Благословенная 27

- Что стоишь как истукан? - раздался голос Вени. - Надо вытаскивать трактор и как можно скорее.

- Да кто поможет, - пожал плечами Сашка, - мужики ведь вместе со мной "отмечали".

- Доотмечались, - прикрикнул Веня и побежал в ту сторону, где стояла колхозная техника.

На улице стремительно темнело. В толпе начали поговаривать, что надо идти за фонарями. Люди переживали, то и дело оглядывались, ждали технику. Вся надежда была на более мощный гусеничный трактор.

Приёмного отца Люда сразу заметила. Он спускался с небольшого холма прямо к речке, куда уже прибежала Параска. Она и шепнула Люде на ухо:

- Уходи, дочка, домой, чтобы не попасть под горячую руку. Не надо тебе здесь быть и всё слышать. Игнат Сашку по головке не погладит, и тебе вместе с ним достанется. Ка разойдётся, так не посмотрит, своя ты или нет.

Люда спорить не стала. Помочь она ничем не могла. Получалось, что была среди других наблюдателей, которые ждали, что будет дальше. Люда пошла вдоль берега, но в другую сторону, не туда, откуда шёл отец.

Возле дома встретилась с Олей. Подруга взглянула на неё тл ли с жалостью. то ли с презрением.

- Ну что, снова чудит твой жених? Ещё и моему Вене покоя нет. Побежал помогать.

- Саша не хотел. Это случайно получилось, - неуверенно начала защищать любимого Люда.

- Знаешь, что я скажу тебе? Одумайся, пока не поздно. У тебя одни проблемы из-за него. Как взбрендит в голову что-нибудь, как выкинет штуку, так хоть стой, хоть падай.

Люда молчала, понимала, что Оля права, но тут же нашла Саше оправдание:

- Он работал на уборочной лучше всех, старался. Отец хвалил его.

- А потом постарался так, что в один момент трактор угробил. Молодец, ничего не скажешь. Он у тебя как ребёнок будет, за которым постоянный контроль нужен.

- Зачем ты так?

- Затем, что в рот твоему Сашке брать ни капли нельзя. Он невменяемым становится. Намучаешься ты!

- Это моё дело! - ответила она Оле и пошла домой, где её встретила недовольная Александра Александровна.

- Ты Игната видела? Он на реку побежал.

- Да, они трактор тянуть будут.

Александра Александровна покачала головой, но ничего не сказала. Наверное, не захотела расстраивать Люду ещё больше.

***

Отец вернулся за полночь. Разговаривать с женой и дочкой не стал. Только сходил в ванную и отправился спать. Люда лежала в своей комнате и думала, что теперь будет. Захочет ли после всего видеть в своём доме Параску и Сашу отец? Вряд ли пустит их на порог. А если скажет, что и свадьбы не будет? Стоило Люде об этом подумать, как слёзы посыпались градом. Несмотря ни на что, она свято верила, что Саша исправится. Думала, что они станут жить вместе, он поймёт, что теперь у них семья. Да и не чудит он постоянно. Редко на него находит что-то такое, что не даёт ему держать себя в рамках...

С такими мыслями Люда уснула под утро, а когда проснулась, отца дома уже не было. На кухне хозяйничала Александра Александровна, но не готовила пирог, хотя и собиралась. Наверное, во взгляде Люды жена отца прочитала вопрос, потому что ответила:

- Игнат сказал, чтобы я ничего не готовила, потому что он сыт по горло.

"Вот и всё", - сказала себе Люда и направилась к выходу. Ей казалось, что сейчас даже стены давят на неё.

Она брела по улице мимо трёхэтажек. Куда шла, сама не знала, но почему-то ноги сами несли её в конец деревни, в ту сторону, где было кладбище. Нужно было сейчас Люде поговорить с мамой, попросить у неё совета. Раньше она никогда не приходила на деревенское кладбище одна. Стояло оно на холме, вокруг которого возвышались деревья, и казалось из-за постоянной тени мрачным и тёмным. Сейчас же Люде было вовсе не страшно. Она смело шла к своей маме, думала, что, если бы она была сейчас рядом, то помогла бы добрым словом.

Оставалось пройти всего несколько метров, когда Люда остановилась. Она увидела в ограде Игната Ивановича. Он сидел на самодельной лавочке, опустив голову. Люда несмело подошла к нему. Он ей ничего не сказал, только подвинулся на край скамейки, чтобы Люда тоже могла присесть.

