехали, они стоят у дверей и боятся заходить в дом, я говорю: дак заходите в дом то. Нет, мы не пойдем, выйдете вы к нам.
ИВАН. А вдруг там с ружьем кто-нибудь, да?
ОЛЬГА. Как будто мы тут такие террористы, блин, всех убиваем.
СЕРЕЖА. Как будто террористы.
МАША. Угу. Когда это было-то, подожди.
ОЛЬГА. Чего было-то, ты сама вот, сама там записывай.
ИВАН. Мы не отслеживаем эти даты, Маш.
ОЛЬГА. Не надо этого, когда было, чего было, ты уж сама-то видимо не помнишь.
ИВАН. Мы живем своей жизнью, занимаемся своими делами. И вот это все, между делом, не заносим в календарь.
МАША. А, понятно.
ИВАН. Вообще, абсолютно. Когда там, чего.
ОЛЬГА. Оно нам не интересно.
МАША. Так нет, а смотрите, как-бы. Давайте порассуждаем логически, как бы. Вас просят выделить мне и Сереже долю.
ОЛЬГА. Маша, а хочешь я тебе логически все расскажу?
МАША. Нет, как бы смотри, вот, прокурор...
ИВАН. Ты написала логически? Незаинтересованное лицо...
ОЛЬГА. Ты совершеннолетняя, ты уже должна себя обеспечивать. А ты себя обеспечиваешь?
МАША. Раз, два, три. Подождите, стойте.
ОЛЬГА. Ты с нас требуешь, ты с нас вытаскиваешь.
МАША. Подождите, вот прокурор, допустим, его секретарь или его помощник запросили документы из пенсионного фонда и из сбербанка.
ИВАН. Ну, это я понимаю, все запросили.
ОЛЬГА. И чего у нас криминального там?
МАША. Запросил справку, как вы там. Дак вы дочитайте до конца может быть? Давайте, может вы до конца дочитайте.
ОЛЬГА. Ну.
ИВАН. Мне итог, в результате.
ОЛЬГА. Все.
ИВАН. Он пишет: прошу выделить.
МАША. А типа «прошу» не «требую», да, то есть? Вообще разные...
ОЛЬГА. Да!
ИВАН. Абсолютно. И в случае... Резюме: если ребенок не сможет сам обратиться в суд...
ОЛЬГА. Не должен!
ИВАН. Подожди, Оль, не перебивай.
МАША. Ага.
ИВАН. Если он не сможет сам обратиться в суд. Там про тебя вообще слова нет. Ты уже не ребенок.
МАША. А, ну да, естественно.
СЕРЕЖА. Естественно.
ИВАН. Если он не сможет обратиться в суд. В случае заболевания, там или еще чего-то, тогда прокурор имеет право обратиться в суд за него. Но если он придет в прокуратуру и скажет: «Я не собираюсь заявлять в суд, меня все устраивает, все прекрасно, все нормально, счастливое, безоблачное детство».
МАША. То есть я его долю могу себе забрать, да, получается?
ОЛЬГА. Его долю? Какую?
МАША. Ты сказал, что ему она нахер не нужна.
СЕРЕЖА. Я никакую долю не отдам.
ИВАН. Если его все устраивает, тогда никто нас не заставляет и не обязывает...
МАША.То есть ты хочешь его долю себе забрать?
ОЛЬГА. Дура, что ли?
СЕРЕЖА. Дура, что ли?
ИВАН. При чем тут... у меня все доли в моем пользовании, Маш.
МАША. То есть ты все доли хочешь себе забрать?
ИВАН. Я ничего не забираю, я купил его сам.
МАША. То есть ты, как бы не собираешься доли никому выделять?
ИВАН. Конечно нет, зачем?
МАША. То есть ты хочешь все доли себе забрать, получается?
ИВАН. Дура? У нас есть право наследования. Изначально у нас планировалось...
МАША. У тебя по-любому где-нибудь еще завещание написано на Сережу.
ИВАН. Сто пудов. Но я не скажу, какое завещание. И у меня и у мамы написано. Изначально у нас было запланировано: дочка растет, сын растет, у нас квартира, у нас дом. Делим. По их интересам, кому что.
ОЛЬГА. Тебе была квартира.
ИВАН. Может, она захотела бы дом.
ОЛЬГА. Должна была.
ИВАН. Нуу, так-то планировалась, да.
ОЛЬГА. Тебе должна была идти машина, пятера.
МАША. Даа, ваще четкая такая.
ИВАН. Но ты отказалась от нее, Маш.
ОЛЬГА. Ты отказалась.
ИВАН. А ты че хотела, майбах?
ОЛЬГА. Ну! Мы хотели тебе сделать права.
ИВАН. Мы вообще-то обычные крестьяне.
ОЛЬГА. Ты чего не помнишь, что ли этого всего?
МАША. Помню, помню, хотели вы мне права сделать, машину.
