Манька-Встанька. Глава 11

Глава 11
***
Зима на Камчатке теплая, температура не поднимается выше десяти - пятнадцати градусов, но постоянно дуют сильные ветра. Вот и сегодня опять объявили штормовое предупреждение. Настя выглянула в окно. Забор около дома шатался и скрипел под напором ветра. В магазин лучше не ходить. На этот случай у нее всегда есть запас продуктов.

Иван ушел на службу, заглянула соседка Нина.
- Что, опять не спала ночь?- обратилась она к Кате.
- Вам слышно через стенку?- спросила Настя.
- Да, мои дети так не плакали. Она болеет?
- Что-то с нервами. Лекарств выписали много, только улучшений нет.
- Ну, ничего, уже весна, на травке, на солнышке поправится.
Кстати, не хотите сходить в выходные в лес за черемшой?
- А что это?
- Трава очень вкусная, в салаты добавляют, на зиму заготавливают.
- Конечно, сходим, если ненадолго.

В выходные они отправились в лес, он был сразу же за автобусной остановкой. Оказывается, березы здесь больше похожи на кусты: невысокие стволы ветвятся и извиваются.
Нинины девочки, погодки лет семи - восьми, весело прыгали и кричали. Иван и сосед ходили вдвоем, о чем-то переговариваясь. Нина показывала Насте траву: вот смотри, это черемша. Оказалось, что она чем-то походит на их дикую редьку, только с запахом чеснока. Настю затошнило.
Подошел Ваня, взял дочь, предложил ей походить ножками. Катя трогала руками траву, первые весенние цветы, радостно улыбалась. Настя все же начала собирать черемшу. И совершенно напрасно, дома всю выкинула, от ее запаха просто мутило.


Наступило лето. Здесь оно такое же короткое, как и  на Урале, но всегда жаркое.
- Давайте сходим на океан,- предложила как-то вечером Нина. Они сидели на лавочке, дети играли рядом.
- А сколько это километров?- поинтересовалась Настя.
- Идти прямиком через леса по «козьим тропам» часа два-три.
- Так близко?- неожиданно вырвалось у Насти
«Это километров пять, волна цунами, случись она, не дай Бог, накроет их с головой….  А может у меня что-то не в порядке с нервами? Похоже, остальных это не заботит…».
- Да, устроим там пикник, отдохнем и пойдем обратно.

Ваня согласился, и Настя с нетерпением ждала выходных.
Нина с Васей взяли сумки с продуктами, на своих детей надели легкие сарафаны и панамы. Настя тоже несла сумку с продуктами и водой. Ваня усадил Катю на детскую коляску, и они пошли.
 Где-то на середине пути дочь начала плакать, видимо коляску очень трясло. Но не возвращаться же домой, решили идти дальше. Настя, как и Катя, тоже порядком устала, когда они все же вышли к океану.

Настя была на Балтийском море и не думала, что может чему-то удивиться, но здесь….  Огромные массы воды черного цвета, передвигаясь с места на место, издавали пронзительную какофонию звуков. Около кромки воды невозможно было разговаривать. Огромные волны казалось, вот-вот накроют с головой, но теряли силу у самых ног. Вспомнились строчки из старинной песни:
«Стонет океан, тихий океан…»
Он действительно стонал, гудел, рыдал, настолько громко, что закладывало уши. Настя не удержалась и попробовала воду на вкус: отвратительно горько - соленая…. даже не ожидала….


Дочь пришлось сразу же отнести как можно дальше от воды. Она испугалась этих звуков и заплакала еще сильней. Разбросили скатерть, накрыли «стол». Настя все разглядывала прибрежную зону. Песок оказался черным, а она представляла его желтым.

Вдоль берега росли целые поляны шиповника, только здесь он не кустился, а стлался травой. Недалеко от берега прямо из воды торчали три огромных скалы.
- Это «Три брата», так их называют,- объяснила Нина.
Чуть дальше высокие, голые скалы возвышались в полосе прибоя. Кругом  равнина и лес, а они как будто, выросли из-под земли.
- Сейчас поедим и пойдем собирать цветы шиповника. Из них варят вкусное варенье.
Катя плакала и отказывалась есть. Все начали торопиться домой, но цветов все же нарвали.

Обратный путь показался дольше. Ночью дочка совсем не спала, видимо, сильно переутомилась. И зачем они пошли на этот океан…. Но столько впечатлений…
Варенье из лепестков шиповника оказалось отвратительным на вкус.
- Ваня, попробуй варенье, ты будешь, его есть?
- Нет, не буду, вкус не очень.
 И Настя его выбросила.

Последнее время Иван стал приходить домой хмурым, во сне что-то бормотал, вскакивал и даже махал кулаками. Его будил звон бра, на который он натыкался. Муж просыпался, приходил в себя, снова укладывался и засыпал.
Настя начала укладывать дочь не между ними, а с краю. И еще старалась не спать, прикрывая ее руками. Хватило бы одного Ваниного удара…

В своей кроватке Катя совершенно не спала.
Наконец, Настя не выдержала и спросила:
- Ваня, что-то случилось?
- Нет, ничего.
- Но ты все время молчишь…
- Что, если я подам рапорт на увольнение, поедем домой?
- Поедем,- обрадовалась Настя.
- А я думал, что тебе хочется остаться здесь, и боялся сказать тебе об этом.
- Что ты! Здесь мне даже работы не найдется. Почти все жены военнослужащих сидят дома, сам же знаешь. И вообще, я очень соскучилась по дому.
- Ладно,- тоже обрадовался Иван,- тогда я завтра же напишу рапорт. Правда, неизвестно, когда его подпишут, через месяц или два-три.
- Это уже не важно. Мы едем домой!

