Манька-Встанька. Глава 8

Глава 8

Анастасия собиралась на очередное занятие. Рассеянно одевалась, разглядывая себя в зеркало. Наверное, сегодня не надо красить ресницы, если она расплачется, тушь размажется. А, может быть, если она будет накрашена, ей удастся сдержать слезы…. Да, пожалуй, и из-за чего ей плакать, прошло уже двадцать лет! Ее дочери двадцать лет!

Сколько можно жить прошлым? Собственно, она и не думает об этом, вот только ночами спит плохо.
«Любовь к тебе рассыпалась на миллион ночей….»


- Здравствуйте, Анастасия.
- Здравствуйте, Дмитрий.
«Он как всегда спокоен и собран, а я что-то совсем расклеилась»,- подумала Анастасия.
- Начнем занятие?
- Да.
- Вы готовы рассказывать дальше?
- Да, только… я буду говорить…. как бы из сегодняшнего дня…
- Хорошо, я слушаю.

- И так, Юра не вернулся. Это произошло очень неожиданно. Я не была к этому готова. Я не спала, не ела. Я не могла об этом говорить, поэтому не обращалась в больницу.
 
Еще у меня было очень сильное нервное напряжение. В бессонные ночные часы было очень тяжело. Нервное напряжение достигало своего пика. Оно пыталось захватить мой разум. Мне казалось, что я стою на краю пропасти, а сзади на меня надвигается стена. Я сдерживаю ее, из последних сил, а она все надвигается, и надвигается.

В какой- то момент я поняла, что даже могу забыть, как меня зовут. И тогда это буду уже не я, а какая-то другая женщина. Мне не хотелось, мне было очень жаль терять свое «Я». Оно было таким большим…. Иногда я падала в пропасть. И забывала, как меня зовут. Тогда я заставляла себя…, заставляла себя вспомнить…. Как меня зовут? Я вспоминала: Настя…. И возвращалась на край пропасти.

А стена снова начинала надвигаться. Я сдерживала ее каким-то нечеловеческим усилием воли, я очень устала, у меня не было больше сил сдерживать ее, но я сдерживала, сдерживала, сдерживала…. Однажды я подумала: мне, тридцать лет, я взрослая женщина, у меня есть крыша над головой, у меня есть работа, ребенок мне нужен. Я начала думать о ребенке.

А все свои идеальные представления о жизни, любви, верности, всю свою романтичность и сентиментальность я вырвала из сердца с корнем. Отбросила в сторону и сверху придавила своей силой воли, чтоб не высовывались. Это произошло где-то на подсознательном уровне, как я теперь понимаю, и это было единственным, правильным решением на тот момент.

- Скажите,- начал Дмитрий,- вам приходилось когда-нибудь голодать?
- Я не чувствовала голода, меня сильно тошнило.
- А если бы кто-нибудь приготовил что-то вкусное?
- Тогда, я бы, пожалуй, поела…. Да, а когда Вы задавали мне этот вопрос шесть лет назад, я не понимала его. Как можно голодать в наше время? Я не то что бы забыла об этом, просто это как бы заслонялось другим. Еще я подумала о том, что ведь я могла бы возненавидеть всех беременных женщин и маленьких детей.

 К счастью, этого не произошло. Но я много лет не могла смотреть на беременных, даже в кино. У меня появлялись какие-то неприятные ассоциации. Недавно по телевизору показывали кинокомедию «Дженифер», там беременным был мужчина. Вместо того чтобы смеяться, я разнервничалась.

Да, а совсем недавно, года два назад, я прочитала в книге по психологии, что надо представить то, что вам не нравится в виде чего-то, например, светлого пятна, а если удастся, превратить это пятно во что-то смешное.
Бессонница представлялась мне черным пятном. Постепенно оно стало белым, как облако. Я стала думать, на кого это облако походит? И оно превратилось в этакую неловкую тетушку-бессонницу, которая хочет вроде помочь, а получается только хуже.

