Бог забирает не старого, а готового

Трудно даже вообразить, насколько глубока пропасть между истинно верующими людьми и атеистами. Мне всегда казалось, что истинная вера приходит к человеку не без помощи свыше, неким мистическим образом, поэтому всегда очень интересовали закономерности такого явления, особенно в наше бездуховное время, когда каждый такой случай иначе, как чудом, не назовешь.

Изучая биографии святых подвижников РПЦ, живших незадолго до нас (в частности, в XIX веке), я пришла к выводу, что каждому из них Богом была предопределена некая духовная стезя, и даны были не только силы (несмотря на частые сопутствующие недуги), но и долголетие для ее успешного прохождения и завершения предуставленной миссии.

С другой стороны, этапы духовного роста человека зависят лишь от Бога милующего, их ни в коем случае нельзя самостоятельно форсировать, иначе такой нетерпеливый человек может впасть в прелесть и прочие бесовские сети.

Видимо, поэтому некоторых Своих избранников, С РАННИХ ЛЕТ вставших на благочестивый путь, но которым НЕ предстоит в их дальнейшей жизни совершить какие-то значительные для всего общества деяния, Господь забирает в молодых летах, чтобы уберечь их от врага рода человеческого.
 
То есть, как утверждают священнослужители, «Бог забирает не старого, а готового», и забирает Он такого человека нередко путем МУЧЕНИЧЕСТВА, что однозначно свидетельствует о попадании его в сонм людей с пальмовыми ветвями в Царствии Небесном (Откр. 7:9,14).

С удивлением недавно довелось узнать, что в окружении такого святого места, как Оптина пустынь, длительное время действовала секта сатанистов, совершавшая ритуальные убийства насельников пустыни нередко именно в Страстную пятницу перед Пасхой.
 
В 2009 году кинорежиссер-документалист Андрей Кирсанов снял фильм «И между небом и землёй…», где были обнародованы факты об убиении с 1993-й по 2000-й годы 32(!) человек в окрестностях Оптиной пустыни (не считая трех убиенных монахов, принявших мученическую смерть от рук сатанистов на Пасху 1993 года) различными изуверскими способами (так у сатанистов принято приносить человеческие жертвы дьяволу).

Убийство трех монахов в 1993 году общеизвестно и подробно описано в книге «Пасха красная», поэтому меня больше заинтересовал случай, произошедший буквально через год, в Страстную пятницу 1994 года.

В то время в обители уже полтора месяца находился молодой (24 года) паломник из Тольятти, Георгий Ефимчук, прибывший туда с намерением провести в монастыре Великий пост, встретить Пасху и, если на то будет воля Божия, войти в число оптинской братии.

Однако в Страстную пятницу 29 апреля 1994 года Георгия нашли умирающим неподалеку от монастырского скита. В ожидании кареты скорой помощи ему, пытаясь спасти, начали делать искусственное дыхание и массаж сердца и при этом обнаружили воткнутую в сердце длинную иглу.  Обследование тела убитого показало, что умер он от множественных уколов этой иглой в сердце.
 
Ужасная смерть, велико горе родителей… Молодой паломник Георгий не удостоился прославления церковью в лике святых, однако весь его короткий благочестивый жизненный путь, его настойчивое стремление к Богу свидетельствуют об одном – Господь принял его в свои обители.

Меня этот человек заинтересовал, прежде всего, тем, что ему в столь молодые годы Бог открыл истинный смысл жизни человеческой, недоступный многим даже убеленным сединами людям, немало испытавшим на своем веку.

Как такое могло произойти, что в обычной атеистической семье, по мере возможности пытавшейся привить сыну любовь к книгам и музыке, вырос юноша, постепенно, но решительно отвергавший все мирские увлечения, оставивший затем учебу в институте и твердо избравший путь служения Богу в то время, когда даже книг Священного Писания негде было купить?!
 
Да, у него был друг – Саша Петров (ныне он иеромонах Феоктист), который уехал в Загорск, поступил в художественную школу, а затем стал послушником в Оптиной пустыни. Разумеется, он сыграл определенную роль в выборе жизненного пути Георгия.
 
Однако, нужно учитывать, что в бурные 90-е годы прошлого века, открывавшие, казалось бы, небывалые ранее перспективы в достижении обеспеченной жизни, уход в монастырь, даже за компанию с лучшим другом, едва ли состоялся бы, если бы сам человек не испытывал мощного тяготения к Богу в собственном сердце.
 
Думается, решающая роль в духовном становлении Георгия принадлежала молитвенному ходатайству за него перед Богом его прадеда по линии матери, Моисея Прокоповича, судя по всему, удостоившегося Царствия Небесного.

Мать Георгия рассказывала, что он и в годы гонений за веру жил по заповедям Божиим, стремясь передать свой жизненный уклад детям и внукам. «Не признал мой дедушка советской власти. Его преследовали, в тридцатые годы он сидел за веру – и такую надежду имел на Господа, что, пребывая в камере, объявил: «Вот, на днях меня выпустят. Господь за меня ходатайствует». Вскоре его действительно отпустили, но он и тогда не вступил в колхоз и говорил всем: «Это сатана пришел к власти, я ему служить никогда не буду – я буду служить единому Господу». Вера его была так крепка, что по его молитвам были случаи исцеления.
 