Они сидели и молчали. Первой решилась заговорить Люда.

- Простите меня.

- Тебя-то за что? Это же не ты трактор утопила.

- Саша из-за предстоящей свадьбы такое учудил. От радости, что мы заявление отнесли в сельсовет.

- Свадьба, крестины, проводы, похороны - это всё отговорки. Для таких, как он, повод всегда найдётся. Сама понимать это должна. Я вот к Анне пришёл, чтобы она помогла тебе. Может, тогда бы у тебя пелена с глаз спала наконец-то.

- Но ведь Вы сами говорили, что Саша проявил себя с лучшей стороны во время уборочной.

- Я от своих слов не отказываюсь. Только одним поступком он всё перечеркнул. Останется без премии и без поездки. Ещё и ремонт трактора оплатит из своего кармана, - строго сказал Игнат Иванович, а потом уже более мягким тоном добавил: - Я-то думал, что поедете вы с ним вместе после свадьбы в Ленинград. Увидите всю красоту, радовался, что запомнится вам торжество на всю жизнь, а оно вон как вышло...

- Разве я должна была поехать? - удивилась Люда.

- Конечно, на собрании мы каждую кандидатуру обсуждали. Не я, а люди сказали, что тебя надо включить в список. Хоть ты и не числишься в штате, но работаешь летом наравне с остальными, при этом бесплатно. Так что поедешь теперь одна, без Сашки своего белобрысого.

- Нет, без него я никуда не поеду! - сказала Люда как отрезала.

- Как знаешь, - ответил Игнат Иванович. Потом встал, подошёл к памятнику, провёл рукой по маленькому портрету Анны. Затем повернулся и сказал: - Ты не переживай. Я твоей матери обещал, что не оставлю тебя, значит, так и будет. Выдам тебя замуж как положено, а там смотри сама.

У Люды отлегло от сердца. Она затараторила:

- Вот увидите, что больше такого не будет. Саша выучится, мы с Вами им ещё гордиться будем.

- Хотелось бы в это верить, но только не получается. Если честно, то я вообще не понимаю, как в него влюбиться можно? У него ведь ни бровей нет, ни ресниц. И сам весь такой белый, словно прозрачный, а глаза красные. Ну, был бы хоть характер хороший, а так...Тьфу! - с презрением сказал Игнат Иванович, а потом посмотрел на памятник: - Прости, Анна, но я сделал всё, что мог.

Игнат Иванович направился к выходу, Люда шла следом и успокаивала приёмного отца, убеждала, что её любимый изменится.

- Он изменится, больше так не будет.

- Ох, Люда, Люда, придётся тебе свои шишки набивать и учиться на своих ошибках.

***

Свадьбу гуляли в колхозной столовой. Люда была в белом платье и в длинной фате. Туфли она купила лаковые, как и хотела. В белом наряде она казалась ещё красивее и была точной копией своего отца, который как съехал, так о нём ничего и слышно не было. Зато сестра по отцу Таня, увидев Люду в красивом наряде, шепнула ей на ухо:

- Ты будь поаккуратнее. Потом мне платье и фату отдашь. Пусть и не новые, зато деньги тратить не придётся. Жаль, что туфли мне твои малы будут. Уж очень они красивые!

- Таня, ты бы постеснялась! - упрекнула подругу Оля. - Сегодня свадьба у Люды, а ты только о себе любимой и думаешь.

- О себе в первую очередь думать надо, - быстро нашлась Таня, пришпиливая к платью невесты цветочки.

Сашка был в чёрном костюме, туфлях такого же цвета и белой рубашке. Сидел он за столом на собственной свадьбе тише воды. Только вставал, когда кричали "горько", а так молчал и искоса посматривал на Игната Ивановича.

Сам Сашка был уверен, что после происшествия на реке свадьба не состоится. Может быть, Игнат Иванович и запретил бы дочке выходить замуж, но уже вся деревня говорила о Люде и Саше. Председатель боялся, что они уже и без росписи успели "сблизиться". Поэтому и не стал отступать, решив, что в случае, если он запретит эту свадьбу, то дочка будет опозоренной на всю деревню. Да и возненавидит его, а этого он допустить не мог. Подумал, что он не выдаёт приёмную дочь в чужой край. Будет она жить здесь, рядом с ним, всего через один дом. В случае чего, он всегда придёт к ней на помощь. Правда, надеялся Игнат Иванович, что до этого дело не дойдёт.