Крючок с наживкой

   Башков Лёшка женился на своей мечте, коей приходилась красавица Ленка Тузикова. Молодые жили отдельно. Лёшка снимал квартиру. Но со временем супруги поняли, что на хорошую жизнь не хватает достойных средств. Чтобы устроить капитально семейную жизнь в достатке, парень оформился матросом в базе океанического рыболовства и ушёл на полгода в Берингово море. Скучая за благоверной, он так часто посылал ей радиограммы на берег, что этому позавидовал второй радист Вовка Шляпкин. Шляпкин ради прикола решил в прямом смысле слова парню «подложить свинью». Когда Лёшка зашёл с очередным пламенным посланием для жены, Вовка усмехнулся и, небрежно приняв текст, кинул бумажку возле рации и задал ядовитый вопрос:
- Лёха, а ты твёрдо уверен в супружеской верности?
   Башков вопросительно захлопал круглыми глазами. Шляпкин враз понял, что парень попал на «крючок», моментально заглотив ядовитый намёк. И Вовка продолжил жалить:
- Вот сам посуди, она тебе так же часто отвечает на твои писульки? Нет. Только по праздничкам. А значит, на берегу нашла тебе уже замену…
- Ой, хорош заливать! – оборвал Башков и выходя из радиорубки, обиженно буркнул: - Она не такая, как ваши. Небось судите по своим всех.
- Ох, ох, - хохотнул в след Шляпкин и громко произнёс: - Запомни, свято место никогда пусто не бывает!
- Зачем ты с ним так? – с осуждением посмотрел на Шляпкина начальник рации Головин Павел Георгиевич.
- Да надоел со своими воздыхательными посланиями, - толкнул бумажку с текстом Вовка.
- Всё равно нехорошо, - не одобрил поступок Павел Георгиевич и забирая текст, прошил радиста строгим взглядом: - Чтобы больше я подобного не слышал. Нечего дисциплину расшатывать…
- Ой, ой, как строго! – захихикал было Вовка, но тут же подпрыгнул от хлопка перед носом:
- Прекрати и займись работой как положено! – и на стол легла записка с очередным посланием.
   Шляпкин в свою смену после такого оборота начальника вёл себя сдержанно. А вот Башков оказался простаком. Он всё чаще начал задумываться над словами радиста о супружеской неверности. Брошенные ядовитые семена в душу парня дали ростки. Его молодая жена не успела досыта насытиться медовой жизнью. В голову начали лезть всякие непристойности измены. Со временем Башков стал угрюмым, больше молчал и с большим вниманием слушал трепологию матросов за измену жён. И как-то получалось по словам большинства, что большинство жён изменяло мужьям. Башков видел и то, как женатые парни снимали с рук обручальные кольца и смело заводили роман с судовыми женщинами. А некоторые и не снимали колец. Так же поступали и женщины.
   Башков интуитивно начал следить за ответом на свои послания к жене. Лена действительно мало отвечала на его радиограммы. А последнее время вообще замолчала. Не знал Башков, что женщина ходила в положении и ужасно страдала сильным токсикозом. Стараясь сберечь ребёночка, она лежала на сохранении в больнице. Радиограммы ей приносила мать.
- Мама, вы только ничего не сообщайте Лёше. Пусть спокойно работает. У них в море работа тяжёлая, - просила измождённая положением дочь и улыбалась: - Сообщите, что всё хорошо.
- Сама выйдешь с больницы и сообщишь, - махала рукой мать и тревожилась: - Лучше ни о чём не думай, ребёнка береги.
   Ничего этого Лёшка не мог знать.
   Вскоре к Башкову начала прилабуниваться пекариха Вика. Это была маленького роста розовощёкая пышечка. Она ярко красилась. Голову её украшали белокурые завитушки. Вика давно заметила понурого парня и не замедлила с ним наладить тесное знакомство. Лёшка быстро поймал это внимание. Вика смотрела на него особым взглядом, нежно. Она так на других не смотрела. Обиженная душа моряка желала участия в том, чтобы её пожалели и успокоили.
- Лёша, помоги мне, пожалуйста высыпать муку, - как-то обратилась к нему Вика.
   Башков с лёгкостью поднял мешок и высыпал в карман тестомешалки. Но высыпал неаккуратно.
- Ой, работы наладил мне! – шутейно всплеснула руками Вика и засмеялась.
- Давай я сейчас уберу, - виновато заозирался Башков: - Давай веник.
- Да не надо, - рассмеялась женщина и хитро указала на ведро с картошкой: - Вот лучше помоги картошку дочистить.
   Провинившийся Башков без разговоров взял нож, присел на маленький стульчик и стал чистить картошку. За этой работой Вика сумела его разговорить. Осторожно выпытывая у парня всё его настроение, она поняла, что дело в его жене.
- Ну, а что ты хотел? Надо было сначала нагуляться вам, ребёнка родить, а после уже в моря подаваться, - деловито наставляла пекариха и пророчила: - Мы – женщины, простые люди, а не роботы. И все такие. Ничего страшного в том нет, если кто-то кому-то изменяет. Такова жизнь моряков.
   Башков с таких слов даже замедлил чистку картошку с ненавистью поглядывая на пекариху. Заметив это, Вика быстро сменила тактику:
- Ты не сердись. Надо жить правильно, - и она неожиданно нежно провела по небритой щеке парня: - Ну чего ты как мальчик в садике дуешься? Тебя же никто не обижает. Ну, улыбнись!
   От её прикосновения по телу Башкова словно прошёл ток! Он глупо уставился на Пекариху, не зная, как неё смотреть – со злом, или ещё как-то… Так Башков «попал на крючок» второй раз, полностью заглотив наживку поддельной жалости. И в ту же ночь он оказался в жарких объятиях коварной женщины!