Моисей Прокопович дожил до глубокой старости. Убеленный сединами, с окладистой бородой, он не расставался с Библией, знал едва ли не наизусть и часто приводил примеры из Писания, предостерегая от заблуждений своих родственников, простодушно устремившихся в обещанные коммунистами светлые дали.

Предположение о роли прадеда Георгия Ефимчука в его жизненном выборе органично вписывается в распространенное среди святых отцов мнение, что наличие в роду истинно верующего молитвенника способно спасти и его каких-то родственников в последующих поколениях.

От себя хотелось бы добавить: если этот молитвенник сам удостоился Царствия Небесного и ходатайствует там о своих родственниках перед Господом Богом, Который и определяет, кто из них способен стать на благочестивый путь.

Если бы это было не так, то все поголовно близкие родственники священнослужителей становились бы на подвижнический путь (ведь и на земле священнослужители молятся о своей родне), но в жизни, как известно, все бывает далеко не так однозначно.

В Новом Завете, кстати, есть притча о неправедном правителе, где сказано Самим Богом: «Приобретайте себе друзей богатством неправедным, чтобы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обители» (Лк. 16:9).

Разумеется, ПРИНЯТЬ В ВЕЧНЫЕ ОБИТЕЛИ может лишь Господь Бог, реагирующий, в частности, на молитвы уже находящихся там праведников. В притче речь идет о земных благодетелях тех людей, которые удостоились после смерти Царствия Небесного и ходатайствуют там об этих своих благодетелях перед Всевышним. Разумеется, эти святые люди молятся там и о своих родственниках, и кого-то из них, возможно, также изберет Господь.
 
Вот и мать Георгия Ефимчука говорила, что Моисей Прокопович «стремился передать свой жизненный уклад детям и внукам», однако ПРИ ЖИЗНИ это ему не удалось. Истинная вера (причем с юных лет) возгорелась лишь в его правнуке Георгии, когда Моисей Прокопович наверняка пребывал в Царствии Небесном.

Кстати, в биографии  поэта-песенника О.Гаджикасимова, неожиданно для всех на пике славы вставшего на путь служения Богу, упоминается тот факт, что приставка «Гаджи» в его фамилии означает, что кто-то из его предков совершал хадж в Мекку, а значит, был глубоко верующим человеком, спас свою душу (Бог един для всех людей) и ходатайствовал на небесах в молитвах за своих родственников.

Думается, вышеизложенный тезис о молитвенниках-ходатаях перед Богом применим и к моему, казалось бы, такому неожиданному приходу к Богу уже в довольно в зрелых летах, хотя выросла я в атеистической семье и при советской власти.

Однако у меня была глубоко верующая бабушка по линии матери в селе в Харьковской области, которая в детстве, во время моих летних школьных каникул, учила меня молиться, водила в храм, где я причащалась, и я во всем слушалась ее, засыпая вечером под ее «бубнящие» молитвы перед образами.

Однако в подростковом возрасте я перестала к ней ездить. Бабушкин сосед начал насмехаться надо мной, намекая, что я отстала от жизни: «Ты что, ходишь в церковь?!» И я тогда рассуждала сама с собой: «Ну ЧТО я могу почерпнуть у своей полностью неграмотной бабушки, кроме навыков выпаса деревенского стада коров в лесу?» К тому же из всех благ цивилизации у нее была лишь радиоточка на стене…

И только по прошествии многих лет, когда бабушки уже не было в живых, я поняла, что она прожила жизнь именно святого человека – была всегда добра к людям, никогда ни с кем не конфликтовала, «не искала своего» (1Кор. 13:5) и пронесла свою веру во Христа до конца жизни.
 
И Господь всегда оберегал ее от всех катаклизмов XX века – рано потерявшая мужа и больше не выходившая замуж, не признававшая колхозов и не имевшая пенсии, она благополучно прожила всю свою жизнь в этом кровавом столетии вдвоем с такой же одинокой сестрой за счет содержания коровы, курей и приусадебного участка, успешно преодолевала тяготы всех войн, голодоморов, немецкой оккупации, никогда серьезно не болела и даже умудрялась регулярно помогать продуктовыми посылками моим работающим родителям.
 
А вот мне, отдавшей с юности предпочтение мирским ценностям, пришлось немало поплатиться за это (весьма болезненной оказалась наука постижения добра и зла на жизненном пути), прежде чем я все-таки – не иначе, как по ее молитвам на небесах! – нашла свой путь к Богу.

И каким же чудом показалось мне то, что, открыв однажды свой первый, приобретенный спустя многие десятилетия после пребывания у бабушки молитвенник, я встретила там намертво врезавшиеся в память цитаты из произносимых ею давным-давно утренних и вечерних молитв, которые без колебаний включила затем и в свое молитвенное правило.

«Помилуй мя, Боже, по велицей милости Твоей, и по множеству щедрот Твоих очисти беззаконие мое», – как сейчас слышу эти ее слова (начало 50-го псалма) из моего далекого детства, словно благословенное напутствие на всю дальнейшую, такую непредсказуемую жизнь…