 Довольно смешной получился персонаж. Ведь на самом деле бессонница говорит о том, что что-то не в порядке в организме, надо принимать какие-то меры.

Спустя какое-то время я постаралась представить стену, которая тогда на меня надвигалась, в виде чего-то. Чего, например? И вдруг, оказалось, что стена это вовсе не стена, а белый туман, через который можно просунуть руку. Пропасть - это не пропасть, а маленькая ложбинка, в которую и сполз туман, когда пригрело солнце…, а еще там растут березы, я под ними отдыхаю. Я так устала…. Только после того как я « немного отдохнула под березами», я вспомнила, как отвратительно чувствовала себя физически.

Я падала в бездну много лет, теперь мне жаль себя.
Анастасия помолчала:
- Сегодня мне бы больше не хотелось говорить об этом.
- А вы помните работу над положительными установками?
- Да…
- Что запомнилось вам больше всего?
- «Я властна над своими эмоциями, и могу испытывать их».

Когда-то Анастасия с трудом произносила эту, простую на первый взгляд, фразу. Язык заплетался на слове «властна» и »могу»  Дмитрий сказал тогда, что надо повторять ее как можно чаще и вслух. И Анастасия повторяла, ей даже удалось немного расширить это предложение: «Я властна над своими эмоциями и могу испытывать их, и могу делиться ими с окружающими». Несомненно, это была пусть маленькая, но победа над собой, Анастасия радовалась ей как ребенок. Сейчас она произнесла ее твердо и спокойно.

 Дмитрий одобрительно кивнул.
- Хорошо, займемся релаксацией.
Представьте себя на лесной поляне…. Яркий солнечный день. Вы прилегли отдохнуть на мягкую траву. Вокруг вас полевые цветы, они невзрачные с виду, но стоит к ним приглядеться, как становится видно, что каждый цветок уникален. Вы можете видеть бесконечное, голубое небо, слышать шелест листвы, ощущать прикосновения бабочек и вы можете так же заметить, как ваши глаза закрываются. Они закроются сейчас или какое-то время спустя. Некоторые люди позволяют себе расслабиться и получить удовольствие от процесса. Вы, что удивительно, все глубже погружаетесь в мир радужных снов…

Анастасия, на счет три Вы откроете глаза. Вы чувствуете себя свежей и отдохнувшей.
Анастасия открыла глаза. Как все же хорошо, что есть на свете такой врач…
- На этом занятие окончено, жду Вас в среду.
- До свидания.


***
Когда начались схватки акушерка Катя тут же начала ставить ей капельницу.
- Зачем капельница?- спросила Настя.
- Тебе без нее не родить,- мимоходом ответила акушерка, продолжая свою работу.
Настя задумалась. После обследования на УЗИ ей сказали, что есть один крупный плод. Пол ребенка держали втайне. Вероятно, сейчас ей будут делать стимуляцию. Сильная боль в животе прервала ее размышления.

В палату привели еще одну роженицу. Теперь акушерка бегала от одной к другой, стараясь везде успеть. Настя слышала, как акушерка называла ту женщину Катей. Странно, думала Настя, я решила назвать девочку, если будет девочка, Катей. И вот теперь меня окружают две Кати…

Снова сильная боль, Настя дернулась, игла выпала из вены, акушерка поставила иглу, но уже на другое место.
Вторая  роженица Катя давно родила, у нее это были не первые роды. Настя слышала, как в родовом зале заплакал ребенок. «Счастливая!»- позавидовала Настя, а ей без конца то поправляли капельницу, то вставляли иглу в другие вены. Настя совершенно измучилась. Схватки продолжались уже часов десять.

 Она начала проситься в операционную:
- Я там быстрее рожу.
- Нет, тебе еще долго,- уговаривала ее акушерка.
- Нет, я хочу туда!
- Ну, хорошо,- сдалась Катя,- пойдем в операционную,- и потащила за Настей капельницу.