ОЛЬГА. А ты че пошла хоть куда учиться? Ты начала нам такого тут вытворять, дак мы че должны, вот так вот бегать? Всю жизнь перед тобой? И до сих пор вот так вот? Маш, этого не будет.
ИВАН. Из гнезда вылетела - маши крыльями.
МАША. Угу.
ИВАН. Не щелкай клювом.
СЕРЕЖА. Не щелкай клювом.
МАША. Угу.
ОЛЬГА. Ты пока сама, вот, Маш, ты на самом деле, сама себя губишь.
МАША. Угу.
ОЛЬГА. Тебе никто зла не желает. Тебе никто зла не желает.
ИВАН. Я пришел с армии и начал свою жизнь. И все в моей семье так. И у мамы так же.
ОЛЬГА. Ак так же!
ИВАН. Мы не требовали с родителей...
ОЛЬГА. Ни от кого...
ИВАН. Которые нас вырастили...
ОЛЬГА. Я не зависела.
ИВАН. Отпилите мне кусок дома, мам, пап.
ОЛЬГА. А ты до сих пор.
ИВАН. Такого не было. Это вообще беспрецедентно. Есть право наследования. Родители состарятся, отдадут тебе дом, имущество все. У тебя терпения нет.
МАША. А ты этот дом Сереже уже получается, подписал?
ОЛЬГА. Никто ничего не...
ИВАН. С чего ты...
ОЛЬГА. Взяла-то?
ИВАН. Выводы делаешь?
МАША. Ты сказал.
ИВАН. Я те че сказал?
МАША. Ну?
ИВАН. Я те сказал, что завещание может быть и есть, но...
МАША. Не факт, что оно есть.
ОЛЬГА. Но факт, что оно есть!
МАША. Факт, что оно есть, получается?
ИВАН. Да, но не факт, что, что...
ОЛЬГА. Я сказала, не факт, что оно есть.
МАША. Что оно на меня, да? Со мной связано.
ИВАН. На тебя-то точно уже нету ничего, Маш.
МАША. А, ну понятно, все, окей. Все Сереженьке.
ОЛЬГА. Ак, слушай, Маш, ты ему и так жизнь отравила.
МАША. Ну да, действительно.
ОЛЬГА. А чего, нет?
ИВАН. Поверь, Маш, после твоего поведения, оно, если и было, завещание, мы его вычеркнули.
МАША. А, ну понятно.
ИВАН. Составили другое. А наследование, право наследования, Маша - это закон. Никто не отменял. Родители вправе своим имуществом распоряжаться. Пока они живы, это не твое имущество.
ОЛЬГА. Потому, что ты и так нам уже жизнь сломила.
ИВАН. Ты сама, бляха, все отрезала.
ОЛЬГА. Ты опозорила, бляха, нас на весь город. Как можно? Ты и себя опозорила, и нас и...
ИВАН. На весь ютьюб. На все девятнадцать подписчиков.
ОЛЬГА. Да ладно, Вань, не смешно, на самом деле.
СЕРЕЖА. Восемнадцать.
ИВАН. Восемнадцать уже? А, одного вычеркнула?
МАША. Че ты говоришь, девятнадцать подписчиков? Там у меня вот этого, почти полторы тысячи подписчиков то было.
ИВАН. Ну ладно, ладно. Последний раз, когда заглядывали, было девятнадцать.
ОЛЬГА. Его... да блин, замонал ты!
МАША. Ты, наверное в ВК смотрел?
ОЛЬГА. Да ничего он не смотрел.
МАША. В ВК там друзья, а не подисчики.
ИВАН. Да я прикалываюсь, блин, ё-мое.
ОЛЬГА. Не слушай его.
ИВАН. Не ведись ты.
СЕРЕЖА. Шуток не понимает. Да, мама?
ОЛЬГА. Никуда он не смотрит, он так, он...
ИВАН. И вообще у меня нету ни ВК ни Одноклассников.
ОЛЬГА. Он зацепился. Вот ты сказала одно слово, он зацепился и пошел вот эту тему. И ты сама же все ему и рассказала. Никто никуда не смотрел и не видел ничего.
МАША. Угу.
ОЛЬГА. Ты просто сама вот...
ИВАН. Болтаешь языком.
ОЛЬГА. Болтаешь языком больше, чем надо.
МАША. Угу.
ИВАН. Язык твой - враг твой.
МАША. Ну, может быть наоборот?
ОЛЬГА. Да не наоборот, Маш. Ты просто, говорю вот, ты вот сама себя опозорила, во-первых, я не знаю, даже вот теперь...
ИВАН. Ты какую цель-то себе в жизни поставила?
МАША. А ты какую себе поставил цель в жизни?
ОЛЬГА. Да у нас своя цель уже давно поставлена.
ИВАН. Мы ее прожили, Маш.
МАША. Какую? Долю у детей отжать? Потом завещание написать на Сережку?
ОЛЬГА. Какую? Ты дура?
ИВАН. Я вот тебе твою цель хочешь перескажу о пунктам?
ОЛЬГА. Тебя увезти?
ИВАН. Хочешь?
МАША. Какую? Давай, давай, может быть ты знаешь.
ИВАН. Конечно знаю.
ОЛЬГА. Мммм...