   Роман с пекарихой на судне скрывать было бесполезно. Скоро всё судно уже знало об этом. Влюблённые рассказывали друг другу о себе. Башков узнал, что Вика старше его на двенадцать лет, состоит в разводе и имеет троих детей от разных мужчин. Но это его уже не останавливало и не пугало. С детьми пусть сидят её родичи, а они вместе будут ходить в моря.
   На берег счастливый Башков уже радиограммы не слал пачками. Разговор капитана не помог образумить парня. Женщину тем более. А однажды Башков послал радиограмму законной жене, где сообщал о разводе: «Я полюбил другую. В твоей неверности я больше не нуждаюсь».
   После такого послания Башкова Лена попала очередной раз в больницу с преждевременными родами. С женщиной случилась большая беда. На нервной почве у неё после родов не сходился таз. И теперь мать, забрав её из больницы, ухаживала и за дитём, и за дочерью. Лена родила сына, о котором новоиспечённый папаша не знал. Мать принципиально не стала посылать ему радиограмму в море за рождение сына.   
   Рейс подходил к концу.
   Башкова Лена медленно поправлялась. Она уже не ждала мужа из рейса. Мать забрала её вещи с квартиры и дочь снова жила в родном доме. Подростал и малыш.
   По приходу на берег Башков сразу оказался в доме Вики. Это был старый дом барачного типа. Низкие потолки, облезлые стены, старая мебель. Большая компания моряков и береговых подружек завалила в гости. Моряки отмечали приход на берег!
   Башков даже не вспоминал о жене, купаясь в ласках пекарихи. И вдруг среди ночи раздался громовой бабах в шаткие двери с требованием:
- Вика, открывай!!!
   Вика подскочила как пружина, села в кровати с перепуганными глазищами и схватилась за лицо:
- Кажется муж!!!
- Какой муж?!! – больше Вики испугался Лёшка, моментально трезвея.
- Законный! – прошипела Вика и бросилась к окну: - Быстро проваливай, не то убьёт!
- Да ты рёхнулась что ли?!! – взъелся было Лёшка.
- Быстро, я сказала!!! – начала толкать его взашей Вика, с ужасом глядя на дверь, в которую уже начали пинать!
   Едва Башков выпрыгнул в окно, как выломанная дверь от удара влетела в комнату, и послышался женский визг:
- АААЙ!!!... Я всё объясню… АААЙ!!!...
- Где этот хмырь?!! Убью обоих!!! – заорал мужик.
   Судя по громовому голосу, Башков понял, что лучше скорее унести ноги! И он в одних трусах в руках с одеждой ломанул по пустынным улицам под лай бездомных собак!
   Такой расклад Башков не ожидал в своей «счастливой» жизни! Выходит, замужняя пекариха весь рейс натурально ему вешала на уши лапшу.
   Ключ от квартиры, где он проживал был у Лены. Быстро облачившись в одежду, Лёшка тихо постучал в квартиру соседа.
   Немного погодя, за дверями прошаркали тапки и раздался сонный вопрос:
- Кто ещё?
- Дядь Сень, это я, Башков Алексей. У меня ключей нет от квартиры.
   Замок лязгнул, дверь открылась и сосед кивнул:
- Проходи. А чего среди ночи?
- Да подзадержался по делам, - сбрехнул Лёшка.
   Они прошли на кухню. Сеня поставил на плиту чайник:
- Есть чего будешь?
- Нет.
- Своих-то видел?
- Нет ещё.
   Башков чувствовал на себе взгляд соседа. Взгляд был осуждающий, нехороший. На кухню вошла заспанная жена соседа Клава.
- О, явился не запылился, - буркнула она, кинув взгляд неприязни на Башкова и спросила: - Сына-то хоть видел?
- Какого сына?!! – похолодел Лёшка, вытаращив глаза.
- Родного! – выдала тётка и, уходя, покачала головой: - Эх, Лёшка, Лёшка, дурак ты был, дураком и остался!
   Сеня молча смотрел на побледневшего парня. А Башков, согнувшись, схватился за глаза и зарыдал:
- Мля, дурак!!! Что же я наделал?!! – и поднял голову: - Дядь Сень, она простит меня?
- Навряд ли, - покачал головой сосед и коротко пояснил: - Она на сохранении почти всю беременность в больнице лежала. А после твоей телеграммы с разводом, роды внезапно пошли, а таз не сошёлся. Немного пошла на поправку. Мать пришла все её вещи забрала.
   Только сейчас полностью понял Башков всю трагедию! Вспомнил, как поверил радисту, потом ушами завяз в сплетнях о неверности чужих жён, наконец попался коварной пекарихе, всю историю собственной глупости добив радиограммой о разводе!
   На следующий день Башков пришёл домой к Тузиковым. Дверь открыла мать и суетливо произнеся:
- А, я сейчас, - она скрылась за дверью, откуда раздавалось агуканье сынишки. Потом вышла и протянула ключ с тихой просьбой: - Вот ключ. Только уходи, пожалуйста. Не беспокой её.
   Дверь тихо закрылась. Это было похоже на то, что если бы в чью-то добрую душу закрылись двери.
   После тихого развода Башковы встречались только на улице, когда Лена гуляла с коляской. Она встала на ноги, благодаря матери. Лёшка платил алименты, не вылезая из морей. Он никогда с той поры не верил чужим разговорам, живя своей головой.
   Жизнь оказалась слишком хрупкой штукой, которую может легко сломать любой.

(г.Павл.Посад 2024)