Шел девяностый год. Здесь, на материке, оказалось гораздо хуже, чем они могли ожидать. Прилавки опустели. Появились талоны на основные продукты. Люди в деревнях, у кого была такая возможность, начали заводить скот: держали коров, коз, свиней. Иван с Настей тоже купили корову, двух поросят, кур. Домашние продукты были большим подспорьем. Обустраивали дом, огород, привыкая к новой жизни.

Иван устроился на работу водителем. Здесь, в родном краю у него сразу же появилось много друзей и знакомых. Ему хотелось развлечься, что было вполне понятно Насте.
Как-то в субботу утром он предложил:
- Давай сегодня сходим в гости к одному моему другу, мы вместе работаем.
- Нет, Ваня, я не могу. А ты уверен, что его жена будет рада нам? Она нас не знает. И потом, Катя болеет.
- Катя! Катя!- неожиданно взорвался Иван, у тебя на уме одна Катя!

Вечером он ушел в гости один, вернулся поздно и сильно пьяным.
Насте показалось, что он ревнует ее к дочери. Она действительно уделяла ему очень мало внимания. Кроме того, он, видимо, чувствовал, что любит она не его, а Юру….

Он все-таки ждал от нее какого-то тепла. А она не могла ему этого дать. Настя была вся закрыта, переживала все случившееся с Юрой, вновь и вновь возвращалась к счастливым дням с ним, и к тому, что последовало затем. Да, Настя все еще думала о Юре. Он снился ей ночами. Во сне он обнимал ее и просил прощения, а утром Настя возвращалась в свою безрадостную реальность. Ей совсем не хотелось ходить с Иваном в гости, да и Катя постоянно болела.

Настя поняла, что дочери нужно какое-то однообразие: чтоб завтра было таким же, как вчера, а вчера ничем не отличалось от сегодня. И она старалась обеспечить ей такую жизнь. Еще и поэтому Настя не могла ни пойти в гости с дочерью, ни приглашать гостей в дом.

Однажды Иван опять обратился к Насте:
- Может, сходим в гости?
- Нет, Ваня, я не могу, я плохо себя чувствую.
- Ах, ты опять не можешь,- вспылил Иван,- ты опять как умирающий лебедь, ты любишь только дочь и себя! И вообще, пошла ты …
Иван нецензурно выругался.

Теперь он стал приходить домой пьяным после работы. Заходил в дом, падал у порога и спал до утра. Утром собирался и уходил на работу. В выходные он пропадал неизвестно где. У Насти прибавилось работы, обязанности мужа незаметно перелегли на ее плечи. Но Настя почему-то действительно болела так же часто, как и дочь: бесконечные простудные заболевания, грипп, ангина, бронхит. Ее организм был таким же слабым, как у маленького  ребенка.

Денег катастрофически не хватало. С продуктами становилось все сложней и сложней. Сахарный песок можно было купить только по талонам, и только когда его завезут, предварительно выстояв огромную очередь. Настя с Катей возвращались из магазина, опять, не солоно хлебавши, такую очередь с ребенком не выстоять, а муж на работе.

Уныло размышляя о том, что сахару осталось совсем мало, только для дочери, чтоб добавлять в чай, она увидела, что к их дому подъехала машина. Из неё вышли тетя, дядя, бабушка. Настя побежала к ним на встречу:
- Здравствуйте, заходите! Как у вас дела?
- Да, ничего, вы как?

Нарядные родственники вошли в дом. Настя усадила их за стол, правда, угощать пришлось «дежурными» блюдами. Поговорив немного, бабушка отозвала ее в сторонку и достала узелок; в таком узелке она хранила деньги, начала его развязывать:
- Настя, я тебе свою пенсию привезла…
Настю охватила острая жалость к бабушке и стыд.
- Ну, что ты бабушка, а ты на что будешь жить?
- Да куда мне деньги, в могилу я их с собой не возьму,- бабушка весело хихикнула,- бери, бери, тебе нужнее…. Да, и вот еще килограмм сахара…

Иван начал пить запоями.
 Настя попыталась, было поговорить с ним, но он ничего не хотел слушать:
- Настя, ты, мужик в юбке!
Снова нецензурная брань и Ваня больно ударил ее. Настя заплакала и выскочила из дому. И вдруг, мелькнула мысль: он пьяный, дочь спит, неизвестно, что может взбрести в его голову. Получился неутешительный для нее вывод, ей нельзя будить Катеньку посреди ночи и нельзя уходить из дома…

Началась новая полоса в их отношениях. Она научилась отвечать на Ванины оскорбления такими же нелепыми обвинениями и научилась ругаться матом. Это было очень неприятно. Просто, она разговаривала с ним на его языке. По-другому он не понимал. Ивану очень хотелось ударить ее. Но Настя собирала всю свою волю, твердо смотрела ему в глаза и думала про себя: »Только попробуй, задень, тебе же хуже будет ». Он кричал, матерился, махал кулаками перед ее лицом, но ударить не мог.

Насте иногда приходилось очень по - долгу быть в каком-то напряжении, пока он не засыпал, и она от этого очень уставала.
Со временем у них в доме началась гражданская война: сплошной мат, баррикады оскорблений, завесы непонимания и отчуждения. Они наговорили друг другу много несуразного и обидного. А вот до кулачных боев дело не доходило. Насте удавалось сдерживать его агрессию, хотя на это требовалось очень много каких-то психических сил. В воздухе витали мысли о разводе.
***