Иван достает телефон.

ИВАН. Выключай запись, а то тебе...
ОЛЬГА. Тебе будет плохо.
ИВАН. Против тебя будет твоя эта... то, что я сейчас озвучу.
МАША. Давай.
ОЛЬГА. Долю, долю, долю, долю, долю, долю.
МАША. Так, мать!
ОЛЬГА. Мать, мать, мать, мать. Чего мать то?
МАША. А ты, ты, ты как давно в больнице работаешь?
ОЛЬГА.(дразнит) А ты то ту та  ту ту ту...
ИВАН.(читает) План действий для достижения... а, для решения проблем.
МАША. Так.
ИВАН. Отжать бабки от бабки.

Ржут.

ОЛЬГА. О, уже отжала, правда?
ИВАН. Прописать...
МАША. Там не отжать, а взять.
ИВАН. Ну, у тебя зачеркнуто. То, что я смог разобрать. Взять. Без разницы.
ОЛЬГА. Но ты уже взяла.
ИВАН. Бабки от бабки.
МАША. Так.
ИВАН. Написать три заявления.
МАША. Таак...
ИВАН. Списание задолженностей.
МАША. Так.
ИВАН. Твоих же. То есть, халявой попользовалась, но платить не собираюсь. Съездить в Москву. Заявление...
ОЛЬГА. Ну, это она уже сделала.
ИВАН. На паспорт. Ну она пока вот это вот... пока у нее все в порядке.
ОЛЬГА. Бабушка ей, бабушка сделала.
ИВАН. Написать отказ об оплате... это твои кредиты... а, госпошлины.
МАША. Угу.
ИВАН. Так. Написать отказ о снятии отпечатков. Незаконно у тебя сняли, да? Забрать карту «б»...
МАША. Угу.
ОЛЬГА. Что такое «Б»?
ИВАН. «Б» это я не знаю, что это такое. Забрала, не забрала?
ОЛЬГА. Может быть «бесплатно»?
ИВАН. Восстановить сон.

Маша смеется.

ОЛЬГА. Сон то восстановила?
ИВАН. Получается, Маш? Ну это, это план действий вот твой.
МАША. Немножко да, получается.
ИВАН. Интернет-магазин. Ну как?
СЕРЕЖА. Успехи.
МАША. Все, все, все в ходе.
ИВАН. Все в этом, да?
СЕРЕЖА. Все хорошо.
МАША. Угу.
ИВАН. Купить сим-карту без «п». Ну, я думаю, без платы. Отсудить долю...
ОЛЬГА. Без паспорта, наверное.
ИВАН. У предков.
МАША. Дневник мой читали.
ИВАН. Ну мы сфоткали, Маш, мы задокументировали даже, не то, что прочитали, это вот я с телефона читаю.
МАША. Угу.
ИВАН. О доме... дальше. И получить за нее деньги.
МАША. Ну да.
ИВАН. Ну да.
МАША. Доля считается, как этот, эээ...
ИВАН. Ну ты то втираешь то в органах, что ты заботишься о доле Сережи, о несовершеннолетнем. Ты то заявление пишешь.
МАША. Я сказала тебе... стоп, стоп, стоп, стоп.
ИВАН. Стоп, стоп. Я тебе зачитаю дальше.
МАША. Так. Да, говори.
ИВАН. Получить за нее деньги. И дальше, главный пункт - «В путь».

Маша смеется.

ИВАН. Доча, вот весь твой моральный облик. В этих твоих...
МАША. У меня все четко по плану.
СЕРЕЖА. Над своими словами смеешься.
МАША. Я над вашими аргументами.
ИВАН. И получить... вот, Маша, бизнес-план твоим почерком.
ОЛЬГА. Опять не помнишь? В бреду, что ли писала-то? Нанюхалась свечей лунных. Возьми хоть табуретку то. Сядь посиди.
ИВАН.  И получить на счет... на банковский счет, номера, номера, номера...
ОЛЬГА. О, че, нормально?
ИВАН. Это хорошо тебя характеризует, Маша, дочь.
МАША. Ну, а че?
ИВАН. И вот таких вот документов у меня...
МАША. Может я поприкалывалась просто...
ОЛЬГА. Может мы все прикалываемся? Может ты тоже сейчас прикалываешься?
ИВАН. Мы все прикалываемся, я тоже прикалываюсь.
МАША. Ну да...
ОЛЬГА. Ну, тоже, может поприкалывалась, блин... к судебным-то, бегаешь-то, приставам-то...
ИВАН. Так что Маша вот, как придут документы...
МАША. Ммм...
ОЛЬГА. И мы сейчас поприкалываемся...
ИВАН. Вот эти, с которыми ты к нам пришла...
ОЛЬГА. Ты прикалываешься и мы прикалываемся. Вот житуха.
ИВАН. Ты в рассчете на что приехала-то сюда? Вот сейчас.
МАША. Шашлыка поесть.
ИВАН. А, ну на здоровье, кушай шашлык.
ОЛЬГА. Ну все, давай еще покушай.
ИВАН. Давай лимонаду нальем, Маш.
ОЛЬГА. Надо?
ИВАН. Давай не будем ругаться.
ОЛЬГА. Ну.
ИВАН. Потому, что там тебя выслушали и это не значит, что...
ОЛЬГА. Ак уже даже ФСБ уже тебя выслушали уже поняли кто, чего и как.
ИВАН. Следственный коммитет выслушал.
МАША. Ну да, ак вас, вас-то ни это самое никто?
ОЛЬГА. Никто меня, ничего не бесокоит.
ИВАН. Нас пока никто не бесокоит.
СЕРЕЖА. Никто не беспокоит.
ОЛЬГА. Возьми табуретку вон там и сядь, посиди, поговори с нами по-хорошему.
МАША. Давайте поговорим.
ОЛЬГА. А вот, вот такой ерундой хватит заниматься.
ИВАН. Причем ведь знаешь, что это не выход.
ОЛЬГА. Ты понимаешь, ты тока делаешь себе хуже.
МАША. Где у вас там, это самое вот, это, там лимонад там или че там у вас.
ИВАН. Лимонад, нальем всё тебе.
МАША. Ну, давайте.
ИВАН. Садись. Вот тарелка с мясом. Забирай, это твое мясо.
МАША. Там не мое.
ИВАН. Да твое, никто не ел из этой тарелки, это твое.
ОЛЬГА. Я вот положила.
МАША. Это тоже мой кусок?
ОЛЬГА. Да я положила вот только что.
МАША. Аааа...
ИВАН. У тебя был кусочек недоеденный и мама еще два маленьких положила.
МАША. Ладно, спасибо большое.
ИВАН. Никто тебя ни...
МАША. Заботушки... внимание...
ОЛЬГА. Особенно ты у нас заботушка, дак куда бежать блин.
МАША. Давайте, лимонад наливайте.
ИВАН. (Ольге) Лимонуду налей, пожалуйста.
ОЛЬГА. Так позаботилась, блин, что мы только отхлебываемся от тебя.
ИВАН. Оль, налей лимонаду ей.
СЕРЕЖА. А мне чего останется?
ИВАН. Или березового сока... (Маше) Может березового сока хочешь?
СЕРЕЖА. Давай березового сока.
МАША. Давайте березового сока.
ИВАН. Налей березового сока.
ОЛЬГА. Там обычная вода.
МАША. Давайте.
ОЛЬГА. Обычную воду, березовый сок.
МАША. Угу.
ИВАН. Да нет, это березовый сок.
ОЛЬГА. Дак она - обычная вода. Ну есть какой-то там привкус.
ИВАН. Пусть попробует. Не пробовала ни разу в жизни.
ОЛЬГА. Еще вон бери, если надо. Вон, помидоры ешь.
ИВАН. Мы уже наелись.
ОЛЬГА. Мы уже наелись, да.
СЕРЕЖА. Я бы еще поел. Мне оставь.
ИВАН. Ну возьми штучку, пока она не начала есть.