Снова бесконечные схватки.
- Тужься, тужься,- вдруг быстро заговорила акушерка.
- Я уже не могу.
Настя закрыла глаза, ей вдруг захотелось уснуть.
- Не спи, не спи! - закричала акушерка и даже ударила Настю по лицу резиновой перчаткой.
«Совсем не больно»,- подумала Настя.
Но в голосе  акушерки послышался страх, и Настя поняла, что если она сейчас отключится, то случится что-то страшное или с ней, или с ребенком. Она собрала последние силы и открыла глаза:
- Да не сплю, я не сплю,- вяло сказала она.
- Тужься, тужься,- опять закричала акушерка.


Выполнять ее указания у Насти уже не было сил.
Ее глаза опять начали медленно закрываться.
- Показалась головка!- вдруг сказала акушерка кому-то в соседний кабинет. Оттуда вышла врач, посмотрела и принялась резать Настю скальпелем. Дикая боль пронзила тело. После шестого разреза Настя сбилась со счета. Она кричала. Впрочем, сегодня она, почти не умолкая, кричала от боли всю ночь.
- Ребенок выходит,- скомандовала врач.
Акушерка подбежала к ней, взяла что-то в руки.
Послышался детский плач. Насте показали малыша:
- Девочка.
Она почти не успела ее рассмотреть, только увидела черные волосы.

Откуда-то появилась еще одна медсестра и унесла ребенка в другую комнату. Настя проводила их взглядом.
- Сейчас ей займутся педиатры,- успокоила ее акушерка. Тем временем врач принялась зашивать Настины разрезы и разрывы. Снова пронзительная боль, и снова Настя кричала минут сорок. Наконец, ей поменяли рубашку, эта была вся в крови, переложили на каталку, и вывезли в коридор. На живот положили огромный и тяжелый пузырь со льдом.

Настя как будто провалилась в какую-то яму. Когда она очнулась, в коридоре было уже многолюдно: ходили туда- сюда беременные женщины, врачи, акушерки; нянечки разносили по палатам завтрак. Одна из них подошла к Насте:
- Кушать будете? Каша манная, хлеб с маслом, какао.
- Хлеб и какао,- проговорила Настя, и достала руки из-под простыни. Они оказались по локоть в крови. Санитарка испуганно смотрела на нее, подождала, пока Настя не выпила какао и предложила еще каши.
- Нет, спасибо,- Настя устало откинулась на каталку.

Сколько времени она тут лежит? Ужасно болит спина от твердой поверхности. Повернуться на бок она может только всем телом, но тут же упадет с каталки, слишком она узкая. Настя не понимала, почему ее не везут в палату.
Наконец, подошли две медсестры и повезли Настю на второй этаж.

Привезли в палату, опять поменяли насквозь окровавленную рубашку, и переложили на кровать. 
- Привет,- сказала Катя, рожавшая вместе с ней.
- Привет,- удивилась Настя,- мы опять вместе?
- Где ты была так долго?
Настя коротко рассказала, осматривая довольно просторную палату. Здесь стояло всего две взрослых кровати и две детских.
- Это экспериментальное отделение «Мать и дитя», пояснила Катя. Мы будем лежать вместе с детьми. Мою девочку мне уже принесли.
- Ты еще не дала ей имя?
- Это будет решать муж, мы так договорились. Сейчас он еще не знает, что у меня родилась дочка.
- А я свою дочку назвала Катей,- сказала Настя.
- Катей? У тебя тоже дочь?
- Да, я уже давно придумала это имя
Они замолчали.

Настя прислушалась к себе. Все тело жутко болело. Кроме того, она вся, с ног до головы была в крови. Волосы слиплись и скатались в воронье гнездо. Наверное, и лицо очень грязное. Акушерка еще в предродовой палате предложила ей умыться, но опять начались схватки, и Настя не успела. »Я только чуть-чуть отдохну и схожу, умоюсь…»,- Настя опять провалилась в сон.
 