Сережа заталкивает в рот все помидоры с тарелки.

ИВАН. Ну ладно... Убери тарелку, Оль, чтоб не оставлять на столе.

Ольга убирает тарелку со стола, берет фольгу, отдает Маше.

ОЛЬГА. На, оставь ее себе. Голову будет чем обматывать? Голову свою лечить, которая болит. Ладно, все. Давай по-хорошему.
МАША. Давайте.
ОЛЬГА. Давай обратимся к врачу, поговорим с ним.
МАША. Я уже ходила. У меня сравка есть, он мне дал.
ОЛЬГА. Нет у тебя, нету у тебя сравки. Не ходила ты никуда.
МАША. Давайте тогда в Москву съездим, на Свердлова девятнадцать. Я туда и обращалась. Туда. Там комиссия, три человека врачи.
ОЛЬГА. Ну ты понимаешь чего? Ладно врачи. Ты будешь говорить, что у тебя идут слуховые галюцинации или нет?
МАША. Конечно нет.
ОЛЬГА. Ты не будешь говорить. О!
ИВАН. То, что ты нам сто раз говорила и то, что мы наблюдали.
ОЛЬГА. Ты не будешь. Что ты мне говорила, что к тебе приходят вот эти вот, покойники, что меня прокляли родовые там. Или опять уже не помнишь?
МАША. Это тебя родовые прокляли, а не меня.
ОЛЬГА. Ак, к тебе ж они приходят.
ИВАН. Но это же тебе приходят и говорят.
МАША. Да, ко мне они приходят и говорят.
ОЛЬГА. Вот, а ты будешь говорить?
МАША. Нет, конечно.
ОЛЬГА. Вот!
ИВАН. Ну так, а зачем тогда нам тратиться на комиссию, Маш? Для того, чтоб ты все это отвергла и нас дураками выставила.
ОЛЬГА. Ты должна понять, Маш, мы тебе хотим добра, ты понимаешь?
ИВАН. Чтоб ты успокоилась, ё-мое.
ОЛЬГА. Ты... как тебе сказать... ты пока, ты нам причиняешь, родным все вот это вот зло, на нас выплескиваешь. Ты потом начнешь на себе злость-то выплескивать.
ИВАН. Дак оно возвращается уже.
ОЛЬГА. Начнешь себя резать, начнешь себя... знаешь, какой случай, тебе скажу, вчера был.
МАША. Какой?
ОЛЬГА. Женщина пришла в церковь, облила себя вот этим... чем-то там...
ИВАН. Горючим.
ОЛЬГА. Горючим. И подожгла себя. Она приехала... ее привезли, не приехала, ее привезли, ой... семьдесят, восемьдесят процентов ожога.
ИВАН. А за день до этого она пришла в церковь, проклинала всех святых.
ОЛЬГА. Всех. И ты так же проклинаешь же всех, Маш.
ИВАН. Ее оттуда выпинали, на следующий день она пришла в эту же церковь и подожгла себя.
ОЛЬГА. Ты вот, вот так же хочешь?
МАША. А что за церковь-то хотя бы?
ОЛЬГА. Вон, центральная.
МАША. Центральная.
ИВАН. Да.
МАША. Мне она никогда не нравилась.
ИВАН. Ну, можно и другую поджечь.
ОЛЬГА. Вот и ей она так же не нравилась. Она просто пришла и вот. Ну не нравится мне.
МАША. Капец какие у вас тут чудеса происходят.
ОЛЬГА. Да не у нас.
ИВАН. Да не у нас, Маш, это в бошках происходит у людей.
ОЛЬГА. А у тебя тоже происходит в бошке то вот, ну. Маш, это не нормально, Маш. У нас свой, у нас хороший сейчас доктор.
МАША. Какой доктор?
ОЛЬГА. Молодой.
ИВАН. Психиатр.
ОЛЬГА. Психиатр.
МАША. Я сходила к нему. Он мне выписал справку о том, что я нигде не состояла на учете.
ОЛЬГА. А где она?
МАША. Я уже отдала ее следователю.
ИВАН. Он отдал тебе справку о том, что ты не состояла на учете.
МАША. Ак там никаких больше справок не дают, пап.
ОЛЬГА. Маш, а ты с ним разговаривала?
МАША. Конечно, даже одна запись есть.
ОЛЬГА. Отстань. Маш, тебе надо с ним...
ИВАН. Там справка выдается просто. Двести пятьдесят рублей платишь. Я знаю, я ее сам каждый год сдаю. Эту сравку!
ОЛЬГА. Вань, ну, ну не ори!(Маше) Тебе надо с ним поговорить о твоих проблемах. Что у тебя происходит вообще внутренне.
ИВАН. А не о том, что ты не состоишь на учете.
МАША. Угу.
ОЛЬГА. А не о том, что вот, ты вот, да.
МАША. Мам, а ты это в больнице сколько уже работаешь? Ты там тока просто буфетчицей работаешь или нет?
ОЛЬГА. Я там уже генеральным директором работаю.
МАША. Генеральным директором работаешь?
ОЛЬГА. Ага.
МАША. Ммм... Вам там шприцы бесплатно выдают, нет?
ОЛЬГА. Ага. И наркотики тоже!
МАША. Ммм, прикольно.
ОЛЬГА. Сама себе вкалываю.
СЕРЕЖА. Поэтому и с ума сходим.
МАША. Да, поэтому видно и с ума сходите.
ИВАН. Это заразно, передается на нас.
ОЛЬГА. А-да-да-да-да-да!
МАША. Ладно хоть не по наследству.
ИВАН. Наследство уже все.
ОЛЬГА. По наследству тебе уже передалось.
МАША. Ну, самое лучшее только.
ОЛЬГА. Угу.

Молчание.

ОЛЬГА. Это вот, голова у тебя постоянно, Маш, болела. Это уже первые признаки. Что головные болит это уже не нормально, каждый день. Помнишь, как ты вот цитрамон хлебала, как, не знаю, как витаминки. Ты вот, на самом деле, ты задумайся. Мы никто тебе... тебе бы просто, может какие-то таблетки вот, пропишут. Тебя не то, что ведь туда запихают.
СЕРЕЖА. Успокоительные, да, мама?
ОЛЬГА. Никто тебя туда не собирается пихать, тебе главное проконсультироваться, тебе ходить к психологу этот, с ним, во-первых разговаривать и принимать какой-нибудь препарат.
ИВАН. Терапия-то давно уже выработана.
МАША. А тебе там, в больнице кто-то подсказывает какие-то препараты может быть, нет?
ИВАН. Мы не специалисты.
МАША. Нет, ты просто так утверждаешь про препарат, может быть, как бы...
ОЛЬГА. Маша, я смотрю на ютубе.
МАША. Угу, препараты, которые нужно мне употреблять...
ИВАН. Неет!
ОЛЬГА. Ты че, дура, что ли?
МАША. Дак нет, ты посмотрела какой-то препарат, выбрали для меня какой-то особенный, говорите.
ИВАН. К врачу! Он пропишет! Мы не собираемся тебе никакого, бляха, препарата происывать, Маш!
ОЛЬГА. Тебе вообще... препарат выпишет врач, а не я!
МАША. Угу, врач. Какой врач? В Москве который или что?
ИВАН. Почему в Москве то? И наш выпишет.
ОЛЬГА. У нас!
МАША. Я тебе говорю, я к нему ходила. Там ничего не выписывают.
ИВАН. Ты с какой целью ходила? За сравкой!
ОЛЬГА. За справкой!
МАША. Я говорю, к нему пришла, говорю, мне нужно, чтобы вы написали мне там прошли, чтобы вот меня осмотрели, как бы и все, как бы заключили, что я как бы здорова, как бы психически здорова.
ИВАН. Тебе открыли тетрадь, заглянули - ага, не стоишь на учете, сняли с тебя двести пятьдесят рублей, правильно?
МАША. Да.
ИВАН. И все, поставили печать. Я каждый год эту процедуру прохожу, Маш. Это не освидетельствование.
ОЛЬГА. Вот папа тебе объясняет, тебе надо...
ИВАН. Мне каждый год на медкомиссию требуется эта справка.
МАША. Угу.
СЕРЕЖА. Угу!
ИВАН. Маш, это о том, что ты не состоишь на учете в районном дисансере.
МАША. Ну да.
ОЛЬГА. Тебе надо просто объяснить ему свою ситуацию, что у тебя...
МАША. Какая, какая у меня ситуация?
ИВАН. Но в Сочи бы ты, Маша вот эту сравку не получила, там ты спалилась. Вот какие слухи до нас доходят.
МАША. Ну, может быть.
ИВАН. Не может быть. Там отметка есть теперь. Во Владивостоке получишь, в Москве получишь, в Питере - везде. Ты везде считаешься нормальной, пока сама не поймешь, что у тебя непорядок. Тебя никто принудительно дурой не обзовет, если с поличным не поймают. Можем только мы обозвать, потому, что мы...
ОЛЬГА. Видим.
ИВАН. Знаем это все.
ОЛЬГА. Видим. Даже уже. Да уже многие даже мне говорят, Маш?
МАША. Кто?
ОЛЬГА. Я даже не буду говорить. Да зачем тебе это!
ИВАН. Зачем тебе это. Намелькалась нормально ты, Маш.
ОЛЬГА. Мне даже говорят: «ей надо к психиатору. Обратитеся». Да как я ее потащу, если она сама не идет?
ИВАН. Как обратишься-то!
ОЛЬГА. Поговори! Дак как с тобой говорить, если ты говоришь: «я здорова. Я здорова, я здорова».
ИВАН. Иди, лечись сама, говоришь.
ОЛЬГА. Иди сама лечись. А с чем я пойду? У меня нет  галюцинаций, у меня нет слуховых, у меня нет видений, я сплю нормально. Маш, вот это первые признаки. Ты спишь плохо.
ИВАН. Днем спишь, ночью бегаешь.
ОЛЬГА. Это - раз. У тебя идут какие-то вот галюцинации вот эти вот. Это - два. Ты видишь духов каких-то, я не понимаю каких. Это - три. Нормальный человек вот этого не видит и не слышит. Тебе надо усокоиться, ты бегаешь, пишешь на нас заявления. Ты пока себе вред не приносишь, ты приносишь вред нам, близким.
МАША. А вам то какой вред я приношу?
ОЛЬГА. Как какой вред, Маш?
ИВАН. Нервотрепка-то, Маша!
ОЛЬГА. У меня знаешь, какой шок был, когда ко мне по три раза в день приезжала милиция? Для меня это шок. Для меня, даже вот память, ****ь вычеркнула это. Я потом даже тока в память пришла, что. Я всомнила, что было. Для меня это шок был, для здорового человека.
МАША. То есть сейчас, как бы ты говоришь, что у тебя, как бы это, потеря памяти да, получается?
ОЛЬГА. Дак вот у меня это было...
ИВАН. Временная, от шока.
МАША. От шока, угу.
ОЛЬГА. От шока. потому, что для меня... ФСБ, милиция, я еще только глаза, ****ь не успела открыть с утра. Дак вот это, Маш, нормально? Ты на нас, родителей, ты вызываешь вот это вот все. Хотя тебя никто не удерживает. Никто там, я не знаю. Ты сама психовала, по морозу раздетая бегала.
ИВАН. Сама же встала и ушла, никто тебя не удерживал. Мы дрыхли и видеть не видели, как ты выскочила. И че ты вот картинную галерею то устроила?
МАША. Вы? Оба?
ИВАН. Да.
МАША. Ты там вроде один был, мама то вроде уехала, там не знаю, на какие-то...
ИВАН. Куда?
ОЛЬГА. Куда я уехала?
ИВАН. Мы в пять утра спали, и ты ускакала в полицию на нас заявление писать.
МАША. А до этого что было?
ИВАН. Когда до этого что было?
МАША. Удар. Кулаком.
ИВАН. Какой удар?
МАША. По мякоти... этого... по... вобщем, по животу. Это раз.
ИВАН. Первый раз слышу.
МАША. Причинение среднего тяжкого вреда.
ИВАН. Какого вреда?
ОЛЬГА. Тебе?
МАША. Да.
ИВАН. Маш...
МАША. Унижение личности и достоинства.
ИВАН. Ооой...
ОЛЬГА. А ты как нас унижаешь? Допустим, вот, вот ладно, ты вот это вот. А ты как нас унижаешь? Ты как нас унижаешь?
МАША. Как я вас унижаю? А, ну давай, давай ты вспомни.
ОЛЬГА. Ты приводишь вот этих дядек, которые, я вообще не понимаю откудова они...
МАША. То есть вы говорите, что я вас унижаю только тем, что я пишу на вас заявления?
ОЛЬГА. Дак, а нет, что ли?
ИВАН. Да не только этим, Маш. Всем своим поведением.
ОЛЬГА. Своим поведением. Бабушку. Зачем ты ее терроризировала я вообще не понимаю.
СЕРЕЖА. Терроризировала.
ИВАН. Бабушку зачморила вообще в говно.
ОЛЬГА. Зачморила.
МАША. А зачем, она ээ... второго июня ты не помнишь, что было? А ты в курсе, что удаленные файлы, возможно восстанавливаются.
ИВАН. Да ради Бога!