Проснулась она уже под вечер. На тумбочке стояла тарелка манной каши, уже остывшая.
- Это я тебе принесла на обед - сказала Катя.
- Спасибо, но я не хочу.
- Где здесь туалет?
- Мы лежим в конце коридора. Туалет сразу за нашей палатой.
Настя облегченно вздохнула, идти недалеко.

Кое-как встала и неуверенно дошла до двери, дальше по коридору шла, держась за стену. По пути попалось трюмо. Настя рассмотрела себя: измученное лицо, отвратительно грязные волосы, неожиданно худая фигура. В туалете не было душа, хотя чего она ожидала?

 Кое-как вымылась теплой водой из-под крана, хорошо, что вода не ледяная. Но голову вымыть сил у нее уже не хватило. С трудом добралась до своей кровати. Вечером к ней подошла медсестра поставить укол.
- Вставала?- спросила она, видимо, заметив в Насте некоторые перемены.
- Да.
- Молодец,- тихо сказала медсестра.
Настя опять заснула.

Утром начался обход. К ней подсела пожилая врач:
- Как себя чувствуете?
- Хорошо,- сказала Настя, хотя все тело болело.
- Я и вижу, что «хорошо»,- ответила врач, недовольно рассматривая синяки на Настиных руках.
Ее руки от плеч до кончиков пальцев припухли и посинели.
Прощупав Настин живот, врач еще больше нахмурилась: матка не сокращается, вылезла пупочная грыжа; на правой ноге появилась толстая, как змея, вена.
- Это кто же так над вами декавался?
Настя промолчала.
Врач вздохнула, что-то записала в карточку и ушла.

Сегодня Настя, снова кое-как добравшись до туалета, вымыла голову под краном. Оказывается это и есть счастье: возможность хоть как-то привести себя в порядок. 
Катя приносила ей еду, уносила грязные тарелки. Настя была ей очень благодарна.
К вечеру второго дня в палату вошла незнакомая молоденькая медсестра с ребенком на руках и направилась к Насте.
- Я принесла вашу дочь. Вы умеете кормить грудью?
- Нет,- испуганно сказала Настя.
Медсестра улыбнулась:
- Ничего страшного: берете ребенка, головка должна лежать на руке, поворачиваете к себе и даете грудь…

Девочка начала жадно сосать. Настя замерла. Неожиданно у нее мелькнула мысль: » Я всю жизнь была одна, а теперь меня стало двое…».  Этот маленький комочек воспринимался ей как продолжение ее самой. Какое странное чувство…. А как же те матери, которые рожают второго, третьего ребенка? Они троятся или четверятся!? Дочь, ее дочь! Теперь, если медсестра захочет унести девочку, она ни за что не отдаст. Но медсестра только сказала,
- Если не будет хватать молока, обращайтесь к нам.

Молока у Насти было действительно мало, кое-как накормив малышку, положила ее в кроватку. Катенька не спала, но и не плакала. В эту ночь Настя лежала, и разглядывала свою дочь: какие у нее длинные, сантиметра полтора, волосы; кажутся черными, но с медным отливом; карие глазки, маленький носик, ротик – пуговка. Вся в отца. Оказывается, ни один мужчина на свете не стоит моего ребенка. Как жаль, что я не знала этого раньше.

На третий день ее пригласили к телефону:
- Настя!
- Ната! А что ты плачешь?
Наташа плакала почти навзрыд.
- Настя, как же ты ее родила, четыре килограмма пятьдесят грамм… Тебя не приглашали к телефону…
- Ната, все уже хорошо, ты не беспокойся. Только у меня нет молока…
- Я выслала тебе банку сгущенного молока, пей чай со сгущенным молоком! Тебе сейчас принесут.
- Спасибо Наточка! До свидания.
- Пока, Настя, я скоро приду опять.
***