Встает из-за стола.

СЕРЕЖА. Да ради Бога. Ты куда, папа?
ИВАН. Курить.
ОЛЬГА. Да и насрать то мне. Возможно, файлы... пускай восстанавливаются.
МАША. И они могут восстанавливаться даже без вашего соглашения. Вы это можете представить?
ОЛЬГА. Да мне наплевать, Маш, чего они.
МАША. А там может быть любое. Второе июня может быть, пятое октября там может быть, там может еще какого-нибудь быть числа. Найдут что-нибудь у вас, где нибудь там...
ОЛЬГА. Да мне наплевать, Маш.
МАША. Налевать да то есть как бы. Ты утверждаешь, что тебе наплевать.
ОЛЬГА. А ты не утверждаешь? Тебе не наплевать? То, что ты вот творишь.
МАША. А то, что ты творишь, тебе не налевать?
ОЛЬГА. А чего я творю-то, Маш? Чего я творю? Вот скажи мне, чего я натворила? Ну вот скажи мне на данный момент, чего я натворила?
МАША. Да ты сама все сказала, что ты натворила. Че мне пересказывать тут?
ОЛЬГА. Так чего я натворила-то? Чего я натворила, Маш? Вот ты мне скажи, чего я натворила? Че я тебя, убила, там, не знаю, унизила? Школу тебе не давала? Рабыней ты у меня была?
СЕРЕЖА. Может деньги не давала? Да ведь, мама?
ОЛЬГА. Да. Не кормила я тебя, в подполье тебя держала? Ну, Маш, ну чего я, чего мне скрывать? Я не понимаю. Вот ты мне вот, как дочка мамке объясни.
МАША. Ну смотри. Ты мне, ты ща как бы говоришь, что ты работаешь в больнице, причем достаточно давно. Какие-то там препараты может быть выписываешь.
ОЛЬГА. Я?
МАША. Ну ты там мне какие-то препараты все говоришь, пей препараты, пей препараты. Может сама там какие-то покупаешь хорошие, ну типа помогают там допустим. От памяти, ты говоришь. Ты говоришь там, быстро в состояние хорошее пришла.
ОЛЬГА. Ты дура или как? Я такого вообще не говорила.

Смеются.

СЕРЕЖА. (ржет) Выписывает, выписывает, выписывает!
ОЛЬГА. Самой то не смешно? Маш, ты сама себя смешишь.
МАША. А ты помнишь, какие у него были приступы агрессии, не помнишь, нет?
ОЛЬГА. У кого?
МАША. У Сережи.
СЕРЕЖА. Чего ты на меня?
ОЛЬГА. Ак ты его доводила.
МАША. Я его доводила?
СЕРЕЖА. Ты, Маша, нормальная? Ненормальная, да, мама?
ОЛЬГА. Ты сама его доводила. Ты не помнишь, как ты его...
МАША. Нет.
СЕРЕЖА.(дразнит) Нееет...
ОЛЬГА. Как ты его... ходила: проклинаю, проклинаю, проклинаю.
МАША. А чего вот до этого было?
ОЛЬГА. Чего до этого было?
СЕРЕЖА. Чего до этого было?
МАША. А может быть он, допустим, меня там кулаком ударил, может быть?
ОЛЬГА. А ты его не ударяла?
МАША. Может быть ладошкой, может быть ножкой?
ОЛЬГА. Да ты без конца его била.
МАША. А может быть тупым предметом.
ОЛЬГА. Слушай, ты его без конца била.
МАША. Или даже может быть острым предметом...
ОЛЬГА. С малого, как вот он в ползунках, ты вечно его блин, то пинок, то подзатыльник. Ты не помнишь?.
МАША. А что до этого было? Что до этого было?
ОЛЬГА. Как я пришла, что у него кровь из носа идет и он стоит, блин, маму только ждет, я с работы иду.
СЕРЕЖА. Покусанная рука у меня была.
МАША. А у меня шрам остался!
ОЛЬГА. Да какой? Царапинка-то?
МАША. Да? Давай я тебе покажу, большой шрам остался.

Маша закатывает рукав. На руке рисунки хной.

ОЛЬГА. Давай. Опять. Смотри-ка вся изрисованная пришла.
МАША. Смотри, какой шрам красивый, да? Ну прям четко, да ведь?
ОЛЬГА. Ак ты наверное сама его разрезала.
МАША. Не не не, я тебе в вотсап присылала.
ОЛЬГА. Ты сама себя режешь.
МАША. Я в вотсап тебе присылала. Подождите, я себя не режу, мамочка моя. Я тебе в вотсап присылала, ты все удалила, а он возможно и восстанавливается.
ОЛЬГА. Все, заткни рот. Дура, блин, ненормальная.

Встает.

СЕРЕЖА. Мама, не уходи, не надо уходить.
МАША. А что ты мне в ответ писала? Тебе похер...
СЕРЕЖА. Че навыдумывала, да, мама?
ОЛЬГА. Ак пускай выдумывает.
МАША. Я пришла с ноутбуком в ФСБ, они говорят, все это восстанавливают.

Ольга выходит. Маша идет к шкафу в углу кухни.

СЕРЕЖА. Тэкс, тэкс, тэкс, тэкс.

Маша роется по шкафчикам. Сережа мешает.

МАША. Подожди, да мне нужна...
СЕРЕЖА. Оставь в покое, все, хватит
МАША. Сереж, отстань! Это моя флэшка.
СЕРЕЖА. Все, оставь, это наша, тебе не принадлежит. Мои вещи, там ничего нет. Не твое дело. Че ты там лезешь то?
МАША. Да, Сереж, подожди, я хочу найти, я хочу там этот, заняться фотографиями...
СЕРЕЖА. Для чего они тебе? Ты лучше тут вот шарься (тычет ей в голову).
МАША. Сереж, отстань, сказала, отойди. Сережа, ты че такой тупорылый-то?
СЕРЕЖА. Я тупорылый.
МАША. Сереж, отойди, пожалуйста.
СЕРЕЖА. Там ничего нету интересного. Там приборы.
МАША. Сереж, отойди я тебе сказала, я ищу свои вещи, отстань, Сереж.
СЕРЕЖА. Какие свои вещи?
МАША. Отойди, пожалуйста!
СЕРЕЖА. Какие твои вещи? Объясни. Перечисли. Не вижу твоих вещей.
МАША. А мама когда-нибудь с папой уезжают куда-нибудь?
СЕРЕЖА. Не знаю. Мы всегда дома остаемся.
МАША. Дак они что щас, не работают что ли? У них отпуск?

Находит цифровой фотоаппарат, кладет в свою сумочку.

СЕРЕЖА. Отпуск. Че там у тебя? А это тебе еще зачем?

Сережа тянется за сумкой.

МАША. Подожди, Сереж. Отойди, это сумка моя. Не трогай мою сумку.
СЕРЕЖА. Меня фотографии интересуют, а не твоя сумка.
МАША. Отстань.
СЕРЕЖА. Фотографии зачем? Зачем фотоаппарат взяла?
МАША. Ничего я не взяла. Я трогала только свои вещи. Все, отойди. Не трогай, сказала мою сумку, там деньги лежат.
СЕРЕЖА. А ты нам, нашу фотоаппарат отдай.
МАША. А это - ценное имущество, которого может быть не хватает.

Возвращается Ольга..

СЕРЕЖА. (жалуется) Она у нас фотоаппарат взяла, украла. Куда ты пошла?
МАША. Все, отойдите, отойдите, у меня телефон на прослушке, отошел, сказала быстро.
ОЛЬГА. Маш, вот видишь, ты опять начинаешь. (тянется за сумкой) Отдай сюда, отдай, сказала.

Маша и Ольга борются за сумку.

МАША. Отойди, щас как позвоню в МВД, отойди сказала!
СЕРЕЖА. Звони, звони!
МАША. Отойди, сказала.
ОЛЬГА. А ну ка!
МАША.(истерика) ****ь, его за фотографии посадят, отойди, сказала.
ОЛЬГА. Видишь, у тебя оять начинается психоз.
МАША. Отойди, сказала, его за фотографии посадят, у меня телефон на прослушке.
СЕРЕЖА. Там ничего нет.
МАША. Я тебе сказала, отойди, его надо посадить.
СЕРЕЖА. Кого посадить?
МАША. Отойди, сказала.
ОЛЬГА. У тебя психоз начинается, Маш.
МАША. Отойди, сказала.
ОЛЬГА. Ты крадешь мое имущество.
МАША. Это моя сумка, мое имущество, у меня там деньги лежат.
ОЛЬГА. Ты покажи мне. Покажи мне спокойно.
МАША. Ты че какая, а?
ОЛЬГА. Покажи спокойно.
МАША. А ты лучше расскажи, как он мне писюн показывал, давай давай!
ОЛЬГА. Ты охренела ****ь!

Ольга бросается на Машу. Маша бьет ее по лицу.

ОЛЬГА. А! Сучка ****ь, я тебя...

Ольга загоняет Машу в угол, бьет без остановки.

МАША. Нет. Сказала, у меня телефон на прослушке, ты че тупорылая?
ОЛЬГА. Мне насрать, это мое.

Входит Иван.

ОЛЬГА. Ты осмотри, ****ь, че делает, крадет, крадет *****, она уже крадет уже.

Забирает фотоаппарат из сумки, отдает сумку.

СЕРЕЖА. Все, уже нету.
ОЛЬГА. Вот теперь все. На. Это наше.
СЕРЕЖА.(жалуется отцу) Она тут хотела...
ОЛЬГА. Вот теперь все, вызывай, вызывай теперь, все вызывай.
МАША. Отойди, сказала.
ОЛЬГА. Как ты хотела, вызывай, вызывай.

Иван отходит в сторону.

ОЛЬГА. Вызывай, Маш. Ак тебя может щас хоть в дурку-то увезут.

Маша выбегает из дома.

ОЛЬГА.  Ненормальная, ****ь, посмотри, *****, совсем уже. Пришла, блин.


СЦЕНА ВТОРАЯ

Железнодорожный вокзал. Надземный переход. Маша опирается на ограждение.

МАША. (в телефон) Я, Бурмагина Мария Олеговна, озвучила решение прокуратуры. Иванова Ольга Сергеевна объясняет, как она поняла данное письмо из прокуратуры. Ну, я думаю, что тут и так понятно, кто, что курит. И, также, Иванов Иван Владимирович утверждает, что прокурор ему не может ничего приказать и обязать. Он написал завещание Иванову Сергею Ивановичу. Иванова Ольга Сергеевна пытается убедить меня в том, что у меня есть галюцинации и звуковые шумы. Это не так. И тут, я могу сделать вывод, что она, наверное, хочет меня затащить на лечение и внушить мне, что нужно говорить врачам. А также убеждает меня в психической нездоровости, хотя это не так. Она уговаривает меня сходить к знакомому врачу. Еще она говорит, что в больнице ей выдают наркотики и она их вкалывает себе. Может шутка, а может и нет. Иванова Ольга Сергеевна вспоминает мои школьные годы, как у меня болела голова, а то, что уже прошло около пяти лет с того момента, этот факт она не берет во внимание. Они уговаривают сходить в больничку и попить таблеточек. Иванов Иван Владимирович пытается мне внушить, что я не в порядке, и мне нужно это самой осознать. Пытается запугать общественным мнением. То, что я вижу и слышу потусторонний мир, это не значит, что я ненормальная или психически больная. Попы вообще бесов изгоняют и налоги не платят, и все к ним ходят и кресты целуют. Я хочу напомнить, что я сбежала из дома. До этого Иванов Иван Владимирович ударил меня в живот, потаскал за волосы и не отдавал паспорт РФ, телефон и другие вещи. Также, с сотрудниками ФСБ мы просматривали видео, которое было на телефоне Иванова Сергея Ивановича, где Иванова Ольга Сергеевна нападает на меня и заваливает меня на стол. Потом они это видео удалили. Иванова Ольга Сергеевна не понимает и не осознает степень ответственности за происходящее. Я напоминаю, что Иванова Ольга Сергеевна всячески мне пыталась навязать препараты, но она отрицает этот факт, хотя до этого она меня принуждала к таблеткам и лечению.
Я нашла цифровик и флэшку на которых есть мои детские голые снимки вместе с Ивановым Иваном Владимировичем. На тот момент мне было десять лет. Мама увидела, что я хочу забрать цифровик и флэшку, и вырвала их у меня. Нормальная бы мать, если бы узнала, что с ее дочерью фоткался голышом ее супруг, стала бы проверять этот факт, а не выхватывать и стараться избавляться от доказательств сексуальной нездоровости супруга и сбора порнографических снимков. Также, хочу добавить, что я ей об этом говорила еще тогда, когда он в первый раз изнасиловал меня, но на это она сказала, что мне не верит и не собирается с ним из-за моих слез и обвинений разводиться. С этим Ивановым Иваном Владимировичем. Папой. Я думаю тут и так понятно, кто больной, а кто здоровый. Могу сказать сразу, что я абсолютно здоровая. В путь!

Маша прыгает с моста. Звучит надрывный гудок паровоза.





Конец.